Читать книгу: «После ВАУ 2. Полные конспирологии истории», страница 3

Пётр хотел указать в сторону собравшихся у входа на корабль, но Степан молниеносным движением поймал его руку и почти без движений губ зловеще зашептал:

–Петя, тихо, твою мать! Если они подумают, что ты до фига такой любопытный и болтливый, тебя после подписки о неразглашении возьмут на, так называемый, предварительный допрос, чтобы ты понял, что они не шутят. Тебе за просто так медленно раздавят одно яйцо, успокоив тем, что одно ещё осталось. Затем пояснят, что это мелочь в сравнении с тем, что устроят с тобой и всеми, кого ты только знаешь, если заподозрят, что ты где-то что-то брякнул! Ясно?!

Пётр во все глаза смотрел на Степана. Он говорил тихо и с неподдельным восхищением:

–Вот это вы даёте! Не, вы и так круто выглядите! Но так меняться к эфиру… А-а-а… – Пётр на секунду замолчал, – А Яйцом вас тот тип звал не из-за лысины, а как бы из-за того, что с вами уже те ребята однажды проводили “предварительный допрос”, да?

Степан глубоко вдохнул и уже собирался что-то сказать, когда в инопланетном корабле послышались автоматные очереди и вопли! В одно мгновение оценив обстановку, он проорал Петру в лицо:

–Снимай!!!

Пётр вскинул камеру на плечо. Несколько долгих секунд ничего не происходило. Затем автоматные очереди стали повторяться всё чаще и ближе к выходу из корабля. Команда из четырёх человек в белых скафандрах бежала из недр корабля, неся на носилках какой-то хлам или тряпки – Пётр так и не понял, что именно. За ними, отстреливаясь короткими очередями от кого-то, отступали двое в чёрных экзоскелетах. А через секунду оператор Трен-ТВ увидел в своём объективе то, что гналось за ними.

Пётр сперва принял это за человека, преследующего пулеметчиков на четвереньках, широко расставляя согнутые руки и ноги, как ящерица. Но, чем ближе к выходу приближался неизвестный, тем больше деталей мог разобрать Пётр… И тем громче его внутренний голос начинал вопить “Что это?!”. Существо было покрыто тёмно-зелёной в свете корабля чешуёй. Руки с тремя когтистыми пальцами казались короткими, а вот трёхпалые ноги – довольно длинными, как у какой-нибудь фотомодели. От крестца создания шёл короткий хвост. Но самой жуткой частью была морда твари. Косой разрез крупных глаз сходился к щели, заменявшей нос. Белков глаз не было видно – одна сплошная, грязно-серая радужка, в которой, несмотря на прищур, были заметны по три вертикальных зрачка. А в огромной пасти существа были видны жёлтые зубы-иглы.

Нечто бежало по полу, уворачиваясь от пуль, запрыгивало на стены и мчалось дальше с завидной прытью! Иногда выстрелы попадали в тварь, но ранения затягивались практически мгновенно. Догнав одного из стрелявших, существо схватило его за голову и пару раз ударило о стену с такой силой, что прочный шлем смяло, как консервную банку! Второй пулеметчик погиб через секунду. Гигантским прыжком чудовище настигло команду в белых скафандрах и стало рвать их руками и зубами. Пётр оцепенел от ужаса. Он очень хотел бросить всё и бежать, но тело не слушалось. Его била дрожь, ноги отказывались двигаться, по коже волнами бежали мурашки и бежал холодный пот. Поэтому он продолжал стоять на месте, вцепившись в камеру так, что пальцы оставляли вмятины, и снимать-снимать-снимать, как зловещая тварь под шум пальбы, крики ужаса и боли стремительно сводит на ноль всех собравшихся у входа на корабль.

Ещё живые обладатели белых скафандров бежали к выходу. Люди в чёрных экзоскелетах вели по монстру непрерывный огонь. Пётр понял, что рядом с ним тоже кто-то стреляет. На долю секунды повернув голову, он увидел маленький пистолет в руках Степана.

