Читать книгу: «Памятка убийцы», страница 4

В голове Льва Ивановича блеснула догадка. И он пошел к кабинету, собираясь предупредить напарника о своих планах.

Крячко встретил его в коридоре. Гуров, показав Стасу ключи, изъятые у экспертов, сказал, что хочет вернуться на место убийства и, зайдя в соседний подъезд, поискать там квартиру с тем же номером, что был на номерке. Вдруг это какое-то арендуемое жилье? Апартаменты для романтических связей, например? Правда, для сдаваемых апартаментов номерок был каким-то… казенным.

– Возьми или меня с собой, или этого. Он сведет меня с ума, – пожаловался Крячко, кивнув на дверь в кабинет.

– А что, у нашего Вовы сегодня снова приступ гдеканья? – чуть улыбнувшись, спросил Лев.

Время от времени, если стажеру поручали дело, которое он не хотел делать, на него нападало «гдеканье».

– А где у нас карандаш? Бумага?

– А где этот кабинет?

– А где у нас электрики?

– А где у нас генерал?

– А где у нас парковка?

Вова доводил напарников вопросами до белого каления, и обычно после пятого или шестого вопроса его посылали куда-нибудь разбирать вещественные доказательства или просматривать записи камер наблюдения. Несмотря на действительно отвратительный характер, Вова был очень усидчив и мог долго делать что-то, что требовало предельного внимания, и не отвлекаться. Но только если ему это было интересно или выгодно.

Во все остальные моменты он или прикидывался идиотом, или начинал спрашивать, где то или иное, и было проще сделать дело самому, чем отвечать на бесконечные вопросы.

Гуров подумал буквально секунду, а потом кивнул какой-то своей мысли и лукаво улыбнулся.

– Знаешь, а давай возьмем его с собой. Думаю, что нам там понадобится взгляд сверху.

По пути Лев Иванович вновь размышлял, кто же из его прошлого мог оставить ему такую записку. Причем демонстративно рассуждал вслух, акцентируясь на том, что ему, полковнику, кто-то «угрожает». Крячко не выдал ничем, что видел записку и никаких угроз там нет, а пару раз даже очень к месту поддакнул, что да, странно это и непонятно. Угрозы, убийства – обычное дело их отдела.

– А что мне нужно будет делать? – с каким-то восторгом спросил Владимир.

– Твоя задача – крыши. Переулок небольшой, и у нас есть четыре здания, с крыш которых открывается очень хороший вид. Сейчас едешь с нами, выходишь, осматриваешь крыши, камеры и составляешь список городских камер на местности. Находишь, чьи они, запрашиваешь записи. На крышах… – Лев Иванович специально сделал ударение, чтобы стажер понял, как важно сделать то, что скажет полковник, – на крышах обязательно осмотри все, может быть, там будут следы того, что был наблюдатель.

– Снайпер? – И снова стажер буквально засветился от воодушевления.

– Нет. Наш убитый отравлен, вряд ли кто-то хотел добить его, если яд не подействует, – фыркнул Крячко. – Но там мог быть кто-то, кто хотел увидеть, как мы приедем. А конкретно – Лев Иванович. Может, его и хотели убить. Ясно?

Странно, что в этот раз стажер ни слова не сказал о том, что у него болит колено и он не может ходить по лестницам, а буквально побежал, перепрыгивая через ступеньку. Правда, где-то наверху он все же «вспомнил» о своей травме и начал крайне убедительно стонать.

– Вот ведь чудик, – ласково отозвался о нем Крячко и тут же прозорливо добавил: – Думаешь, он один из кротов? Поэтому потащил его с собой?

Гуров пожал плечами:

– Все может быть, – и шагнул к первому подъезду ближайшего дома.

Ключ от домофона подошел к двери только второго подъезда. Квартира номер пять располагалась на втором этаже. Дом был старый, а подъезду больше подходило определение «парадная». Потолки не меньше четырех метров высотой, деревянные, очень убедительно сделанные «под дерево» двери. Чистота. И самое главное – чистые окна. Если в подъезде чистые окна и подоконники, это всегда очень меняет общий вид. И в целом свидетельствует о том, что жильцы здесь живут скорее всего интеллигентные.

