Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские

Я понимаю, Серега, почему тебе на этот счет легче. Ты вошел в жизнь с началом реформ. Свободен от ложных установок, от двойной морали. Развитой застой, план, обязательства для тебя лишь ритуальные заклинания предков. Ты – хозяин. Но если бы так же люди могли сказать о заводе, фабрике, ферме, поле? Может, тогда бы и оптимистов у нас прибавилось, и уверенных в завтрашнем дне? Мечтающих, как ты, Серега, о расширении и становлении своего дела. А не занимающихся вместо работы руганью правительства.

Сохрани, прибереги на память, Серега, эту газету. Бог даст, встретимся еще раз лет через десять, в твои 33. Кем ты будешь? Выбор для предположений широк: от спившегося бомжа до преуспевающего бизнесмена или русского Форда. Возможно, изменятся времена и нравы. И тогда можно будет назвать твои настоящие имя и фамилию.

Удачи тебе, Серега!

«Костромской край», 31 января 1996 г.

ЧАСТНИК ВЫХОДИТ НА ДОРОГУ

Через 70 лет, повернувшись к частнику лицом, государство даже дает на обзаведение

Страшное слово «безработица» свалилось на Нину Анатольевну Гормину осенью 94-го. До этого она, профессиональная портниха, закройщица, швея и около 25 лет отработала в ателье на улице Островского в Костроме. Приобрела четко выраженный стиль, устраивавшую обе стороны (мастер-заказчик) манеру общения. Клиенты знали и любили свою Ниночку, побывав однажды, шли к ней с заказами и второй, и третий раз.

Грянувшая приватизационная кампания взвинтила страсти в коллективе. Кто имел выгоду от чубайсовских методов, счел происходящее естественным, кто видел себя в числе несправедливо обделенных – возмущенно взроптал. По причине ли неугодности или по какой другой, но знакомая теперь читателю Н. Гормина оказалась в рядах сокращенных.

Жутко осознавать, но от попадания в число безработных сегодня не застрахован никто. Ты можешь быть профи высочайшего класса, умницей и душкой, но если лопнет «контора», будет ликвидировано учреждение, закроется ставший нерентабельным завод, как миленький пойдешь в ужасную в своей безысходности очередь на биржу. Вот почему к исконно народной мудрости: «От сумы и тюрьмы не зарекайся» я бы добавил: и от безработицы.

Понятно, что безработица – необходимый, естественный институт рыночного общества, где рынок труда существует наравне с остальными. Что люди должны любить, уважать, ценить свою работу, держаться за нее. И что государство берет на себя заботу об оставшихся не у дел людях, выплачивая пособие. Правда, истинно российская способность превращать все в абсурд проявилась и здесь. «В народе» все явственней стал звучать тезис о том, что «встать на биржу» куда выгодней, чем числиться на предприятии, многомесячно задерживающем зарплату. Хотя появился и контраргумент. «Биржа» начала задерживать пособие не меньше, чем предприятия зарплату, потому что, остановившись, перестали платить налоги.

Но вернемся, что называется, «к нашим баранам». Безработным только становятся одинаково, оказавшись в их числе, все ведут себя по-разному. Нине Анатольевне «статус» буквально не давал покоя долгие пять месяцев. Не такой она человек, чтобы смириться с бездельем. Искала, разузнавала, расспрашивала и… нашла! Как она говорит, добрые люди в службе занятости подсказали, куда надо обратиться, какие бумаги-документы собрать, чтобы просить комитет по занятости о выделении безвозмездной субсидии на открытие собственного дела. Компетентная комиссия детально рассмотрела бизнес-план Н. Горминой и сочла возможным оказать ей помощь в размере 1,2 миллиона рублей. Случилось это летом прошлого года.