Тварь потратила на всю команду в экзоскелетах и скафандрах не более пяти секунд. К этому моменту опустела обойма и у Степана, но он продолжал нажимать на спусковой крючок снова и снова. Чудовище пару мгновений рассматривало работников Трен-ТВ, после чего метнулось в их сторону! Вдруг между ними и неминуемой гибелью встал человек в чёрном экзоскелете. Даже в этой форме было понятно, что это не типичный “качок”, а субтильный мужчина ростом выше среднего. Более того! У него не было оружия! Единственное, что было у него в руках – маленький, похожий на рацию, предмет.

–Стоп! – гаркнул человек в чёрном.

Существо резко остановилось, встало на задние лапы, прикрыло глаза и замерло, чуть покачиваясь из стороны в стороны. Какая-то гомофобная часть подсознания Петра с облегчением отметила, что чудовище на вид не имело чего-либо такого, что можно было бы использовать для изнасилования. Мужчина же тем временем подошёл к твари вплотную, практически нос к носу… Точнее, наружной частью маски экзоскелета к зловещей морде. Ничего не происходило. Тогда мужчина взял чудовище за руку и положил себе на горло… Бешено колотящееся сердце Петра в тот момент на секунду замерло, а вот опустел ли его мочевой пузырь именно тогда или раньше, он позже так и не вспомнил.

Мужчина в чёрном сперва тихо засмеялся… Потом громче. Смех перешёл в громогласный хохот. Он зашёл монстру за спину и пнул его по заднице. Чудовище лишь сделало шаг вперёд, чтобы устоять на ногах.

–Да! – крикнул мужчина, – Работает! Да! Да! Да! – он даже подпрыгнул от восторга. Затем он повернулся к журналистам. В его голосе, несмотря на искажения маской экзоскелета, отчётливо слышалось ликование:

–Скажи, что ты это заснял! Скажи мне пожалуйста, что ты всё-всё это заснял!

Пётр с трудом раскрыл рот и хрипло ответил:

–Да…

–Да-а-а-а!!! – восторженный крик жутковато заиграл эхом в пещере, – Стойте здесь! Я приведу кого-нибудь, кто дальше расскажет вам, что ещё снять! И… – он положил похожий на рацию предмет к ногам чудовища, – …Не вздумайте трогать эту штуку, если хотите жить!..

Десантный вездеход, неторопливо подпрыгивая на ухабах, вёз журналистов домой. Только сейчас Пётр отметил, что все смотровые окошки вездехода были закрашены, лишая пассажиров возможности понять, где они находятся. От привычной сонливости Петра отвлекала боль. Его не стали, как пугал Степан, лишать одного яичка. Но ему размозжили молотком мизинцы на ногах, а затем фалангу за фалангой мизинцев на руках.

Степан сидел напротив Петра, болезненно обхватив себя руками. За тайком пронесенный пистолет его хорошенько избили дубинками, стараясь, однако, не задевать лицо журналиста.

Взгляды Степана и Петра встретились. Внутренний мир Петра уже несколько раз рухнул от бушеваших в голове мыслей. У него было столько вопросов, что он не знал, с какого начать. Степан, видимо, уловив это смятение в глазах своего оператора, начал рассказывать сам:

–Ты думал, наш канал лишь выдумывает всякую дичь, да? Знаешь, в девяносто девяти случаев из ста так оно и есть, – Степан закашлялся, сплюнул немного крови на пол, – Но иногда мы снимаем сюжеты, чтобы проинформировать некоторых наших шпионов в других странах о каких-либо вещах. Иногда, как мне рассказывали, мы делаем это и для врагов, чтобы заманить их в ловушку. А порой для своих и врагов одновременно. Бывает так, что материал быстро монтируют, и готовый репортаж уже ждёт нас в студии, а бывает, что сюжет лежит на полке годами для каких-либо особых случаев.

