Читать книгу: «Горе от ума. Молодые супруги. Студент», страница 4

Как сложилась в дальнейшем жизнь персонажей «Горя от ума»?

Открытый финал «Горя от ума» спровоцировал появление множества «продолжений» комедии (включая порнографические⁸) – для популярных пьес в начале XIX века это было обычной практикой, но необычными были количество и литературный масштаб. Михаил Бестужев-Рюмин¹³ опубликовал в своем альманахе «Сириус» небольшую повесть в письмах «Следствие комедии “Горе от ума”», где Софья, сперва отправленная отцом в деревню, вскоре возвращается в Москву, выходит замуж за пожилого «туза», который угодничеством добыл себе чины и ездит цугом¹⁴, и ищет случая примириться с Чацким, чтобы наставить с ним мужу рога.

Дмитрий Бегичев, приятель Грибоедова, в чьем имении была писана комедия и который считался одним из прототипов Платона Михайловича Горича, в романе «Семейство Холмских» вывел Чацкого в старости, бедным, живущим «тише воды ниже травы» в своей деревеньке со сварливой женой, то есть вполне отплатил приятелю за карикатуру.

В 1868 году Владимир Одоевский опубликовал в «Современных записках» свои «Перехваченные письма» Фамусова княгине Марье Алексевне. Евдокия Ростопчина в комедии «Возврат Чацкого в Москву, или Встреча знакомых лиц после двадцатипятилетней разлуки» (написана в 1856-м, опубликована в 1865-м) высмеяла обе политические партии русского общества той поры – западников и славянофилов. Венцом этой литературной традиции стал цикл сатирических очерков «Господа Молчалины», написанный в 1874–1876 годах Салтыковым-Щедриным: там Чацкий опустился, растерял прежние идеалы, женился на Софье и доживает свой век на посту директора департамента «Государственных умопомрачений», куда пристроил его кум Молчалин, чиновник-реакционер, «дошедший до степеней известных». Но наиболее одиозное будущее нарисовал Чацкому в начале XX века Виктор Буренин в пьесе «Горе от глупости» – сатире на революцию 1905 года, где Чацкий вслед за автором проповедует черносотенные идеи, клеймит уже не реакционеров, а революционеров, а вместо «французика из Бордо» его мишенью становится «черненький из адвокатов жид».

Чем интересна пьеса «Молодые супруги»?

Ответ: Лев Оборин

«Молодые супруги» – больше, чем просто вольный перевод пьесы Крёзе де Лессера. Сжав комедию до одного действия, Грибоедов показал, что такая экономия не мешает выразительности, и в то же время создал пьесу-парадокс, привлекшую внимание к его таланту. К одноактным пьесам редко относились серьезно: они по определению были легкими, проходными. Вместе с тем от них ожидали, что они будут насыщены событиями, представлять сконцентрированную, характерную сцену. Грибоедов вроде бы следует этим требованиям – но вместо ожидаемой любовной истории перед нами скорее бытовая коллизия: это пьеса о том, как молодожены Арист и Эльмира не могут решить, чем же им занять свой досуг. Арист откровенно скучает с молодой, слишком покорной женой и признаётся в этом своему другу Сафиру: «У нас с Эльмирою эмблемой приняты / Не розовы, мой друг, а маковы цветы» (то есть их отношения напоминают не цветок любви, а цветок сна). Как сейчас сказали бы, Арист ищет перчинки в отношениях – и, благодаря сговору Эльмиры с Сафиром, ее получает. Он, сам неверный муж, начинает ревновать жену к другу и влюбляется в нее вновь. Эта галантная комедия будто бы подсказывает зрителю, кому тут надо симпатизировать: хитрость Эльмиры лишь подчеркивает ее добродетель. Происходит что-то вроде «укрощения строптивой» наоборот. Когда супруги обмениваются упреками в неверности (в случае Ариста действительной, а в случае Эльмиры мнимой), возражения Эльмиры звучат прямо-таки по-феминистски:

Арист

 
Как заблуждения дерзаете равнять
Мои вы с вашими?
Иль вам растолковать;
Мои суть шалости, а ваши преступленья.
 

Эльмира

 
Где эти ветхие нашли вы наставленья?
 

Кого пародируют Грибоедов и Катенин в «Студенте»?

