Читать книгу: «Завтрашнего гороха гора», страница 5

Особенно для раннего роста этой культуры необходимо активное орошение. Потом уже влаги потребуется гораздо меньше.

– Мне кажется, – сказал директор школы Тяпин, – что вы, Эдуард Кондратьевич, уже довольно много полезного рассказали о фасоли.

– Да, конечно, – согласилась, с ним учительница биологии Каляпина. – Многое ведь нам уже известно. Да и, в крайнем случае, на этот счёт имеется немало специальной литературы. Самое главное не только вырастить большой урожай, но и сохранить его.

– А я ведь ничего не сказал, к примеру, о вредителях и болезнях фасоли, да и многом другом, – заметил Ломов. – Но, в принципе, Сима и Миша уже имеют представление о том, как выглядят побеги, цветы и стручки фасоли.

– Конечно, знаем, как она выглядит. За сорняк её не примем, – убеждённо сказала Сима. – Мы ведь живём не в городе, а в посёлке, где почти каждая семья имеет свой приусадебный участок.

– Мы даже знаем, как растёт и тыква, – сообщил Миша. – У неё жёлтые цветки, и плоды её имею самую разную форму и цвет.

– Похвально, – сказал Эдуард Кондратьевич, – Но сейчас мы ведём речь о зернобобовых растениях. Впрочем, я думаю, что бегемотам пришлись по вкусу и тыква, и кабачки, и патиссоны. Что ж, в таком случае, сейчас немного поговорим о сое. Пожалуй, это самая главная культура среди зернобобовых растений.

Пожалуй, среди зернобобовых полезных растений во всём мире занимает самое первое место. Её мелкие и невзрачные плоды являются не только основой многих изысканных, разнообразных блюд, но без них сегодня уже невозможно представить многие отрасли пищевой промышленности. Из неё производится очень многое: от растительного масла до кондитерских изделий.

Сомнений в том нет, что её родина – восточная Азия. Но сейчас ей самые разные сорта выращиваются почти во всех странах мира.

– Она тоже, как большинство зернобобовых растений самоопыляется, – заметил Ломов, – и даёт неплохие урожаи.

– В России её выращивают, основном, в Приморском и Хабаровском краях, Амурской области, – заметила Каляпина. – Там она чувствует себя хорошо.

– Всё верно, – согласился с ней Эдуард Кондратьевич. – Но её нужно и можно выращивать и на полях нашего посёлка. Правда, лично мне и нашим морозостойким бегемотам больше нравится горох. Но без сои на Земле никому уже не обойтись.

– Даже тогда, когда и лично увижу на речке Чамчанка бегемотов, – сказал директор школы, – то и тогда не поверю в то, что когда они здесь обитали.

– Вы неисправимы, Анатолий Прохорович, – упрекнул Тяпина бородатый старик в оранжевой рубахе. – Но я продолжу говорить о сое, если вы не возражаете.

– Это совсем другое дело, – Тяпин готов был ещё что-нибудь доброе о сое. – А вы постоянно вспоминаете каких-то бегемотах. Это же не зернобобовые растения, а дикие африканские животные.

Спорить с директором школы Ломов не стал. Продолжил свой краткий урок.

Он сразу же заметил, что соя – довольно необычное растение, порой рост его достигает более полутора метров. Кроме того, оно ветвистое, с крепким стеблем и длинным корнем. Но вот её белые или светло-фиолетовые цветы мелкие и довольно невзрачные. Любоваться особенно нечем. Да и стебли, листья и бобы сои покрыты густыми жесткими белесыми или рыжими волосками. Но ведь главное – сами плоды этого полезного масличного растения. Для поваров и кулинаров – большое поле деятельности. Из сои готовят сотни самых разных блюд.

– Вы должны учесть, что это растение любит тепло и влагу, – предупредил, конкретно, Мишу и Симу бородатый старик. – Ну, Анна Трофимовна об этом знает.

– Конечно, знаю, – сказала Каляпина, – потом ещё раз об этом детям основательно напомню.