Степан устало и медленно вздохнул, его лицо на миг исказила гримаса сдерживаемой боли, после чего журналист продолжил:

–Есть набор фраз, которые наши ведущие должны произносить, как знак, что следующий сюжет будет настоящим. Ты удивишься, но методичку по этим сигналам придумали ещё до кометного дождя, так что они не меняются из века в век, позволяя нашим самым законспирированным агентам быть в курсе наиболее секретных и важных тем внутри страны. Мне вот порой приходится говорить такие фразы, как “Сильное заявление. Проверять я его, конечно, не буду.”, “В моей коллекции есть шуточный видеоролик.” или “Я вышел в Интернет с таким вопросом.”. Я сам многое не знаю. Чаще всего мне просто дают уже готовый сюжет и текст. Но в этот раз вот пришлось и поснимать кое-что. Правда, не знаю, что они решат оставить в итоге, что придётся говорить с экрана. Если хочешь что-то спросить, делай это здесь и сейчас. И больше никогда и нигде не говори об этой части нашей работы. Даже со мной. Иначе, думаю, ты понимаешь, чем это тебе светит.

Пётр глубоко вздохнул. Перед своим первым вопросом он тихо прошептал сам себе:

–Похоже, мой ангел-хранитель сегодня уйдёт на пенсию со словами “Ну на х…”

Гений

В мире после Второго Атомного Уничтожения Россия была и остаётся самой прекрасной страной. Естественно, это вызывает злобу и зависть у морально прогнивших и жаждущих российских земель стран. Но армия и флот надёжно стоят на защите родины от внешних агрессоров. Полиция и гвардия защищают население от тех подонков, кто даже в нашей прекрасной стране решил встать на преступный путь. Ещё десяток различных служб трудятся во благо России и её жителей.

Однако, среди этих героев есть те, чей труд скрыт от глаз простых граждан. Каждый день они совершают подвиги, о которых никто и не догадывается – настолько секретна их работа. Поле их деятельности простирается по всей мировой суше, соприкасается с каждой каплей морей и океанов, затрагивает все слои атмосферы и даже ближайший космос! Ради служения самому президенту и россиянам они проходят жесточайший отбор, суровые тренировки и испытания. Чтобы выдержать всю тяжесть этого бремени они вынуждены изменять собственные тела, проходя мутации и замену родных частей тела на более эффективные кибернетические аналоги.

Они – секретное подразделение Службы Национальной Безопасности.

Все они – от повара на солдатской кухне до высших чинов – честны, трудолюбивы, умны и крайне талантливы во всём. Тех же, кто добивается наибольших успехов, можно по праву называть гениями своего дела.

Новая Москва. Наши дни (184 год от окончания ВАУ).

Айзек Угрев лежал в старой палатке, положив под голову искусственную левую руку. Ажиотаж и волнение, хотя и хорошо сдерживаемые самоконтролем, медленно нарастали, приводя к беспорядку мыслей и тихому разговору с сами собой:

–Интересно, что Старший Пастырь подумает, а что из этого скажет, когда увидит меня?

Айзек был высоким, жилистым и немного сутулым мужчиной в очень хорошей физической форме для человека, недавно отпраздновавшего пятидесят-пятилетний юбилей. Вытянутое лицо с тонкими чертами и глубокими морщинами от носа к углам рта и по всему лбу. Тёмно-зелёные глаза. Чёрные, с сединой волосы расчесаны срединным пробором. Не всякий специалист мог заметить, что часть волос искусственные, ибо частичное облысение среди жителей мира после Второго Атомного Уничтожения было частой проблемой, но мириться с ним желали лишь немногие.

Мысль о следах радиации на его теле увела Айзека в воспоминания о детстве. Ещё совсем мелким мальчишкой он как-то подобрал на улице “занятную игрушку” левой рукой. Вот только “игрушка” оказалась деталью кассетных атомных бомб – “эхо войны”. Радиационный ожог и гангрена не заставили себя долго ждать. Всё могло обойтись лишь потерей пальцев, ну в крайнем случае кистью. Но убер-врач явился к ним только на третий день. В итоге маленький Айзек рано стал одноруким инвалидом. У его семьи не было денег даже на простой протез, не говоря уже про искусственную руку, а полис обязательного медицинского страхования лишь чудом покрыл расходы за визит убер-врача и ампутацию.

