Читать книгу: «Тебя нельзя любить»

1

Алена

Жизнь – боль. Особенно когда твоя мама неожиданно сходит с ума и выходит замуж за долларового миллионера – овдовевшего, за плечами которого семь разводов и десять детей от разных жён. Но даже это не остановило мою мать от необдуманных действий: поставить свою роспись в дворце бракосочетаний, скрепить узами брака свою жизнь с этим престарелым Казановой, бросить дом, бабушку с её дачей, забрать меня и мои документы из универа, переехать во дворец к чудовищу, – так ещё и определить меня в заграничный университет для мажоров!

– Несквик, это только ради твоего будущего! – твердила она как душевнобольная, стоило мне начать высказываться о своём нежелании покидать родной город, универ и друзей.

Лучше бы я осталась у бабушки и каждые выходные моталась с ней на дачу, чтобы рвать жопу на грядках ради тазика неебических огурцов! Хотя тут я, конечно, перегнула. Огурцы – те ещё мрази! Колючие, вредные, требующие ухода и регулярного полива. Заботишься о них половину лета, потом срываешь одного такого засранца – а он горький, как и мои слёзы, пролитые от усталости на грядке.

И вот стою я перед крыльцом роскошного коттеджа на Хайленд-авеню, вдыхаю аромат заграничной осени и осматриваюсь по сторонам. Совсем недавно прошёл дождь, и улица покрылась серостью. Запах мокрого тротуара и мокрых листьев почти родной – такой же, как и у нас. Только совершенно чужой и бездушный. Сверяю адрес, высланный мамой в сообщении, с табличкой на коттедже, куда меня привёз таксист прямо из аэропорта. По этой улице все дома один в один похожи друг на друга. Отличаются только цветом фасада. Уютные, двухэтажные, красивые коттеджи – без забора, без личного двора или огорода. Стоят так близко друг к другу, что, наверняка, в окна можно увидеть, чем занимаются соседи по вечерам.

Набираю полную грудь бостонского воздуха, поднимаюсь на крыльцо, с опаской вставляю ключ в замочную скважину – и, к моему счастью, он идеально подходит. Не придётся объясняться на ломаном английском с местными полицейскими. Открываю дверь и тащу за собой чемодан.

Мой новый отчим по имени Корса Сергей Адольфович решил, что его падчерица не будет жить в общежитии Гарвардского университета, и снял в аренду для меня этот дом. Ну что ж, за это ему спасибо! Не придётся делить жилплощадь с незнакомыми людьми. Я у мамы единственный ребёнок и совершенно не привыкла к тому, чтобы в моей комнате жил кто-то ещё, поэтому мысли об общежитии меня, мягко говоря, пугали. Как и переезд в незнакомую страну, язык которой я с трудом понимаю. Друзья и подруги, оставшиеся на родине, взорвались от зависти, узнав, что я переезжаю в Бостон и буду учиться в Гарварде. Некоторые настолько изошлись от зависти, что стали высказывать своё «фу» и, с видом экспертов, принимались хаять всемирно известный университет и сравнивать его с Кембриджем.

– Вот если бы в Кембридж взяли – тогда и было бы чем хвастаться! – беспомощно давилась желчью Юля, моя лучшая подруга. – Подумаешь! Если бы у меня был богатый папик, я бы только в Кембридж поехала! Но точно не в Гарвард! Это же отстой! – рассуждала студентка политехнического универа, как и я, ни разу не выезжавшая за пределы России.

Поступок моей матери разом разделил мою жизнь на «до» и «после». Показал, какие у меня друзья, обнажил их истинные лица. Мне было так больно и горько осознавать, что они в своей зависти даже не подумали о том, какого мне! Каково это – бросить всё, что я приобрела за эти восемнадцать лет, и уехать. Единственный, кто не отказался от меня, а наоборот – поддержал, это мой парень Лёня. Только он вселил в меня уверенность в том, что нет ничего страшного в переезде, и обучение в столь престижном университете даст огромный толчок в будущее. Он сам предложил поддерживать отношения на расстоянии и видеться на каникулах. Мы пообещали хранить друг другу верность и нести нашу любовь сквозь все преграды навстречу светлому будущему.