– А вот сейчас обо мне, Эдуард Кондратьевич, вы ни слова не сказали, – обиделся директор школы. – Как будто меня, вообще, на свете нет. Вы даже меня ни о чём не спросили, а я мог бы ответить.

– Какой смысл часто упоминать ваше имя и задавать вам вопросы, Анатолий Прохорович? – сказал Ломов. – Жаль, что у некоторых директоров школ в голове одна только математика и физика. Кроме того, вы бегемотов за людей не считаете.

– Представьте себе, не считаю, – ответил директор школы. – А раньше я, вообще, был уверен в том, что с портретами разговаривают только фантазёры и сказочники. Теперь вот я и сам до этого докатился.

– Вот и к портретам у вас не очень доброе отношение, – заметил Ломов. – Но не будем ссориться. А я ещё немного поговорю о зернобобовых растениях. Потом помолчу.

Минут двадцать Эдуард Кондратьевич рассказывал о том, как следует готовить почву под посевы сои, бороться с сорняками и вредителями, применять удобрения, собирать и хранить урожай. Но при этом он несколько раз напомнил, что, в основном, считает себя специалистом по выращиванию гороха и не сомневается в том, урожай его на пришкольном участке будет хорошим.

Упомянул ещё Ломов о других полезных зернобобовых растениях, например, о нуте и чечевице. Но этим юные растениеводы займутся когда-нибудь потом. Не всё разу.

Через несколько дней начались активные теоретические и практические занятия кружка юных растениеводов. Работы на участке хватало всем, особенно, на поле, где вручную школьники посадили семена гороха, фасоли и сои.

Незаметно пришло время – и взошли первые ростки зернобобовых растений, а рядом с ними появились сорняки, от которых надо было срочно освобождать немалый участок, площадью в половину одного гектара. Да и с вредителями боролись самыми разными способами. В основном, осторожно опрыскивали растения специальным раствором, и это давало свои результаты.

А вскоре появились и первые стручки созревшего гороха, фасоли и сои. Урожай обещал быть хорошим, и это радовало Анну Трофимовну и ее подопечных, юных растениеводов. Но эти обстоятельства особо не окрыляли директора школы Тяпина. Пока он не знал, как и кому собирать всё, что народилось на школьном поле, где и как это хранить.

Но Каляпина уверяла его, что проблемы эти разрешимы, и труды их не пропадут и принесут пользу тем, кто в ней нуждается. А школьники справятся со всеми проблемами, они работают с большим удовольствием. В крайнем случае, помогут им шефы из фирмы «Трактор и плуг». Если надо, то построят временное хранилище для собранного урожая.

Везде и всюду Сима и Миша держались вместе. Да и многие разбились на группы по два-три человека. Так удобней осваивать фронт работы. Правда, её было немало. Ведь помимо поля с зернобобовыми растениями на приусадебном участке вызревали другие овощи и фрукты. За ними тоже требовался постоянный уход.

Местный селекционер давних времён Эдуард Кондратьевич Ломов постоянно находился в приподнятом настроении. Очень часто громко пел старые добрые песни, такие, как «На Муромской дороге» и «Во поле берёза стояла». Эти громкие звуки очень удивляли школьников потому, что в домике во время дневной работы никого не было. Правда, иногда туда заходили Анатолий Прохорович и Анна Трофимовна.

Приходилось бывать в домике и Сима с Мишей. Надо же ведь было постоянно кормить Ломова, который был доволен тем, что поправился за первый месяц лета почти на десять килограммов. Но его подкармливали и Ломов с Каляпиной.

Но эти опытные педагоги делали всё для того, чтобы другие дети не знали, что в домике обитает не только говорящий, но и поющий портрет почтенного старца. Зачем пугать школьников и отрывать от общественно-полезной работы? Да и такие невероятные явления могут негативно повлиять на детскую психику. Разбегутся по домам – и все старания пойдут насмарку.

Следующим утром, как обычно, с термосами пришли в домик Анатолий Прохорович, Анна Трофимовна, Миша и Сима. Понятно, что в целях конспирации, они появлялись на участке намного раньше всех остальных растениеводов.

