Читать книгу: «Над ними сон-трава», страница 4

Она откровенно рассказала всем присутствующим, в каких отношениях находилась в молодые годы с Иннокентием Блудаковым. Не просто его приютила, а стала его гражданской женой. Полина Сергеевна старше его на шесть лет, но что с того. Понравились они друг другу, Дочь у них буквально через год родилась после их знакомства.

Так бы и жили вместе, если бы их судьба по разным сторонам ни разбросала.

– Как же вы, Полина Сергеевна, содержали в такие трудные времена и мужа-студента, и дочь? – участливо спросил её майор Хряпов. – Что-то почти не совсем реальное.

– Всё реально, – возразила Полина Сергеевна. – Я бегала от одного предприятия к другому. Если один завод на ладан начинал дышать, закрывался, то я перебиралась на другой. На двух, а то и трёх работах пахала. Мне, честно говоря, везло. Порой и голодали, зарплату ведь месяцами не платили. Но Кеша тоже подрабатывал, где мог, а с Валей моя мать, Надежда Семёновна, сидела, нянчилась. Матери моей давно уже нет. Вот такие пироги. Но выжили мы.

– На наследство Иннокентия можете не рассчитывать, – довольно злобно заявила Вероника Макаровна. – Ни копейки не получишь со своей дочкой!

– Нам ничего и не нужно! – крикнула Валентина. – Папа мне и маме очень солидную сумму оставил. Проживём. Да и сами кое-что зарабатываем.

– Самое необходимое мы имеем и даже больше, – поддержала дочь Полина Сергеевна, – и судиться ни с кем не собираемся.

– Напрасно, – заметил подполковник Тарасов. – Стоит судиться. Выигрышное дело, по крайней мере, для вашей дочери. Лишняя сотня миллионов вам не помешает.

– Да мы, если и нам с Машей что-то перепадёт, – заверил окружающих Альберт Пантелеевич, – всё отдадим этой прекрасной и доброй женщине Полине Сергеевне.

– Вы тоже озабочены, Альберт Сергеевич, – не сказала, а прошипела законная вдова Блудакова. – Куда вам такие деньги? На тот свет?

– Да ведь не нам, а внучке теперь… нашей Вале, – пояснила Мария Владимировна, с любовью посмотрев на Яремчук-младшую. – Она молодая, ей громкие копеечки пригодятся.

Следователь старший лейтенант Сникова начала понимать, что версия её на глазах рушится. Не могли ни Валентина, ни её мать быть замешанными в убийстве, по сути, близкого и родного им человека. Но молодая и упорная Альбина Дмитриевна, несколько, даже капризная, продолжала стоять на своём. Чем же тут не история?

Обиженные мама и дочь, при солидных деньгах заказывают кому-то смерть мужа и отца. Не в наследстве даже дело, а просто… обиделись. Почему бы и нет. Случается и такое. Но после таких вот рассуждений Сникова даже не заметила того, как на неё с некоторой иронией смотрит не только Тарасов, но и предприниматели крупного полёта и широкого шага.

А почему брак у Полины Сергеевны не был в молодые годы зарегистрирован с Иннокентием Альбертович? По какой причине дочь не носит фамилию отца, и даже отчество у неё другое? Вероятно, не такими уж и гладкими были отношения между родителями Валентины. Разве это не повод для того, чтобы отомстить?

Тут же Полина Сергеевна всё объяснила. Иннокентий клятвенно пообещал, что сразу же, как только завершит учёбу и съездит в родной город Придольск, то вернётся назад – и тогда они поженятся. Но ничего подобного не произошло. В пассажирском поезде Блудаков, вместе с первым встречным, таким же новоиспечённым специалистом после окончания вуза Владимиром Стройковым украли у одного из пассажиров… чемодан.

В нём ничего дорогого и даже путного и полезного не оказалось: какие-то книги по аэродинамике, поношенная одежда и всякая никчемная ерунда… Но, тем не менее, они были пойманы с поличным прямо на перроне вокзала небольшой станции. Суд, который состоялся в Придольске, конечно же, помнят старожилы. Молодые и мало знакомые друг с другом подельники Блудаков и Стройков получили, ни много – ни мало, по пять лет заключения на зоне строгого режима. Их очень быстро отправили этапом, почти на самый север Российского Дальнего Востока.