Решив оставить осмотр дома на потом, я сразу отправляюсь в ванную. Необходимо смыть с себя пот после долгой дороги и усталость. Завтра будет день, чтобы погулять по городу, ознакомиться с маршрутом до университета, разобрать чемодан и приобрести форму в специализированном магазине. А сегодня я просто падаю на кровать в первой попавшейся комнате на втором этаже – совершенно голая после ванной, так как я обожаю спать, когда тело дышит, когда ничего не сковывает движения и не сдавливает. От усталости и эмоционального потрясения, связанного с переездом, быстро проваливаюсь в глубокий, беспокойный сон.

Приятное возбуждение распространяется по телу… Так приятно, что я начинаю улыбаться во сне. Мне снится Лёня и то, как он ласкает мою грудь. Мнёт руками, сжимает, проводит пальцами по соскам, заставляя их встать, как бравых солдат перед генералом.

– Мммм, как хорошо… – тихо стону, продолжая улыбаться. Его руки просто волшебные… Не помню, чтобы он так искусно умел доставлять удовольствие одними прикосновениями. – Возьми меня… – шепчу, изнемогая от желания.

– Как скажешь, только резинку натяну, – слышится совершенно незнакомый мужской голос, разом выдёргивающий меня из объятий Морфея.

Открываю глаза и резко сажусь. В ужасе прижимаю руки к груди, пытаясь прикрыть хотя бы возбужденные соски – весь объём моей пышной груди не умещается в ладонях. На моей кровати сидит какой-то парень и нагло ухмыляется, зубами разрывая упаковку презерватива…

2

Алена

Моментально прихожу в себя и ору во всё горло, как драная кошка:

– Насилуют! Помогите! – заворачиваюсь в простыню, как гусеничка: одни ступни и перепуганная рожа торчат. Почему-то бегу на кухню – возможно, потому что там наверняка есть ножи, и я смогу хотя бы обороняться. Но от спешки ноги путаются в краях простыни, и я с грохотом падаю на пол, больно приложившись лицом.

– Ебанашка! – вопит «насильник», прыгая рядом со спущенными штанами. Вижу, как его бубенчики трясутся, словно колокольчики. – Ты нос разбила! – брезгливо морщится, глядя на кровь. Достаёт телефон из кармана и набирает номер:

– Пол, ты охуел? Твой подарок мне полы кровью заляпал! Что? Какая коробка?.. – не отрывая телефон от уха, он проходит в угол и натыкается на большую картонную коробку с надписью *Happy Birthday*. Одной рукой приподнимает крышку, и к потолку устремляется ворох воздушных шаров. Парень с любопытством заглядывает в коробку и, разглядев подарок на дне, усмехается одной стороной губ.

Воспользовавшись тем, что преступник занят, ползу как гусеница из комнаты. Не успеваю доползти до кухни, как он встаёт рядом, складывает руки на мускулистой груди и прожигает меня возмущённым взглядом.

– Копов будем вызывать? – спрашивает, чем вводит меня в ступор. Не думала, что в Бостоне такие тупые насильники! Сами предлагают вызвать полицию.

– Да, пожалуйста, – пищу из своего кокона. – Пусть они тебя арестуют!

– Меня?! – изумляется незнакомец. – Это ты пробралась в чужой дом, разделась, разлеглась на моей кровати!

Только сейчас постепенно доходит: парень говорит со мной на чистом русском языке. В голову приходит озарение – я, похоже, попала не в тот дом.

– Слушай, извини. Я, видимо, перепутала адрес, – сажусь на полу и пытаюсь извлечь из кокона руку, чтобы прижать разбитый нос, из которого крупными каплями сочится кровь.

– Зашибись! – взмахивает руками парень. – А я подумал, что ты и есть мой подарок на днюху от друзей!

– Подарок? – резко распахиваю простыню, чтобы вытащить руки, и обвязываю её вокруг груди. – Людей разве можно дарить?

– Ну, такую, как ты, я бы не стал. Разве что на Хэллоуин – чтобы напугать, – пытается задеть.

– Это ты от испуга презерватив надевал? – язвлю.

– Ну конечно! Хотел спрятать самое ценное, – шутит. Тоже мне, юморист.

Телефон в его руке оживает. Не глядя на номер, он принимает вызов:

– Привет, пап. Спасибо, пап, – сухо, словно механический робот. – Да, готовлюсь к учёбе. А как же. Отмечать? Ну конечно не буду – сам знаешь, столько всего нужно приготовить к завтрашнему дню… – врёт и не краснеет. У него же на роже написано, что об учёбе он думает в последнюю очередь.

