Читать книгу: «Росстань – крест дорог», страница 6

Он, разделывая туши,

Пел душевно и до слёз.

Эти песни часто слушал

Покупательский отброс.

В песнях – люди непреклонны,

В песнях – красная звезда,

Ворошилов и Будённый,

И другие… господа.

Мы себя во всём лажаем

И на смычке двух веков

До сих пор мы уважаем

ЧеКанутых стариков.

Он – истории взрывчатка.

Не стоит вопрос ребром…

Нет его, но есть внучата,

Все в дедулю… с топором.

Реинкарнация

Я один на пустом вокзале,

Не с кем перекурить, поболтать.

Лишь собака с большими глазами

За окном, а вокруг темнота.

Ночь пришла, и табак на исходе,

И собака, я вижу, не спит.

Завтра быть лучезарной погоде.

Небо чистое, словно спирт.

Открываю пустынный вокзальчик

И собаке кричу в полутьму,

Что довольно на рельсах маячить,

Места хватит обоим в дому.

Подошла… А на сердце хмуро.

Гость воротит в сторону нос.

Может, нечисть пригрел я сдуру.

Как бы каяться не пришлось.

– Пустота,– говорю,– дорогуша.

Состоять с ней не смею в родстве.

Анекдот, что ли, новый послушай…

Глядь, а рядом сидит человек.

Говорит:

– Не собака я вовсе,

А Собакин и умер давно.

Быть на каторге здесь довелося

С Марьей Павловной, милой женой.

Шли мы против царской неволи,

У рабочих в печёнках цари.

Трудно жить с печёночной болью,

Если боль эта бьёт изнутри.

– Напортачили вы изрядно,

Может быть,– говорю,– не со зла.

После ваших… терроров не складно

По России идут дела.

– Но Великой ведь стала Россия.

Ты живёшь и не видишь… никак.

Знал бы, сколько мы бед вкусили,

Да объелись, видать, натощак…

– Что ты мелешь? Всю жизнь ишачу,

Но я нищ, как святой Иоф.

Не Россия, а рай собачий…

Для таких вот, как ты, скотов!

…Мы читали друг другу морали,

Долго спорили до хрипоты.

Мы и лаяли, мы и орали

До утра, до конца темноты.

Открываю вокзальные двери.

Солнце сыплет лучами вкось.

Вот бы бросить Собакину-зверю

Вслед его же… берцовую кость.

Поздно выть и готовится к драке,

Перед Русью Собакин в долгу.

В мире разные есть собаки,

Я не всех возлюбить смогу.

Вечером

Вечер июльский укрыл сплошным покрывалом

Дома и деревья.

Клён машет веткой широкой, как опахалом.

Ветра кочевье.

Плачет гармошка так чисто и безупречно,

Вдовой молодою.

Хочется чудо-виденье оставить навечно

В мыслях с собою.

Юные люди скитаются, ищут, быть может,

Счастье… в надежде.

Вечер июльский сердца молодые тревожит.

Так же, как прежде…

С красным крестом прошла по проулку несмело

Машина – не развалюха.

С острой косой в ней сидит в одеянии белом

Седая старуха.

Вечер июльский безлюден…Ни звука, ни тени…

Тебя не кляну я.

…Выплеснут мир тяжёлых моих сновидений

В обитель земную.

* * *

Сочувствую усталому Сизифу,

Который катит камень ночь и день.

Он, бледный, смотрит на меня из мифа,

И на лице – ни жалоб, ни идей.

Судьбу он тянет на крутую сопку,

И кажется, что цель уже взята,

Но камень катится в болотную осоку,-

И снова труд, и снова высота.

Но будет час, когда Сизиф восстанет,

Рванутся слёзы из усталых глаз,

Работа остановится пустая –

И камень он покатит на Парнас.

Под валуном падут людские боги,

Века из памяти их имена сотрут.

Погибнет Зевс за то, что для двуногих

Коварно сотворил Сизифов труд.

* * *

За пазухой у Чёрта

Живут нечистых свиты

И прочие Вараввы,

Что потеряли стыд.

В Российском Мире чёрном

Надежды не убиты.

Круг нищих и бесправных

За Бога постоит.

Мы в Бога верим свято…

Жестоки бизнесмены,

Что в храмах новых правят,

Рай строят на крови.

Ждёт Дьявола расплата

За эти злые сцены.

Господь нас не оставит.

Не жить нам без любви!

Живите, россияне,

С великой верой в Бога.

Боярскую свободу

Возьмёт Всевышний в плен.

Наш светлый час настанет.

Он рядом, у порога,

И сам Господь народу

Поможет встать с колен.

Нам истины простые

Раскрыли все позоры.

Жесток Обман Великий,

Кровав монетный звон…

Придут отцы святые

В Священные Соборы,

И засияют лики

Поруганных икон.

* * *

Солнце рядом, за горизонтом,

И пока оно не со мной,

По ночным я брожу газонам,

Пьян и жалок во тьме ночной.

Жаждой жизни не козыряю.

Временами и я угрюм.

Всё чугунную дверь отворяю,

И мне думается, в зарю.

Что свершиться на небосинье

И воздаст ли нам солнце честь?

Я брожу по ночной России,

Пусть во мгле, но покуда есть.

Песня ночи тревожной спета…

Но пока ей много дано.

Терпеливо я жду рассвета,

Но вокруг… в двух шагах темно

* * *

Я смерти не боюсь.

Нет, это не бравада…

Уйду – оставьте грусть.

Печалиться не надо.

К Земле я не привык,

Устало биться сердце.

А смерть – рожденья миг.

…И никуда не деться.

Но я не тороплюсь

К невыдуманной тризне.

Я смерти не боюсь,

Как не боялся жизни.