Ответ: Лев Оборин

Главный герой пьесы – казанский студент Евлампий Аристархович Беневольский (имя отчетливо указывает на семинарское происхождение героя). Приехав в Петербург, Беневольский грезит о великой карьере: он хочет быть и полководцем, и законодателем, и стихотворцем. Последнее желание – самое симптоматическое. Поэтический словарь Беневольского полон штампов из арсенала сентиментализма и предромантизма. Именно эти литературные явления – а не сама фигура чересчур самонадеянного провинциала – и есть главная мишень сатиры Грибоедова. Процитируем еще раз Цимбаеву: «Он глуп и смешон потому, что живет и мыслит литературными штампами, смотрит на любую житейскую ситуацию глазами прочитанных авторов и оттого беспрерывно попадает впросак. В конце концов потерявший все надежды, брошенный всеми студент вызывает даже сострадание, и объектом критики становится не он, а вся сентиментальная литература, доведшая своего поклонника до краха» – и вновь напомним, что тридцать лет спустя очень похожего героя выведет в «Обыкновенной истории» Гончаров: наивный молодой человек, начитавшийся книг, – это непреходящий типаж.

Кого же именно пародируют ехидные соавторы? Мы уже упомянули Батюшкова: его «Опыты в стихах и прозе» вышли в том же месяце, когда Грибоедов и Катенин принялись за «Студента». Комментаторы отыскивают в «Студенте» переиначенные цитаты из Василия Пушкина (так, Беневольский высокопарно называет себя «сыном волжских берегов» – это отсылка к стихотворению 1815 года «К жителям Нижнего Новгорода») и его еще не очень знаменитого племянника Александра («У нас столько своих пленительных мелодий певцов своей печали», – произносит Беневольский, повторяя совсем свежую формулу из пушкинского «Певца»). Есть здесь и аллюзии на других мэтров – Николая Карамзина и Василия Жуковского.

Идеальным гипотетическим читателем «Студента» мог бы стать литератор грибоедовского круга, следящий за всеми литературными новинками, – особенно в стане оппонентов. Ясно, что такие читатели этим кругом и ограничивались. Это, пожалуй, позволяет лучше понять, почему Грибоедов не дал хода «Студенту». Для него это была скорее проба пера. Он понимал, что за пределами круга посвященных тонкая литературная игра будет иметь успех только в сочетании с более широкой темой. Блестящим доказательством этому стало «Горе от ума».

Горе от ума

ДЕЙСТВУЮЩИЕ:

Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте.

Софья Павловна, дочь его.

Лизанька, служанка.

Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, живущий у него в доме.

Александр Андреевич Чацкий.

Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич.

Князь Тугоуховский и

Княгиня, жена его, с шестью дочерями.

Антон Антонович Загорецкий.

Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова.

Г. Н.

Г. Д.

Репетилов.

Петрушка и несколько говорящих слуг.

Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде.

Официанты Фамусова.

Действие в Москве в доме Фамусова.

Действие первое

Явление I

Гостиная, в ней большие часы, справа дверь в спальню Софии, откудова слышно фортопияно с флейтою, которые потом умолкают.

Лизанька середи комнаты спит, свесившись с кресел.

(Утро, чуть день брезжится.)

Лиза (вдруг просыпается, встает с кресел, оглядывается)

 
Светает!.. Ах! как скоро ночь минула!
Вчера просилась спать – отказ.
«Ждем друга». – Нужен глаз да глаз,
Не спи, покудова не скатишься со стула.
Теперь вот только что вздремнула,
Уж день!.. сказать им…
 

(Стучится к Софии.)

 
Господа!
Эй! Софья Павловна, беда.
Зашла беседа ваша за ночь.
Вы глухи? – Алексей Степаноч!
Сударыня!.. – И страх их не берет!
 

(Отходит от дверей.)

 
Ну, гость неприглашенной,
Быть может батюшка войдет!
Прошу служить у барышни влюбленной!
 

(Опять к дверям.)

 
Да расходитесь. Утро. – Что-с?
 

Голос Софии

 
Который час?
 

Лиза

 
Всё в доме поднялось.
 

София (из своей комнаты)

 
Который час?
 

Лиза

 
Седьмой, осьмой, девятый.
 

София (оттуда же)

 
Неправда.
 

Лиза (прочь от дверей)

 
Ах! амур проклятый!
И слышат, не хотят понять,
Ну что бы ставни им отнять?
Переведу часы, хоть знаю, будет гонка,
Заставлю их играть.
 

(Лезет на стул, передвигает стрелку, часы бьют и играют.)

Явление II

Лиза и Фамусов

Лиза

 
Ах! барин!
 

