Читать книгу: «Cамодостаточная я», страница 2

Что еще заложила война? Страх перед будущим, жизнь может оборваться в любой момент, ощущение, что ты не выбираешь, государство выбирает. Это напрямую сказывается в неудачах в бизнесе, если вдруг человек пошел по этому пути; внутренний страх, что все оборвется в один момент, сильнее, а человек его даже часто не осознает; да, получаться тоже может, но часто такой предприниматель несет большие финансовые потери, зарабатывает много, но происходят ситуации, когда и теряет тоже много, что тормозит его развитие.

Травмы, потери послевоенного времени не остаются бесследными. Это провоцирует высокий уровень тревожности, неосознанный страх потерь, мужчины либо инфантильны, либо несут непомерную тяжесть ответственности, отчего не умеют отдыхать, начинают болеть или рано уходят из жизни.

Экстремальные обстоятельства и психические травмы предков могут оказывать влияние на родовую систему. Потомки, сталкиваясь с аналогичными ситуациями, зачастую непроизвольно воспроизводят поведенческие модели своих предков. Например, если предок пережил сильные эмоции из-за травмирующего события и не смог их обработать, эта ситуация остается незавершенной. Через родительские послания и сценарии поведения такие паттерны передаются из поколения в поколение. В результате потомок, оказавшись в схожей ситуации, может действовать по заданному сценарию без осознания этого. Такие бессознательные реакции часто создают впечатление, что жизнь движется не в том направлении. Пока бессознательное не станет сознательным (ты не сделаешь это таковым), оно будет управлять твоей жизнью, а ты будешь называть это судьбой (Карл Густав Юнг).

Это решается в работе с психологом в теме рода или родологом – специалистом, работающим с родовыми вопросами.

Многие хают профессию психолога, думая, что психолог – это человек, который просто разговаривает. «Лучше я с подружкой поговорю, вытащим напряжение и так», но работа психолога заключается не в «поговорить». Работа психолога заключается в том, чтобы выявить твои паттерны поведения, которые мешают тебе в реализации твоего желаемого, работать с первопричиной, где-то работая с твоим детством, где-то работая с твоим настоящим. Если мы берем коучинг, то в нем вектор идет на твое будущее; мы не затрагиваем вообще твое прошлое, работаем здесь и сейчас, с твоим ресурсом, смотря в «могу», «умею», «делаю – раз, два, три». В своей работе я научилась сочетать три этих компонента. Все зависит от конкретного клиента, от того, как ему нужно, потому что для кого-то эффективнее психология, для кого-то коучинг, для кого-то работа с родом, расстановки. Нет плохих и хороших инструментов; есть то, что подходит тебе и опытным путем я выявила, что очень важно с кем ты этот путь проходишь. Этот человек должен тебя вдохновлять, этот человек должен давать тебе результат уже после первого взаимодействия – хоть маленький, хоть мизерный, но результат; чтобы вместе с этим специалистом ты понимала: «Я на верном пути, у меня получается». Кто-то может двигаться очень медленно, кто-то очень быстро. У каждого своя скорость. Еще раз: никогда не сравнивай себя с другими людьми, только с самой собой.

– Развивай здоровую женственность.

Четвертый и не менее важный пункт – работа над здоровой женственностью. Многие думают, что женственность – это крутить платьицами, быть в легком, воздушном состоянии, некая беззаботная девочка, немного туповатая. Но нет. C возрастом понимаешь, что женственность – совсем про другое.

Женственность – это про личные границы, опору на себя, прокачанные теневые части личности, это ответственность за свою жизнь, свое состояние, это ее самореализация, а также когда женщина не гремит своим эго и чувствует себя самодостаточной. В ней нет чувства недостаточности. Более подробно про здоровую женственность вы можете изучить на моем трехдневном практикуме, который я хочу вам подарить. Три дня, три видеоурока, где вы можете дотронуться до здоровой женственности, до моей работы и моего подхода. Можете забрать этот практикум, перейдя по qr-коду ниже. Но у меня к вам небольшая просьба: делитесь после своими результатами. Потому что они начнутся сразу после изучения данных видеоуроков, ведь в них не только теория, но и практика.