Оказалась ли субсидия для Нины Анатольевны «манной небесной»? Отнюдь! Я больше склоняюсь к мысли, что это закономерный итог ее постоянного профессионального самообразования. Она – мастер на все руки в портняжном деле. А человек с руками и головой нигде не пропадет, не тем, так другим займется. Н. Гормина, просившая субсидию у комитета по занятости, мечтала об одном: открыть собственную швейную мастерскую. Пусть маленькую, пусть на одно примитивное рабочее место, без панорамных зеркал и витражей, без важных дам за столами приемщиц, но свою. Без сонма указующе-руководящих, «обрабатывать» которых приходится своими руками.

Кто-то, вероятно, лишь криво усмехнется, прочитав о субсидии в размере «лимона» двухсот «штук». Но с точки зрения безработного – это сумма! Вот почему, воодушевленная наличием стартового капитала, новоявленная бизнесменка с напором дорвавшегося до любимого дела человека начала «вить гнездо». Арендовала комнатку у авторемзавода. (Опять говорит: «Спасибо добрым людям, не отказали!»). Раздобыла оверлок, швейную машину (б/у, но «на ходу»). Прикупила материи, ниток, бижутерии. И в августе 95-го открылась!

– Было ли страшно? – переспрашивает она. – И да, и нет! Страшновато, потому что проработав почти три десятка лет у кого-то в подчинении, вдруг сама стала всему хозяйкой. Но все эти страхи оказались пустыми перед уверенностью в своих силах. Я все знаю, все умею, могу выполнить любой заказ, так чего же бояться? Тем более что люди меня знают, клиентов полгорода. Теперь ко мне сюда в Ребровку ездят из Давыдовских, с Козуева, с Шагова и так далее.

На мой взгляд, Нина Анатольевна со своей маленькой мастерской удачно попала в свободную пока еще рыночную нишу спроса – предложения на небольшие швейные услуги. Надо, предположим, ушить, перелицевать, поставить заплату. Поход в большое фирменное ателье прочно ассоциируется с нелюбезными приемщицами, которым клиенты явно жить не дают и постоянно отвлекают от чего-то более насущного (помните коронную фразу: «Вас много, а я одна!»), с длительным сроком исполнения заказа и дороговизной. А если сикось-накось пошито или заплата не там присобачена, так и концов не найдешь, даже просто посмотреть в глаза сотворившему это нет никакой возможности, бригадный подряд-с! Помните, даже Райкина такие горе-швейники в свое время «достали»! А Нина Анатольевна у себя в мастерской – и швец, и жнец, и на дуде игрец! Ответственность за работу – стопроцентная! Цены – минимальные! Срок исполнения простых заказов – сейчас, сегодня, в крайнем случае – завтра. За час, который я был в мастерской, пришли двое заказчиков: подшить брюки, укоротить курточку.

– Если бы не разговор с вами, – сказала Нина Анатольевна, имея в виду корреспондента, – я бы такую работу сделала прямо в присутствии заказчика. А так придется на после обеда оставить. Собралась было в отпуск, огород большой, управиться надо, объявление за полмесяца повесила, а клиенты все идут и идут. Хоть и не уходи!

Точное попадание в нишу, подумалось мне. Людям позарез нужна портняжная мастерская рядом с домом, где все по-свойски, по-домашнему. Куда можно заглянуть запросто, не стесняясь, с любой старой вещью. Времена теперь тяжелые, и из потертых папиных джинсов в мастерской у Н. Горминой выйдут прекрасные шорты сыну, а из импортного кожаного пальто, купленного на распродаже секонд-хэнд, опытная портниха сошьет отличную юбку маме и шикарно-модную курточку дочке.

Частник однозначно облегчает жизнь. Чем больше их будет: портных, сапожников, часовщиков, телемастеров, тем больше выиграем все мы. Во всем мире процветает частник. Только у нас 70 лет был идеологический резон хватать и не пущать его на белый свет. Теперь государство субсидирует на обзаведение.

