Читать книгу: «В Управлении Х. Сборник рассказов», страница 2

Ы вернулся уже после окончания рабочего дня, в 19.00 и тут же велел собирать совещание. Начальники уже знали эту его особенность и не разошлись по домам. Совещание проходило по обычной схеме. Ы пугал начальников карами. Начальники вяло виноватились и обещали исправиться. Ы переходил из роли злого в роль доброго следователя, говорил «ну, что ж вы так?» и «соберитесь» и почти не матерился. Потом все расходились. Но на этот раз после совещания со своими докладами остались начальники Ю и Зю. Ы недобро уставился на них. Его уже ждала машина, чтоб отвезти на квартиру, что он снимал для своей Ляли. А через 2 часа он уже должен был быть дома на дне рождения младшей дочери. А ещё надо было заскочить в киоск за цветами (и Ляле, и дочке). К тому же от усиленных упражнений на пресс в животе у главного начальника Ы гуляли газы, что заставляло его морщиться и сдерживаться.

Ю и Зю, ехидно улыбаясь друг другу, начали издалека и понемногу излагать свои оптимизаторские прожекты. Ы, борясь с приступами пученья, вполуха слушал и между делом подписывал оставленные ему секретарём документы. Когда Ю и Зю перешли к финальной (каждый к своей) части изложения, Ы испытал особенно сильный приступ, но Ю и Зю сделали вид, что настолько увлеклись обсуждением, что обоняние перестало волновать их совершенно. Отчасти так и было. Прознав про обоюдные планы, начальники взъярились пуще прежнего. В напряженном сероводородном диспуте прошло минут 15, пока Ы, наконец, понял, что при углублении обсуждения рискует не просто опоздать ко всем лялям и дочкам, но и совершенно расстроить сложный и хрупкий процесс собственного пищеварения. Ы на правах главного начальника оборвал несложным матом спорящих. «Завтра, бля, всё завтра. Мне, бля, сегодня ещё в аппарат Ё надо хуячить», – торопливо произнёс Ы и добавил немного напутственного мата, чтоб собравшиеся начальники побыстрей выметались. Ю и Зю пыхтя от ораторской одышки поднялись с мест. Первый раунд прошёл вничью. Предстояли ещё недели жарких схваток, фехтование докладными, метание острожалящих рапортов и неожиданные засады.

Капитан Сигов, вечером в кабинетном одиночестве пил полынно горький китайский чай «кудин» из маленькой глиняной чашки и перечитывал многомудрых даосов:

«Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным,

появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром,

возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и

легкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое

и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию,

предыдущее и последующее следуют друг за другом. Поэтому

совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя

учение, не прибегает к словам; вызывая изменения вещей, [он] не

осуществляет их сам; создавая, не обладает [тем, что создано]; приводя в

движение, не прилагает к этому усилий; успешно завершая [что-либо], не

гордится. Поскольку он не гордится, его заслуги не могут быть отброшены»

Рыжебокий чайник из исинской глины стоял на свежей ксерокопии приказа о назначении нового самого главного начальника вместо Ё. Превращения Дао бесконечны. А новый начальник – новые времена. Сигов маленькими глотками прихлёбывал чаёк и созерцал пустоту. На самом деле пустота сильно смахивала на дверцу шкафа напротив. Но Сигову нравилось думать именно про пустоту, и он снисходительно не обращал внимания на мелочи вроде дээспэшной дверцы. Вопрос с новым отделом для общаги подвис, и, судя по всему, надолго. К новому самому главному начальнику приказ никто не понесёт. Все управления и начальники затаились и ждали, высунувшись из нор ровно настолько, чтоб наблюдать за происходящим. А Сигову можно было спокойно сходить в отпуск. Раздрай между начальниками Ю и Зю продлится ещё несколько недель, а значит… Сигов поставил чашку на миниатюрное керамическое блюдечко.

«В древности те, кто следовал дао, не просвещали народ, а делали его

невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний.

Поэтому управление страной при помощи знаний приносит стране несчастье, а

без их помощи приводит страну к счастью. Кто знает эти две вещи, тот

становится примером для других. Знание этого примера есть знание

глубочайшего дэ. Глубочайшее дэ, оно и глубоко и далеко. Оно

противоположно всем существам, но приводит их к полному соответствию

[с ним]».

