Читать книгу: «Сумеречный патруль. Чёрный филин и посох Тота», страница 4

Глава 5

В «Яме», как и обычно, было довольно шумно на средних этажах и умиротворённо-спокойно на верхних,о том, что происходило на нижних никто не знал и не задумывался, а если кто и знал, то об этом не говорили и всячески утаивали, выказывая безразличие. Среди небесно-голубых стен и мраморных колонн верхнего, девятого, этажа заставленного мягкими креслами и широкими диванами, а также большими вазами со всевозможными цветами и деревьями степенно прогуливались берегини в то время, когда мысли их не были заняты глубокими беседами между собой о милосердии, любви и прочих добродетелях. Одна из дверей на девятом этаже открылась, и через неё вошли Калинина, Илья и Шевре.

– О! Это знаменитые, берегини! – восхитился Патрик, едва не выронив тёмно-коричневый портфель из своей руки при виде двух женщин в светлых кружевных платьях с узорами цветов. От этих слов лицо Никитина скривилось в недоумении, и Шевре заметил реакцию нового напарника:

– В Европе уже давно никто не видел хранителей людей. О них там только легенды ходят. А у вас, есть возможность черпать мудрость времён, лично общаясь, с теми, чьё предназначение заключается в оберегании человека от всего дурного.

– Боюсь тебя разочаровать, но, думаю, общение с этими хранителями не оправдает твоих ожиданий, – прищурился Илья, говоря почти шёпотом.

– Просто их слова слишком умны для некоторых, – вставила своё замечание Калинина.

– Конечно, – согласился Никитин, не скрывая иронии в своём голосе.

Когда две берегини подошли ближе к троице, Шевре почтительно опустил голову, прижимая правую ладонь к груди в области сердца:

– Приветствую вас великие хранители человечества.

– Здравствуй, – ответила одна из берегинь, осматривая с ног до головы каждого из ловчих.

Илья плотно сжал губы, вздёрнув от удивления вверх брови – сколько он не пробовал до этого заговорить с этими сумеречными, они каждый раз проходили мимо, не обращая на него никакого внимания, и только говорили между собой о чём-то возвышенном.

– Окажите нам честь ответить на пару вопросов? – продолжил Патрик.

– Честь, честь, честь, честь…, – словно заевшая пластинка, принялась отрешённым голосом повторять берегиня, пока, наконец, не сказала, – Честность спасает и очищает. Она антипод лжи и является тем самым лучом, что освещает путь к истине сквозь мрак обмана.

– Надо быть честными со всеми и с собой в первую очередь, лишь тогда есть возможно обрести свой путь, – подхватила вторая берегиня.

– Честность рука об руку идёт со всеобъемлющей любовью, которая даёт силы быть честным и помогает жизни.

– Любовь и жизнь…, – многозначительно закивали обе берегини головой в один такт, и продолжили свой путь дальше ни на кого и ни на что больше не обращая внимание. Рассуждения одной из них были ещё слышны, когда они заворачивали за угол:

– Песнь гармонии жизни в любви так сладка и сильна и в то же время неимоверна слаба. Хрупкость их подобна снежинке устремлённой к пламени костра…

Смущённый Шевре, продолжал стоять, не зная, что делать.

– Я же говорил, – упивался Илья тем, что его слова о бесполезности обращения к берегинями оказались пророческими.

– Они ушли, – развёл руками Патрик, продолжая смотреть в ту сторону, где скрылись сумеречные, – Начали что-то говорить и ушли, словно не заметили нас.

– Или не захотели с нами говорить, – преисполненная серьёзности, заметила Калинина, – Берегини общаются только с теми, кого считают достойными и в ком видят потенциал равный себе.

– Значит, мы не достойны, – простодушно улыбнулся Шевре и пожал плечами.

– Патрик, может, всё-таки вы ответите нам, зачем мы сюда пришли? Неужели только ради берегинь?

– Конечно, нет. Полковник Резник сообщил, что «Яма» это самая большая обитель сумеречных в городе и здесь собираются почти все расы, поэтому я решил посетить сначала это место прежде чем более… Как это по-вашему? – запнулся Шевре.

– Тщательно, – подсказал Илья.

– Да, тщательно… Более тщательно изучить все материалы по расследованию контрабанды. Это мой метод работы: сначала необходимо своими глазами увидеть тех с кем предстоит иметь дело, а потом уже изучать документы – это помогает лучше понять мотивы поступков и преступлений. И только после всего этого я приступаю к исследованию мест преступления.

– Восхитительно, – не удержалась от восторга Маша.

Илья в свою очередь для себя ничего не нашёл в словах Шевре способное вызвать такую же бурную эмоцию.

Они прогулялись ещё немного по девятому этажу, не встретив больше никого из сумеречных, а затем направились на восьмой, где Патрик ненадолго увлёкся разговором с одним из диканов-котов, о запрете сумеречным перемещаться по миру без регистрации и к обеду троица очутилась на седьмом этаже.