Рука-рука-рука… Чувство неполноценности и жестокость других детей заставили Айзека страстно желать стать тем, кто может позволить себе искусственную руку, а в идеале – вырастить новую. Мечтая найти способ регенерации конечностей, в школе он углубился в изучение естественных наук. Но любви и уважения других детей это не прибавило: насмешек, злобных розыгрышей и откровенных нападений желающих утвердиться мальчишек, а порой и девчонок, стало в разы больше. Тогда Айзек стал тренироваться. Он подошёл к своей физической подготовке с хорошим научным базисом: составлял себе программы тренировок по книгам о спорте, а из всякого хлама, проверив его сперва на радиацию, делал себе различные спортивные снаряды. Столь полезное хобби навсегда вошло в его жизнь. Вскоре Айзек уже сам неплохо навешивал своим недавним обидчикам и очень даже лихо. Но после этого ещё более задиристые хулиганы, никак неконтролируемые школой, захотели проверить свои силы на одноруком “крутом обрубке”. Как-то группа таких ублюдков переломала Айзеку рёбра. Оправившись от травм, Айзек взял дозиметр и пошёл в безлюдные районы за новым хламом – только в этот раз таким радиоактивным, что тот практически светился…

–Хе-хе-хе-х… – Айзек невольно рассмеялся, вспомнив, что и как он сделал потом.

В общем, к выпускному классу хулиганов в школе осталось очень мало, а вот проплешин на голове и мелких ожогов от радиации по всему телу Айзека прибавилось. После школы, как и положено в России после ВАУ, была армия. Айзек, вопреки предложениям о службе для инвалидов, попросился в биологические войска. Он надеялся получить там новые знания, опыт и рекомендации, которые помогли бы далее попытаться прорваться в Институт Прикладной Биологии. Мажоры из родов чиновников в это заведение особо не шли, поэтому его двери были порой открыты и для детей простых людей. К этому моменту Айзек правда почти не верил, что существует способ отрастить новые руки-ноги, но естественные науки уже предопределили его предпочтения в выборе будущей работы.

В армии на талантливого, трудолюбивого и упорного калеку обратила внимание Служба Национальной Безопасности. За пару месяцев до дембеля Айзека взяли на “собеседование” – короткий разговор, где тебе предлагают или работать там, где скажет СНБ, или сдохнуть от очень “несчастного” случая. Сообразительный Айзек сразу понял, что в такой организации он сможет узнать и добиться куда больше, чем в любом университете мира. Тогда про ЦВА он ещё просто не знал. Айзека обучили на военного биолога, и правда дав ему куда более высокий уровень, чем мог бы позволить себе Институт Прикладной Биологии. Ну и, конечно, ему сделали индивидуально подогнанную искусственную руку и, как положено силовикам, предоставили доступ ко многим технологиям поддержания здоровья, благодаря которым он смог прожить уже почти две средних жизни рядового жителя Новой Москвы.

Через пять или шесть лет прилежной и результативной работы его взяли в отдел исследования ксенотехнологий. Айзеку заново открылся мир! Мир с “оружием богов”, кораблями инопланетян, вампирами и рептилоидами! Но больше всего его заинтересовал продукт генетических экспериментов по вживлению генов рептилоидов людям. Подопытный ПАН-211284. Он же Старший Пастырь Церкви Воинствующего Атеизма Александр. Пастырь навсегда покорил его сердце, стоило Айзеку первый раз прочесть общую вводную по нему, особенно строки “способен к стремительной и полноценной регенерации даже после крайне тяжёлых повреждений”. Пастырь стал его кумиром и самым желанным объектом исследований, отодвинув на второй план даже рептилоидов. Каждое появление Пастыря в России, включая кровавые бойни на базах СНБ, было тайным праздником для Айзека, исследовавшего каждый шаг лидера ЦВА. Пытаясь лучше понять свой объект, учёный погрузился в изучение прочих дисциплин: физики, химии, инженерии, военного дела, истории, мифологии и многого другого. Порой его прогоняли в отпуск насильно, чтобы он не скончался от переутомления на работе… Айзек проводил такие отпуска в засекреченных архивах в попытке узнать как можно больше о Пастыре.