Сигов вышел из кабинета и закрыл дверь.

В основном про воду

Каждое утро в управлении Х начиналось с наблюдения за игрой обезьяны с гранатой. В роли обезьяны бессменно выступал начальник Ы. Мелькание шустрых пальцев и боевитые повизгивания на ежеутреннем совещании заканчивались резким взмахом мохнатых лап и боевой снаряд неуправляемо вылетал в сторону замерших подчинённых. Тот несчастный, кого угораздило поймать взрывоопасный предмет, под дружный облегченный выдох окружающих отправлялся исполнять поручение. Это называлось организация эффективного управления.

В это утро гранату поймал кадровик Сигов. Он вообще-то не должен был находиться на совещании, так как приглашали на него только начальников отделов. Но сиговский босс в очередной раз заболел, заместитель был в отпуске, на телефонные звонки не отвечал, и идти, как старшему инспектору пришлось несчастному капитану.

Гранату звали Катенька. Была она дочкой старого приятеля начальника Ы и тот хотел взять её себе секретаршей. Сигову поручено было всё это дело оформить. Сигов вяло, по привычке, пробубнил что-то о своей загруженности штатной работой, но Ы был неумолим. «Давай, чтоб завтра уже она вышла», – скомандовал он и капитану осталось только кивнуть – «Есть».

Катенька долго не брала телефон и Сигов прослушал почти до конца ритмически экспрессивную мелодию о гормональных страданиях очередного чёрноамериканского репера. Потом, наконец, в трубке зазвучал розовый и тягучий как жевательная резинка голосок: «Аллёё».

Сигов представился.

– Так вы от дяди Саши? – поинтересовалась Катенька.

Дядя Саша – это был Ы.

Сигов сказал, что да, от него. Призвал деву явиться пред свои очи, дабы заполнить бумажки.

– Я сейчас не могу, я в салоне, – отвечала Катенька.

– Тогда после обеда, в пол-третьего, подходите и не забудьте документы все свои взять.

Катенька заверила, что непременно будет.

Сигов, по старой кадровой привычке человека, которого все ждут, как обычно, опоздал минут на двадцать.

Подходя к КПП, отметил необычное поведение охранников. Все они дружно старались не смотреть в одну сторону. «Блюдут заповедь невозжелания», – подумал Сигов, взглянув в запретном направлении. В углу, нахмурив бровки стояла Катенька. В воздухе стоял густой аромат парфюма и мужских фантазий. Сама Катенька вырастала свежими загорелыми побегами ног и туловища сверху и снизу из узкого красного платья. Верхний побег разветвлялся на две обраслеченные руки, заканчивающиеся блестящими кольцами, и свежеуложенную голову цвета платиновый блонд.

– Здрасьте. Катерина? Документы, – на одной ноте без пауз произнёс Сигов, привычно пробежав глазами по выпуклостям.

Катенька молча протянула паспорт. Сигов выписал пропуск. Охранники долго проверяли его, сличая фотографию Катеньки в паспорте с оригиналом. Узкое красное платье вызвало особенные их подозрения. Было в нём что-то небезопасное, и даже угрожающее.

– А что в сумке? – оторвавшись, наконец, от изучения алого трикотажа спросил один охранник. Идея о досмотре сумочки показалась ему очень волнующей.

– Рапорт, – ответил за Катеньку Сигов. Ему уже хотелось чая и обратно к себе в кабинет.

– Какой рапорт? – купился охранник.

– О твоём увольнении.

Сигов впился глазами в опешившее лицо парня, потом вынул из рук охранника паспорт, бросил через плечо Катеньке «пошли» и зашагал мимо. Катенька зацокала следом.

По пути им повстречался умеренно пьяный комендант Ложечкин. Они с Сиговым поздоровались. Сигов унюхал перегар и понимающе улыбнулся Ложечкину. Тот развёл руками – вот ведь как бывает. Сигов хмыкнул – даёшь! Ложечкин жалостливо вздохнул – что поделать, жизнь. Сигов погрозил пальцем – смотри там не попадись кому из начальства, потом махнул рукой – ладно – прерывая затянувшуюся пантомиму, и пошёл дальше. Ложечкин проводил долгим взглядом катенькино красное платье.