– Какая Алёна? – переспрашивает он и бросает в меня пронзительный взгляд. – Сестра? Сводная?! Пап, ты там совсем обалдел?! – возмущается. Вижу, как в его голубых глазах поселяются презрение и ненависть.

– Ладно. Только ненадолго. Не найдёшь ей жильё до конца недели – выгоню. Пусть в общежитие чешет, – сбрасывает звонок и гневно дышит, глядя на меня.

– Поздравляю, сестрёнка. Мой отец пока не нашёл для тебя подходящей квартиры, поэтому временно определил тебя ко мне. А теперь слушай внимательно! Жить будешь в комнате за кладовкой. Чтобы я тебя не видел и не слышал – поняла? Попадёшься мне на глаза – пеняй на себя! – выплюнув слова мне в лицо, парень нервно передёргивает плечами и покидает дом, оставляя меня в одиночестве охреневать от произошедшего.

Пользуясь моментом, пока его нет, умываюсь холодной водой, надеваю домашний костюм, отмываю полы от крови и наливаю себе горячий зелёный чай, чтобы немного прийти в себя. Сидя за столом на кухне, звоню маме. Мама подтверждает, что это дом моего сводного брата – одного из родных детей Сергея Адольфовича. Уверяет, что это временно, и что вскоре для меня арендуют другую квартиру. Просит немного потерпеть, быть вежливой и подружиться со сводным братом. Мы ведь теперь одна, большая, дружная семья…

После разговора с ней во рту остался приторно-сладкий привкус отвращения. Какая, к чёрту, семья? Этот мужик понятия не имеет, что это такое! Расплодился потомством – и живёт себе с новой молодой женой. Но выбора у меня нет: придётся терпеть этого дьявола во плоти по имени Матвей. Я уверена, Люцифера с него срисовывали! Высокий, красивый брюнет с ярко-голубыми пронзительными глазами… Бррр. Как вспомню – аж дрожь берёт. Особенно от его наглости! Как только посмел лапать меня, пока я спала?! Чтоб у него руки отсохли! А лучше – член! Вот сделаю куклу вуду и нашлю на него все проклятия земли.

Продолжая фыркать от возмущения, иду осматривать дом. Комната на первом этаже – за кладовкой, переделанной под гардероб, – действительно имеется. Используется как склад для детских игрушек. До верху завалена коробками и мягкими игрушками в виде розовых плюшевых медведей. И где я должна здесь спать? Точно! Совью гнездо из плюшевых игрушек и укроюсь коробками! А не пошёл бы он нафиг?! Пусть сам здесь спит, если хочет. И зачем ему столько розовых медвежат? У него проблемы с психикой?

На втором этаже – три спальни. Первая – та, в которой спит Матвей. Вторая – используется как тренажёрный зал: заставлена тренажёрами, завалена гантелями. И третья – в которой, судя по всему, недавно ночевал какой-то псих. Полы и стены забрызганы липкими тёмными пятнами, повсюду валяется мусор и пустые пивные бутылки.

Во всём доме только одна комната подходит мне для жилья. Решаю прогуляться до ближайшего магазина с инструментами. Покупаю замок на дверь, шурупы и шуруповёрт. Так как я росла исключительно в женской компании – бабушка и мама – все домашние работы приходилось осваивать самой. Электрику я, конечно, не проведу, но вот новый замок врезать – запросто!

Пришлось немного повозиться, но оно того стоило! Теперь комната Матвея официально моя. Так и быть, упрощу ему жизнь и сама лично вынесу его вещи из комнаты. Вот он обрадуется – какая у него сестра заботливая!

3

Алена

Кровать у сводного братишки – то, что надо! В меру жёсткий матрас, мягкая простыня, пышущая свежим ароматом (которую я нашла в шкафу), удобная подушка и тёплое, большое одеяло.

Промотавшись весь день по городу, к вечеру буквально не чувствую ног. Кое-как разобралась с местным метро, просмотрела маршрут до университета, приготовила форму на завтра, купила немного продуктов и, приняв ванну, голая улеглась в кровать, предварительно заперев новенький замок на двери. Люблю, когда тело дышит.

Перед тем как забыться в глубоком сне, набираю номер Лёни. У меня вечер, а в родном городе – только раннее утро. Лёня долго не берёт трубку, наверное, ещё спит. Уже теряю надежду на разговор, как в телефоне слышится его сонный голос:

– Аленчик, привет, – протяжно зевает, чем побуждает зевать и меня. – Как прошёл день?