Ни на что не жалуется Н. Гормина, считая, что работа есть, а остальное приложится. Доходы от мастерской невелики, но на жизнь хватает. Исправно закупает расходуемые материалы, платит аренду, налоги. Такие, как она, от инспекции не бегают. Сама придет, попросит помочь посчитать, чтобы все было точно. Говорит, что ее труд, весьма тяжелый, окупается. А может, это и правда? И рентабельность повышается не только на потоке, но и когда дело спорится в руках именно таких профессионалов.

Но из-за неугомонности духа озаботился наш «кустарь-одиночка с мотором» новой проблемой. Число клиентов-заказчиков у Нины Анатольевны все прибывает, мастерская выходит на предел своих возможностей. Не желая даже допускать мысль, что по причине перегруженности заказами придется кому-то отказывать, Н. Гормина лелеет другую: взять бы на работу еще одну-двух девушек-швей. Тесно уже стало ей в первоначальных рамках, расширяться хочет. Но как это можно сделать, пока не знает. В нашем нью-капиталистическом краю здравый смысл, выгода и указы-законы переплелись в такой труднораспутываемый клубок, что даже опытнейшие юристы порой подолгу не могут дать однозначного ответа. Вот и Н. Гормина в сомнениях: можно ли ей брать наемных рабочих, не вырастут ли от этого до непосильного размера налоги, отдаст ли завод в аренду еще одну комнатку, сколько запросит и т.д., и т.п. Кто поможет, кто научит, чтобы все, что она собирается делать, было непременно на законных основаниях?

– А если все-таки окажется невозможным расшириться? – интересуюсь я напоследок у Нины Анатольевны.

– Ничего страшного, – с присущим ей оптимизмом отвечает она. – Я ведь не так, что решила категорически, – и все! Просто прорабатываю варианты. Не получится, буду работать, как работала. Дочь подрастает, пора к делу приучать!

После разговора с Н. Горминой я поинтересовался в областном комитете по занятости, сколько безработных получают субсидии, сколько их бизнес-планов проходит через сито комиссии. Главный специалист отдела развития форм занятости Н.В. Туманова рассказала, что в 1995 году выделена 71 субсидия. За первое полугодие 96-го такую помощь на обзаведение собственным делом получили 29 человек. К сожалению не представляется возможным сказать, насколько уверенно чувствуют себя все новоявленные бизнесмены. Но абсолютно точно одно: с 93-го года, когда началась выдача субсидий, не было еще прецедента, чтобы комитет по занятости через суд потребовал возврата денег. А это значит, что все субсидии работают по назначению и число столь откровенно поощряемых государством частников неуклонно растет!

«Северная правда», 12 июля 1996 г.

Продолжая тему

ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ ОТ НУЖДЫ

Путь из безработных в администраторы собственной гостиницы пролегает через службу занятости

На страницах «СП» уже рассказывалось о малоизвестной стороне деятельности службы занятости – выдаче субсидий безработным на открытие собственного дела. Сегодняшний наш рассказ еще об одном таком человеке, оказавшемся безработным, но сумевшем, что называется, взять свою судьбу в собственные руки. Получив от комитета по трудоустройству субсидию «на обзаведение», В.П. Болтнер открыла… гостиницу.

В наше время открыть гостиницу?! Когда общеизвестно, что имеющиеся откровенно простаивают, а деньги можно делать, только крутясь в торговле, перепродавая что-нибудь. Но Валентина Павловна не была похожа на человека, способного на необдуманные поступки. Тем более, что никто и не заставлял, дело начато по собственной инициативе, по собственному желанию.

– Пусть торговля остается торговлей, – просвещала она меня в чисто прибранном номере своей гостиницы, – а вот ответьте мне на вопрос: почему мал спрос на услуги, в том числе и гостиничные? Да потому, что цены высокие, порой попросту непомерные. Наивный вопрос, но он остается актуальным и сегодня, да похоже, что и завтра не потеряет остроты: куда пойдет клиент – в большую гостиницу, где номер, к примеру, стоит 250 тысяч, или к нам, где плата за проживание составляет около 80 тысяч? Да плюс к этому радушный прием, доброжелательная, приближенная к домашней, обстановка, тишина, уют и покой маленькой гостиницы.