Видя такое рвение, его как-то позвал к себе начальник. Руководитель предложил Айзеку новую должность почти шёпотом. Это смотрелось одновременно смешно и жутко, учитывая, что они и без того находились в крайне секретном заведении:

–Угрев, – на выдохе прошептал начальник, – Тебе будет дана новая лаборатория и специально подобранный штат.

–Область работы? – не шепотом, но очень тихо поинтересовался Айзек.

–Корабль ящеров… С экипажем.

Никто тогда не уловил бы за маской самоконтроля фейерверк ликования в голове Айзека. Кажется, тогда был один из немногих дней в его жизни, когда он вечером отправился в какой-то бар, где принял много всего… включая участие в начатой кем-то драке.

За эйфорией быстро пришло ощущение полной бесперспективности и беспросветного уныния. Корабль рептилоидов застрял глубоко под землёй Свердловского района Новой Москвы. По расчётам он потерпел аварию и попал в уральские земли где-то после исчезновения динозавров. По каким причинам корабль и экипаж не связались со “святой троицей” – так в спецслужбах звали известных им рептилоидов Ала, Бена и Кенни, – было неизвестно. Затем где-то в середине двадцатого века до-ВАУ-эры пара рептилоидов сбежала с корабля, выбралась из-под земли по каким-то естественным каналам и пещерам. На беглецов нарвалась группа лыжников, для которых это закончилось летально. Злополучное место позже назвали в честь руководителя погибших – перевалом Дятлова. Затем сбежавшие рептилоиды почему-то вернулись обратно на свою посудину. В ходе расследования инцидента на перевале Дятлова и был найден корабль. К нему тайно проделали тоннели, оборудовали прямо у открытого настежь входа полноценный исследовательский комплекс. Но последовавший кометный дождь, атомные войны и регулярные экономические проблемы привели к заморозке проекта на долгие столетия.

Однако, события Саратовской бойни с последующем нарастанием агрессии со стороны Церкви Воинствующего Атеизма заставили СНБ вскрыть исследовательский комплекс и возобновить работу. Когда за проект взялся Айзек, он с удивлением обнаружил что информации по объекту его предшественники раздобыли немного. На корабле не было найдено как-либо повреждений. Тем не менее он неподвижно лежал в земле, а его входной люк был открыт. На корабле в состоянии загадочной летаргии пребывало трое рептилоидов. Любые попытки вынести пришельцев с корабля, взять биологические материалы или однократно предпринятая попытка их ликвидации приводили к пробуждению рептилоидов с последующим убийством всех людей на корабле и у его входа. После расправы рептилоиды возвращались на корабль и вновь впадали в летаргию.

В контрасте с этим ничего плохого не происходило, если человек просто входил на корабль и ничего не трогал. Айзек часами мог бродить по этим янтарным коридорам. Дышать чистым воздухом, в котором каждый мог уловить нотки того, что любит только он. Наслаждаться игрой непонятно откуда идущего света, который всегда был той яркости, с которой человеку комфортно. Пару раз он даже спал прямо там, устроившись на тёплом и упругом, как резиновый спортивный мат, полу.

Проход на капитанский мостик или в что-то похожее на двигательный отсек ни одной исследовательской группе, как и лично Айзеку в ходе его одиноких прогулок по кораблю, найти не удалось. Но в одном из помещений на красивого вида стойке была найдена необычная “одежда” рептилоидов, напоминающая трико, соединённое с маленьким ранцем. Попытки вынести этот предмет с корабля приводили к старым результатам: рептилоиды просыпались и убивали всех гостей.