Подарок, три видеоурока, которые покажут тебе:

– Что такое истинная женственность;

– На практике поймешь, как работает исцеление «программы»;

– Изучишь топ иллюзий и убеждений, мешающих выйти в женское состояние;

– Изучишь 4 уровня самореализации;

– Как перейти из одного уровня на следующий, какие блага это дает?

– Как выйти в автора своей жизни?

Можешь написать свой отзыв после этого практикума в отзывах на книгу, а после написать мне лично, и тебе будет дополнительный подарок: твой запрос и мои личные рекомендации для твоей прокачки себя.

С любовью, для тебя, на благо твоей семьи.

Отсканируй QR код для получения доступа к практикуму:

 
Контакты для связи:
Телеграм-канал: https://t.me/tanya_razbory
Телеграм: https://t.me/tanya_savelevaa
Сайт: https://taplink.cc/tanya.saveleva_
 

Онкология не приговор – Грамматчикова Александра

Меня зовут Александра, с 18 лет я боролась с онкологией, диагноз – лимфома Ходжкина, 11 лет борьбы за свою жизнь и первая долгожданная ремиссия, на данный момент (начало 2025 г) полтора года как я живу в ремиссии и проживаю период восстановления и адаптации.

В этой главе хочу поделиться с вами тем путем, который я проходила, сложностями, которые проживала. Хочется подарить вам надежду на то, что даже самые тяжелые испытания, которые, вы, возможно, сейчас проживаете, временны, и вы точно с ними справитесь.

Я тренер групповых программ (фитнес, степ-аэробика, стретчинг), состою в модельном агентстве (участие в фотосессиях и рекламных съемках) и являюсь поддержкой для тех, кто столкнулся с онкологией через равного консультанта.

В начале 2025 года я приняла решение отучиться на равного консультанта, обучение и экзамен при поддержке благотворительного фонда.

Равный консультант – это человек, который, пережив собственный опыт жизни с диагнозом, прошел через все этапы принятия и лечения, а затем получил специализированную подготовку для оказания помощи другим. Его жизненный опыт, соединенный с профессиональными знаниями, позволяет ему оказывать поддержку и сопровождать на пути принятия трудных решений.

На сегодня в мире зарегистрировано около 20 миллионов случаев онкологических заболеваний. При этом процесс лечения, состояние пациента и его родных остаются сложной темой, полной препятствий, а ремиссия воспринимается как настоящая мечта.

Что было сначала, как заболела

Мне восемнадцать. Тот самый долгожданный возраст, когда ты наконец по праву принадлежишь себе, но по некоторой иронии судьбы, в то время как другим становилось «все можно», мне стало «все нельзя»…

Будучи студенткой первого курса, я прошла серию плановых внутриуниверситетских обследований, после которых оказалась на операционном столе под общим наркозом. Момента озвучки диагноза я не помню, своих мыслей тоже, испуг происходящего настолько довлел надо мной, будто отключил меня от всех существующих чувств. Я была настроена в скором времени справиться с образовавшейся проблемой и не волновать людей вокруг своими новостями, поэтому молчала о своих больничных испытаниях под черным париком на последней парте лекций. Учебу оставлять мне не представлялось возможным, это было моим чуть ли не единственным связующим звеном в настоящем и будущем, мне пошли на встречу и разрешили продолжать учиться дистанционно. Я отстранялась от людей, хотя нуждалась в обратном, и постепенно у меня не осталось ни друзей, ни молодого человека, ни кого бы то ни было, кто замечал меня, мои чувства и ощущения от происходящего. Сверстники на любой душевный дискомфорт реагировали в стиле: забудь/ забей/ заешь/ запей. Мне такое не подходило. Я слилась с потолком сперва по цвету кожи, а потом и вовсе.

Был момент, когда я осознала, что в моей молодой девичьей жизни ничего по-настоящему интересного не происходит. Циклы этой жизни были от лечения до лечения, анализы, обследования, лихорадки, обмороки, всевозможные развлечения в виде побочек и все это было будто в каком-то одинаковом, нескончаемом и ничем не примечательном году. Хотя на тот момент уже прошло несколько лет болезненной во всех смыслах борьбы, просто я не могла их ничем разделить. Уровень лейкоцитов был настолько снижен, что запрещалось открывать окна в палате и дышать свежим воздухом, я воспринимала это как запрет на «подышать».