Фамусов

 
Барин, да.
 

(Останавливает часовую музыку.)

 
Ведь экая шалунья ты девчонка.
Не мог придумать я, что это за беда!
То флейта слышится, то будто фортопьяно;
Для Софьи слишком было б рано??..
 

Лиза

 
Нет, сударь, я… лишь невзначай…
 

Фамусов

 
Вот то-то невзначай, за вами примечай;
Так, верно, с умыслом.
 

(Жмется к ней и заигрывает.)

 
Ой! зелье, баловница.
 

Лиза

 
Вы баловник, к лицу ль вам эти лица!
 

Фамусов

 
Скромна, а ничего кроме
Проказ и ветру на уме.
 

Лиза

 
Пустите, ветреники сами,
Опомнитесь, вы старики…
 

Фамусов

 
Почти.
 

Лиза

 
Ну кто придет, куда мы с вами?
 

Фамусов

 
Кому сюда прийти?
Ведь Софья спит?
 

Лиза

 
Сейчас започивала.
 

Фамусов

 
Сейчас! А ночь?
 

Лиза

 
Ночь целую читала.
 

Фамусов

 
Вишь, прихоти какие завелись!
 

Лиза

 
Всё по-французски, вслух, читает запершись.
 

Фамусов

 
Скажи-ка, что глаза ей портить не годится,
И в чтеньи прок-от не велик:
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.
 

Лиза

 
Что встанет, доложусь,
Извольте же идти; разбудите, боюсь.
 

Фамусов

 
Чего будить? Сама часы заводишь,
На весь квартал симфонию гремишь.
 

Лиза (как можно громче)

 
Да полноте-с!
 

Фамусов (зажимает ей рот)

 
Помилуй, как кричишь.
С ума ты сходишь?
 

Лиза

 
Боюсь, чтобы не вышло из того…
 

Фамусов

 
Чего?
 

Лиза

 
Пора, сударь, вам знать, вы не ребенок;
У девушек сон утренний так тонок;
Чуть дверью скрипнешь, чуть шепнешь:
Всё слышут…
 

Фамусов

 
Всё ты лжешь.
 

Голос Софии

 
Эй Лиза!
 

Фамусов (торопливо)

 
Тс!
 

(Крадется вон из комнаты на цыпочках.)

Лиза (одна)

 
Ушел… Ах! от господ подалей;
У них беды себе на всякий час готовь,
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
 

Явление III

Лиза, София со свечкою, за ней Молчалин

София

 
Что, Лиза, на тебя напало?
Шумишь…
 

Лиза

 
Конечно, вам расстаться тяжело?
До света запершись, и кажется всё мало?
 

София

 
Ах, в самом деле рассвело!
 

(Тушит свечу.)

 
И свет и грусть. Как быстры ночи!
 

Лиза

 
Тужите знай, со стороны нет мочи,
Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла;
Вертелась перед ним, не помню что врала;
Ну что же стали вы? поклон, сударь, отвесьте.
Подите, сердце не на месте;
Смотрите на часы, взгляните-ка в окно:
Валит народ по улицам давно;
А в доме стук, ходьба, метут и убирают.
 

София

 
Счастливые часов не наблюдают.
 

Лиза

 
Не наблюдайте, ваша власть;
А что в ответ за вас, конечно, мне попасть.
 

София (Молчалину)

 
Идите; целый день еще потерпим скуку.
 

Лиза

 
Бог с вами-с; прочь возьмите руку.
 

(Разводит их, Молчалин в дверях сталкивается с Фамусовым.)

Явление IV

София, Лиза, Молчалин, Фамусов

Фамусов

 
Что за оказия! Молчалин, ты, брат?
 

Молчалин

 
Я-с.
 

Фамусов

 
Зачем же здесь? и в этот час?
И Софья!.. Здравствуй, Софья, что ты
Так рано поднялась! а? для какой заботы?
И как вас Бог не в пору вместе свел?
 

София

 
Он только что теперь вошел.
 

Молчалин

 
Сейчас с прогулки.
 

Фамусов

 
Друг! Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
А ты, сударыня, чуть из постели прыг,
С мужчиной! с молодым! – Занятье для девицы!
Всю ночь читает небылицы,
И вот плоды от этих книг!
А всё Кузнецкий мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас Творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок! –
 

София

 
Позвольте, батюшка, кружится голова;
Я от испуги дух перевожу едва;
Изволили вбежать вы так проворно,
Смешалась я. –
 

Фамусов

 
Благодарю покорно,
Я скоро к ним вбежал!
Я помешал! я испужал!
Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый
Нет отдыха, мечусь как словно угорелый.
По должности, по службе хлопотня,
Тот пристает, другой, всем дело до меня!
Но ждал ли новых я хлопот? чтоб был обманут…
 

София (сквозь слезы)

 
Кем, батюшка?
 

