Читать книгу: «Hi-Fi. Hard’n’Heavy. Ностальгия», страница 2

Глава 3. Ловелас Дима и CD-проигрыватель Kenwood DP-7090

Где-то в середине нулевых годов позвонил мой старый школьный знакомый Коробков Дима, с которым мы когда-то сидели за одной партой. Правда, сразу же после школы наши пути разошлись. Дима, будучи сынком очень непростых родителей, сделал головокружительную банковскую карьеру и к неполным тридцати годам уже был миллионером. И хроническим алкоголиком впридачу. Бизнес и пьянки были, судя по его рассказам, вещами взаимосвязанными, так как большинство серьезных вопросов он решал не за столом переговоров, а где-нибудь в ресторане или в сауне.

Периодически он кодировался. Обычно это происходило после того, как он разбивал очередную очень дорогую машину. Однако в период «завязки» бизнес начинал трещать по швам. Трезвый Дима не мог проворачивать и трети тех дел, что удавались ему в пьяном угаре. Он, словно поэт-футурист или художник-экспрессионист, не мог творить без расширенного сознания. Все придуманные им хитроумные схемы неизменно приходили ему в голову только во время запоев. А некоторые, как он утверждал, даже во сне.

Например, именно во сне ему пришла мысль купить пивной завод в Чехии. Почему пивной завод и почему именно в Чехии он и сам не мог объяснять. Он просто положился на свою интуицию, которая очень часто позволяла ему находить нестандартные решения, причем удачные.

Денег у него было много, а стабильность отечественной финансовой системы давно вызывала у него вполне обоснованные опасения, поэтому он решил вложить свои миллионы в надежное предприятие. И пивной завод в Чехии как нельзя лучше подходил для этого. Хотя, не исключаю, Дима хотел убить двух зайцев сразу: и деньги удачно пристроить и обзавестись личным пивзаводом. И ещё неизвестно, что грело ему душу больше.

Вскоре он ангажировал одного грамотного немца, который, проведя серьезный анализ, посоветовал Диме приобрести завод рядом с городом Карловы Вары, выпускающий несколько сортов неизвестного тогда в России одного пивного бренда. Точно так же не знал этот бренд и Дима и поначалу сильно сомневался в целесообразности такой покупки, но немец не даром ел свою квашеную капусту с сосисками. Он дал Диме развернутую характеристику завода, из которого тот узнал, что это предприятие является едва ли не одним из старейших в Европе. И что в Россию пиво этого бренда не поставляется исключительно благодаря недальновидности отечественных импортеров. Впоследствии, правда, исправившихся.

Немец не рекомендовал даже, а настаивал на немедленном приобретении завода и, в случае удачного завершения сделки, гарантировал Диме светлое будущее и безбедную старость в одном из красивейших уголков Европы. Плюс всякие прочие бонусы, такие как вид на жительство в Чехии, а в перспективе и паспорт Евросоюза. В общем, перспективы открывались захватывающие и Дима несколько раз мотался в Чехию осматривать «свой» завод. Каждая поездка заканчивалась диким запоем и загулами, а в Карловых Варах, где он собирался так же прикупить себе кой-какую недвижимость, буквально за полгода он стал очень известной личностью. Причем популярность его была весьма сомнительной и чехи были, прямо скажем, не в восторге от такого будущего соседа. Зато местные проститутки Диму просто обожали, так как каждый его приезд вместе с целой толпой прихлебателей, заметно улучшал их благосостояние.

В то время пока он пил и гулял, наводя ужас на чешских обывателей, его немецкий агент улаживал все формальности. И быть бы Диме владельцем чешской пивоварни, но вот незадача – грянул знаменитый августовский кризис 1998 года, когда ельцинские «реформаторы», в прямом смысле, довели страну до ручки. Дима не успел толком протрезветь и понять, что же именно произошло, как оказался практически нищим. Его миллионы совсем не условных единиц растворились как «с белых яблонь дым». А толпы друзей-прихлебателей, еще буквально вчера пивших и гулявших за его счет, сразу же позабыли своего благодетеля и исчезли. Точно так же исчезла и Димина жена, справедливо рассудив, что жить с нищим и сильно пьющим супругом себе дороже. Зачем тратить последние годы своей молодости на неудачника с опустевшими карманами? Поэтому жена забрала всё ценное, что было нажито в браке и помахала Диме ручкой, отчалив в неизвестном направлении.