За это время у меня сменилось много соседок по палате, большинство из них выздоровели и продолжили жить свою жизнь, я каждый раз радовалась за них как за себя. Во-первых, это было неудержимо естественной реакцией на произошедшее, какое-то особенно важное счастье, во-вторых, я приучала чувствовать эту случившуюся радость всем своим телом, представляя, как это однажды случится со мной. С другими моими соседками мы больше не виделись… Я скорбно смотрела в пустую кровать и анализировала.

Прошло еще пару лет, менялись протоколы лечения химио и лучевой терапии, гормоны, трансплантация стволовых клеток, но подступиться к ремиссии так и не удалось, приходилось ждать начала клинических исследований незарегистрированных препаратов и отчаянно бороться за свое право на жизнь. Продолжая лечиться, я также хваталась за не сложную, но непосильную для моего состояния работу, то, что работать я не могла, до меня не доходило и донести это мне тогда было невозможно. Тренер, с этого самого периода, не самая обычная профессия для той, кто борется за свою жизнь, не так ли? Я вела группы, а это большая физическая и умственная нагрузка. Молча превозмогая все тяжбы болезни, сопутствующих сложностей с документами (поверьте, у пациентов их много), комбинируя эти процессы с заработком и железобетонной маской «все в порядке», я слабела… Мне было стыдно признаться, что я столько лечусь и не попадаю ни в ранг выздоровевших, ни в ранг невернувшихся. О таком затянувшемся процессе обычно никто нигде не рассказывает, и это лишало меня всяких надежд, дистанцируя от мира.

Я болею, это неизбежно, и это надолго

Период выздоровления на самом деле более многоуровневый и долгий, чем может показаться на первый взгляд обывателю.

Мое тело истощено, я уже не могу говорить без кашля, сорокакилограмовая плоть расчесана до крови и любая еле касающаяся одежда на нем безбожно болит. Мне удавалось поесть только мамин бульон, мысленно отгоняя, что может случиться в любой момент.

Наверно, нет такого момента в жизни или возраста, когда ты мог бы быть готов к собственной беспомощности. Но в то же время в противовес, у выздоравливающих идет один интересный побочный эффект: ты видишь все так, как есть.

Физическое тело всегда просигнализирует о нарушении порядка. Задача заключается не в том, чтобы постоянно сдерживать себя в рамках строгого контроля, а в том, чтобы позволить своему разуму блуждать и довериться своим внутренним ощущениям.

Начиная с восемнадцати лет я подстраивала свою учебу, работу, место жительство и все свои остальные дела строго под капельницы. Какая я без этого всего – не знаю, никто не знает…

Как только началось мое лечение, расчет был на то, что оно закончится примерно через полгода и я достаточно быстро забуду об этом. В то время я была настолько напугана, что услышала, как будто только этот единственно существующий вердикт, а после старалась ни о чем не думать и ничего не чувствовать.

Но года шли. И мне пришлось…

С юных лет мне стало слишком понятно, что приближенные люди этого не выдерживают. Жизнь резко переместилась в плоскость, где только я один на один с болезнью и задачей выжить. А, казалось бы, у остальных людей жизнь бьет ключом, есть здоровье, есть силы, но… не душевные. В моем мире получилось так, что положиться было не на кого. Страх потери зачастую цепенеет и лишает взаимосвязи, к сочувствию и поддержке никто не стремится, не обучен, наверно, подобные качества раскрываются в человеке в процессе преодоления на пути к собственной эволюции.

Во время лечения и после него мне меньше всего хотелось вызывать чувство жалости у окружающих. Как по мне, эта самая жалость перекрывает кислород и все необходимые мотивы выздоравливающего человека, как бы усиленно инвалидизируя пострадавшего, оставляя его без всяких надежд на возвращение к качественной жизни. Таким образом, время пройдет, ремиссия наступит, а чувство неполноценности может остаться. Очень легко застрять в таком состоянии, и это опасно. С другой стороны, пренебрегать правдой тоже не стоит, скрывать настоящее положение дел за улыбкой и деловитостью создает избыточное давление, дистанцию и непонимание.