– По плану, – отвечаю, решив умолчать об утреннем инциденте. Да и лучше Лёне не знать о том, что я живу вместе с накаченным красавчиком. Он у меня парень не ревнивый, но наверняка начнёт приставать, чтобы я показала ему фотку своего сожителя. А не ревновать к этому дьяволу с голубыми глазами просто невозможно.

– Ты уже в кровати?

– Конечно, у нас уже десять часов, а завтра рано вставать.

– Переключи на видео, хочу видеть твоё лицо.

– Только лицо?

– Ну не только, – слышу, как ухмыляется. – Ты как всегда забыла надеть пижаму?

– О, да… – томно растягиваю, уже осознав, в какое русло перетекает наш разговор.

– Покажи себя, – тяжело дышит в трубку.

– Лёнь! Ты что, дрочишь?

– Ален, это утренний стояк! Ничего не могу с собой поделать. Ну переключи на видео, покажи своих малышек.

Это он так мою грудь четвёртого размера называет.

– Лёнь, я устала. Давай завтра, – секс по видеосвязи меня не очень привлекает. Я наслышана о том, что все звонки прослушиваются, а может, даже просматриваются. Не хочется, чтобы на моё голое тело пялился какой-то посторонний мужик. Но Лёньке этого не объяснишь – наверняка посмеётся надо мной и скажет, что это всё ерунда. А мне всё равно неловко.

– Алён, я тебя уже три дня не видел, – давит интонацией, пытаясь воззвать к моему чувству справедливости. – Я же скучаю, Алён. К тому же, мы договаривались.

– Помню, – сухо отвечаю. Действительно, договаривались. На помощь неожиданно пришёл входящий звонок от мамы. – Лёнь, мне мама звонит! Прости, я должна ответить, иначе она будет волноваться, – вру. Моя мама давно за меня не волнуется. – Пока, завтра позвоню, – сбрасываю звонок и принимаю параллельный вызов.

– Несквик, ну как ты? Освоилась? Подружилась с братом?

– Мама, он чудовище! – кричу с драматичным надрывом.

– Несквик, будь милосердна! Этот парень теперь часть нашей семьи. К тому же, я видела его на фотографии – никакое он не чудовище. Вполне приятный молодой человек. Он будет возить тебя в университет первое время, пока Сергей не купит тебе машину.

– Мне? Но у меня же нет прав!

– Это не проблема, милая. Потерпи немного – и у тебя будут права. И новая машина, и отдельная квартира. Мамочка обо всём позаботится. Люблю тебя, моя дорогая. Мне нужно бежать, завтра обязательно позвоню!

Фух! Эта женщина полна сюрпризов. Начинает казаться, что она вышла замуж только ради денег и ради того, чтобы обеспечить мне хорошую жизнь. Но я прекрасно знаю свою маму: она никогда не станет делать то, что ей не по душе. И уж тем более – ложиться в постель к мужчине, которого не любит. Она красивая, молодая, энергичная и весёлая. Личность слегка эксцентричная и очень эмоциональная. Наверное, все актрисы такие. Вокруг неё всегда было много поклонников – самых разных. Богатых, красивых, молодых, старых. Но она всем отказывала, посвящая всю свою жизнь театру.

Я уже давно привыкла к её характеру, как и к тому, что её никогда не бывает рядом. Она всё время на репетициях, либо на гастролях. Или же просто отдаёт предпочтение вечеру в баре с друзьями, нежели семейному вечеру со мной. В детстве я злилась на неё, часто обижалась и думала, что она меня совсем не любит. А потом поняла – она любит меня больше всех на свете, просто проявляет свою любовь так, как умеет.

Ну не было у неё в шестнадцать лет книги по материнству – о том, как правильно любить детей. Она забеременела в старших классах от парня, которого безумно любила, но тот оказался обычным козлом и слился, узнав о беременности. Бабушка аборт делать не позволила. Сказала, что раз мама смогла ребёнка нагулять – теперь пусть несёт ответственность. К слову, эта самая ответственность перекочевала на бабушку, потому что мама хотела учиться и мечтала о большой сцене. А я росла под бабушкиным контролем, но сама по себе. Сама себя воспитывала и сама себя учила. С ранних лет сама себе готовила и стирала одежду. Ещё и бабушке по дому и на даче помогала.