Дима остался у разбитого корыта в полном отчаянии и одиночестве.

Именно в тот нелегкий для него период мы опять с ним сблизились, возродив некое подобие былой дружбы. Сблизились на теме Hi-Fi. К аппаратуре Дима всегда был неравнодушен, пронеся свою любовь к ней через всю жизнь, как и я. Но так как его финансовые возможности были не чета моим, он частенько приобретал такую аппаратуру, о которой я даже мечтать не мог. Правда, она ему не всегда нравилась и он мог пионеровские аппараты Urushi скинуть за треть цены, лишь бы поскорее избавится, от, как ему казалось, плохо звучащих компонентов. И нет бы мне предлагал купить эту аппаратуру…

Но про меня в такие моменты он удивительным образом забывал. Видимо, не хотел услышать вполне заслуженную критику, купив очередные дорогостоящие «дрова», которые потом скидывал за бесценок на радость каким-нибудь гнилым перекупам, маскирующимся под меломанов и аудиофилов.

Вот и в этот раз мы с ним встретились, чтобы обсудить нашу общую и горячо любимую тему – Top Hi-Fi. Тем более, что на тот момент Дима опять встал на крепкие финансовые ноги, хотя так и не смог подняться до прежних, докризисных высот. Но деньги в немалых количествах у него опять водились.

Обычно он заезжал ко мне часа в два, как раз к обеду, с неизменной бутылкой коньяка. Так же неизменно мы потом два-три раза ходили за «добавкой». Почему Дима никогда не брал сразу две или три бутылки, было для меня загадкой. Видимо ему доставляло удовольствие последующее перемещение из квартиры в магазин и обратно. Выход на улицу – «пробздеться», неизменно поднимал ему настроение. Причем в магазин мы непременно ходили пешком, а не ездили на Димином Range Rover, без которого он вообще и шагу ступить не мог. Например, выбрасывать мусор на помойку, которая находилась от него в полусотне метров, Дима не ходил, а ездил. Точно так же он подъезжал к метро встретить очередную девушку, хотя до метро можно было дойти за три минуты.

Вот и в этот раз он заявился с бутылкой Remy Marten VSOP, пакетом грейпфрутов, огромным куском копчёной грудинки и двумя бутылками минералки Perrier. Этот набор Дима привозил каждый раз. Со своей стороны я так же каждый раз неизменно тушил овощи, а потом доставал специально приобретенный для подобных мероприятий дорогой зеленый чай, который Дима всегда пил, после того, как посиделки подходили к концу.

Встречи наши проходили крайне позитивно и культурно, мы очень много говорили про аппаратуру и музыку, а заканчивали почти что китайской чайной церемонией. Впрочем, на одной только аппаратуре Дима не зацикливался, была у него ещё одна любимая тема – взаимопритяжение полов.

Вот почему первый тост не менялся на протяжении уже нескольких лет.

– Давай, за нас, за бабью радость!

Дальше Дима неизменно пускался в красочное описание своей богатейшей сексуальной жизни, не забывая попутно рассказывать и про аппаратуру, побывавшую у него. На протяжении пары лет я выслушал столько историй, что смог бы без труда написать целую книгу, по сравнению с которой «Тропик Рака» Генри Миллера выглядел бы безобидным детсадовским чтивом. Но вместо этого пришлось писать «Записки меломана эпохи VHS» и в правильности такого шага я не уверен до сих пор. Эта книжка с трудом находит покупателей, а вот эротический роман, однозначно, имел бы больший успех.