Для начала Гуров позвонил в звонок. За дверью было тихо. Гуров достал ключи и проверил. Они идеально подошли к замкам. Дверь открылась.

– А замки смазаны. Или новые, – заметил Крячко.

Напарники переглянулись и вошли.

Квартира встретила их тишиной и прохладой.

– Как интересно, – протянул Гуров. Им обоим в командировках приходилось жить в похожих квартирах. Рангом пониже, конечно же. Служебное жилье. Простая мебель. Возможно, что даже с инвентарными номерами. Вещей практически не было. На вешалке висело чье-то пальто. Квартира была однокомнатной, но в огромной комнате с тремя окнами с помощью мебели было очень грамотно организовано пространство. Раскладной диван у дальней стены, рядом – тумбочка для постельного белья, на которой стоит ночник. У противоположной стены старомодный шкаф. В центре комнаты стол и два кресла.

На кухне – набор посуды на две персоны, стандартный набор кухонной техники.

Крячко тоже прошелся по комнате, посмотрел в окно и подошел к столу. На нем лежали рабочие бумаги, планшет и блокнот.

– Такое ощущение, что он тут что-то изобретал, что ли. Или готовил полет в космос, не иначе, смотри. – Стас показал другу чертежи, сделанные карандашом, формулы, которые были настолько непонятны, словно их писали на инопланетном языке.

– Илья, ты узнал, кем был наш убитый? – Гуров позвонил начальнику технического отдела. Он отдал ему ноутбук, найденный в рюкзаке жертвы, и попросил пробить все документы.

– Да, формально он преподавал физику и сопромат. Но на самом деле работал сразу на несколько оборонных предприятий, у него заказов было на несколько лет вперед, а количество изобретений… – В голосе Ильи был слышен самый настоящий восторг. – Да он был гением!

– И этого гения кто-то убил, – охладил его радость Гуров. – Почему он жил на служебной квартире?

– Не знаю, – растерялся Илья, – но мы уже связались с его сестрой, она будет в Главке через час. Инна. И они близнецы. И вы не представляете, чем она занимается! Еще у него есть жена, дети и любовница. Любовниц, по словам сестры, может быть несколько.

– И чем занимается сестра такого выдающегося человека?

– Строит корабли.

– Напугал, уже едем. А нам пришли команду экспертов на адрес, который тебе сейчас скину. И пусть ребята заберут Вовочку с крыши.

– А что он делает на крыше? – растерялся Илья.

– Карлсона ловит. Он у нас пока главный подозреваемый, – отозвался Гуров.

Крячко, пока друг разговаривал по телефону, собрал все бумаги, которые можно было найти, и планшет убитого.

Видя, что делает напарник, Лев одобрительно кивнул.

И снова Гуров поймал себя на мысли, что упускает что-то. Он еще раз прошелся по служебной квартире физика, даже под раковину заглянул, выглянул в окно. Все время полковник ловил себя на мысли, что пытается представить себя на месте убитого физика. А этого с оперативником не было очень давно. Лев давно не ставил себя на место жертв или преступников. Они со Стасом как-то раз назвали свой способ ведения расследования «голосом Сказочника». Как в сказках – бывает тот, кто рассказывает историю, и тот, кто ее проживает.

– Ничего не вяжется. Стас, тут вообще ничего не сходится, – сказал Гуров, когда они вышли.

– Согласен. Послушаем, что еще скажет сестра покойного, – ответил Крячко и добавил: – Если это просто серийный убийца, жертвы могли быть выбраны случайно. Рандомно. Но тогда у нас серийный глухарь.

– Да я понял уже, что тут нам поможет то, что убийца, кажется, решил поиграть именно со мной. Рано или поздно его начнет это раздражать и он ошибется или… – А вот эту улыбку Гурова Стас знал очень хорошо. И очень не рад был ее видеть. Значит, напарник придумал что-то интересное и, скорее всего, опасное.