Обо всём этом Полина Сергеевна узнала намного позже. Но тогда обида и непонимание захлестнули её, и она заменила фамилию дочери на свою единственную – девичью и придумала ей новое отчество. Так маленькая Валя стала Олеговной, да ещё и с фамилией матери – Яремчук.

– Но ведь ты же, Полинушка, могла связаться с нами, с его родителями, – справедливо заметила Мария Владимировна. – Кеша нам ничего так толком и не рассказал ни о своей жизни, ни о тебе, ни о дочери. Скрытным был.

– Надо было поинтересоваться его судьбой, Валя, – здраво заметил Альберт Пантелеевич. – А вдруг Кешу убили в дороге. Неужели сердце не болело?

– Ещё как болело, – призналась мать Валентина. – Но я посылала дважды письма в Придольск. Ответов так и не дождалась. Что мне было ещё делать? А несколько человек мне сказали, что он жив и здоров, но у него теперь другая жизнь. Я не сомневалась в том, что Иннокентий на ком-то женился.

– Да ведь и отец мог бы и сам написать нам, – сказала Валентина. – Но он не сделал этого.

– Потому и не сделал, что обгадился по самые уши, – сказала предпринимательница в довольно зрелом возрасте Сара Абрамовна Зугер. – Иннокентия можно в данном случае понять. Да и гордым он был, не в меру.

– Ладно. Что было, то было, – выразил своё мнение бизнесмен Борис Борисович Ленков. – Все мы не без греха. Многие великие люди… сидели.

– А я вот о себе ничего не скрываю, – признался миллиардер и банкир Парис Игоревич Абкин. – Я с Кешей на зоне и познакомился, а потом его в люди и вывел. Имелись у меня некоторые рычаги и знакомства.

Не сразу, но разговор, всё-таки, удалось не Сниковой, а Тарасову направить в нужное, в необходимое русло.

Довольно никчемных и долгих воспоминаний! При этом он не навязчиво, а так… аккуратно, по-отечески, дал понять молодому следователю прокуратуры, славной Альбине Дмитриевне, что её версия сыровата. Но это не так и страшно. Здесь, всего лишь, производится некоторое дознание и обычная, но и полезная беседа.

– Уже кое-что из услышанного лично мной, – сказал он, – непременно, мне кажется, пойдёт на пользу следствию. А здесь… обычный, но классический и продуктивный эксперимент. Такие проводились тысячи раз и во многих странах мира. Они ни к чему не обязывают.

– Ничего нельзя списывать со счётов, Григорий Владимирович, – стояла на своём Сникова. – Я постараюсь добыть необходимые улики и факты. Нам бы ещё узнать, кто настоящая любовница Иннокентия Альбертовича. Но это не проблема. Завтра же у меня в руках будет необходимая информация. Может быть, все нити тянутся, как раз, и туда.

Но следователи не исключали главного, того, что рановато было сейчас что-либо исключать, утверждать или опровергать. Как ни печально, в преступном сговоре могли находиться мать и дочь. У них не имелось причин совершать злодейского преступления? Как раз, они имелись.

Если бы, Полина Сергеевна и Валентина, к примеру, за короткий срок смогли бы сделать реальностью, как бы, случайную гибель Вероники Макаровны, её сыновей, родителей Блудакова, то единственной наследницей огромного состояния стала бы Валентина. Не так уж и сложно организовать автодорожную аварию или отравление тем же соком подснежников, то есть сон травы, «ненужных» людей, то и концов можно не найти.

Все сидящие за столом понимали и одновременно уже активно подозревали друг друга в том, что замечательного человека Иннокентия кто-то из присутствующих здесь, в гостиной-зале, сделал… подснежником. Но, тем не менее, поминки, как и следственный эксперимент, продолжались, работали челюсти присутствующих и руки молодых расторопных официантов.

С кресла встала директор и владелец частной городской адвокатской конторы «Закон. Право. Справедливость». Жгучая кареглазая брюнетка, симпатичная, немногим за тридцать лет, в чёрном костюме, в белой кофточке. Она просто сказала:

– Это я та самая незнакомка и есть. Скрывать не буду, мы с покойным Иннокентием Альбертович несколько лет находились в близких, неофициальных интимных отношениях. Особой любви друг к другу не питали. Просто он устраивал меня как сексуальный партнёр и собеседник, а я – его. Он – человек скрытный, и я особо не вникала, каким бизнесом и делами он занимался. Иногда он приходил ко мне в гости со своей дочерью Валей. Многие меня знают. Я адвокат Эльвира Филипповна Седых. Если у кого имеются ко мне вопросы, то я на них отвечу.