– Ну хорошо, вы, скажу на канцелярите, «решили вопрос» с помещением, обставили, как могли, номера мебелью, приобрели постельные принадлежности и даже договорились о стирке белья в ближайшей прачечной. Давайте оставим также за рамками разговора многотрудное и долговременное, учитывая все возрастающую мощь нашей бюрократической машины, хождение по кабинетам и начальникам для оформления всех бумаг и разрешений. Гостиница открылась, она есть, но как привлечь клиентов?

– Это получилось как бы само собой, по крайней мере без особых проблем. Естественно, дали рекламу в газеты. А люди, став однажды нашими клиентами, начинали приезжать к нам и второй, и третий раз. Да к тому же рассказывали о хорошем приеме в костромской гостинице «Верба» своим знакомым и коллегам. Таким образом, у нас даже сложился свой, определенный круг клиентов, чем мы, конечно же, в немалой степени гордимся. Но это и ответственность. Однажды установленный уровень приходится постоянно поддерживать, что нелегко, учитывая малую численность обслуживающего персонала гостиницы, – здесь только я, муж и сын.

– А кто они, ваши клиенты?

– Нередко это люди, приехавшие из районов области на какие-нибудь курсы повышения квалификации, к примеру, медработников, и которым дороговато в больших гостиницах. Главврачи у нас также как-то жили. Различные коммерсанты останавливаются, командированные. Набегаются за день и идут к нам отдыхать. А у нас тихо, спокойно, за порядком мы очень строго следим. Даже правило есть железное – в номерах не курить. Многие ворчат, но подчиняются, выходят перекурить в коридор. Порой бизнесмены деловые встречи проводят, так сказать, на нейтральной территории. Много звонят по телефону, мы разрешаем пользоваться. Буквально на днях несколько человек приехали переночевать, а мест свободных нет. Так они ночь в машине спали у нас под окнами, а на следующее утро, как номер освободился, вселились. Рядом с нашей гостиницей есть баня и сауна, что создает дополнительные удобства. А в гостинице – маленькая кухонька, постояльцы могут вечером картошку сварить, пельмени и т.д. Останавливаются у нас и иностранцы, как из стран ближнего зарубежья, так и дальнего. Мы имеем особое разрешение на их поселение. Но все наши клиенты – деловые люди, приехавшие в город по работе или на учебу. Туристов и просто отдыхающих у нас нет. Хотя просьбы о размещении туристических групп были. Но у нас всего 12 мест, а им обязательно группу из 30 человек надо поселить в одно место. С большим сожалением приходится отказывать.

– Валентина Павловна, проживание в гостинице у постсоветского человека ассоциируется с каким-то разухабистым прожиганием жизни, с разгулом…

– Мы за порядком следим строго, как я уже говорила, даже курить в номерах не разрешаем. У нас гостиница для отдыха, и поэтому при поселении сразу предупреждаем. Кого не устраивает, могут в другие места обратиться. А пьяным клиентам и веселящимся компаниям сразу категорически отказываем.

– И все-таки, почему вы стали заниматься именно гостиничным бизнесом? Несколько странно это в наше время…