– Приедем – нужно будет переговорить с Орловым, – словно в ответ на мысли Стаса бодро заявил Гуров.

– Ага. Я уже понял, что у тебя возник план, – обреченно буркнул Крячко.

Гуров кивнул. Да. Вернее, не возник. Просто он чуть-чуть разовьет идею Петра Николаевича, сделав ее более официальной. Максимально громко официальной.

Ну а пока что нужно было переговорить с сестрой убитого. В свой кабинет сыщики вернулись вовремя – стоило им усесться за рабочие столы, как в кабинет ворвалась Инга. Взъерошенная, достаточно молодая женщина, она выглядела совершенно непохожей на брата. Если тот явно ухаживал за собой, даже, пожалуй, чересчур, то его сестра-близнец не пыталась закрашивать седину, стриглась коротко, одета была в потертые джинсы и джинсовую же ветровку. Она влетела в кабинет полковников, врезалась в стол, перевернула стул. Никого это особо не удивило, потому что точно так же обычно ходила Даша, если была сильно чем-то воодушевлена. Ничего нового, кроме того, что у брата были любовницы, и не одна, но одна точно постоянная, Инга не сказала.

– Я видела пару раз эту мегеру. Страшная тетка. Она постоянно орала и всегда всем была недовольна. И еще у нее фамилия была как у какого-то диктатора. Не Сталин и не Берия, но что-то около того, – наморщила лоб Инга, вспоминая, – брат не сильно любил посвящать меня в амурные дела, плюс мы с ним немного поругались по поводу теории струн.

– Ну, теория струн – дело серьезное, – согласился Крячко, а Гуров кашлянул в ладонь, делая вид, что подавился. Иногда, если кто-то из них начинал подшучивать над такими фразами, это помогало свидетелям расслабиться. Вот и сейчас Инге явно стало чуть лучше и она даже заулыбалась. Но все равно ничего серьезного рассказать не смогла.

– Докладывай, Лев Иванович, – устало сказал Орлов, когда Гуров вошел к нему в кабинет. Генерал только что закончил разговор по мобильному и держал его в руке, видимо глубоко задумавшись.

– Что еще плохого у нас случилось? – спросил полковник, присаживаясь за стол.

– А? Да не плохое, а я бы даже сказал, веселое немного. Насколько можно над этим веселиться. Только что позвонили с одного из федеральных каналов и попросили прокомментировать то, что в городе появился новый серийный убийца, который оставляет послания полковнику Главка. Говорят, что тебе угрожают, представляешь.

– Очень страшно. И страшно интересно. Потому что записку, которую я забрал от убитого, никто не видел. Я открыл ее только тогда, когда мы со Стасом остались одни. И кстати, угроз там не было, – задумчиво добавил полковник, вспомнив об их с Крячко разговоре в машине. При стажере Вове.

Орлов удивленно вскинул бровь, ожидая продолжения.

– Хорошо, – не разочаровал его Гуров. – Это может сыграть нам на руку. Пусть наша пресса даст развернутый ответ. Скажите, что да. Угрозы были, но уже не в первый раз, и такие послания для нас не в новинку. Давайте вместе придумаем дело, – Гуров улыбнулся, – пусть этому делу будет… лет десять. Годовщина в этом году. Петр Николаевич, только все должно быть максимально натурально. Что десять лет назад был задержан опасный преступник. Что он точно так же убивал, а жертв оставлял в непринужденных позах, с записками в руках. Тогда дело вел я, допустим, серьезно ранил его и посадил. И теперь работает подражатель.

– Сколько жертв? – уточнил Орлов.

– Пять? – предложил полковник.

Генерал кивнул. Лев даже немного насторожился такой покладистости.

– Петр, чего я не знаю? – осторожно спросил Гуров. – Ты как-то чересчур легко согласился.

– Наверху очень сильно заинтересованы в вычислении крота. Стала всплывать информация, которая была похоронена, в том числе и в архиве. Как ты сам помнишь, в нашем архиве было несколько дел, которых формально там не было. Я уже говорил тебе про это. И в последнее время уже несколько человек спросили меня, все ли в порядке и не пропали ли у нас какие-нибудь секретные бумаги.