Айзек, знакомый с теориями радио-телепатии рептилоидов, предположил, что корабль управляет экипажем с помощью каких-то сигналов. Для проверки этой гипотезы люди Айзека посылали в недра корабля десятки сторонников Максима Брутального. Ценой множества жизней Айзек смог изучить сигналы корабля и повторить их. В ходе первого же испытания портативного генератора сигналов группе Айзека удалось не только унести с корабля “доспехи”. Они смогли выманить и перевести в летаргию вне посудины одного из членов экипажа! На удачу Айзека это эксперимент засняла бригада канала Трен-ТВ, вызванная в исследовательский центр для подготовки чернового материала по кораблю.

–Поверить не могу, что я тогда так сделал, – тихо произнеся это, Айзек правой рукой потёр себе горло в том месте, куда сам в тот раз положил лапу рептилоида, чтобы убедиться, что тот не убьёт его даже при такой лёгкой возможности.

Однако, все попытки наладить контакт с пойманным рептилоидом результата не дали. Пришелец вёл себя крайне агрессивно, стоило лишь отключить сигналы, так что на всякий случай его хранили большую часть времени в замороженном состоянии. Айзек предположил, что инопланетянином можно было бы управлять, посылая команды по обнаруженным частотам, знай его группа язык пришельца или рептилоид – какой-нибудь из языков землян. Проверить эту теорию можно было только на ком-то из “святой троицы” или Пастыре. Первый командир СНБ, которому поручили это задание, умер при загадочных обстоятельствах: получил высокую дозу радиации, когда по каким-то причинам оказался посреди песчанной бури в неисправном экзоскелете. Тогда это списали на пристрастие военного к алкоголю и приключениям.

–Хе-хе-хе-х… – вновь коротко рассмеялся Айзек своим воспоминаниям.

После этого Айзек сам вызвался добровольцем проверить свою теорию в одиночку, на получил добро практически сразу. Он составил план, лично пересмотрел отснятый Трен-ТВ материал, отредактировал его и составил текст для репортажа, который должен был выманить Пастыря.

Репортаж, созданный под руководством Айзека, показал коридоры корабля и указал на близость к перевалу Дятлова. Все материалы о наличии инопланетян Айзек вырезал. Свердловский район был взят военно-воздушными силами под особый контроль, уличное патрулирование прилегающих территорий было усилено. При этом патрули не только должны были выявлять подозрительную активность Церкви, но и строго спрашивать с населения наличие на их персональных устройствах программы “Хороший гражданин”. Это была универсальная программа для предоставления множества услуг: электронной библиотеки, подачи донесения, окна жалоб на убер-врача, портала просьб к коммунальным службам и благодарностей районным депутатам правящей партии и так далее. А ещё “Хороший гражданин” являлся нейросетью тотальной слежки. Поэтому даже встреча с маленькими ребёнком с дешёвыми “умными часами” могла привести к немедленному информированию ближайшей части Службы Национальной Безопасности.

Учитывая всё это, Айзек был уверен, что Пастырь придёт с моря. Но подводные суда Церкви, часто замаскированные под китов или косаток-мутантов легко обходили все технические преграды береговой охраны. Тогда Айзек распорядился пустить по рекам Свердловского района выводки стойких к местным водам рыб, снабдив каждую десятую трекером… Когда аналитические системы отметили изменение поведения косяков, Айзек сразу понял: Пастырь прошёл через воды Северного Ледовитого океана и идёт вверх по реке. Тогда амбициозный учёный запрыгнул на кибер-коня Урал-У62 с заранее приготовленным снаряжением и помчался к пустырю, где он и рассчитывал встретить наконец своего кумира.

Но Пастыря всё не было. Айзек в нервном ожидании и бездействии то валялся в палатке, то сидел у костра, который он старательно поддерживал. Изучив тактику ЦВА и их лидера, Айзек не боялся того, что его снимет снайпер или сам Пастырь порубит его на куски. Он знал, что сотрудники Церкви захотят взять безобидного на вид “языка”. С этими мыслями Айзек решил, что пора бы вновь посидеть у костра, погреться, и в который раз полюбоваться на окружающие постройки Свердловского района. Одевшись в лёгкую одежду, он нацепил защитный плащ и лёгкий противогаз с прозрачным стеклом на всю верхнюю половину лица. На всякий случай – больше для вида – положив в кобуру на поясе пистолет “Орёл Владимир 3617”. После этого учёный вышел из палатки. Всё было вполне спокойно: огонь горел, кибер-конь стоял неподалёку, руины вокруг молчали, как обычно.