– У меня баранина с горохом, – Тяпин поставил свой термос на стол. – Это питательная и полезная для здоровья пища. У меня лично аппетита никакого нет. Для вас приготовил, Эдуард Кондратьевич.

– Мне бы жареной рыбки, – сказал Ломов. – От неё я тоже не отказался бы.

– В моём термосе, как раз, жареные караси, – сообщил Миша. – Вчера вечером я их на удочку наловил.

– Похвально, – широко улыбнулся Ломов, поглаживая бороду. – Караси – это хорошо. Но вы не волнуйтесь. Всё остальное я тоже съем. Не буду вас огорчать.

Директор школы Тяпин, пристально глянув на бородатого старика в роговых очках, в который раз сделал ему замечание:

– Мне очень не нравится то, что вы очень громко поёте, почти на весь посёлок. Хорошо, что некоторые считают, что всё это звучит из аудио, из колонок проигрывателя, которого у нас в наличии не имеется. Это не порядок, с вашей стороны, Эдуард Кондратьевич.

– Но я же ведь стараюсь ничего, вообще, не говорить, когда сюда приходят другие дети, – справедливо заметил Ломов. – А я ведь мог бы им тоже дать пару дельных советов. Лишние знания не помешают.

– Не стоит этого делать, Эдуард Кондратьевич, – заметила Каляпина. – Сюда сразу же прибудет наряд полиции.

– Пусть приходят, – махнул рукой Ломов. – Я с большим удовольствием с ними пообщаюсь. С вами долго не поговоришь. Вы в последнее время какие-то молчаливые.

– Позволю себе заметить, что вы неисправимы, Эдуард Кондратьевич, – справедливо рассудила Анна Трофимовна. – Должны же вы понять, в конце концов, что находитесь в другой реальности, и нас туда втянули.

– Никакая она не другая, – обиделся Ломов. – А вы меня лишаете право голоса. Разве это справедливо?

– Но ведь говорящих и поющих портретов не бывает, Эдуард Кондратьевич, – поделилась своим мнением Сима. – Вы же должны это понимать.

– Такого и вправду не может быть, – поддержал одноклассницу Миша. – А тут, Эдуард Кондратьевич, происходит что-то невероятное.

– Вы ещё совсем дети, – сказал Ломов, – а так непочтительно разговаривайте со старшими. Мне-то лучше знать, что бывает, а что – нет.

Бородатый и уважаемый селекционер местного значения, немного помолчав, вдруг срочно потребовал подзорную трубу. Ему срочно понадобилось посмотреть через окно на речку Чамчанка. Ведь ожидались же какие-то перемены.

Удивлённый такой необычной и настойчивой просьбой о стороны Ломова директор школы недоумённо пожал плечами. Откуда же в домике может быть подзорная труба? Да и не нужна она здесь. Но Анатолий Прохорович ошибался. Оптический прибор дальнего видения в домике имелся.

Из соседней комнаты Каляпина принесла большой артиллерийский бинокль и вручила его Ломову. При этом она объяснила директору школы, Стрючковой и Гамову, что держит его здесь для того, чтобы иногда наблюдать, не появилась ли внезапно огромная туча саранчи. Она запросто в течение получаса может уничтожить весь урожай. Поэтому надо быть готовыми ко всему.

– Вы меня тоже удивляете, Анна Трофимовна, – глубокомысленно изрёк Тяпин. – Откуда в наших краях может появиться саранча?

– Вы ошибаетесь, Анатолий Прохорович, – Ломов приложил к глазам бинокль. – Саранча может запросто проявиться из самых неведомых мест, причём, совсем неожиданно.

С некоторой грустью Тяпин грустью заметил, что от таких вот непонятных рассуждений Ломова и разного рода чудес он похудел. А ему надо бы набирать вес и посолидней выглядеть. Ведь он не просто учитель математики и физики, а начальник.