Гуров кивнул. Вот все и встало на свои места. Архив Главка – огромное помещение с длинной запутанной каталожной системой – до всех пожаров был идеальным местом для того, чтобы похоронить информацию, которая нигде не должна была всплыть. У управления тоже были свои дела, которым можно смело присваивать гриф «Совершенно секретно». Часть из них уходила в архивы ФСБ. А часть была надежно упрятана. Старый пожар затронул и те помещения, где хранились дела.

И вот теперь каким-то образом стали всплывать старые дела. Хранить такие документы положено в сейфе. И сейф, оформленный по всем правилам, в архиве был. Но за несколько часов до пожара его решили поменять на другой, у старого перекосилась дверца, металл оказался не очень хорошего качества. Новый сейф привезли, дела достали, старый собирались убрать, но, как это всегда бывает, что-то пошло не так. Архивариус в Главке был только один. Пока он достал все дела, пока старый сейф убрали… Новый установить не успели – случился пожар. Разумеется, внутреннее расследование было проведено. Но виновников выявить не удалось. Виновата старая проводка – так постановили. И были уверены, что дела сгорели, и, может быть, даже выдохнули с облегчением. Орлов сам говорил достаточно часто, что те документы, что они хранили в сейфе, во многом похожи на бомбу замедленного действия.

Орлов достал ручку и, пока Гуров озвучивал детали придуманного дела о маньяке из прошлого, набросал на бумаге список дел и имен, многие из которых сейчас находились у власти, а с девяностых за ними тянулся очень нехороший хвост.

– В пресс-релизе я тебя отстраняю от дела по причине личной причастности, или ты, наоборот, грозишься приложить все усилия, чтобы поймать маньяка-имитатора? Еще вчера я тебя от этого дела отстранил. Лев, я понимаю, что у тебя забот полон рот, но вот это, – Орлов постучал по листку бумаги, – это очень опасно.

– Я понял. Давай отстраним меня из-за личной заинтересованности. Я пока побуду в тени, хотя это, конечно, максимально притянуто за уши, но у нас любят американские фильмы, а там часто такая тема эксплуатируется, – поморщился полковник.

– Это зависит от того, что ты хочешь сделать. Заставить убийцу выйти на тебя? Или вынудить его совершать ошибки от обиды, что он вызвал тебя на дуэль, а ты, такой-сякой, не обращаешь на это внимания?

И тут Лев улыбнулся:

– Собственно, ты прав. Мы не соврем, если скажем, что я занят другим делом. А на след имитатора Главк уже вышел и намерен привлечь меня к его розыску. Интервью будет давать Вероника.

Майор Вероника Карлова в прошлом была оперативным сотрудником Главка, но после ранения ушла в пресс-службу, и, как оказалось, у нее был настоящий, почти гипнотический талант в сфере общения с прессой. Ушли в прошлое те времена, когда работа органов правопорядка казалась чем-то суровым, немногословным и максимально далеким от работы прессы. Когда Вероника докладывала об успехе деятельности управления, она могла говорить все, что угодно, хоть читать сказку про Колобка перед микрофонами, – ей верили.

А поскольку сейчас в работе любого учреждения появилась мода на открытость, то именно майора Карлову и отправляли на все медийные мероприятия от Главка.

– Пока что мы тут с тобой непонятно что сообразили на коленке, но общую твою идею я понял. Даем дезу, что работает имитатор. К тебе привязался, потому что ты брал его гуру много лет назад. Ты занят другим делом, отстранять я тебя не буду, но для всех в Главке ты над этим делом не работаешь. Мне нужно, чтобы думали, что ты занят какой-нибудь мелочью, а на самом деле поймал мне кротов. Иди в прессу, Лев. Придумайте там с Карловой достоверную легенду. Лучше будет, если ты по пути выцепишь Дягилева, чтобы он вам с майором обрисовал образ идеального психопата. Того, что якобы у нас сидит по делу десятилетней давности.