Коллективный иммунитет – близкие люди объединяются, чтоб решить поставленную задачу. Это так важно в такие периоды иметь поддержку.

Коллективный иммунитет в психологическом смысле можно представить как способность общества или группы людей оказывать поддержку и защиту друг другу в периоды кризисов, трудных ситуаций или эмоциональных потрясений. Это своеобразная психологическая устойчивость, которая строится на взаимопомощи, эмпатии и коллективном взаимодействии. Когда группа людей объединена общими ценностями, опытом или целями, она становится способной преодолевать стрессовые ситуации, помогая каждому ее члену восстанавливаться и чувствовать себя защищенным. Такой «психологический иммунитет» создает пространство, где люди могут открыто делиться переживаниями и находить поддержку в окружающих, что способствует общему благополучию и укреплению личной психики каждого.

Что можно сделать?

Продолжать поддерживать близость, дать понять пациенту, что вы рядом и привычная нормальная жизнь никуда от него не делась, а любые невзгоды – временно. В таком случае у заболевшего предотвратиться травма отвержения и будет больше шансов скорее пойти на поправку.

Как поддержать человека, столкнувшегося с болезнью:

– Стойко вовлекайте его в привычные процессы вашей жизни и мироощущения, как будто он по-прежнему здоров. Это станет примером для него, демонстрируя, что целостность личности можно сохранить. Даже если пациент не испытывает депрессии или других психологических тревог, его связь с внешним миром и происходящими в нем переменами явно требует восстановления.

– Предлагайте конкретную, посильную помощь. Именно конкретную, потому что фраза «если что-то нужно, обращайся» не работает. Пациент уже перегружен непривычными и неприятными процессами, страдает от затяжного недомогания и страха, и у него часто просто нет сил на раздумья. Примеры такой помощи могут быть простыми: совместно обсудить с врачом дальнейший план лечения и подготовиться к возможным трудностям, предложить забрать и постирать вещи, выйти на прогулку или приготовить его любимые котлеты.

– Заботьтесь о тщательной психологической гигиене всех, кто окружает пациента. Да, психологическая помощь нужна и тому, кто находится рядом.

–

Обратно к жизни меня возвращало внимание моих друзей, их рассказы о повседневной, обыденной жизни: о том, что научился делать их ребенок, и что натворила собака, пока их не было дома. Их способность разделить со мной как радости, так и трудности была для меня очень ценной. Моя практика показывает, как большинство людей отсеивается уже на первом этапе: многие люди не умеют ни разговаривать на отвлеченные темы, ни поддержать тебя в твоей болезни, предпочитая дистанцироваться от тебя, как будто бы заранее с тобой прощаясь, ты не собираешься умирать, ты не выбирал болезнь, а тебя будто уже похоронили. Все мои настоящие друзья, кто по сей день со мной, были приобретены в ходе моего пути и моего лечения, людей из прошлой жизни, до начала моей болезни, просто нет в моей жизни. Не все способны выдержать болеющего рядом…

Я допускаю, что есть те, кто на самом деле в душе не оставил меня, но их поддержка так и не проявилась в действии.

Почему я не обращалась за помощью?

Потому что у меня не было такого навыка (даже на бытовом уровне), мне его не дали; потому что я долго боялась признаться в проблеме и тем самым не найти себе место в жизни, и потому что внутри себя я не чувствовала никакой опоры, а без этого любая помощь будто бессмысленна и в то же время это ответственно, так как дает надежду помогающему на то, что его доброе дело не пропадет.

После стольких лет мне важно было знать, что если я нарушу молчание, то эта новость никого не сломает. Главное – не обманывать себя и не придумывать, что с тобой произошла поломка. Лимфома, например, – это всего лишь поломка в хромосоме. А пациент – обычный человек, достойный любви, вкусной еды, мягкой подушки и красоты, которую можно увидеть вокруг.