Тяжело вздохнув, Анна Трофимовна заметила, что больше худеть Тяпину никак нельзя потому, что он всё больше и больше он становится похожим на железного дровосека, а это в его возрасте никак не желательно. Людей не следует пугать. А для того, чтобы набрать необходимый вес, надо есть больше гороху.

– Тут такие события происходят, – возмутился Ломов, убирая от глаз бинокль, – а вы рассуждаете о том, что кому-то там, из толпы, не следует больше худеть.

– Я не из толпы, – возмутился Тяпин, – а директор школы нашего славного посёлка. Теперь я глубоко сожалею, что не отнёс ваш портрет в глухой лес. Там бы вы общались и пели дуэтом вместе с лешим.

– Да бросьте вы говорить глупости! – громко и восторженно произнёс Ломов. – Они вернулись! Их немного, шесть или семь. Но они вернулись!

– Кто вернулся? – поинтересовалась Каляпина. – О ком вы говорите?

– Да бегемоты вернулись в родные места, Анна Трофимовна! – Эдуард Кондратьевич протянул Каляпиной бинокль. – Можете убедиться. Смотрите прямо на берег речки Чамчанка! Отсюда через окно всё видно.

Учительница биологии взяла его в руки, приложила к глазам, посмотрела и увидела семью гиппопотамов, обросших густой бурой шерстью. Такая вот, не совсем обычная, северная разновидность славных животных. Она обратила внимание ещё и на то, что бегемоты были в синих шортах, оранжевых майках, белых матерчатых шляпах и чёрных резиновых сапогах.

Директор школы в это категорически не желал верить, принципиально и решительно вышел из домика. У него появилось острое и неотвратимое желание подышать свежим воздухом. Но Сима и Миша убедились в том, что господин Ломов прав. Да, это были бегемоты, но покрытые густой шерстью.

Не произнеся ни слова, Анна Трофимовна, Сима и Миша тоже вышли из домика. С весёлым настроением, дотянувшись своими длинными руками до термосов, неторопливо съел всё, что ему принесли. Он был доволен тем, что бегемоты начали понемногу возвращаться в родные края. Пусть их пока немного, но уже в будущем году сюда придут их сотни, и может быть, тысячи. После этого никто уже не скажет, что славный посёлок назван так в честь какого-нибудь уважаемого господина Бегемотова.

Он здесь абсолютно не причём. Возможно, он даже никогда и не существовал. По-разному ведь случается, да и на выдумки все люди горазды. А вот Ломов был реалистом. Он прекрасно понимал, что бегемот, сидящий среди кочанов капусты под берёзой или гордо шагающий по полю с ведром, наполненным варёным горохом, обязательно украсит своим присутствием здешнюю неповторимую природу. Ведь бродят же, к примеру, почти под самым Хабаровском тигры и другие большие дикие кошки, и дальневосточники этому безмерно радуются. Правда, временами и не все.

Следующим утром произошло самое невероятное событие. Пищу, которую принесли в термосах для Ломова уважаемые педагоги и Сима с Мишей, не пригодилась. Изображение на портрете и, значит, сам Эдуард Кондратьевич из домика юных растениеводов. Правда, на прощание прямо на месте своего постоянного обитания фломастером красного цвета написал: «Срочно ушёл к бегемотам. Им требуется моя поддержка. До встречи, господа! Рад был с вами познакомиться».

– С одной стороны неплохо, что Эдуард Кондратьевич нас покинул, – задумчиво произнёс Тяпин. – Но с другой – мы уже привыкли к портрету, говорящему всякие глупости. Скучновато будет без Ломова.

– У меня дома имеется ещё несколько фотографических копий портретов уважаемых людей. – сообщила Каляпина. – Может быть, среди них найдётся и такой, который пусть не сразу, но заговорит.

– Правильно. А если он будет сурово молчать, – сказала Сима, – то мы сообща научим произносить разные слова. Начнём с самого простого. Например, «мама», «папа», «каша» или «горох».

– Нам очень скоро придётся убирать часть урожая, – заметил Миша. – У нас не найдётся для этого свободного времени. Уже сейчас надо идти и работать.