– Я думаю, что там не только Дягилев нужен. А еще и наш Илья. Пусть он слепит пару статей из прошлого и засунет их в дебри интернета. Якобы вот давным-давно все это было. Не знаю, как он это сделает, но думаю, сможет. Но это должна быть очень качественная липа, такая, чтобы, когда я ее найду, я сам поверил, что забыл про одно из своих дел.

Так, буквально на коленке, Гуров и Орлов придумали старое дело, на которое, как на крючок, они будут ловить убийцу. Крячко тоже досталась своя роль в этом спектакле. Он должен был, с одной стороны, расследовать дело, в том числе и вместо Гурова, а с другой стороны, максимально мелькать на местах преступления.

Когда сценарий был написан, пресс-служба его одобрила, а Орлов утвердил, Гуров и Крячко наконец-то вернулись в кабинет, где их ждал стажер, которого уже сняли с крыши. Гуров ожидал, что тот будет изображать обиженного, но вместо этого Вова ожесточенно колотил по клавишам своего служебного ноутбука и даже не обращал внимания на напарников.

Что странно, он не задал им ни одного вопроса. Словно забыл о выезде, на котором был вместе со своими наставниками.

– Владимир, прием, – строго сказал Стас.

– А? – Стажер вытащил наушник из одного уха и вопросительно посмотрел на Крячко.

– Докладывай, что там нашел на крышах.

– Двух бомжей, влюбленную парочку, разбитый бинокль, дохлого голубя и много окурков, – предельно серьезно сказал Вова и снова уткнулся в работу. Гуров кивком показал Крячко на дверь.

С собой полковник взял лист, который дал ему Орлов.

– Пойдем проветримся, – согласился Крячко и шагнул к двери вслед за другом.

Уже в коридоре Стас задумчиво проговорил:

– Все-таки я не понимаю. Он действительно настолько непрошибаемый? Или недалекий? Даша сегодня заметила, что у стажера нашего очень хороший маникюр. Он покрывает ногти прозрачным лаком и что-то еще, она начала говорить там что-то свое, мудреное, я не вмешивался, и он на полном серьезе рассказал ей про салон, куда ходит красить волосы и делать маникюр и что для мужчин это в разы дороже, чем для женщин. Я что, стал настолько старым и ничего не понимаю? – Крячко развел руками. Гуров тоже не очень понимал такого позерства, но решил, что они и так уделяют стажеру слишком много времени. Но, с другой стороны, сложно не обращать внимания на раздражающий фактор, если он постоянно находится у тебя в кабинете.

– Скорее всего, играет на публику, – отмахнулся Гуров. – Он трудится над какой-то своей задачей, а мы, скорее, нужны как место, где можно пересидеть, спокойно работая над заказами и тем самым зарабатывая деньги. Ну и получать галочку в резюме, а если поучаствовать в каком-нибудь громком деле, то можно еще и звездочку заработать на погоны. Пойдем заодно зайдем к Даше, узнаем по вскрытию и анализам. Что-то мне подсказывает, что физика нашего убили точно так же большой дозой инсулина.

Сыщики остановились у дверей в лабораторию, и Гуров показал Крячко список, который написал Орлов. Хоть многие дела были закрыты очень давно, Станислав тоже знал фигурантов многих из них.

– Я так понимаю, что вопрос стоит не только о том, что что-то из этого может попасть в прессу? – приподнял брови Крячко.

– Шантаж, скандалы, срывы переговоров, если хотя бы часть этих дел уцелела после пожара, даже те, которые тянутся с девяностых, то имеем все шансы получить очень много проблем, – мрачно спрогнозировал Гуров.

– А не думаешь, что работают засланные казачки? И что это многоходовка? Пожар в архиве, мелкие утечки, чтобы прощупать, где тут у нас слабые места, и потом рвануть эту бомбу? – спросил Крячко.

– Полагаю, что, скорее всего, так и есть, – кивнул Гуров.

И тут в коридоре погас свет.