– Что-то я так проголодался. Давайте пообедаем в этом кафе, – кивнул головой Шевре в сторону заведения «У Кузьмы».

– Согласно четырнадцатого пункта инструкции сумеречного патруля нам запрещено посещать заведения сумеречных в личных целях и уклоняться от маршрута, – отчеканила Калинина.

– О, Мари, мы сейчас не находимся в наряде «сумеречный патруль», и следовательно инструкции не могут распространяться на наши действия тем более, так как я являюсь сотрудником МСВС наши действия согласно международного права в области контроля за сумеречными находятся под юрисдикцией устава МСВС. А согласно десятого и девятнадцатого параграфов устава оперативные сотрудники имеют право обследовать любые помещения сумеречных и обязаны конспирировать свои действия. Так что мы ни чего не нарушаем и действуем исключительно в соответствии с буквой закона. У меня даже золотые монеты есть на такие расходы, – заканчивая свою мысль, француз улыбнулся и поднял на уровень глаз свой портфель, слегка потрясывая им.

Затем Шевре показал несколько золотых монет, достав их из своего портфеля, и Калинина радостно согласилась. Илье, молча наблюдавшему за этой сценой, ничего не оставалось кроме как проследовать за развеселившимися Машей и Патриком. Они зашли в пустой зал, где, как и обычно, в это время находился только хозяин заведения.

– Добрый день, мы хотели бы пообедать, – обратился Патрик с сияющей улыбкой.

– Мы закрыты, – буркнул, домовой, косясь на своих посетителей, и продолжил мыть полы шваброй.

– Неужели у вас не найдётся даже кофе с каким-нибудь сэндвичем или круасаном? – показал Шевре хозяину золотую монету.

– Сэндвичи им подавай, с круасанами, – пробухтел себе под нос Кузьма, но желание получить золотую монету было сильнее, и он не довольно крикнул, – бутерброд с сыром и слойка с вишнёвым вареньем устроит?

– Мари, что хотите?

– Я бы не отказалась от слойки и кофе с молоком.

– Нам одну слойку и один кофе с добавлением молока и два бутерброда с чёрным кофе! – крикнул Патрик, не обращая внимания на не дружественный настрой домового и на пожелания Никитина.

– Садитесь за стол.

Шоркая ногами домовой направился на кухню, а компания расположилась за ближайшим столом.

– Патрик, как долго ты служишь в МСВС? – повернувшись к французу, спросила Мария.

– Четыре года.

– Четыре года? И ты уже капитан? Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре года. Я экстерном сдал экзамены в Академии, а после раскрыл несколько громких дел и меня сначала забрали в МСВС из парижской жандармерии сумеречных существ, а позже досрочно присвоили звание капитана.

– Какие именно дела ты раскрыл?

– Возможно, вы слышали о краже стрел Артемиды и похищении дочери короля гномов или о контрабанде золотых монет шумерских шаманов.

– Конечно, слышали! – заблестели глаза Марии, – О контрабанде монет шумерских шаманов написано в учебниках по криминалистике. Метод спектрального анализа сумеречной энергии используемый сейчас в ФСКА полностью основан на опыте данного расследования. Неужели ты был причастен к его разработке?

– Вообще-то я его изобрёл, – ответил Патрик. Илья при этом так и не понял – смутился француз по-настоящему или только изобразил смущение.

– Ваш заказ, – просипел Кузьма, прерывая беседу и ставя на стол поднос с сэндвичами, слойкой и тремя кружками кофе.

Шевре почти вложил золотую монету в ладонь домового, но тут же одёрнул свою руку, дразня сумеречного:

– Уважаемый, подскажите каким образом домовому, не покидающему своё заведение, так много известно о сумеречных в городе?

– Чего? – скривился в ответ домовой, насупившись.

Илья прикусил губу – он не понимал, откуда француз знает о Кузьме, – «Может он ещё знает о том, что домовой был информатором Костромского?»

– Извините, я, наверное, не так выразился – ещё не освоил все тонкости русского языка. Подскажите, кто из домовых в «Яме» знает о сумеречных в городе, и может мне рассказать об этом?

– Я не знаю.

Извините, – улыбнулся Шевре и отдал Кузьме монету.

Домовой пробурчал что-то не членораздельное и отправился за барную стойку.

– Надо ещё подтянуть знание языка, – пожал плечами Патрик, – Знаете ли, русский для меня пока самый тяжёлый.

Калинина не сводила с Шевре глаз:

– А сколько языков ты знаешь?

– Французский, английский, испанский, немецкий, итальянский и русский. Сейчас изучаю китайский. Однако, как видите, над русским ещё стоит поработать.

Когда они закончили свой перекус, Илья уличил минуту и подошёл к Кузьме – Калинина в это время удалилась в уборную, а Шевре вышел из кафе, якобы заметив знакомого колдуна.