Ехала умирать, а оказалось…

Появилась идея-фикс – прикоснуться к океану. «Не хочу умирать, не попробовав этот опыт». Желание почувствовать, как океан нежно касается меня своей волной, простраивало в голове новую нейронную связь и нам с друзьями удалось найти финансово посильные билеты на Бали. Девочке с утвердившимся бытом в виде белых больничных стен, иголок и побочных эффектов, просто размечтаться об океане и Бали во всех его красках – полный разрыв шаблонов. Спустя несколько месяцев мои глаза увидели самые зеленые рисовые террасы на свете (никогда прежде не думала, что зеленый может быть таким насыщенным), самые захватывающие Балийские закаты и таинство первого прикосновения волны, познакомившей меня с океаном. И вот ты чувствуешь, что жизнь может быть другой и она точно стоит того, чтобы за нее бороться.

Мы думаем, что выздоровление – это капельницы и т. п., но иногда самое неочевидное становится самым нужным, в тот момент я почувствовала, что мне там надо быть, мне нужно прикоснуться к океану, увидеть новые места, и это, действительно дало мне много сил на мое дальнейшее восстановление, я привела себя к мысли, что я хочу жить, ведь до этой поездки я так устала бороться, я не чувствовала, что может быть хорошо в этом мире, я видела только больничные стены, борьбу. Что меня задержит тут в мире, как попрощаться с болезнью? Нужно обрести смысл. И тогда Бали подарил мне его.

Когда тебе уже тяжело дышать…

«Ты такой же козел, как твой отец. Ты такая же плохая, как твоя мать…» Эти слова звучали в моем сознании на протяжении всего детства и, вероятно, всей моей болезни. Внутренние конфликты, возникшие в семье, не находили разрешения в моей детской душе. Не зная, как справиться с ними, и не работая над этим своевременно, я позволила им накапливаться, что в итоге привело к постоянной борьбе, ставшей основой моего недуга.

Я решила, что мне нужна помощь, и стала проявлять ее в мир, сначала я написала пост в своей соцсети о том, что я болею, наконец, рассказав о том, что мне нужна помощь, любая.

В плане болезни я прошлась по всем возможным протоколам, и мой врач-онколог был в замешательстве, что со мной делать дальше, болезнь не отступала, а у меня заканчивались силы на борьбу.

К тому моменту, когда я достигла четвертой стадии рака, я наконец-то решилась на шаг, который долго откладывала. Я пыталась справиться своими силами, но это не сработало, и теперь это был мой последний шанс: если и это не поможет, то ничего уже не поможет. Я сажусь и пишу пост как крик о помощи, исходя из обратного, а что если попробовать попросить помощи, что же получится?

Напряжение в теле, лишь бы никто не узнал, было очень сильным и с этим действием я будто бы его ослабила, позволив миру мне помогать.

Случился необычный и прекрасный опыт, меня заметила один психолог, у которой был положительный опыт исцелений похожего заболевания; через подсознательное она убирала те самые «конфликты», которые давали пищу заболеванию; она предложила мне помощь, проще простого принять и идти за ней, но нет; я снова закрывалась, будто что-то не пускало меня в исцеление. Вместе с ней мы прошли этот барьер. Ее настойчивость и желание помочь стали для меня важной поддержкой. Я думала: «она хочет мне помочь или у нее есть свой корыстный мотив?» Оказалось, что она была за меня, а мне было просто нечего терять. Я прошла групповую терапию-наставничество, где я, к тому же, была не одна… Это была коммуникация, которой так мне не хватало, это было безопасное пространство, где я могла быть собой и раскрывала себя с каждым разом чуть больше, а мою болезнь воспринимали как временное явление, и я сама поверила в то, что оно является таковым и… Пошла на поправку. Я стала чувствовать изнутри, что все идет верным путем, силы стали появляться, организм стал чувствовать себя иначе, «я задышала»…

В сентябре того же года я получила долгожданную ремиссию, и в моем случае это означало только одно – закреплять полученный эффект донорской трансплантацией стволовых клеток.