Потом Сигова окликнул начальник вещевого склада Гаков и спросил «Как там мой рапорт?». Сигов понятия не имел что это за рапорт, но разговор поддержал. «Рассматривают», – осторожно сказал он. «Ладно, если чего там, то ты мне набери уж там. С меня причитается», – пробасил Гаков. Сигов клятвенно пообещал, что конечно, как только, так сразу и пошёл дальше, тут же выбросил из головы Гакова с его непонятным рапортом.

В кабинете Сигов усадил Катеньку за стол, положил перед ней чистый лист, замотанную скотчем треснутую ручку и сказал – пиши.

«Прошу заключить со мной трудовой договор по должности…»

Дело было в том, что секретари в управлении Х формально отсутствовали как класс. В рамках какой-то очередной оптимизации их давным-давно сократили. Предполагалось, что начальникам они ни к чему. Фактически же каждый считающий себя мало-мальски важным начальник считал своим долгом заиметь секретаря. Распихивали их по разным подразделениям и отделам и проводили как работников.

«Пиши инженера отдела сантехоборудования».

Катенька непонимающе моргнула.

«Кого?»

Сигов ровно повторил.

«Есть ещё техник в отделе вентиляции», – сказал он. «Но там диплом нужен»

Катенька моргнула ещё раз.

«Сидеть-то ты в приёмной будешь, а вот числиться…, – Сигов изобразил сочувствие. – Запись в трудовой книжке, конечно, не ахти какая будет, – продолжил он. – Потом поди объясни людям, что ты там делала в отделе сантехоборудования… Толчки меняла или гайки крутила»

«А можно как-нибудь..?» – начала было Катенька, но Сигов беспомощно развёл руками – ах если бы, если бы…

Пошли к начальнику Ы. Сигов сокрушённо докладывал. Катенька отсвечивала алым и загорелым в сторонке. Дядя Саша горячился и требовал найти варианты. Сигов клялся всеми шумерскими богами, что вариантов нет. Тупиковый диспут прервала Катенька, заявив, что ей к пяти надо быть в другом месте. На слове «другом» Катенька загадочно округлила глаза. Дядя Саша всё понял и вызвал дежурного, чтоб проводить её.

Когда Катенька ушла, Сигов двинул полки в наступление.

– Может её лучше в управление Y устроить?

Лёгкая кавалерия осторожно разведала обстановку.

– Там, слышал, есть хорошие должности.

Ватаги лучников и пращников начали сражение.

– Консультанты, даже главный специалист. И начальник управления Y нам ещё должен за то, что мы пристроили его племянника.

Стройные когорты тяжёлой пехоты ринулись в бой.

– И зарплата там повыше, и статус. Ну и запись в трудовой будет хорошая, а не эта – из отдела говна и пара.

Вражеский строй ломался на глазах. Колесницы топтали бегущих.

– Ну, да, ну, да, – сказал Ы. – Чё сразу не предложил?

– Думал, как лучше будет, – сказал Сигов. – Так я пойду?

– Иди, – согласился Ы. Потом вдруг вспомнил: – Ты мне про Гакова почему не докладываешь?

– А чего докладывать-то? Рапорт он написал, – честно ответил Сигов, припомнив недавний разговор с вещевиком.

– Так где он?

– Рассматривается, – невозмутимо ответил Сигов.

– Ну ты ускорь там, хули, – сказал начальник Ы.

Сигов заверил, что конечно, всё ускорит, хули, и потом доложит начальнику Ы. И что давно бы уже ускорил и доложил всё Ы, если бы не загруженность штатной работой и вот сегодняшнее поручение касаемо Катеньки.

Ы почувствовал свою значимость и то, что всё у него под неусыпным контролем и успокоился.

– Смотри там у меня, – погрозил он пальцем Сигову. – Уволю.

Сигов старательно рассмеялся доброй шутке начальника. Ы милосердным жестом велел капитану убираться.

В кабинете Сигов заварил себе зелёного чая Би Ло Чунь, помыл пару долек кураги и с чувством выполненного долга приступил к чаепитию. Вислоусые даосы глядели на Сигова из глубин непознаваемого Пути и одобрительно кивали многомудрыми головами.

Вода – это самое мягкое и слабое существо в мире, но в преодолении

твердого и крепкого она непобедима, и нет ей на свете равного.

Слабые побеждают сильных, мягкое преодолевает твердое. Это знают все,