– Вот какая красная морковка получается в мясной кожуре! – своеобразно выругался главный сыщик города в системе МВД, подполковник Тарасов. – Мне сообщали, что, именно, вы и есть та самая… прекрасная незнакомка, но до конца в такую… фишку я не верил. Знаю, что вы, Эльвира Филипповна, общались с Блудаковым, но, скорей всего, как юрист или… давняя знакомая.

– Не стоит изображать из себя голливудского актёра, Григорий Владимирович, – широко улыбнулась Седых, садясь в кресло. – Вы, как раз, и ваш гениальный сыщик капитан Наумов знаете гораздо больше, чем я предполагала. Я уже немного в курсе, что после трагической гибели Иннокентия на свет начинают выплывать очень неприглядные дела. Но здесь если я и буду только адвокатом, но не соучастником каких-либо преступлений.

– Вас пока никто и ни в чём не обвиняет, – сказал капитан Наумов. – Однако вопросов к вам, Эльвира Филипповна, по ходу следствия возникнет немало. Да и сейчас кое-какие имеются.

– Поймите, что мне не было никакого смысла убивать Иннокентия или организовывать его убийство, – сообщила она. – Тем более, он, по моему совету уже оставил завещание в моей адвокатской конторе. По воле покойника через сорок дней после его смерти наследники узнают в этом плане то, что положено. Но эти сорок дней уже давно прошли, та к что… Конечно, он не мог и предполагать, что так скоро уйдёт в мир иной.

– Тебя-то он, наверное, тоже не обидел, носатая! – крикнула с места Вероника Макаровна. – Но мы ещё посмотрим!

– Меня он не обидел! Все останутся довольными, – сказала Седых. – Но если ты, девочка-хотелочка, будешь мне хамить, то я, конкретно, сделаю тебе активный массаж лица! Очень активный!

Тут уж гул раздался на всю гостиную. Некоторые даже вскочили с кресел. Но Тарасов жестом успокоил присутствующих. На мгновение застыли на месте охранники из МВД в гражданской одежде. В общем, через несколько минут самые неспокойные угомонились. Поскольку всё пошло не по задуманному заранее сценарию, то сейчас решил взять слово лично он, Григорий Владимирович Тарасов.

У него ведь тоже имелись кое-какие версии. Что ж поделать, если жизни и судьбы почти всех находящихся здесь связаны и тесно переплетены между собой. Одно вытекает из другого. А жил бы себе бизнесмен Блудаков, всё бы и шло спокойно и своим чередом. Многое так и осталось бы пусть не абсолютной, но тайной.

Что касается адвоката Эльвиры Седых, то она свободная женщина. Несколько лет на почве полного непонимания и относительного взаимного неприятия официально оформила расторжение брака со своим мужем врачом-хирургом Романом Антоновичем, который тут же уехал из города в неизвестном направлении. Совместно нажитых детей и никаких других у них не имелось. Разрыв прошёл почти безболезненно.

К тому же, у Романа Антоновича, бывшего мужа Эльвиры, почитательницы всегда имелись. Одним словом, не сопьётся и в толпе не затеряется.

Подполковник Тарасов поднял руку вверх и сказал:

– Позвольте и мне кое-что сказать и предположить. Так вот, для того, чтобы кое-что прояснить, познакомлю вас, господа и дамы, с довольно неприятной информацией. Несколько дней всего-то произошло после того, как мы обнаружили тело Блудакова, а такой вот, образно сказать, снежный ком, образно сказать, стал… образовываться. Одно дело начало тащить за собой несколько других. Разрешите я присяду! По рюмочке пропустим… пусть земля будет пухом… Потом я продолжу.

Он опустился в кресло, и желающие тут же наполнили свои рюмки. Некоторые, уже не в первый раз, даже пытались несколько прощальных слов в адрес усопшего и уже погребённого, но их особо слушать не стали. Всё ещё впереди, ведь поминать решили почти все сорок дней. Никто же точно не знает, когда наступила смерть Иннокентия Блудакова. У подснежников в человеческом обличии всегда так.