Любой рассказ Димы начинался со слов «Короче, мы тут третьего (четвертого, пятого и тд.) дня на корпоративе бухали, ну я, как обычно, литрушку съел, потом гляжу, а меня кто-то уже за хобот цапнул…» Далее следовал детальный отчет о произошедшем.

Раньше я не верил в Димины байки. Любой мужик, как правило, очень сильно приукрашивает более чем скромную действительность и поэтому байки о десятках и даже сотнях женщин, которые сами вешаются на шею и штабелями валятся в койку, многими воспринимаются так же как и россказни заядлых рыбаков. Только вместо размера пойманной рыбины в этом случае указывается нечто совсем другое. Но, по любому, подобное «бескорыстное вранье», как справедливо заметил Юрий Нагибин, является своеобразной формой творчества. К которому каждый нормальный мужик относится с пониманием и даже интересом.

Точно также и я долгое время слушал Димины рассказы и в глубине души снисходительно над ними посмеивался. Нравится человеку трубить о своих подвигах, ну и ладно. За столом, под коньячок не о квантовой же физике говорить? Или о политической обстановке в Парагвае?

Но в тот день я убедился, что многое из рассказанного Димой могло быть правдой. Или почти правдой. В тот вечер Дима сумел меня так удивить, что я почти поверил во всё то, чем он меня потчевал на протяжении всех этих лет.

Началось всё как обычно. Первый тост, скачок настроения, недолгие расспросы о жизни и неизменный переход к главному.

– Мы тут бухали на прошлой неделе, – начал Дима и сразу же помрачнел. – Тётка там одна была очень козырная. Короче… не дала мне.

– Как это? – удивился я. Обычно Дима всегда добивался своего. По крайней мере, я ни разу не слышал от него про неудачи. Он и слова-то такого, похоже, не знал.

– Да вот так, – Дима впился в брызнувшую соком мясистую дольку грейпфрута. – Я к ней и так и сяк, и текилу на брудершафт выпили, а она ни в какую.

– И что?

– Да ничего, – Дима нервно поерзал на стуле.

Мы чокнулись, выпили и некоторое время сидели молча.

– Понимаешь, когда орган натренирован, застой противопоказан. Особенно в наши годы. Все болячки у мужиков отчего? – спросил он и сам себе ответил. – От недостатка любви.

– У баб тоже, – подумав, добавил он.

Эту насущную, очень волнующую его проблему он обсуждал еще минут сорок. Пока не закончился коньяк. После чего Дима произнес своё обычное:

– Ну, чего, пойдем пробздимся? Может, зацепим кого.

Однако «зацепить» никого не получилось. В магазине Дима попытался подступиться к одной смазливой блондинке, но тут же появился её хмурый, бросающий на нас недобрые взгляды, муж.

Распитие второй бутылки прошло преимущественно под воспоминания. Дима вспоминал о самых экзотических местах, где ему приходилось заниматься сексом.

– Как же мы на Ибице зажигали! – лицо его принимало восторженно-умиротворенное выражение. – А в Таиланде! А на Кубе вообще ураган был! Там шоколадки дешевые, за пятнадцать баксов всю ночь можно на ушах стоять.

Я понял, что в этот день Диму волнуют совсем другие проблемы и что про аппаратуру он точно говорить не расположен. Жаль, так как я хотел спросить, зачем по четыре ЦАПа на канал поставили в CD-проигрыватель Kenwood DP-7090, который был у Димы и который он решительно скинул с большим дисконтом каким-то перекупам. Даже не позвав меня послушать как сей аппарат звучит, из-за чего мне пришлось терзать себя долгими сомнениями насчет его покупки. Кота в мешке брать не хотелось, при этом аппарат вызывал неподдельный интерес благодаря своей необычной схемотехнике.

– Слушай, может, прошвырнемся куда-нибудь? Дома сидеть не хочется, – внезапно предложил Дима.

– Например?

– Есть тут кабак какой-нибудь?

– Есть один бар.

– Пошли!

