Читать книгу: «Луноежки», страница 6

Вертолет

Папа собирал вертолет. Уже близились ходовые испытания. Дети суетились рядом. Рик рисовал на корпусе красивые красные полосы, а Вики мерила сногсшибательный белоснежный шлем с блестящим забралом. Папа крикнул ребят, и они втроем запросто выкатили легкую машину на стартовую площадку. Папа торжественно влез в кабину и нажал кнопку стартера. Загудел мотор, и винт начал крутиться. Винт крутился все быстрее, а довольная папина улыбка угасала – вертолет ни на капельку не поднимался вверх. Папа выключил двигатель и задумчиво побрел в мастерскую. По пути он бормотал всякие технические термины, которые по соображениям приличия мы здесь не приводим. Через минуту он, окрыленный, уже бежал обратно со словами «конечно же, угол атаки, как я сам не догадался!». Снова заныл двигатель, закрутились лопасти. Вертолет надежно стоял на грунте. Пришел Дедушка и принес флюгер. Он протянул флюгер Папе и сказал, что на любом аэродроме должен быть флюгер, иначе нельзя. Папа подумал, что Дедушка-то совсем сдает. Зачем на Луне флюгер, воздуха же нет, а значит, и ветра нет. Он снова побрел в мастерскую и исчез там уже надолго. Обратно он шел, нетерпеливо подпрыгивая и бормотал что-то про подъемную силу, повышение оборотов и форсировку мотора. Двигатель загудел, потом завыл, потом завизжал. Обороты повышались. Лопасти крутились, не встречая сопротивления. Флюгер честно указывал туда же, куда и полчаса назад, плюс-минус погрешность.

Дедушка с Бабушкой делали ставки. Дедушка говорил, что победит здравый смысл и техническая смекалка, Бабушка же настаивала, что скорее сработает центробежная сила и усталость металла. И только в одном старички были солидарны. Пора уже подбросить Папе что-нибудь про подводное судостроение.

«Лунное затмение»

Луна кончалась. Недалекий наблюдатель, обосновавшийся, например, на безжизненной Земле, мог бы сказать, что эта самая Земля и заслонила Луну от Солнца, но здесь, на стремительно убывающей планете, жили те, кто знает правду. Луна исчезала совсем. Последние крошки доставались женщинам и детям. Жить было где-то надо, но природа брала свое. Дети плакали от безысходности, но бойко работали челюстями. Никто не знал наверняка, что будет дальше. По идее, Луна должна была, как феникс, самовозродиться, так было всегда на памяти живущих, но кто ее, Луну, знает, да и суть процесса оставалась для всех загадкой. В космической бесконечности подвисали последние крохи песка, случайно оказавшиеся на поверхности предметы и сами луноежки. Солнечные зайцы исчезли совсем. Дети строили друг другу рожи и смешно кувыркались в непривычной невесомости. Папа угрюмо сидел в луноходе и злился на себя за то, что снова не успел изобрести ракетный ранец. Мама тихонько сидела на заднем сиденье и не отсвечивала, а Дедушка ненавидел бездействие, поэтому быстро спровадил Бабушку поискать сусеки и короба, в которых непременно надо было помести и поскрести. Бабушка смутно догадывалась, что такое короб, а вот о сусеках даже не слышала, но, если Дедушка сказал, значит, где-то они есть. В общем, Бабушка пошла убираться на склад и в камбуз, где обнаружилось немного кратерного песка и камешков. Недолго думая, она слепила из них нечто бесформенное, но аппетитное и оставила на столе, решив, что дети, натешившись в космосе, вернутся голодными, а сама решила не светиться пока, ведь короба и сусеки она так и не нашла.

Синявчик инспектировал подотчетную территорию. Увидев непонятный предмет, отдаленно напоминающий клубок, он нанес хук справа. Предмет покатился. Любой разумный житель Луны удивился бы, как что-то может катиться в невесомости, но синявчик был глуп, как вторая ступень ракеты «Восток-М», поэтому абсолютно не удивился, а стал визгливо ругаться и плеваться в незнакомый минерал. На шум приплыла Мама. Увидев в углу заплеванный и грязный комок, она надела перчатки и выкинула его за борт. Оказавшись снаружи, комочек словно увеличился в размере. Мама удивилась такому оптическому эффекту, но не придала особого внимания, а меж тем камень действительно рос. Сначала он был с кулак, потом с арбуз, потом с дом, потом он вытянулся, как змея, а края загнулись и Солнце осветило серебристую поверхность новой Луны.