– Можно сказать, обстоятельства поспособствовали, случай. До этого мы в этом же помещении пытались торговлю наладить, но как-то все получилось не так, как хотелось бы. В этом помещении раньше размещался медпункт. Здесь коридор, комнаты, причем в каждой раковина, умывальник с горячей и холодной водой. Так и родилась идея гостиницы. А тут и служба занятости помогла с субсидией. Небольшие деньги, конечно, лишь на часть белья хватило, но все-таки помощь. Кроме них никому и в голову не придет помочь частнику. Наоборот, жмут, давят со всех сторон. Не хочет родное государство отпустить частника на волю, в крепкой узде его держит. То одно нельзя, то другое не разрешается. Хотели бы, к примеру, при гостинице буфет открыть, так надо дополнительную дорогостоящую лицензию оформлять. А у нас какой оборот будет? Мизер. Смысл теряется. Работать приходится втроем и круглосуточно. Гостиница не магазин, на ночь не закроешь. Все время на работе, дома одни кошки, представляете, как устаем? Но взять кого-то еще на работу не имеем права, законодательный шлагбаум не позволяет. Хотя уже сколько раз к нам приходили проситься поработать. Многие сейчас на бирже стоят. А побывавшие у нас с делегацией французы рассказали поразительные вещи. Оказывается, во Франции законодательство предусматривает, что если частный предприниматель взял на работу человека, то налог снижается на 5 процентов. А если у тебя работают 12 человек, то снижение налога составляет 20 процентов. Хотя говорят, и в России в некоторых регионах, в Свердловской области, кажется, частникам по решению местных властей можно выступать работодателями. Это, безусловно, активизирует создание новых рабочих мест.

– Валентина Павловна, доводилось слышать, что по научно обоснованным данным всерьез бизнесом могут заниматься только три процента населения. Вы себя относите к их числу?

– Вряд ли. Жизненная необходимость – потеря работы заставила меня, мужа и сына заниматься предпринимательством. Неужели бы я отказалась сейчас сидеть в какой-нибудь конторе и ни за что не отвечать, все равно, мол, заплатят, чего рваться-то. А тут ведь все на нас, какая ответственность, какой риск. На работе день и ночь, и ни выходных тебе, ни отпуска.

– Героиня одного из материалов этого цикла, портниха Н.А. Гормина, шитье считает делом своей жизни, она профессионал в своей работе. А что для вас гостиничное дело?

– Это и не хобби, и не жизненное призвание. Это ежедневная тяжелая работа. Усугубляемая осознанием того, что кроме тебя ее никто не выполнит. У нас нет ни дежурных, ни горничных, ни уборщиц. Целый день сама крутишься.

– Но, может быть, высокими заработками компенсируется такой нелегкий труд?

– Даже в самом вашем вопросе я чувствую иронию. Какие там заработки, если практически все уходит на оплату коммунальных услуг, налогов, на текущие расходы, ремонты и так далее. Реальной прибыли гостиница пока что давать не может. Не зря никто кроме нас и не берется за такое дело. По крайней мере мне не доводилось слышать, чтобы в Костроме еще кто-то хотел открыть частную гостиницу. Мы этим занимаемся по одной причине – жить-то надо…

– А чувство хозяина, осознание себя владельцем собственного дела разве не облегчает эту самую жизнь, не дает разве оно морального права пошире расправить плечи и посматривать на окружающих если уж не свысока, то хотя бы с гордостью?

– Вы бы поработали с наше, так подобные журналистские рассуждения сразу бы из головы вылетели. Мы втроем хотя и владеем гостиницей, но живем ничуть не выше уровня средних бюджетников. А насчет чувства хозяина… Может быть, какой-нибудь фермер, попирая ногами свое широкое поле, и ощущает себя его хозяином. Хотя и то вряд ли, земля вроде бы еще не продается… Так и мы, и под Богом ходим, и под властями…

– И под обстоятельствами?.. Если подвернется более приемлемый вариант, вы им воспользуетесь?

– Постараемся. Я уже говорила, что с удовольствием бы променяла свое сегодняшнее положение на сидение в конторе.

– В обозримом будущем вы не видите для себя таких вариантов?

– К сожалению, не видим. А это значит, что наша гостиница «Верба» по-прежнему радушно будет встречать клиентов, обеспечивая их удобными номерами, тишиной, покоем, уютом и полноценным отдыхом.

«Северная правда», 16 ноября 1996 г.