Моя жизнь мало отличалась от жизни моих одноклассников. У всех родители работали, детьми мало кто занимался. Но у них были семейные праздники. Все люди нашей необъятной страны неизменно собирались семьями на Новый год, чтобы встретить его в кругу родных. А у меня… А у меня на Новый год всегда был самый лучший подарок, но мамы рядом никогда не было.

Внезапный грохот со стороны двери заставил вздрогнуть и прижать к груди одеяло. Что это? Призраки? Инопланетяне? Грабители? Господи, хоть бы грабители! С ними хоть как-то можно договориться! А вот с гуманоидами и призраками – я совсем не знаю, как разговаривать. Интересно, инопланетяне знают английский? Будет смешно, если окажется, что какой-нибудь зелёноголовый с другой планеты владеет английским лучше, чем я!

Грохот повторился с новой силой, заставив меня отвлечься от мыслей о связи с иными цивилизациями.

На цыпочках крадусь к двери, прижимаю ухо к небольшой щели и сосредоточенно прислушиваюсь.

– Ёбаный рот! – вопит существо на чистом русском. Ясно. Никакой это не гуманоид, а мой сводный братец. Вернулся домой и в темноте не разглядел коробки со своим барахлом, которые я оставила в коридоре.

Продолжая искусно материться, он дёргает дверную ручку. Затем ещё раз, более настойчиво.

– Что за хрень? – рычит. Да так, что уж лучше бы инопланетяне.

– Это называется замок! – сообщаю ему из-за двери.

– Ты? – изумляется, будто не ожидал снова встретить меня в своём доме. – А ну открывай! Кто разрешил тебе ставить на мою дверь замок?

– Чувство самосохранения, – отвечаю громко, чтобы он услышал.

– Чего?

– Того! Чтобы меня в этом доме никакие извращенцы не лапали!

– Да нужна ты мне, чтобы тебя лапать! Ты почему вообще в моей комнате?

– Твои плюшевые друзья слёзно просили поменяться с тобой комнатами. Медведи соскучились по твоей ласке – говорят, ты давно не таскал их плюшевые жопки!

Тишина.

– Ты ебанутая? – вопрос звучит слишком серьёзно и осознанно.

Вот тут даже спорить не буду – я сама иногда в шоке от того, что говорю.

– Я хотя бы не дрочу на медведей!

– Так я тоже не дрочу!

– Совсем?

– Совсем!

– Бедный! Ты поэтому такой злой? Дрочить иногда полезно, говорят, стресс снимает.

– Какая же ты ебанутая! – орёт не своим голосом и бьёт обоими кулаками в дверь.

– Ты можешь пожаловаться на меня своим друзьям. Они ждут тебя в ТВОЕЙ новой комнате.

– Идиотка! Угораздило же отца связаться с её мамашей… – слышу удаляющиеся шаги и его гневные бормотания. Идёт в комнату с медведями. Он ещё не знает, что я поставила их всех на колени в несколько рядов, как армию сектантов в ожидании своего божества.

4

Алена

Самый волнительный день в моей жизни ознаменовался серым проливным дождём, барабанящим по окну и подоконнику с такой громкостью, что никакой будильник не нужен. Уже час лежу в кровати и не могу уснуть. В этих домах стены из картона? У нас дома, когда на улице начинается дождь, мы даже не слышим. А здесь – ну просто духовой оркестр! Снимаю с зарядки телефон, смотрю на время. Ещё сорок минут до будильника. Встаю и делаю зарядку, чтобы привести тело в тонус и немного взбодриться. Надеваю халат и плетусь на кухню. Всё равно уже не усну – лучше потрачу это время на приготовление завтрака. Заодно задобрю братика – всё-таки это большая наглость с моей стороны – занимать его комнату.

Ничего лучше не придумала, чем яичница с беконом и томатами. На всякий случай пеку ещё вафли – вдруг Матвей предпочитает сладкое на завтрак.

Сервирую стол на двоих, вафли покрываю воздушным кремом и свежими ягодами. Ну красота! Нужно немедленно сфотографировать и выложить в статус. Я уже несколько лет активно веду страницу в одной популярной социальной сети. Вовремя догадалась отодвинуть подальше тарелку Матвея, чтобы не пришлось потом объясняться с Лёней.

