Читать книгу: «Пробудитель. Искра Человечности»

Сквозняк в зеркале

Анастасия стояла у окна и смотрела, как Дмитрий заводит спорткар. Его движения были чёткими, почти механическими. Он не обернулся, как делал раньше, не махнул ей рукой, не улыбнулся. Просто натянул шлем, щёлкнул замком – и исчез, как будто стал частью машины.

Внутри неё скреблось что-то первобытное. Страх, похожий на тот, что она чувствовала у постели своей матери. Только теперь он не был связан с телом – теперь он касался души.

Интерьер. Кафе. Глеб и Анастасия за столиком у окна.

Анастасия (шёпотом, взгляд тревожен):

– Он не он. Последнюю неделю… будто копия. Живёт по расписанию, отвечает правильно, улыбается, но – как будто не изнутри. А ночью…

(пауза)

– Иногда я слышу, как он разговаривает сам с собой. На кухне. Без света.

Глеб (сдержанно):

– Ты уверена, что это не… стресс? Посттравматическое?

Анастасия (вздох):

– Это не стресс. Это как будто… внутри него кто-то другой. И этот кто-то смотрит на меня через его глаза. – Я знаю, как это звучит, но Глеб… мне страшно.

Глеб (после паузы, с ухмылкой):

– Ну, если он начнёт в два часа ночи гладить чайник и звать его «папочкой», зови меня сразу. А пока…

– Давай устроим что-то простое. Пикник. Ты, он, я и Эмма. Лёгкая обстановка, без допросов. Я поговорю с ним – если это Тень, я почувствую.

Анастасия (вяло):

– Ты всегда такой уверенный…

Глеб:

– Я просто хорошо притворяюсь. Особенно, когда боюсь.

Сцена: Пикник у озера

Погода была на удивление тёплой. Лёгкий ветер гнал рябь по воде, дети кричали вдали, играя в мяч. На покрывале: фрукты, багеты, оливки, сок. Эмма резала сыр и хихикала, глядя, как Глеб неуклюже пытается открыть банку маслин с помощью ключей от машины.

Эмма (перекидывая нож):

– Дай сюда, герой с ключами от «Пантеона подсознания».

Глеб (улыбаясь):

– Это не просто ключи. Это мой универсальный инструмент. Один раз я ими даже спас хомяка.

Анастасия (мрачно):

– Они не спасут нас от Тени.

Глеб:

– Ну, разве что она захочет оливок.

(Общее короткое молчание, затем Эмма прыскает со смеху и утирает слёзы.)

Эмма (глядя на Дмитрия):

– Ты совсем в себе, Дим. Не хочешь присоединиться? У нас тут великая сырная дегустация и конкурс на самый философский кусочек.

Дмитрий (без улыбки):

– Не голоден.

Глеб (садится рядом с ним, обводит рукой горизонт):

(пауза)

– Слушай, ты ведь был в тех краях, где дорога уходит в туман, помнишь? У моста? – Там, где всё началось.

Дмитрий (поднимает взгляд, чуть ожесточённо):

– Я многое забыл. Или, наоборот, вспомнил не то, что хотел.

(пауза)

Глеб:

– Странное чувство, когда внутри тебя кто-то есть, да? – Кто-то, кто шепчет вместо тебя. Думает за тебя.

Дмитрий (резко):

– Ты о чём?

Глеб (спокойно):

– Я просто… знаю, каково это.

(Молчание. Только шелест листвы и щебет птиц. Затем где-то неподалёку раздаётся громкий шлёпок – это сорока ворует багет.)

Эмма (вслед птице):

– Ты смотри, у нас даже птицы жрать не стесняются!

Глеб (в сторону):

– Главное, чтобы не заговорила. А то придётся звать экзорциста.

(Дмитрий встаёт и уходит к воде. Его движения – чуть слишком плавные, как будто он не чувствует вес своего тела. Анастасия смотрит на Глеба, тот еле заметно кивает.)

Диалог без лица

Солнце клонится к закату, свет падает под углом, вытягивая тени по берегу озера. Глеб медленно идёт вдоль воды, догоняя Дмитрия.