Глава третья

Здание управления выдерживало много катаклизмов, внешне совершенно незаметных. Ремонты, попытки минирования, пожары. Благодаря хитрой системе коридоров, высоким потолкам и длинным переходам практически любой форс-мажор всегда можно было сравнительно быстро локализовать.

Электричество вырубилось только в одном крыле, самом новом. Именно тут размещались лаборатория и технический отдел.

Света из окон в коридоре хватало, в лаборатории свет тоже был. Но судя по крикам возмущения, главная катастрофа произошла в техническом отделе. И на подходе к отделу Гуров и Крячко поняли, что именно случилось.

– Как такое вообще могло случиться? – удивился Гуров, заметив полное отчаяние на лице Ильи, который уже несколько раз пробегал мимо напарников с ведрами и какими-то тряпками. – Разве у вас там есть какие-то трубы?

Серверная была обесточена, а по стене и с потолка текла вода.

– Они есть в стене, – почесал затылок вызванный рабочий, – но это очень старые коммуникации, тут уже давно пустили трубы в обход и этот стояк не включали. Кран в подвале открыт на полную, вода хлещет вовсю, но, с одной стороны, это вроде бы и некритично. Перекрыли – и все в норме. Но, с другой стороны, вот… Ваши серверы пострадали. К тому же вода горячая текла. Хорошо, что остыть успела.

– Это мягко сказано, – печально сказал Илья. Воды было примерно по щиколотку. Конечно, потом они узнают, что все не так уж страшно. Серверное оборудование размещалось в закрытых стеклянных шкафах с отдельной системой охлаждения. Илья бился за эти шкафы как лев, и оказалось, не зря, потому что именно они спасли большинство машин. Стоили такие шкафы очень дорого. Бои шли нешуточные, но теперь генерал сказал, что все служебные записки технического отдела будет подписывать не глядя. Сгорели источники бесперебойного питания, и вылетели два архивных сервера, на которые шло копирование текущих данных для создания резервных копий.

И снова на совещании все были очень рады, что им достался настолько параноидальный глава технической службы, который продумал все, вплоть до затопления серверной, и резервные копии создавались на нескольких машинах.

Гуров подумал о другом.

И судя по мрачному лицу Орлова и Крячко, им эта мысль также пришла в голову.

Уж слишком все это было похоже на диверсию. Вентиль открыли специально. Камер в подвале не было, нужно было просматривать все коридоры и выстраивать линию времени, чтобы прикинуть, кто и когда мог устроить потоп. Этим занялись два свободных сотрудника Ильи.

Гуров же решил еще раз сходить в бумажный архив Главка.

Там сегодня царила непривычная суета. Спустились стажеры, и начальник архива, подполковник Федор Барсуков, проводил для них экскурсию. Заметив, что пришел полковник, Барсуков кивнул на журнал, чтобы Гуров записался, а потом попросил полковника самому поискать нужные ему коробки с документами.

Лев Иванович кивнул.

Он по-прежнему понятия не имел, что искать. Дела велись по номерам и фамилиям убитых или пострадавших, по названию компаний и по годам. Реестр был, и можно было пролистать его. Еще раз, просто для очистки собственной совести, Гуров прошелся по фамилиям. Балерины там не было.

Изобретателя тоже.

Гуров поднялся в свой кабинет. Оба убитых были кристально честными людьми, согласно опросу знакомых. Оба погибли, отравленные слишком высокой дозой инсулина. Укол был сделан твердой рукой, и жертвы либо были знакомы, либо, что может быть еще хуже, доверяли своему палачу.

Где искать зацепку, если ее нет?

Пересечений у этих двоих пока не находилось. Никаких. Сотрудники Ильи проверили их по всем своим базам. Сами оперативники прошерстили все связи убитых.

Оставив техников работать, Гуров решил поехать в Бауманку.

Полковник приехал на машине, но оставил ее не на стоянке Главка, потому что вся она была занята машинами стажеров. Вот, казалось бы, просто на десять машин больше. Но почему-то никого уже не удивляло, что у студентов, можно сказать, машины были лучше, чем у следователей и оперативников. Сотрудники Главка даже шутили, что неплохо бы этих стажеров выселить куда-нибудь. То очереди в столовой, невозможно спокойно выпить кофе, то вот. Не припарковаться.