Бар находился буквально в одной минуте ходьбы, за углом моего дома. Однако Дима своим привычкам не изменял.

– Садись, – он распахнул дверцу своего Range Rover. – Доедем. Чего ноги зря топтать?

Я пожал плечами и залез в машину только лишь затем, чтобы через двадцать секунд выгрузиться у бара. Будь у Димы собака он и с ней, наверняка, гулял бы, не выходя из машины.

Перед входом в бар курили две девушки. Возможно, на дальнейший ход событий решающее значение оказало именно наше прибытие на крутой машине.

– Привет, девчонки, – Дима плотоядно улыбнулся. – Что, заведение закрыто?

– Нет, открыто.

Дима перебросился с ними еще парой каких-то ничего не значащих фраз. В этот момент он напомнил мне охотничью собаку, учуявшую преследуемого зверя.

– Ну вот! – радостно хохотнул он, заходя внутрь. – С этими проблем точно не будет.

В баре никого, за исключением одинокого бармена за стойкой, не было.

– Ребят, мы скоро закрываемся, – сказал он.

– У вас же написано – до последнего посетителя, – Дима уселся за стол.

– Ну да, – вяло согласился бармен. – Но мы все равно скоро закрываемся.

– Да мы недолго, – сказал Дима и заказал бутылку коньяка, лимоны и неизменную минералку. Бармен, заодно выступающий в качестве официанта, слегка оживился.

– Девчонки, давайте к нам, – позвал Дима пришедших с улицы девушек. – Я угощаю.

Те быстро посовещались и переместились за наш стол. Одна из них была уже достаточно «на взводе», а вторая все время выбегала звонить мужу на улицу. Но как только она возвращалась обратно, уже сам муж начинал доставать её звонками. Поэтому девушка непрерывно сновала между столом и улицей как туристический шаттл. Кончилось это тем, что она расстроенная и злая попрощалась с нами и ушла.

С оставшейся девушкой – Любой, мы выпили коньяк, потом Дима заказал еще, а потом перетащил её к себе на колени. Она была не против. Он сразу же, бесцеремонно полез к ней под юбку. Люба бросила на меня быстрый взгляд и я почувствовал себя третьим лишним. Дима, похоже, нашел себе более веселое занятие, чем общение со мной и мешать ему не стоило. Оставалось только вежливо попрощаться и идти домой. Что я и попытался сделать…

Но остановило меня одно событие, надолго запомнившееся. Уж не знаю что такого сделал с податливой Любой Дима, но она, как в кино, сначала выплеснула ему коньяк в лицо, затем звонко треснула по морде и резво рванула из бара. А проходя мимо меня зло бросила:

– Скажи дружку своему, что я себя не на помойке нашла.

Мрачный Дима вытирал лицо салфеткой и явно не сильно был расположен к общению.

– Что случилось? – как можно более нейтрально спросил я его.

– Ничего, – буркнул он.

– Это ты называешь «ничего»?

Дима вытер лицо, некоторое время сопел, недовольно поглядывая вокруг, затем его взгляд всё же остановился на мне:

– Давай что ли на посох?

– Давай.

Мы допили коньяк и помолчали пару минут.

– В общем это, – неуверенно начал Дима оглядывая пустой бар. – Тут место людное, я позвал её в машину, ну что бы она… того мне…

Опытный ловелас Дима, несмотря на весь свой опыт, повел себя как перегруженный гормональными штормами юнец и мне стала понятна фраза девушки Любы, упомянувшей помойку.

– А ты подождать не мог? У вас же всё нормально шло.

Дима с горестным лицом опять оглядел пустой бар.

– Да знаешь ли, старик… – далее последовал сбивчивый рассказ о том, что жизнь проходит, нам остаются буквально считанные годы сексуальной активности, а дальше неумолимо накроет депрессия, импотенция, начнут отказывать органы, навалится геморрой, подагра, а то и онкология и, в конце концов, узреешь на горизонте четырех всадников Апокалипсиса, когда к тебе в гости навечно зайдет Альцгеймер. Поэтому нужно жить здесь и сейчас, вернее, проживать каждый день, как последний. Вот почему Дима не придумал ничего лучшего, как пригласить девушку в машину для занятия одной из разновидностей секса.