Глеб(спокойно):

– Хорошее место. Вроде бы – тишина, но всё равно что-то внутри не даёт покоя. Дмитрий (не оборачиваясь):

– Никогда не умел отдыхать. Всегда на грани – тормоза, резина, обрыв… Если тишина – значит, что-то точно не так. Глеб (со смешком):

– А я вот вчера попробовал медитировать под звуки природы – через десять минут уснул, и снилось, как на меня нападает чайник с функцией Wi-Fi. Дмитрий (чуть дергается плечами, будто усмехнулся, но всё ещё напряжён):

– Ты не представляешь, сколько раз я видел чайники в кошмарах. Правда, не беспроводные… Глеб (посерьёзнев):

– Интересно, как ты это сделал? – Странно, но ты ведь выбрался из силового поля в том сне. Помнишь? Тогда с Эммой. (пауза) (Дмитрий замирает. Ветер поднимает лёгкую пыль с берега. Он медленно поворачивает голову. Голос меняется: становится глуше, спокойнее, будто говорит кто-то другой.)

Тень (улыбаясь криво):

– Не думал, что так быстро обнаружусь. Обычно мне дают хотя бы недельку покататься в теле. – Догадался всё-таки. (вдох) – Он – гонщик. Гоняет на машинах, на пределе. И вот – удар. Резкий. Я прорываюсь. (короткий смешок) Глеб (ровно):

– Что дальше? Тень (задумываясь):

– Я больше не хочу разрушать. Но и жить не могу. У меня нет тела. Есть только… я. – Раньше я мечтал только о власти. О свободе. (пауза) (тихо)

– А теперь… Я почувствовал, что такое любовь. Внутри него. Это – как кислород. Глеб:

– Я помогу тебе. Но для этого тебе придётся оставить Дмитрия. Тень (нежно, почти с грустью):

– Просто сейчас мне некуда уйти. – Он стал для меня… чем-то большим. Типа… домом без интернета. Спокойно, но дико непривычно. (взгляд в сторону) Глеб:

– Тогда… перейди ко мне. (Тишина. Лёгкий ветер. Тень кивает. В этот момент взгляд Дмитрия меняется – он ошеломлён, будто очнулся.)

Дмитрий(моргает, озирается):

– Я… Я что-то говорил? Глеб (улыбаясь):

– Ты просто молчал. Даже не пожаловался на багеты – подозрительно. Сцена: Позже. Кабинет Глеба

На экране телевизора – тревожный выпуск новостей.

Ведущий (на фоне кадров с беспилотника):

– Городок Чернеково полностью отрезан от связи. По сообщениям очевидцев, жители ведут себя как под гипнозом: не отвечают на вопросы, двигаются по строгим маршрутам, ночью не выходят из домов. (пауза)

– Власти не исключают участие религиозной секты. Офицеры на месте сообщают, что лидер – некий Платон Игоревич Китилин. По неподтверждённым данным, он объявил себя «Проводником Света» и требует полной покорности.

(Кадр сменяется на ночную улицу: люди в одинаковой одежде двигаются строем. Один из них поправляет капюшон и врезается в фонарь – остальные, как по команде, тоже врезаются.)

Глеб(шепчет):

– Отличная синхронизация. Им бы флешмоб вести. Анастасия(в панике, закрывая ноутбук):

– Он вернулся. Мы же тогда его почти поймали… Если бы полиция не затормозила… (поворачивается к Глебу)

– Это он. Глеб (напряжённо):

– Он больше не человек. С тех пор, как демон вошёл в него – это другое. Это не Платон. Это оболочка. Жуткая, харизматичная оболочка. (поворачивается к Дмитрию)

– Нам нужно идти к нему. Прямо в сон. Но для этого нужен контакт. Связь.

Дмитрий(смотрит на Анастасию, потом на Глеба):

– Я с вами. Только скажите, что делать. Глеб(в сторону, почти мысленно):

– Сейчас ты не один. Тень (внутренний голос Дмитрия):

– Но, если я начну просить пиццу с ананасами – бей в левую почку. Это буду не я. – Я могу помочь. Пока побуду здесь, внутри. (пауза) – Я чувствую, как думают те, кто заражён. И.… возможно, смогу найти слабое место. (короткая пауза) Анастасия(тихо):

– Мы снова идём в самое сердце. Только на этот раз – с самим Тенью? Глеб(смотрит на неё серьёзно):

– Но хотя бы с багетами. – Или мы сгорим вместе с городом. (пауза)

Знак из прошлого

Небо налилось свинцом, воздух стоял тревожно неподвижным. Эмма стояла на парковке, закутавшись в пальто, пока остальные собирали вещи после пикника. Она машинально подошла к машине Дмитрия – всё казалось обычным: слегка поцарапанный капот, пыльное стекло, тёмный салон.