– Здорово, Кузьма.

– Вроде уже здоровались, – продолжал яростно натирать столешницу барной стойки домовой.

– Слушай я ни кому не говорил о тебе. Но сейчас мне нужна помощь. В городе появились бадюли, которые не прошли регистрацию. Они скрывались в кафе «Охота». Мне надо знать, где они сейчас прячутся. Может, знаешь?

– С чего ты решил, что я буду тебе помогать?

Домовой разговаривал и вёл себя наедине с Никитиным так, будто последний был большим его должником, отказывающимся расплачиваться. Илья не мог этого не заметить:

– Что случилось? Раньше ты не отказывал в помощи.

– С чего ты решил, что я буду тебе помогать? Я общался с Глебом, но не с тобой. Тебя я даже толком не знаю. Костромской был моим другом, а не ты. А сейчас ты просишь о помощи, да ещё и приводишь сюда этих непонятных ловчих.

– Они про тебя ничего не знают, и я про тебя никому не рассказывал. Помоги, пожалуйста.

– Нет, – отрезал Кузьма, сверля холодным взглядом Никитина.

– Что случилось? – раздался вопрос Калининой.

– А? – завертел головой Илья, который абсолютно не слышал как она подошла, и этим был застигнут врасплох. Он не знал, как долго Маша находилась рядом и что она услышала, – Ничего особенного. Я просто узнавал бывают ли здесь бадюли.

– Вы уже освободились? – громко спросил Шевре, едва войдя в заведение, – Может, продолжим нашу прогулку по «Яме»?

– Да, продолжим, – почувствовал внезапное облегчение Илья, – Как твой знакомый?

Показалось, что Патрик вот-вот рассмеётся:

– Представляете, я обознался. А вы что делаете?

– Давайте выйдем и я всё объясню, – покосилась на домового Калинина.

Когда троица вышла из кафе Мария приблизилась почти вплотную к Шевре и практически на ухо начала ему рассказывать:

– Позавчера мы с ним были в наряде, – кивнула она головой в сторону Никитина, – И при обследовании одного из кафе обнаружили бадюлю, судя по всему, своевременное не зарегистрировавшегося в нашем управлении. Бадюля оказал сопротивление при попытке его задержания и осуществил открытое бегство. Наш герой решил преследовать его, конечно тоже не соблюдая конспирации, и в результате нарушил целую кучу статей инструкции и положения.

Калинина говорила тихо, но Илья всё же смог расслышать её слова. Патрик заинтересованно слушал собеседницу, пока та не закончила свой рассказ.

– А что показал поиск по базе этого бадюли?

– Пока ничего. Но судя по рапортам группы зачистки и криминалистов в кафе, где укрывался бадюля, найдены только его следы, а также небольшое количество айваксы. Так что, скорее всего, он переправлял контрабандой траву, поэтому и бежал. Ведь всем известно, что бадюли частенько промышляют контрабандой. И вряд ли бы он стал устраивать такое бегство только из-за отсутствия регистрации. Это всё равно, что сжечь дом для того, чтобы избавиться от запаха мусора, вместо того, чтобы просто выкинуть мусор.

– Почему я ничего не знаю об этих рапортах? – возмутился Илья.

– Может, потому, что ты был отстранён, – с укором посмотрела Калинина на напарника то ли из-за того, что он её перебил, то ли из-за того, что считала его недостойным службы в ФСКА, – И тебе не стоит самому искать этого бадюлю, пока снова не наломал дров, и не нарушил ещё с десяток приказов.

– Тебе-то какое дело? – колкий тон Маши заставлял Никитина злиться.

– Мне бы абсолютно не было до этого никакого дела, если бы мы не были напарниками, и ты своими выходками не подставлял меня. А то получается, что нарушаешь правила ты, а страдаем мы оба!

– Мы бы и не страдали, если бы ты держала язык за зубами.

– Коллеги, давайте не будем ссориться, – вмешался Шевре, – Мы должны быть одной командой, чтобы наше расследование было максимально продуктивным и быстрым. Мне кажется, что вы что-то скрываете друг от друга. Расскажите друг другу свои тайны ведь вы напарники. Поверьте, как только это сделаете, то вам сразу станут все поступки и ваши отношения продвинутся вперёд.

– Возможно, ты прав, – опустила вниз голову Маша.

«Тоже мне Дейл Карнеги», – насупился Илья и, чтобы перевести тему добавил:

– Давайте уже продолжим наше исследование «Ямы».

Маша кивком головы поддержала его, и Шевре оставалось только согласиться со всеми.

Слова Патрика заставили задуматься Илью, однако он не спешил открываться коллегам, заподозрив в их поведении, что и им есть что скрывать. Особенное недоверие у Никитина вызывал Патрик с его непринуждённостью и уж сильно показной, по мнению Ильи, открытостью. Поэтому Илья твёрдо решил не откровенничать со своими напарниками и как можно лучше присмотреться к французу.