Читать книгу: «Точка либрации», страница 3

Личное время. Станция

– И тут выясняется, что мяса не будет! Все брикеты вздулись, и есть их не рекомендуется даже самоубийцам-мазохистам. Осталась одна перловка, – рассказывал Сандро об одном случае в тренировочном лагере.

– Так себе апокалипсис, – прокомментировал Сева. – Перловка это же королевская каша! Ее можно есть вечно, а готовить из нее – и супы, и кисель, запеканку и даже десерт.

Ребята сидели, если можно так назвать этот способ размещения, в своих спальных ячейках – головами во все стороны. До отбоя, когда свет потускнеет и станет совсем оранжевым, оставалось еще 13 минут.

В дверях отсека устроился бортинженер. Он слушал ребят, задумчиво моргая, словно вспоминая что-то. После слов Севы он оживился.

– И правда, Всеволод, я помню полевую практику – примерно два месяца мы только ей и питались. Повар был настолько опытный, что однажды я подумал – наконец-то манная каша досталась! Тогда показалось ничего вкуснее на свете нет.

– А что это было, Михаил Артемович? Правда манная каша?

– Э… смывы котлов с перловкой, – засмеялся Михаил. – И щепотка сахара.

Ребята засмеялись, а бортинженер стал серьезен.

– Но самое интересное – это четырнадцать месяцев на пищевом геле.

Ребята замолчали, они не верили. Пищевой гель по вкусу был в точности как мокрая вата. Его иногда называли пищей роботов.

– Простите, мастер, – подал голос деликатный Чен. – Четырнадцать месяцев в Пространстве?

– Да, там.

Все притихли на минуту.

– Это было в Марсианской экспедиции?

– Да, Игорек, – улыбнулся Михаил. Он слегка смущался. – Очень долгая и сложная экспедиция. Все в обрез, все в притык – приборы, вода, кислород, люди. И пища – только гель, витамины, и лакричные пастилки.

– Мне худо, – пробормотал Севка. – Я помню семинары по режимам питания, но это чересчур…

– Ничего, Всеволод, ничего. Мы ведь туда не в ресторан ходили. И знаете, ребята, Марс стоил того, и даже больше.

Рабочие часы. Пространство

– Буксир, внимательнее! Боковой вектор великоват, она тебя закрутит. У нее масса как у всей станции, только в раз в десять больше. Так…так лучше…

Игорь сидел в кабине буксира, облаченный в скафандр, в замкнутом шлеме. И это было неудобно, но так полагалось по инструкции. На экране была развернута причальная сетка, менялись цифры удаления, углов, ускорений.

В расположение станции подходила пустая грузовая баржа с Луны. Ее, то есть баржу, не Луну, требовалось поймать буксиром, уравнять скорости и пристыковать к грузовому шлюзу. Далее швартовая команда из Севки, Сандро и Чена подключат баржу, проверят системы, заправят моторы-корректировщики, и подготовят к дальнейшему пути – на одну из орбитальных платформ. Курс задаст тот же буксир.

Баржа впечатляла – гроздь огромных светло-серых шаров, закрывающих пространство и звезды. Горный массив, наплывающий на маленький кораблик Игоря.

Он был в кабине один. Капитан-наставник находился на станции, контролировал процесс стыковки из командного модуля. По-другому и нельзя – инструкции прямо запрещали одновременную работу пилота и командира на борту вне станции.

Мастер по каким-то соображениям выбрал его первым на буксирную стыковку.

А Севка прокомментировал:

– Я бы тоже робота первым поставил. Во-первых, не жалко, а во-вторых остальные посмотрят – как не надо.

А капитан-наставник в этот раз сделал Севке серьезный выговор за длинный язык. В Пространстве не шутят о настоящих выходах и манипуляциях, не шутят о тех вещах, что могут кончится очень плохо, если пойдут не по плану. Даже без всяких суеверий: сила внушения и самовнушения – известный научный факт.

Севка, к своей чести, склонил голову, слушая мастера. Ответил:

– Виноват! Был не прав. Больше не повторится.

А затем сам обратился к Игорю:

– Извини, правда. Дурацкая шутка вышла в самом деле. Все еще память о школьных годах.

Игорь в ответ улыбнулся – он тоже хорошо помнил совсем недавние годы в школе вместе с толстым Севкой и Анькой.