НИ ДНЯ БЕЗ СТРОЧКИ,

или начало конца спартаковской барахолки

Анне Александровне Шибаевой посчастливилось не быть винтиком в административно-командной системе. К тому времени, когда она вступила во взрослую жизнь, система рухнула. Но жизнь от этого не стала ни легче, ни проще. Наоборот, перед молодыми с еще большей остротой встал вопрос: кто ты? зачем? каким делом будешь заниматься? что тебе нравится и что ты умеешь делать если уж не лучше, то по крайней мере не хуже других?

Определиться с выбором профессии Ане удалось еще в школьные годы. В старших классах она с интересом посещала курсы кройки и шитья при Доме офицеров. Первый год изучали непосредственно кройку и шитье, а второй – моделирование. Девочке нравилось такое занятие, и поэтому естественным стало решение после окончания школы поступить в Ивановский текстильный институт. Его закончила А.А. Шибаева в 1992 году одновременно с началом реформ, либерализацией цен, свободой торговли и… безработицей.

Технолог швейного производства с высшим образованием работы по специальности найти не смогла, к тому времени текстильная промышленность уже оказалась в кризисе. Удалось устроиться в частную фирму – привозить из Иванова, где она за годы учебы познакомилась с предприятиями, ткани для одного известного в Костроме магазина.

Другой бы на ее месте обеими руками уцепился за эту соломинку, все-таки возможность зарабатывать и жить, но Анна чувствовала, что не лежит душа к снабженческому делу. Для него, как и для любого другого, талант нужен. Как ни странно, но ей хотелось конкретной работы – шить.

– А ты попробуй пошить для нас, для продажи, – предложили в магазине.

Из ивановского ситца и бязи она нашила халатиков и детских платьиц. То, что ее продукция понравилась, воодушевило. Девчонки из магазина стали просить сшить для себя наряды, рассказывали о хорошей швее своим знакомым и подругам.

Но к тому времени из магазина пришлось уйти, «встала на биржу». И здесь инспектор (Анна Александровна до сих пор вспоминает с благодарностью эту женщину) посоветовала поучиться в коммерческой школе от службы занятости. Коротким было время обучения, но дало много: ясными и понятными стали мудреные поначалу маркетинг и менеджмент, основы бизнеса и так далее. Особенно важным, по словам Анны Александровны, оказалось знакомство с ныне существующей системой налогообложения. Причем знакомство конкретное, как говорится, с цифрами в руках.

– До этого, после института, я имела весьма приблизительное и туманное понятие о налогах, – признается она, – а теперь хоть и немного, конечно, но разбираюсь.

Занятия в коммерческой школе помогли составить реальный и детально проработанный бизнес-план, после рассмотрения которого комиссия службы занятости сочла возможным выделить А.А. Шибаевой «на обзаведение» безвозмездную субсидию. Деньги, конечно, небольшие, но на них молодая портниха накупила ниток, «молний» и так далее, которыми пользуется до сих пор, и даже утюг, который, к сожалению, соизволил сломаться.

С первого ноября 1994 года оформила она документы на частное предпринимательство, что называется, «взяла патент». Живет с родителями в трехкомнатной квартире, одну из комнат которой превратила в импровизированную швейную мастерскую. Сюда и приходят с заказами многочисленные клиенты.

Специализируется Анна Александровна на пошиве верхней женской одежды, но шить, по ее словам, приходилось все: от нижнего белья до вечерних платьев. Заказывают у нее наряды на выпускные вечера и даже свадебные платья. Последние она считает самыми трудоемкими в производстве. А самыми сложными – мужские пальто и пиджаки. За них, как правило, не берется. Как у любой классной портнихи, у нее свой определенный круг клиентов, ее адрес передают по знакомству друг другу. Но уже доброй традицией стало, что однажды побывавшая заказчица обязательно приходит сюда и второй, и третий раз.

Как же надо любить и уважать свою работу, чтобы за это тебя стали любить и уважать люди!