– Чем несёт? – раздаётся недовольный голос сводного брата. Заходит на кухню в одних трусах, зевает во весь рот, спину чешет… Ещё бы жопу почесал, ей-богу! Ни капли воспитания! Смотрит на накрытый стол. – Что это значит?

– Ничего, – мило улыбаюсь и пожимаю плечами, изо всех сил стараясь не придавать значения его голому торсу. А это даётся с большим трудом. Ну просто не каждый день увидишь рядом ходячую статую Аполлона. Очень хочется потрогать. Ну так, ради интереса. – Просто решила отблагодарить тебя за гостеприимство и за то, что ты любезно предоставил мне свою комнату.

Смотрит на меня с перекошенным лицом.

– Тебе, случайно, шизофрению не ставили?

– Нет. А что?

– К врачу тебе надо, вот что! Чтобы сегодня же освободила мою комнату!

– Что такое? Неужели ты поссорился с друзьями?

– С какими друзьями, что ты несёшь?! – устало выдохнул он, пытаясь сохранять терпение, и, зажмурив глаза, прижал пальцами переносицу.

– С медведями.

Кажется, я слышала, как взорвался его мозг. Или это была последняя нервная клетка. Потому как Матвей схватил со стола тарелку с вафлями и запустил её в мою сторону. Благо я успела увернуться, и несчастные вафли впечатались в кухонный шкафчик, прилипнув кремом. Тарелке повезло гораздо меньше – она со звоном разбилась о пол.

– Псих! – фыркаю и спокойно усаживаюсь за стол, чтобы приступить к завтраку.

– Я – псих?! – орёт, да так, что на его виске и на шее раздуваются вены, а лицо краснеет. Ну чисто Люцифер. – Это тебе лечиться надо! Бесишь! Ещё раз заикнёшься о медведях – я вышвырну тебя на улицу!

– Слушай, прости, ладно… – пытаюсь его успокоить. – Я не права. Я не знала, что тема медведей для тебя болезненная.

– Это ты болезненная! – вздыхает и уходит. Обидно – даже завтрак не попробовал. Нервный какой-то, наверное, не с той ноги встал.

Не успеваю доесть свою яичницу, как он спускается с лестницы – одетый в университетскую форму, с кожаной сумкой на плече. Ключи от машины вертит в руке.

Выскакиваю из-за стола:

– Подожди! Ты же должен меня подвезти!

– Ебанутых не катаю, – усмехается. – Ваши все в метро собираются. Там сейчас самый час пик. Если потеряешься – постарайся прибиться к каким-нибудь бомжам, может, прокатит, и они примут тебя за свою. Хотя бы с голоду не подохнешь. Ну а если подохнешь – грустить не буду.

– Придурок! – кричу ему вслед.

– Ебанашка, – отвечает, не разворачиваясь.

Слышу, как во дворе завелась машина. Выглядываю в окно и наблюдаю, как он спокойно уезжает на своей крутой тачке.

Мерзавец! Ненавижу! Теперь я жутко опаздываю! Придётся добираться до университета своим ходом – ещё и под проливным дождём!

Даже зонт не смог спасти положение: порывистый ветер забрасывал холодные капли прямо в лицо. По пути от станции метро до университета поняла, что я – единственная, кто приехал своим ходом. Или мне так показалось от внутренней неуверенности и обиды. Но в основном студенты приезжают на своих машинах, некоторых привозят водители. И только я, с растрёпанными от мокрого ветра волосами, делаю вид, что просто обожаю прогулки под дождём, стараясь не обращать внимания на косые и насмешливые взгляды студентов.

Замечаю на парковке ярко-синюю гоночную тачку, выбивающуюся среди остальных машин яркостью. Даже в пасмурную погоду, под серыми облаками, кажется, что она сверкает превосходно отполированным кузовом. В голову закрадывается чертинка. Осторожно прохожу между рядами припаркованных машин, незаметно поднимаю с земли небольшой заострённый камень и, крепко зажав его в руке, со всей силы провожу им вдоль всей синей машины – от задней фары до передней. Неприятный скрежет вызывает злорадство и чувство отмщения. Может, ещё фары ему разбить? Ладно, и так сойдёт. Избавляюсь от орудия преступления, скинув камень под соседнюю машину, отряхиваю руки и с совершенной улыбкой иду к центральному входу.

Ну здравствуй, новая жизнь.