И Гурову приходилось оставлять автомобиль на бесплатной парковке поблизости. Тоже, кстати, служебной, но примерно в пяти минутах ходьбы от Главка. Там работал сторожем его хороший знакомый. Но сегодня охранник был другой, и в первый момент Гуров даже подумал, что перепутал и сегодня оставил автомобиль на привычной стоянке у Главка. Он обошел парковку и посмотрел еще раз. Старой машины Гурова, его рабочей лошадки, к которой он так привык, на месте не было.

– Только этого еще не хватало, – вздохнул полковник. Эти мелкие пакости начали его не на шутку напрягать.

Без машины сейчас будет грустновато. Конечно, машину Гурова крали уже не в первый раз. И всегда она находилась и возвращалась к полковнику.

Но сейчас почему-то Гуров подумал, что его старушка не вернется. Началась обычная рутина – опрос охранника, свидетелей, просмотр видео с камер наблюдения.

Камера на парковке была всего одна, она смотрела на ворота и не работала. В этом не было в целом ничего удивительного, парковка была городская, работала недавно, и про нее мало кто знал. Машину увели тихо.

– И видимо, кто-то не со стороны, – тихо сказал полковник напарнику, когда Крячко пришел на парковку.

– Почему ты так думаешь? – удивился Крячко, который тоже был в курсе, что машину друга несколько раз угоняли.

Лев выдохнул и отвел друга в сторону под видом, что они смотрят следы шин.

– Помнишь, что наши техники во все наши машины поставили маячки? Такие, что если ты не знаешь, где он спрятан, то его не засечь никак и не отключить.

Стас кивнул. Он тогда немного возмущался, когда узнал, что им будут устанавливать такие системы даже на личные автомобили, а потом понял, что дело полезное. А возмущался чисто для порядка, чтобы не думали, что он не против «накидывания очередного электронного поводка». Все-таки Стасу часто приходилось ездить по осведомителям, и в момент встречи он гарантировал им безопасность. И в том числе что никто не сможет вычислить его местонахождение. С другой стороны, он же не обязан всем подряд рассказывать о «цифровой шлейке», которой его авто оборудовали.

Гуров сунул руку в карман полупальто и достал маленькую, похожу на монетку коробочку, внутри которой прятались провода.

– Ах вот оно что, – протянул Крячко.

– Вот и я о чем. Даже я не знал, где в моей машине прячется эта хитрая коробулька. А угонщики знали. И оставили его вот так на бордюре специально. Похоже, это еще одна акция, направленная на меня лично. Очередное «письмо», спасибо, на сей раз без трупа.

– Экспертам на отпечатки будешь отдавать? – спросил Стас, и Гуров покачал головой:

– А смысл? Я уверен, что их нет. Наш игрок явно не дурак. Раз уж умудрился вычислить и вытащить из машины электронную ерундовину, то пальчики-то точно не станет оставлять.

Полковник был очень зол. Угнать его машину вот так, среди бела дня, во время расследования… Да это как щелчок по носу. Что-то вроде: «Ты же такой у нас знаменитый сыщик, Гуров, давай посмотрим, как ты ножками побегаешь».

– Ладно, возьму пока служебную, – сказал Лев.

В Главке он написал заявление, отнес его оперативникам, Орлов дал добро на служебную машину, но все это было так… неприятно.

Лев вернулся в кабинет и мрачно посмотрел на напарника. Тот уже разложил на столе бумажки с фотографиями и описаниями всех свидетелей по двум делам, и было видно, что свидетели, родственники и разные сложные и простые связи росли и множились с каждой минутой расследования. На доске сыщики прикрепили два письма, которые оставили Гурову.

– Будем составлять список мотивов и возможных причин убийства? Или пока берем за основу то, что мотив – это ты? – предположил Крячко.