Свердловский район был вполне типичным для Новой Москвы. Дома от довоенных до современных соседствовали здесь с руинами. Разрушенные и растрескавшиеся дороги порой прерывались участками по пятьдесят-двести метров, на которых было относительно ровное покрытие. Это были показушные места, куда обычно приезжают коммунальные службы и журналисты, чтобы продемонстрировать гражданам, как в Новой Москве ремонтируют дороги, как о них заботится правительство, день за днём налаживая быт и предоставляя рабочие места. Кое-где на месте окончательно развалившихся строений бушевал молодой лес. Растительность в городе приспособилась к новым условиям лучше людей. Новомосквичи, как и в прочих районах, селились здесь конгломератами и сообществами, занимая два-три дома, в которых было реально организовать условия для выживания. В идеальном варианте люди имели электричество, водоснабжение и даже отопление, но таких прекрасных мест в Новой Москве сапёр-неудачник мог бы пересчитать по оставшимся после работы пальцам. О приближении к жилым кварталам, как это часто бывало, свидетельствовало появление граффити на стенах руин и ещё целых построек. Когда-то самым частым, хоть и самым запретным, рисунком в этой форме искусства был знак ЦВА. Но последние пару лет люди стали всё чаще рисовать просто огромную букву "Б" в самых разных стилях и цветах, как символ лидера российской оппозиции Максима Брутального. При этом сами же авторы рисунков часто пририсовали ещё и маленький слог “ЛЯ” к своим шедеврам, чтобы иметь хоть какой-то шанс оправдаться в случае задержания. В теплое время года местные редко сходили с рутинного маршрута “дом-работа”, опасаясь песчаных бурь или дождя. Но на дворе стоял ноябрь, первый снег местами окрасил крыши домов и землю тонким белым покровом. В этот период новомосквичи, особенно мужчины и дети, могли уходить довольно далеко от своих жилищ в поиске развлечений или для охоты.

–Где же ты? – прошептал себе под нос Айзек.

Слабый передатчик, который он закопал под костром, испускал “маячковые” сигналы корабля, которые по всем расчетам должен был слышать Пастырь. Ещё несколько излучателей уже с подавляющими волю сигналами он попрятал в кибер-коня и палатку, настроив их на различные алгоритмы активации в зависимости от того, как пойдёт общение с главой ЦВА. Учёный сел к костру и принялся рассматривать огонь. Последние дни, готовясь к этой операции, он плохо спал. Сонливость уже начала потихоньку побеждать нервозность. Айзек едва не задремал, пригревшись у огня. Он потянулся и зевнул, жмурясь от удовольствия. Всё ещё потягиваясь, он открыл глаза… Напротив него с другой стороны костра стоял человек в камуфлированном экзоскелете и с крупным пистолет-пулеметом в руках. Лицо человека скрывал шлем с маской-респиратором с чёрными, не дающими бликов, стёлками.

“Экзоскелет Крестоносец-182М, – быстро вспомнил Айзек технические характеристики снаряжение солдат Церкви, – Хорошая броня, системы усиления движений, подавление шума дыхания, камуфляж адаптируется под окружающую среду. Пистолет-пулемёт в руках – модель Щелкунчик. За спиной бойца видна винтовка Выдох. Вероятно, там же закреплен штурмовой дробовик Кувалда-6, который часто входит в экипировку бойцов Первого отряда – основной ударной группы Церкви. Но кто именно из Первого отряда перед ним?”

–Вот так руки и держи, – тихо сказал незнакомец Айзеку. Голос искажала звуковая система маски-респиратора, делая его “техническим”, лишенным тембра и прочих особенностей, по которым можно было идентифицировать человека. Незнакомец подошёл ближе, удерживая в поле зрения как Айзека, так и его кибер-коня. Пошарив одной рукой по карманам учёного, он нашёл пистолет. Отступив на два шага, незнакомец приказал:

–Раздевайся. Снимай всё, включая противогаз. Только без резких движений.