Через десять минут мы вышли из бара не как обычно, перевозбужденные и веселые, обнимаясь и похлопывая со всей дури друг друга по спине от переполнявших нас чувств. А грустные, почти трезвые и молчаливые. Поговорить про Top Hi-Fi в этот раз не получилось, пришлось впоследствии тащится на Ярославку к одному человеку и там слушать как звучал Kenwood DP-7090 с четырьмя ЦАПами PCM1702 на канал. До сих пор не знаю, чем руководствовались кенвудовские инженеры вешая на канал по четыре «бурр-брауна», но сидюк звучал неплохо, правда, человек заломил за него такую цену, что я посчитал себя униженным и оскорбленным и с Ярославки уезжал тихо про себя матерясь. А может мне тогда сильно повезло, ведь как я говорил сотни раз, любой аппарат надо слушать исключительно в составе своей системы. Только так и никак иначе – это непререкаемый закон для любого меломана и аудиофила.

А в тот день грустный Дима сел в свой британский внедорожник, утонув в царстве кожи Connoly и натуральном дереве, запустил шелково урчащий баварский V8, опустил стекло и жестом английского герцога протянул мне руку:

– Давай, рад был видеть.

Я пожал руку его светлости.

– Не парься, всё это мелочи жизни, – попытался приободрить я его.

– Да я знаю, г… вопрос, – герцог в Range Rover призадумался на пару секунд. – Дерьмовый все-таки у вас район и народец какой-то нервный. Хорошо что я свалил отсюда.

После чего Range Rover резво сорвался с места и растворился в лабиринте московских улиц.

Глава 4. Памяти меломана, коллекционера и просто хорошего мужика

Так получилось, что разбирая старые фотоальбомы, нашел я фотографию одного моего друга, сделанную мной больше тридцати лет назад сверхмодным тогда фотоаппаратом Polaroid. Речь идет о меломане, человеке с золотыми руками и большом любителе Nazareth, Uriah Heep, Pink Floyd, Led Zeppelin и Deep Purple Александрове, о котором я рассказывал в обеих своих книгах – «The Metal Road. Воспоминания металлиста восьмидесятых» и «Записки меломана эпохи VHS». К сожалению, в 2023 году он покинул наш бренный мир и наверняка сейчас находится в компании своих кумиров – Джимми Хендрикса, Дженис Джоплин, Джона Лорда и Ронни Джеймса Дио.

Александров был очень ярким и самобытным человеком и я не побоюсь сказать, что если бы все граждане нашей страны были такими как он, Россия была бы совсем другой. Местами я им откровенно восторгался, да и невозможно им было не восторгаться, потому, что это был self made men, как говорят американцы. Всего в своей жизни он добился исключительно сам, своим горбом, золотыми руками и пассионарностью.

В Москву, из одного волжского городка, Александров перебрался семнадцатилетним пацаном, пошел работать на ЗиЛ, откуда ушёл в армию и, по его словам, принимал участие в китайско-вьетнамской войне 1979 года. Когда он мне об этом рассказал в первый раз, в конце восьмидесятых, я ему, разумеется не поверил. Уже тогда историю я знал весьма неплохо и не припоминал, что СССР каким-то образом участвовал в том конфликте.

Но героический моряк-тихоокеанец Александров для начала высмеял мои познания историка, а затем рассказал, как его сторожевик был отправлен к берегам Вьетнама и однажды столкнулся с кучей китайских плавсредств, которые пытались высадить десант на вьетнамское побережье. Командир сторожевика приказал открыть предупредительный огонь из носовой трехдюймовки по курсу китайцев, попутно из мегафона их пытались образумить, обещали поправить у трехдюймовки прицел и начать стрелять на поражение, если они не прекратят посягать на территорию суверенного государства. Разумеется, китайцы ничего из сказанного не поняли, падающие перед ними снаряды их только разозлили и они открыли шквальный огонь из пулеметов по сторожевику Александрова.