Прежде, чем продолжить свой рассказ Григорий Владимирович настоятельно попросил присутствующих и охрану никому не выходить из гостиной и никого в неё не впускать. Назревало, явно, что-то важное и не совсем обычное.

Подполковник МВД откровенно сообщил, что расчётливый и очень непростой человек Иннокентий Блудаков, который, по скромным подсчётам с наличностью, акциям, недвижимостью и прочим, ни какой не мультимиллионер… Он давно уже обладатель почти двух миллиардов долларов.

– А что же в этом криминального? – сказал банкир Абкин. – У него все документы оформлены по закону. Просто, Кеша, скромный человек и не афишировал свои доходы, потому и не сделался фигурой и объёктом нелепых и не всегда верных статистических данных. Кому-то наша удача, трудовой фарт, спокойно спать не даёт.

– Один уже спит, – оборвал откровения Париса Игоревича майор Хряаов. – Вы бы лучше послушали, о чём вам и всем говорят. Возможно, это касается и вас.

– Да, ты я смотрю, дерзок, полицейский! – возмутился Абкин. – Ты знаешь, кто я?

– Помолчи, Парис! – порекомендовал магнату и банкиру товарищ из министерства Тюмин. – Должны же мы все сообща во всём разобраться.

Абкину ничего не оставалось делать, как прекратить незапланированные прения, против благодетеля из министерства не попрёшь. Правда, иногда можно, когда у ответственного и важного чиновника рыльце в пушку. Но Валерий Гаврилович взяток не брал и никому их не давал. По крайней мере, замечен в таких делах не был. Если что-то с ним неприятное и случиться, то не в самой ближайшей перспективе.

Внимательно рассматривая лица всех сидящих в зале-гостиной, Тарасов продолжил говорить. Оказывается, причиной частого посещения, почти инкогнито, Иннокентием Альбертовичем Придольска были не только Валентина и Седых, но и другие дела, которые никоим образом не вписываются в рамки Закона. Абсолютно точно установлено.

При любой возможности Иннокентий Блудаков старался любой ценой заработать деньги. Особо он никому не доверял, поэтому в некоторых ситуациях действовал только самостоятельно. Его в Придольск в случае необходимости привозил из столицы один и тот же таксист из транспортной фирмы «Ветер-круиз» Рахмет Пакаджанов. Почему бы ни поехать, куда требуется, если постоянный клиент не скупится, платит нормально?

Показания таксист уже дал, и в его действиях московские полицейские, с которыми держал связь майор Аркадий Хряпов, криминала не обнаружили. Тут дело автокучера – сторона.

Но зато под подозрение попал столичный ювелир из частной фирмы «Колье. Брошь. Кольцо» Михаил Свиридович Бумагин. Он занимался переплавкой краденных украшений из платины, золота и серебра, переставляя драгоценные камни уже на новые изделия. Комар, как говорится, носа не подточит. Но прокололся, и на старуху бывает поруха.

Его жена Ася случайно увидела у мужа, в одном из ящиков с перспективным ломом небольшой браслетик с обычными бирюзовыми камушками из числа трофейных и очень захотела его иметь. Чуть ли ни на коленях упросила супруга не переплавлять его и не уродовать.

Бумагин поначалу был непоколебим, но потом махнул рукой. Кто там, в конце концов, в большой Москве увидит на запястье его жёнушки какой-то там… третьесортный браслет, привезённый из Подмосковья, а может ещё из более дальних мест?

Однако произошло самое невероятное. Приезжая дама то ли из Владимира, то ли из Александрова (не столь важно) увидела на Асе Васильевне свой браслет, снятый с неё почти у самого подъезда родного дома и города в вечерний час в группой молодых и наглых налётчиков-энтузиастов. Пострадавшая не поленилась и выследила, сумела определить, в каком особнячке проживает женщина, украшенная «блестяшками», как новогодняя ёлка, и сообщила, куда следует.

Запираться ювелир Бумагин долго не стал и «вломил» по полной программе всех тех, кто приносит ему украденное. А в числе самых активных оказался, как раз, бережливый и неугомонный Иннокентий Альбертович Блудаков, которого уже не было на этом свете. Следы, конкретно, майора Хряпова привели в Придольск.