– Я никогда не смогу сказать своей клиентке, что, мол, ты хозяйка, как скажешь, так и сошью, – рассказывает портниха. – У меня много новейших модных журналов, да и собственный опыт уже какой-никакой имеется. Обязательно посоветую, как лучше сделать платье на конкретную фигуру. Мы в подробностях обсуждаем все мельчайшие детали. Я полагаю, что именно в этом и нуждаются мои заказчицы, в непосредственном участии в их проблемах.

Конкуренции А.А. Шибаева не боится, у нее сложился определенный круг клиенток. Корень проблемы она видит в другом.

– Жили бы люди получше: и каждый конкретно, и страна в целом, – размышляет она. – Получали бы побольше, тогда бы и возможности для пошива новых нарядов увеличились. Я интуитивно чувствую, как растет у людей стремление к индивидуальности в одежде. Китайско-турецкий ширпотреб спартаковской барахолки уже в прошлом. Представьте только, что в одном ресторане две женщины находятся в одинаковых платьях.

Да, возможно, когда мы все начнем жить получше, прибавится клиенток и у А.А. Шибаевой. А пока, по ее словам, приходится едва-едва сводить концы с концами. И мысль о том, что не только ей, но и всем мелким предпринимателям в нынешние времена крайне тяжело, служит слабым утешением. В 1995-м было полегче, в 1996-м стало хуже, что принесет год 1997-й?

А дух предпринимательства у человека, не испорченного застоем, силен. Свое нынешнее состояние – швеи на дому – она воспринимает как временное. Лелеет мечту арендовать где-нибудь за приемлемую цену помещение, взять двух девочек-швей, то есть расширить свое производство и даже создать новые рабочие места. Но для этого нужны деньги, стартовый капитал, а его заработать пока не удается, хватает только на ежедневные насущные потребности. Хотя работает много и добросовестно, каждый день строчит на своей швейной машинке «Чайка», подаренной родителями к окончанию курсов кройки и шитья.

– Трудно, наверное, все одной, все самой, за все отвечать? Не появляется желание бросить этот не дающий особых доходов «бизнес» и уйти куда-нибудь, предположим, в ателье швеей? Ведь не секрет, что правительство наше налогами, ценами удушает в стране любое производство. Не чревато ли для здоровья жить постоянно в состоянии войны с родным государством, в зоне конфликта со всеми проверяюще-надзирающими? – поинтересовался я напоследок у Анны Александровны.

– Я считаю, что назад дороги нет, – уверенно сказала она. – Я думаю о будущем, представляю его. И верю, что если мне что-то не удается сделать сегодня, то, вероятно, для этого появятся возможности завтра. Я знаю свой потенциал, чувствую, что способна на большее. Надеюсь, что и власти наши когда-нибудь поймут, что люди хотят работать и зарабатывать, и надо этому не препятствовать, а помогать.

Героиня первого моего материала, Н.А. Гормина, получив субсидию от службы занятости, открыла мастерскую по ремонту одежды, В.П. Болтнер – частную гостиницу. А.А. Шибаева шьет на дому прекрасные наряды для девушек и женщин. Оказавшись безработными, они, что называется, нашли в себе силы взять свою судьбу в собственные руки. Трудоустроившись с помощью субсидии от службы занятости, они уже подумывают о расширении дела, о том, как бы взять к себе на работу новых людей. Они нашли себя в тяжелейших экономических условиях современности.

«Северная правда», 3 января 1997 г.

Часть третья

ТЕМА ОТ АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВА

КОМУ ГОСТЬ, кому кость, А КОМУ РОДНЫЙ БАТЬКА

Три дня провел А.Г. Лукашенко в Ярославле, и ему понравилось.

Шасси президентского лайнера в расчетное время коснулись взлетно-посадочной полосы Ивановского аэропорта. И не успел самолет закончить рулежку, а Александр Григорьевич, улыбаясь в президентские усы, бодро сбежать по трапу, как его окружили девушки в сарафанах и кокошниках и накормили хлебом с солью.