– Может быть, – согласился Гуров, – ненавижу составлять эти списки.

– А кто любит, – пожал плечами Стас, – тем более, как понимаю, на тебя Орлов еще кротов повесил.

– Да. И потом, я думаю, что дело с кротами может пойти в ту же копилку. Только здесь кто-то очень сильно желает зла Орлову. Вот и получается, что либо у нас два разных злопыхателя, либо один злодей, зато с очень большими связями.

– Постой. С чего ты взял, что преступником может быть один человек? Я имею в виду, в случаях с убийствами и с неприятностями в Главке? – озадачился Крячко.

– Стас, ты веришь в такие совпадения? Я лично в них сомневаюсь. Подумай сам: убийства с промежутком… в два дня?

– В три, – поправил Крячко.

– Ладно, в три дня. И у каждого трупа – записка, адресованная мне. И в этот же период времени – черт знает что в конторе творится. Утечка данных, причем успешная, затопление компьютерного отдела, пресса бушует… Может быть, некто, кому я и мое непосредственное начальство – генерал Орлов – когда-то давно нешуточно насолили, решил мстить нам обоим. Оптом, так сказать, – добавил Гуров.

– Идею понял, – кивнул напарник. – Не могу согласиться на все сто, но что-то в этом есть. И все же предлагаю работать как над самостоятельными делами.

– Это само собой, – пожал плечами Гуров.

– Лева, и все-таки подумай, кому ты мог настолько насолить, – попросил Крячко, в очередной раз перебирая многочисленные бумажки по убийствам: опросы свидетелей, родственников, отчеты криминалистов.

– Подумаю, подумаю, – отмахнулся полковник.

У каждого сыщика, будь то следователь или оперативник, были свои списки тех, кто желал бы им зла и к кому лучше не поворачиваться спиной.

Можно было подумать, что для списка Гурова понадобится пара томов, но полковник очень хорошо умел вести дела так, чтобы точно знать, где в данный момент находятся его смертельные враги.

Большая часть давно села, и надолго.

Отдельные представители – на кладбище.

Поэтому для того, чтобы по памяти составить список тех, кто мог бы устроить полковнику такое приключение, хватило одного листа. Список генерала, скорее всего, был больше.

А потом Лев снова пошел вылавливать профайлера. Что-то не сходилось.

– Не сходится, еще немного, и я так назову это дело – «Ничего не сходится», – так и сказал Гуров Дягилеву. – Не сходится потому, что для мести мне именно сейчас должна быть какая-то привязка. Почему сейчас? Что такого произошло? Из недавнего – вроде бы ничего особенного. Из давних дел – не могу сообразить, – покаялся полковник. – Многие из списка моих потенциальных врагов сидят очень давно. Да, мстить могут их родственники. Только вот… Что именно должно было произойти сейчас, чтобы начали убивать? Записки слишком неконкретны. Могли просто оставлять мою фамилию на трупе, толку было бы больше.

Дягилев кивнул:

– Ты скажи, еще бантиком перевязать и положить открытку «Гурову от почитателя».

– Сплюнь.

– Да. Я подумаю. У нас тут был вообще похожий киллер? Чтобы убивал тем же манером? Можно попробовать взять всех, кто убивал таким «тихим» способом. Отравление через еду или уколы.

– Запустили базу, ищем, – отозвался Гуров. – Пока по тем данным, что у меня есть, похожих именно у нас нет. Запросили у коллег из Питера.

Дягилев еще раз взял в руки лист бумаги со списком Гурова.

– Тогда пойдем длинным путем. Придется Крячко навестить всех этих ребят. Пройтись по тюрьмам и больницам.

– А мне потрясти их окружение, – вздохнул Лев. – Если бы в сутках было чуть больше времени…

Дягилев кивнул:

– Ищи детей, жен. Семьи. Мне кажется, что тут дело семейное. Почти на сто процентов уверен, семейное, личное. Называй как хочешь. Если не семейное, то у нас завелся новый киллер, которого наняли для того, чтобы совершить эти убийства, но я бы не исключал вариант отвода глаз.