Фамусов

 
Вот попрекать мне станут,
Что без толку всегда журю.
Не плачь, я дело говорю:
Уж об твоем ли не радели
Об воспитаньи! с колыбели!
Мать умерла: умел я принанять
В мадам Розье вторую мать.
Старушку-золото в надзор к тебе приставил:
Умна была, нрав тихий, редких правил.
Одно не к чести служит ей:
За лишних в год пятьсот рублей
Сманить себя другими допустила.
Да не в мадаме сила.
Не надобно иного образца,
Когда в глазах пример отца.
Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем,
Однако бодр и свеж, и дожил до седин;
Свободен, вдов, себе я господин…
Монашеским известен поведеньем!..
 

Лиза

 
Осмелюсь я, сударь…
 

Фамусов

 
Молчать!
Ужасный век! Не знаешь, что начать!
Все умудрились не по летам.
А пуще дочери, да сами добряки,
Дались нам эти языки!
Берем же побродяг, и в дом, и по билетам,
Чтоб наших дочерей всему учить, всему –
И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам!
Как будто в жены их готовим скоморохам.
Ты, посетитель, что? ты здесь, сударь, к чему?
Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.
 

София

 
Я гнева вашего никак не растолкую.
Он в доме здесь живет, великая напасть!
Шел в комнату, попал в другую.
 

Фамусов

 
Попал или хотел попасть?
Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно.
 

София

 
Вот в чем однако случай весь:
Как давиче вы с Лизой были здесь,
Перепугал меня ваш голос чрезвычайно,
И бросилась сюда я со всех ног…
 

Фамусов

 
Пожалуй, на меня всю суматоху сложит.
Не в пору голос мой наделал им тревог! –
 

София

 
По смутном сне безделица тревожит.
Сказать вам сон: поймете вы тогда.
 

Фамусов

 
Что за история?
 

София

 
Вам рассказать?
 

Фамусов

 
Ну да.
 

(Садится.)

София

 
Позвольте… видите ль… сначала
Цветистый луг; и я искала
Траву
Какую-то, не вспомню наяву.
Вдруг милый человек, один из тех, кого мы
Увидим – будто век знакомы,
Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,
Но робок… знаете, кто в бедности рожден…
 

Фамусов

 
Ах! матушка, не довершай удара!
Кто беден, тот тебе не пара.
 

София

 
Потом пропало все: луга и небеса. –
Мы в темной комнате. Для довершенья чуда
Раскрылся пол – и вы оттуда
Бледны, как смерть, и дыбом волоса!
Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери
Нас врознь – и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему – вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!.. –
Проснулась. – Кто-то говорит:
Ваш голос был; что, думаю, так рано?
Бегу сюда, и вас обоих нахожу.
 

Фамусов

 
Да, дурен сон; как погляжу
Тут всё есть, коли нет обмана:
И черти, и любовь, и страхи, и цветы.
Ну, сударь мой, а ты?
 

Молчалин

 
Я слышал голос ваш.
 

Фамусов

 
Забавно.
Дался им голос мой, и как себе исправно
Всем слышится, и всех сзывает до зари!
На голос мой спешил, зачем же? – говори.
 

Молчалин

 
С бумагами-с.
 

Фамусов

 
Да! их недоставало.
Помилуйте, что это вдруг припало
Усердье к письменным делам!
 

(Встает.)

 
Ну, Сонюшка, тебе покой я дам:
Бывают странны сны, а наяву страннее;
Искала ты себе травы,
На друга набрела скорее;
Повыкинь вздор из головы;
Где чудеса, там мало складу. –
Поди-ка, ляг, усни опять.
 

(Молчалину.)

 
Идем бумаги разбирать.
 

Молчалин

 
Я только нес их для докладу,
Что в ход нельзя пустить без справок, без иных,
Противуречья есть, и многое не дельно.
 

Фамусов

 
Боюсь, сударь, я одного смертельно,
Чтоб множество не накоплялось их;
Дай волю вам, оно бы и засело;
А у меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
 

(Уходит с Молчалиным, в дверях пропускает его вперед.)