За несостоявшимся советско-китайским диалогом с берега наблюдали воинственно настроенные вьетнамские товарищи, которые не стали долго запрягать и принялись лупить из пушек по китайским корытам, но сразу же что-то пошло не так и попасть они умудрились в наш сторожевик. Александрову и его боевым товарищам сильно повезло, что вьетнамский 152 миллиметровый снаряд не взорвался и прошил корабль насквозь.

После такого «привета» от братского народа, бравый капитан сторожевика решил не ждать прилета второго снаряда и пошел на китайцев, ведя огонь на поражение. По словам Александрова, вроде как пару посудин им удалось потопить, а остальные разбежались кто куда, в результате чего мы одержали первую морскую победу в дальневосточных водах со времен цусимского позора.

Так как эту историю Александров мне рассказывал на протяжении почти тридцати лет, каждый раз она звучала по разному. Попутно менялось вооружение сторожевика и степень нанесенного китайцам ущерба, а в последней версии изложения тех событий, Александров плавал уже не на сторожевике, а на эсминце и китайцев топили торпедами, а не огнем трехдюймовой пушки. А поддержку нашим героическим морякам оказывали не менее героические вьетнамские летчики на бомбардировщиках. К этому стоит добавить, что все эти рассказы Александрова я выслушивал исключительно в процессе совместного употребления огненной воды. Собственно, не припомню ни одного случая общения с ним, обходившееся без огненной воды. Даже когда мы с ним поехали на Горбушку в 1994 году, свою «шаху» он вел сильно весёлым.

Вот об этом эпизоде тридцатилетней давности я и хочу рассказать.

Пройдя без потерь для организма китайско-вьетнамский конфликт, Александров вернулся в Москву на родной завод имени Лихачёва и очень скоро начал зашибать большие деньги. Разумеется, мимо кассы. Будучи человеком с фантастически золотыми руками и природно одарённым, он, ещё не разменяв третий десяток, стал жестянщиком к которому всегда стояла очередь. Его работой остался доволен даже знакомый бандит Валера, человек весьма недружелюбный, придирчивый и склочный. О нём я упоминал в первой главе этой книги.

После того как Александров превратил в «конфетку» разбитую Audi-80 Валеры, которую, по большому счету, надо было отправлять на утилизацию, Валера, сам того не ожидавший, увидел свою машину практически в том виде, в каком она сошла с конвейера в Ингольштадте. И вместо придирок и обзывательств, чем обычно славился Валера в общении, как он говорил, с «челядью», к Александрову он проявил прямо таки братские чувства и щедро осыпал его дензнаками. Попутно разрешив звонить в любое время и по любым вопросам, то есть допустив практически в ближний круг. Но так как в дальнейшем свои машины регулярно колошматил сам Валера, умудряясь попадать в какие-то совершенно немыслимые аварии, именно Александрову пришлось отвечать на его звонки в любое время. И не только на его звонки, но и звонки других «братков», которых Валера направлял к Александрову, рекламируя его как лучшего жестянщика всея Руси.

От подобных клиентов Александров был, прямо скажем, не в восторге, но деньгами братва его никогда не обделяла, а один раз, когда он уже стал владельцем собственного автосервиса и на него наехали отморозки из одной южной республики, братва очень оперативно решила его проблемы.

Но вернемся в 1994 год на Горбушку.

Всю дорогу Александров на меня загадочно посматривал, а на мои вопросы чего он хочет приобрести, он не менее загадочно отмалчивался. Но его загадочное молчание меня мало волновало, а вот что напрягало, так это его чуть ли не ежеминутное отхлёбывание пива. При этом на его водительском мастерстве это сильно не сказывалось: Александров, при желании мог водить машину левой пяткой и, по его рассказам, один раз он ехал на свою «фазенду» с братом, играя при этом в карты. Ничего удивительного в этом не было, так как из-за руля он не вылезал с 17 лет, сделав трехгодичный перерыв лишь для службы на сторожевике и участия в китайско-вьетнамской войне.