– Шутка-то неплохая, реально! Но… спасибо тебе!

Игорь пожал ему руку выше локтя, и чуть хлопнул другой по плечу.

– Станция, есть сцепление. Буксирные тяги зафиксированы.

– Принял! Хороший угол.

– Выравниванию скорости.

Игорь мягко тянул рукоятки управления. Таймер задачи был желто-зеленым – все точно по графику. Со стороны можно было бы сказать, что происходящее ничем не отличается от виртуального тренажера. Однако, тут была невесомость, тут была кабина, в которой было тесновато и чуть мешался у плеча выступ запасного люка, а на закрытом забрале изнутри возникала легкая испарина от дыхания – барахлил кондиционер шлема? – сквозь которую чуть размывались светящиеся цифры и концентрические дуги створного хода на экране. Игорь ни за что бы не спутал происходящее с виртуальностью.

Причальная навигация исчезла с экрана. Игорь коснулся кнопок – монитор не желал работать. Времени на перезагрузку системы не было – буксир шел вместе с огромной баржей к причальному модулю. Потребуется сжечь много дорогого горючего, чтобы прервать стыковку, а потом снова ее продолжить.

– Станция, причальная информация недоступна, монитор не реагирует. – Игорь поколебался секунду, и продолжил: – Причальный протокол выполняю по механическим створам узла.

– Понял, буксир, подтверждаю! Визирую направление. Принимай поправку.

Игорь видел шестнадцать ярких створных линий и концентрических дуг вокруг причального узла. Он держал рукоятки, чтобы направляющие на стекле кабины отличались от них на тот угол и расстояние, который назвал капитан-наставник.

Испарина внутри шлема стала плотнее. Это мешало следить за линиями. Игорь сделал три глубоких и спокойных вдоха-выдоха и задержал дыхание.

– Угол верный. Так держать. Стыковка через пять минут, двадцать семь секунд… обратный отсчет…

Выдохнул Игорь, похоже, когда швартовые штанги клацнули на кнехтах баржи – этот звук разнесся по металлу, прокатился по буксиру.

– Буксир, стыковку подтверждаю! Хорошо, Игорь. Ожидай. Перезапусти монитор.

Таймер показал выполнение задачи в срок. Слот «Швартовка» ушел вниз, его сменил «Работа швартовой команды».

Игорь потянулся к шлему, чтобы откинуть его, продышаться полной грудью… но остановился, вспомнив инструкцию: «В течение всего присутствия на борту буксиров, тягачей, причальных средств пилотам надлежит находится в личном скафандре в режиме «Вакуум».

За нарушения инструкций во время практики снимали зачетные баллы, а за нарушения во время реальной службы – квалификационные очки и премиальные.

Игорь усмехнулся. Он вдруг подумал, что и отказ причального монитора – наверное и не случайность никакая, а тоже часть практики. Он включил внутренний обдув шлема. Стало прохладно и сухо.

Он смотрел на станцию, черную пустоту вокруг, в которой застыл звездный рой, а сбоку закрывала звезды бугристая стена баржи. Где-то сзади была огромная Луна, какой она видна из первой либрационной точки системы.

А если что-то пошло бы не так? Все просто – форсаж, баржу в сторону. А причальный модуль затем и вынесен от станции подальше на опорах, чтобы не всю ее снести, если заработались. В теории.

Игорь вдруг ощутил себя крошечным и потерянным – немощная, одинокая пылинка в бесконечном пространстве. Кто он и как сюда попал?..

Жуткое чувство продолжалось верно секунды три, не больше. Игорь зажмурился, а когда открыл глаза – все снова было в порядке. Ведь он там, куда и стремился – он пилот. А дальше, он уверен, его ждут межпланетные трассы, и еще дальше – пределы Солнечной системы, испытание новых кораблей, и растущие в бесконечность Вселенной пути, которыми суждено отправиться человеку. Севка вот мечтает пойти в экспедицию к Марсу, чтобы построить там первый город, Сандро – тот хочет водить корабли в системе Земля–Луна, чтобы с каждым годом росли орбитальные поселения, Лунные станции, чтобы все больше людей поднимались на орбиту, и проводили отпуск на Море Спокойствия… прямо космист наш Сандро, Циолковский, ей-ей!