Читать книгу: «Подхватившие щит», страница 2

В лето 1379 князь великии Дмитреи Иванович собра вои многи, и посла с ними брата своего князя Володимера Андреевичя, да князя Андрея Олгердовичя Полотского, да князя Дмитриа Михаиловичя Волынского, и иныя воеводы и велможи и бояре многые, и отпусти я месяца декабря в 9 день, в пяток, отрусти их ратью на Литовскыя городы и волости воевати. Они же сшедшеся взяша город Трубческыи и Стародуб и ины многы страны и волости и села тяжко плениша, и вси наши ыои, Рустии полци, цели бывше, приидоша в домы своя с многыми гостьмы.

В лето 1380 месяца июня в 15 день в неделю, священа бысть церкви соборная во имя святыя Троица в граде Серпохове, юже сзда христолюбивыи князь Володимер Андреевич.

В лето 1380 ордынский царь Мамай собрав вои многи поиде на великого князя Дмитрея Ивановича; то же слышав князь великий собра вои многи и поиде противу и стретошася за Доном на устье Непрядвы и бысть сеча зла, ака же не бывала в Руси и поможе Бог князю великому Дмитрею Ивановичу.

И тут убиени были князь Федор Романович Белозерский, сын его князь Иван, Семен Михайлович, Микула Васильевич, Михайло Иванович, Андрей Серкизов, Тимофей Волкй, Михайло Бренков, Лев Морозов, Семен Мелик, Александр и инии многие. Князь же великии Дмитрии Иванович с прочими князи русскими и воеводами став на косте и похвалив Бога и Богородицу возвратися в свою отчину победив свои враги.

В лето 1382 царь Токтамыш собрав вои многы, подвижася к Волзе с всею силою своею и с всеми своими безбожными полкы Татарскыми, и перевезся Волгу, поиде изгоном на великого князя Дмитриа Ивановичя и на всю землю Русскую. Татарове же, вземше Москву град, товар же имениа вся пограбиша, и по сем огнем пожгоша, град убо огню предаша, а людеи мечя предаша, и тако вскоре взяша град. А иную силу царь рвспусти по земли воевати, а иныя ходиша к Звенигороду, а иныи к Волоку и к Можайску, а иные к Дмитрову, а иную рать посла на Переяславль; и те, тамо жедше, взяша град Переяславль и огнем пожгоша.

А князь Володимер Андреевич, собрав воя многы около себе, и стояше ополчившеся близ Волока. И тамо неции татарове наехаша на нь; он же прогна их от себе. Они же прибегоша к Тактамышю царю пострашены и биты. Царь же, слышав, что князь великии на Костроме, а князь Володимер у Волока, поблюдашеся, чяя на себе наезда; того ради не много днии стояше у Москвы, но взем Москву, скоро отъиде. Царь же перевезеся за реку Оку и взять всю Разанскую землю, и огнем пожже, и люди посече, аполон поведе в орду множество безчисленное.

В лето 1385 месяца марта в 25, на Благовещанье святой Богородицы князь Олег Рязанскы взял град Коломну изгоном. Того же лета князь великии Дмитреи Иванович, сбрав соя многы, посла с ними брата своего князя Володимера Андреевичя на князя Олга и на Рязанскую землю. Тое же осени в Филипово говенье игумен Сергии, преподобныи старец, сам ездил на Рязань к великому князю Олгу о мире. Преже бо того мнози ездили к нему и не возмогоша утолити его. Преподобныи же старец кроткыми словесы и тихими речми и благоуветливыми глаголы, благодатию, вданною ему, много беседовал с ним о ползе души и о мире и о любви. Князь же Олег преложи свирепство свое на кротость и покорися и уеротися и умилися велми душею, устыде бо ся толь свята мужа и взял с князем с великим мир вечныи.

В лето 1387 князь великии Дмитреи Иванович отда дщерь свою княжну Софью на Рязань за князя Феодора Олговича. Тое же зимы того же мясоеда бысть розмирие князю великому Дмитрию Ивановичу с князем Володимером Андреевичем; поимани быша бояре стареишии княжи Володимеровы и розведени быша вси по городом, и седеша в нятьи. Тое же весны месяца марта в 25, в честныи праздник Благовещениа святыя Богородица, князь великий Дмитреи Иванович взя мир и прощение и любовь с князем с Володимером Андреевичем.

В лето 1389 месяца маиа в 19, преставися благоверныи и христолюбивыи и благородныи князь великий Дмитрии Иванович Московскии. Того же лета месяца августа в 15 князь Василеи Дмитриевич седе на княжении на великом в граде в Володимери на столе отца своего и деда и прадеда, а посажен бысть царевым послом Шихматом. Того же лета князю великому Василию Дмитриевичу бысть розмирие с князем с Володимером Андреевичем. Князь же Володимер с сыном своим с князем Иваном и с бояры стареишими поеха в свои град Серпохов и оттуду в Торжок, и тамо пребысть неколико время в Теребенском, дондеже умиришася. Тое же зимы по Крещении князь великии Василеи Дмитриевич взя мир и любовь с князем Володимером Андреевичем и удели ему неколико городов, вда ему Волок да Ржеву.