Но когда она склонилась к колесу с правой стороны, взгляд зацепился за что-то странное.

На ребре кузова, прямо над аркой колеса, была выцарапана надпись. Почти стёртая временем, но всё ещё различимая:

"Собиратель Эхо."

Эмма отступила на шаг. Сердце глухо бухнуло в груди. Вспышка памяти – детский смех, крик тормозов, её руки, судорожно царапающие металл в отчаянии, в ярости. Это была она. Это она нацарапала это в ту ночь, когда погиб её сын.

– Это я нацарапала…Эмма (шёпотом, словно самой себе): – Это я.… (в голосе дрожь)

(вскидывает взгляд, сжимаются губы)

– Я тебе отомщу.– Он был там. Он стоял рядом, когда мой сын умирал. (пауза) – Это всё из-за него… (тихо, с болью и гневом)

(Она разворачивается и уходит быстрым шагом, не обращая внимания на крики Анастасии вдали.)

Сцена: Где-то на окраине

Полуразрушенное здание фабрики. Внутри – десятки людей. Лица спокойные, почти пустые. Кто-то шепчет молитвы. Кто-то пишет одинаковые фразы в блокнотах – иногда прямо на руках.

На возвышении – Платон Игоревич Китилин. Его глаза – чёрные, зрачки неестественно расширены. Его голос – медленный, но завораживающий.

Платон(демон внутри, голос словно эхом):

– И мы перепишем этот сон, сделаем его единым. Без боли. Без страха. Только порядок. – Мы – не тела. Мы – воля. Мы – поток.

– Не бойся, здесь даже налогов нет. Входят новые люди. Их ведут «поводыри» – последователи Платона, в одинаковой одежде, с выжженным символом на шее. Один из них тихо шепчет:

(Поводыри берут новичков за руки, смотрят в глаза – и что-то передают взглядом. Через несколько минут новички уже стоят, замершие, в молчании, как и остальные.)

Платон закрывает глаза. Его сознание расползается паутиной, касаясь умов тех, кто подчинён.

Сцена: Кабинет Глеба, поздний вечер

(Свет тусклый, сканеры гудят. Входит Дмитрий, за ним – мужчина лет сорока. Неопрятный, в поношенной куртке, с блуждающим взглядом и следом от ожога на шее.)

Дмитрий (Тень внутри):

– Поймал одного из "перевёртышей". Не сопротивлялся. Они… как пустые сосуды. Один только буркнул что-то про распродажу в "Ленте" и заткнулся.

Глеб(осматривает мужчину):

– Он зомбирован?

Анастасия (подключает сканеры):

– Сильное подавление активности. Но жив. Внутри есть что-то… чужое. Очень активное. Как Wi-Fi соседей – везде и сразу.

Глеб (в сторону Тени):

– Если мы сможем войти в его сон, возможно, найдём путь к Платону.

Тень (внутренний голос):

– Они связаны. У них единая сеть. Но ядро где-то глубже. Нужно идти осторожно. Особенно если встретишь голографического голубя – это ловушка, не ведись.

Анастасия (собирая оборудование):

– Я соберу капсулу и активирую стабилизаторы. Прямое подключение к заражённому – как прыгать в омут с камнем на шее.

Глеб:

– Значит, придётся научиться плавать. Или хотя бы красиво нырять.

(Пауза. Анастасия хмыкает, проверяя контакты).

Финал главы

(Капсула готовится к запуску. Свет ламп становится бледнее. Пульс заражённого стабилизируется. Гул аппаратуры заполняет пространство).

Глеб (мысленно, самому себе):

– Всё повторяется. Опять сон, опять бездна. Но на этот раз… внутри меня есть тот, кто был по ту сторону.

Тень (внутренне):

– Только без драмы на входе, ладно? У меня аллергия на пафос. – Давай вытащим это зло наружу. Вместе. (пауза)