Александров был из тех людей старой школы, кто знал что такое перегазовка, как тормозить двигателем и как запустить мотор «кочергой». Одеяло на радиаторе и паяльная лампа при минус 30 были ему очень хорошо знакомы. В общем – наш человек, таких больше не делают.

Второй «наш человек», но именно в кавычках, по имени Жора, встретился нам с Александровым в предбаннике Горбушки, где он торговал компакт-дисками и о нем я также рассказывал в своих книгах. Этот человек изображал из себя крутого бизнесмена, но вот именно, что только изображал, а не был таким. Честно признаюсь, разок я сдуру поверил в Жорины «бизнес-проекты» и потерял из-за этого немалое количество у.е.

Так вот «наш человек» Жора, будучи моим должником, не сильно рад был меня видеть, но я дал ему шанс заработать денег, сказав что Александров хочет приобрести несколько CD. Но я Александрова сильно недооценил. Он хотел в тот день приобрести не пару-тройку, а несколько десятков CD и даже представил список, каких именно. Только в предбаннике Горбушки я наконец понял, почему он на меня так загадочно посматривал всю дорогу.

Его заказ тянул больше чем на тысячу долларов, так как одних «хипов» была почти вся дискография. Казалось бы, такой клиент – подарок для любого продавца, но только не для «бизнесмена» Жоры. Да, у него не было и четверти всего того, что требовалось Александрову, но он вполне мог бы пробежаться по Горбушке со списком и собрать нужные диски у других знакомых продавцов, поимев свой процент фактически на ровном месте, но… Жора не был бы Жорой, то есть феерическим балбесом, которому бизнесом заниматься было категорически противопоказано. Жалко что я это сразу не понял, из-за чего и денег изрядно потерял и мог бы влипнуть в серьезную криминальную историю с непредсказуемым финалом. Если бы решил выбивать долг так, как это было принято в девяностые.

Александров терпеливо ждал реакции Жоры, но на рыбьем лице того читалась откровенная скука. Видимо, он считал, что делает нам одолжение глядя в бумажку, а не мы ему, раз к нему обратились. Поэтому делать одолжение не спешил, несмотря на то, что должен мне был примерно половину стоимости «Волги».

– Отойдём, – попросил меня Александров доставая сигареты. – Что-то твой друган какой-то вялый.

– Он мне не друган.

– Да пох. Ты же к нему подошёл? – Александров был абсолютно прав, озвучивая такие претензии.

– Давай в других местах поищем? – предложил я.

– Давай, – миролюбиво согласился Александров. – А другану своему скажи, чтобы смотрел на мир проще и рожу кирпичом не делал. Был у нас один такой, мы ему морду в гальюне часто рихтовали… – далее последовал краткий, но яркий рассказ о военно-морской молодости тихоокеанца Александрова.

Когда мы вернулись к Жоре, то увидели список требуемых дисков валяющимся в стороне.

– Я четыре диска вам нашел, – вяло проскрипел Жора. – Но они все японские, поэтому 100 долларей. Устроит?

Александров молча взял свой список и бросил на Жору тяжелый взгляд:

– Му… ка ищи в зеркале.

Услышав такое Жора пошел зелеными пятнами. Но взгляд Александрова был настолько тяжелым, что говорить что-то в ответ он не решился. А мне в очередной раз стало понятно, что для взрывного конфликта достаточно самой малости. Александров в тот момент был готов раздавить Жору как таракана, да и тот, видимо, испытывал к нам такие же чувства, правда, непонятно почему.

Как бы то ни было, в предбаннике Горбушки стояли три человека, которые абсолютно на ровном месте готовы были кинуться друг на друга. Все трое были, фактически, соседями, всех троих объединяла любовь к классическому хард-року, все восхищались гением Ричи Блэкмора, но достаточно было лишь дополнительной искры, чтобы полыхнул бессмысленный и беспощадный мордобой.