Что для меня являлось трансплантацией

Меня пугала моральная сторона этого процесса. Есть люди, которые идут на трансплантацию, и для них важно не думать ни о чем. У них есть установка: «Просто сделай, что нужно, и все». Но для меня трансплантация с самого начала была чем-то гораздо более сложным – соединением с другим, незнакомым мне человеком, и это казалось невообразимым. В своей жизни я никогда не полагалась на других, не ждала помощи и всегда считала, что только я сама могу что-то сделать для себя. А тут – чужой человек. Его пересаженный костный мозг должен был стать основой моего иммунитета, взять на себя роль руководителя, и мне нужно было передать ему власть, чтобы не возникло никаких внутренних конфликтов. В отношениях с людьми я никогда не испытывала подобного. Поэтому этот шаг был для меня чрезвычайно важным, и я боялась, что для донора это будет всего лишь формальное действие. Вдруг он не будет ценить собственный поступок и не захочет продлить нашу связь? А мне очень хотелось бы знать, что мы идеологически вместе.

После аллогенной трансплантации костного мозга в течении двух лет общение с донором (если он не родственный) запрещено, то есть мы не имеем права что-либо знать друг о друге. Далее, возможно, при условии желания обеих сторон. И знаете, уже сейчас мысленно взаимодействовать со своим биологическим близнецом и с вами, как с читателями – для меня новый уровень.

Через месяц после трансплантации я уже дома. Теперь я продолжаю восстанавливаться и беречь себя в уюте домашних стен. День, когда мне пересадили донорский костный мозг, называют «днем ноль», и с него начинается отсчет – +1, +2, +3 и так далее. Мой «день ноль» выпал на середину ноября. Я поступила в больницу осенью, а вернулась домой уже зимой. Первые сто дней после трансплантации считаются самыми важными для реабилитации организма: восстанавливается процесс кроветворения, клетки иммунной системы меняются на донорские, и именно они начинают руководить всем, вплоть до изменения группы крови! Друзья ждали от меня новых способностей и просили рассказать им первыми о чудесах, которые происходят. На деле же из способностей хотелось уметь пройти 10 шагов без отдышки, не боятся взять и удержать что-то тяжелее кружки и вернуть свой аппетит, который был до болезни. Ведь когда организм подвергается сильнодействующей химиотерапии, еда становится настоящей работой – надо заставлять себя есть. Привычные вещи, казавшиеся такими легкими и обыденными, вдруг становятся недосягаемыми…

Ради уважения чувств читающих и знающих не понаслышке, что я проходила, хочется признаться: да, я ощущала на себе страх, гнев и даже уныние. Хотя я не позволяла этим чувствам проявляться наружу – это часть моего характера, – они все равно были со мной, как с настоящим живым человеком.

Учусь жить без болезни и стресса

Полтора года в ремиссии и мне хочется сказать вам еще очень многое, как это жить без болезни и стресса после затяжного лечения, ведь получить ремиссию не равно вернуться к своей прошлой жизни, это начать жить новую. И об этом я еще вам поведаю…

Благодарности:

Богу. Моей маме за любовь, заботу и терпимость. Ты была рядом, поддерживала меня в моей борьбе, даже когда казалось, что сил больше нет. Ты мой настоящий духовный богатырь.

Священнослужителю протоиерею отцу Валентину (Уляхину) Усачеву за духовное руководство, молитвы и помощь в исцелении.

Моему ведущему врачу Мочкину Никите Евгеньевичу, ваш профессионализм и подход оказали значительное влияние на мое выздоровление и становление личности в целом.

Моему донору, благодаря которому я прошла важнейший этап лечения.

Моим потрясающим подругам Фурсовой Елене и Коростелевой Елене за самую неожиданную и крепкую дружбу, приобретенную на сложном пути, настоящее боевое товарищество, и непоколебимую веру друг в друга.

Моим помощникам и целителям Савельевой Татьяне, Казминой Карине, Шабалиной Алине за ваши усилия в психо- и энерготерапии, бережность, а также безусловное принятие меня и моего пути.

И всем моим прекрасным многочисленным помощникам и благодетелям, которые в нужное время встретились мне на этом сложном, но удивительном пути!

Для тех, кому нужна поддержка

 
Контакты для связи:
ВКонтакте: https://vk.com/allexagram