Но радость встречи оказалась мимолетной. Бронированный «Мерседес» умчал официальное лицо в соседний Ярославль. (Случись, что и других президентов независимых государств поманит российская глубинка и они с легкостью Лукашенко начнут разъезжать по губерниям, не имеющим путных аэродромов, Ивановский аэропорт превратится в международный).

В Ярославле транспаранты о том, что горожане вовсю приветствуют сопредельного президента, на фоне сочно-широких реклам выглядели детским лепетом. В пресс-службе обладминистрации нам пожаловались на стесненность в средствах, задержки зарплаты и попросили ламинировать аккредитационные карточки пластиком за свой счет (6 рублей) в соседнем магазине.

Тем временем под вой сирен президентский кортеж носился из конца в конец большого города: энергичный Лукашенко хотел увидеть все своими глазами и самостоятельно побеседовать с народом. К 15 часам он приехал на нефтеперегонный завод, который, в свою очередь, является дочерним предприятием российско-белорусской компании «Славнефть», которая, в свою очередь, является любимым детищем президента и которую он по-отечески мудро опекает и направляет.

Завод президенту оказался по душе. Особенно темпы реконструкции установки каталитического крекинга. Чтобы смонтировать наверху колонны махину похожего на земной шар котла-утилизатора, ярославцы взяли напрокат в Голландии кран грузоподъемностью 1000 тонн. «Демаг» прибыл вместе с голландским персоналом и уже готов показать, на что способен.

Перед заводской проходной президент дал интервью журналистам. Ярославль ему понравился, похож на старинные белорусские города, а природа здесь такая же, как на севере Белоруссии.

– Александр Григорьевич, – начала задавать вопрос журналистка, – а правда, что у вас в Белоруссии…

– Диктатура? – под смех собравшихся перебил он.

– …вас батькой называют? – закончила она.

– Я приучил глав государств СНГ и сам называю батькой Ельцина. А меня действительно так называют в Белоруссии. Народу не прикажешь. Батька так батька. Ведь это по-доброму. Большая ответственность в 40 лет быть батькой для целого народа.

– Будет ли для нас, славян, наше отечество опять общим?

– Отвечаю абсолютно точно: будет! И скоро вы в этом убедитесь.

– Когда?

– Это от всех нас зависит. Я убежден, что нет такой силы, которая после перестройки и дерьмократии оказалась бы способной растащить нас. И речь идет не только о Белоруссии и России. Я часто бываю на Украине и осведомлен, что там уже процентов 85 населения выступают, подчеркиваю, категорически выступают за объединение.Требуется лишь воля политиков, чтобы развить и закрепить эти тенденции.

– Когда появится единое гражданство в России и Белоруссии?

– Когда Россия окажется к этому готовой. Мы уже предоставили россиянам, проживающим на территории Белоруссии, но не являющимся ее гражданами, право не только избирать, но и быть избранными в органы власти. Россия пока не способна на аналогичный шаг, боится.

…То, что говорит Лукашенко, и то, что говорят о нем «по телевизору», – две большие разницы. Очень большие. Но одно дело «пудрить мозги» «профессиональным дилетантам» – журналистам. Другое – поделиться идеями с элитой Ярославской губернии, руководителями предприятий, людьми опытными, мудрыми, хитрыми, в общем, познавшими жизнь. Вот уж где, думаю, будут скептические улыбки, иронические смешки в кулак и злорадные перешептывания по поводу лысоватого белоруса с диктаторскими замашками.

Первые минут двадцать зал молча и напряженно внимал несущемуся с трибуны монологу не очень-то сильного в риторике Лукашенко (непочатый край работы для имиджмейкеров). Но потом… взорвался аплодисментами. На протяжении часового выступления хлопали раз пять или шесть. Хотя никто не заставлял – не собрание партхозактива. Когда Лукашенко закончил, руководители встали и стоя (!) проводили белорусского президента аплодисментами.