Я стоял и закипал потому, что Жора должен был мне денег, я привел хорошего клиента, а он смотрел на него как солдат на вошь. И про долг он, видимо, не вспоминал. Хотя один мой звонок бандиту Валере и Жора, в слезах и соплях, где нибудь в подмосковных перелесках умолял бы понять его и простить.

Сам Жора закипал потому, что он был человеком с высшим образованием, но паскуда-жизнь так повернулась, что он задолжал крупную сумму денег стоящему напротив быдлу – то есть мне. Быдло не только напоминает ему, тонкому и ранимому интеллектуалу о долге, но и привезло с собой другого такого же быдлана, который выложил список дисков на огромную сумму. Что Жору, видимо, покоробило до глубины души и в чем он увидел вопиющую несправедливость. Ведь это он, интеллектуал, должен иметь большие деньги и покупать диски пачками. И точно не выслушивать от быдла всякие неприятные слова.

Александров кипел сразу по нескольким причинам. В 18 лет он оказался на чужой войне, когда под ногами качалась ненадежная палуба сторожевика, которую засыпали градом свинца китайцы. Александров зелёным пацаном оказался в Москве, которая слезам не верит, но он в этих слезах не утонул, а стал уважаемым человеком с золотыми руками, к которому стоит очередь из автовладельцев. И вот когда Александров, и в зной и в холод, лёжа под машинами артистов, братвы и прочих непростых людей, заработал свою трудовую копейку и решил её потратить на классику британского хард-рока, то столкнулся с таким балбесом-бизнесменом как Жора. Который смотрит на него как на чёрт знает кого, а ведь ещё вчера в сервис к Александрову свою машину загонял не кто-нибудь, а сам… не буду называть громкие имена деятелей нашей эстрады, орденоносцев, творческой интеллигенции и прочих людей, которых знали во всех уголках СССР.

И я прекрасно понимал Александрова, который ещё вчера ручкался с человеком, в подчинении которого была полнокровная, кадровая дивизия, способная совершить лихой бросок до Ла-Манша, и вдруг, он приезжает на Горбушку, с хорошей пачкой дензнаков «на кармане» и хочет купить «хипов» и «пёплов». А я, к моему стыду, подвожу его к Жоре… А этот балбес ведет себя именно как балбес. Из-за чего начинают кипеть все.

Не всё, но много чего из списка Александровы мы в тот день купили. Другие продавцы оказались расторопнее Жоры и заработали в тот день хорошие деньги. А в 2023 году мне пришлось часть этой коллекции выставлять на одной известной интернет-барахолке, потому что Александров сначала шокировал меня своим диагнозом, а потом костлявая неотвратимо потащила его к себе.

– Вот такие дела Саня, – грустно говорил он, понимая, что финал не за горами. – Пахал всю жизнь как папа Карло, только собрался для себя пожить и вот такая засада.

Я должен был произнести какие-то ободряющие слова, но не знал какие и понимал насколько фальшиво они прозвучат.

– А знаешь, я ни о чем не жалею. Хорошая мне досталась жизнь, – Александров улыбнулся. – Свою женщину я встретил и не потерял. Она мне дочь родила. Дом я построил, работа всегда для меня в радость была. Эх… ещё бы лет десять…

К чему я всё это рассказал? Да к тому, что это самая малость, что я мог сделать для Александрова, для простого русского мужика-работяги. На таких как он держалась и будет держаться наша страна. Человек всегда будет живым, пока его помнят, даже если он и перешел ту черту, откуда не возвращаются. И хотя я не верю в тот, иной свет и думаю что для всех нас всё закончится с последним ударом сердца, но если я вдруг ошибаюсь, то хотелось бы, чтобы там меня встретил Александров. И сказал:

– Чего ты так долго? Как там «пёплы», что нового написали? Давай по пивку?