Посыл, как он есть

© Александр Макушенко, 2022

ISBN 978-5-0055-4793-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У людей это бывает редко, но метко. Там ничего нету, кроме прежней планеты, а у зверьков это бывает чаще. У них родовая память. Если они помнят Еву, а Ева помнит их, то зачем мы живем?

Воскресаем.

Итак, до Советского Союза было очень опасно воскресать. Дело в том, что священники забирали их на опыты. Сейчас законы подписываются каждый день и есть норов такой, что они сами воскресают. Говорят, Лемми Килмистер воскрес, умер, снова воскрес и так каждый день. Он не ушел из бизнеса, просто у него нету гитары.

А зверька нету клетки.

Мечта мыши? Стать клеткой, разгрызть ее снова, отгрызть лапу и просто потерять ее. И так каждый день, пока она трясет клетку. Но помнит мышь Еву. А там нечего помнить. Как она обнимала ее, как слопала плод и всех ее мышат. До этого было все как то одинаково. Ей приносили покормится. А сейчас она за своими джинсами 1911-го года в интернете все как одинаково лелеет. У них своя родовая память. Там нету веры. Там одинаково.

Но все Вера. И там нету эксклюзива, кроме того, как заискивать по ночам и дворником, что мышь противно, но понять она может, что может только мусорить и делает это ответственно. Так что там воскрешать? Разве что мусор….

Заведи еще одну мышь и скажу так – мне удалось воскресить и хорька.

Воскресить родных и близких куда роднее. Это делаешь с умом и дестабилизацией, а потом рыдаешь. Они умнее, но теряют лоск. Мне незачем вспоминать Авраама, который до сих пор теряет работу по удочерению детей и людей, которые незачем врать, не угодны Богу тем, что довольны.