–Но… – хотел возразить Айзек, на что незнакомец произвёл почти бесшумный выстрел у него над головой так, что пуля задела капюшон плаща. Айзек без лишних вопросов быстро разделся до гола.

–Лицом к костру, на колени, руки за голову, – без особого нажима приказал незнакомец. Айзек послушно выполнил все команды. При этом он водил глазами по ближайшим зданиям, стараясь понять, где может находиться Пастырь. И тут его сердце дрогнуло.

“А если Пастырь не смог лично прибыть сюда? – заговорила паника в голове Айзека, – Да, последнее время он регулярно был с Первым отрядом на их вылазках. Но что, если он доверил поиск корабля своей команде, а сам решил явиться только в случае крайней необходимости? А у меня весь расчет только на то, что он явится лично… Ну тогда мне просто хана. Как, впрочем, хана, если мой план не сработает… Но тогда жить и не стоит…”

Из качелей между паникой и унынием Айзека вывел незнакомец. Тихо и спокойно он спросил:

–Кто такой?

Айзек вздохнул. “Какой холодный, но, вроде бы чистый воздух здесь, когда не нужно носить противогаз,” – бегло подумал он и представился:

–Меня зовут Айзек Угрев.

–Айзек? – переспросил незнакомец.

–Так точно. Мои родители были с фантазией. Я учёный из отдела исследований ксенотехнологий Службы Национальной Безопасности. Около суток уже жду здесь еретиков Церкви Воинствующего Атеизма.

–Около суток… – незнакомец задумался на миг, – Почему сутки? Откуда данные, что мы будем здесь в это время?

Айзек спокойно ответил всё, как есть:

–Я думал, как вы будете добираться сюда. Небо под усиленным контролем. По суше через всю страну добираться долго и опасно. Я предположил, что вы пройдете с моря. Вы смогли обмануть технику на границе, но ваш транспорт внес сумятицу в поведение рыб в прибрежных районах и по реке. Я обратил на это внимание при анализе данных со спутника и сделал вывод, что вы вот-вот будете здесь.

–Ты умный малый, Айзек, – не смотря на преобразователь голоса, фраза прозвучала вполне дружелюбно, – Наверное, ты мне хочешь рассказать и то, как ты понял, что мы явимся именно сюда?

Айзек и в этот раз с готовностью честно ответил:

–Вы ищите технологии пришельцев. Тут есть кое-какие их следы.

Внезапная мысль принесла Айзеку спокойствие и уверенность, начисто разрушив панику и сомнения: “…тут есть кое-какие их следы… которые может заметить только Старший Пастырь…”.

–Хмм… – Айзек слышал, как незнакомец тихо переступил с ноги на ногу у него за спиной. “Моя откровенность, похоже, действует ему на нервы,” – подумал он.

–А сам-то ты что здесь забыл? Да ещё и в одиночку? – спросил незнакомец.

–У меня есть кое-что для Старшего Пастыря, – незнакомец не мог видеть, как лёгкая улыбка на секунду вспыхнула на лице Айзека при этой мысли.

–Ммм! Так передай мне, Айзек, – предложил незнакомец.

–Не могу. Дело в том…

Пуля прошла между бёдер Айзека, подняв облачко пыли перед ним.

–Айзек, – с наигранной тоской заговорил незнакомец, -Мы пока неплохо ведём беседу. Не огорчай меня. Сейчас я промахнулся, но была бы цель – патроны найдутся.

–Патроны найдутся… – эхом повторил Айзек и заулыбался, сопоставляя эту фразу со всеми данными по бойцам Первого отряда, – Ты Александр, да? Легендарный Стрелок. Бывший солдат и наёмник. Сочетание человека и кибернетических технологий Церкви. Командир Первого отряда. Верный солдат и друг Пастыря.