В лето 1392 сложи князь великии Василеи Дмитриевич целование к новогородцам и посла дядю своего князя Володимера Андреевича да князя Юрья Дмитреевича, брата своего в Торжек, и повоеваша волости новогородстии, и много зла христианом створиша.

В лето 1400 месяца августа князь Юрьи Святославич да князь Олег Рязанскыи приидоша к городу к Смоленску, а в Смоленске бысть в то время мятеж и крамола. Овии хотяху Витовта, а друзии отчича своего. Князь же Юрьи сслася с горожаны, а они не можаху терпети насильства от поганых ляхов, и предашася князю Юрью, отвориша ему град, а в граде седел тогда от Витовта князь Роман Михаилович Дебрянски, и наместницы Витовтовы поимаша, князя же Романа убиша. И тако князь Юрьи взя Смоленск и седе в своей отчине.

В лето 1402 июля в 5 преставися князь Олег Рязанскыи, нареченный в святом крещении Иаков, а в мнишском чину Иоаким и положен бысть на Солодше в монастыри.

В лето 1410 великии князь Светригаило Олгердович отъеха с Москвы в Литву и еда взял град Серпохов.

Того же лета о Троицине дни преставися князь Володимер Андреевич».

Лаврентьевская и Симеоновская летописи. М, 1998.

«Текст Московского великокняжеского свода XIV века («Летописец великий русский») прямо до нас не сохранился. Лучше всего он представлен как источник в том большом общерусском своде, который кончал свое изложение 1408 годом и был известен Карамзину под название харатейной Троицкой летописи. Эта Троицкая летопись сгорела в пожарах Москвы 1812 года вместе с библиотекою и делами Общества Истории и Древностей при Московском Университете.

Первым общерусским митрополичьим сводом, составленным в 1408 году, была летопись, названная Н. Карамзиным «Троицкою» и сохранившаяся для нас в составе Симеоновской летописи от 1177 до 1389 года в достаточно полном виде, а с 1390 по 1408 год перебитая тверскою переработкою и несколько сокращенная. Желая создать общерусский свод, митрополит Киприан, видимо, озаботился привлечением всех имевшихся тогда местных летописных памятников. Одним из них был семейный летописец князя Владимира Андреевича Серпуховского, двоюродного брата Дмитрия Донского, но в своем летописце упорно титулуемого не серпуховским, а московским. При наличии слияния в своде 1408 года серпуховского летописца с Московским великокняжеским сводом 1389 года исследователь испытывает затруднение в попытке представить себе со всею отчетливостью этот серпуховской источник, т. к. известия о князе Владимире Андреевиче, несомненно, читались и в великокняжеском московском летописце. Однако, ряд бесспорно серпуховских записей (6879, 6882, 6888, 6896, 6897 и 6909 годы), все же достаточно рисует нам облик этого источника как серпуховского семейно‑княжеского летописца, весьма замкнутого и, можно сказать, провинциального, но литературно не совершенно заурядного.

К числу весьма полных и обильных источников свода 1408 года нужно отнести три великокняжеских летописных свода: Тверской, Суздальский и Летописец Великий русский 1389 года, т. е. Московский».

М.Д. Приселков. История русского летописания XI–XV веков. Л, 1940.

Житие митрополита Московского Алексия

Святый Алексий, чудотворец Московский, происходил из боярского рода. Родился в Москве при великом князе Данииле Александровиче. Отец его черниговский боярин Феодор Бяконт, а восприемником во святом крещении был сын великого князя Иван Данилович. При крещении отрок был назван Елевферием. Когда ему было двенадцать лет, случилось с ним чудесное происшествие. Расставлял он в поле сети для ловли птиц и вдруг внезапно уснул и слышит голос: «Зачем, Алексий, напрасно трудишься? Я сделаю тебя ловцом людей». Пробудился отрок, но вокруг никого не увидел и сильно дивился. С тех пор стал отрок Елевферия размышлять о том, что означал этот призыв. С юных лет любил он Бога и вот принял решение – оставить родителей, отказаться от жизни в миру, постричься в монахи, чтобы служить одному Богу. Пришел в Богоявленский монастырь в Москве и принял там постриг. И дали ему при пострижении имя Алексий. Игуменом был тогда святой Стефан, брат великого чудотворца Сергия Радонежского. Он сам постриг во иноки Елевферия Алексия, а тому было тогда девятнадцать лет.

Двадцать лет провел святой Алексий в посте и трудах, усердно молился и совершал монашеские подвиги. Многие дивились его усердию и ревности. Он снискал всеобщее уважение и почитание своей богоугодной жизнью. Великий князь Симеон Иванович и митрополит Феогност его любили и почитали. И был он поставлен епископом города Владимира.

После смерти митрополита Феогноста по соборному постановлению избран был митрополитом епископ Алексий. Это было при великом князе Иоанне Иоанновиче. И послан был святой Алексий в Константинополь к патриарху Филофею для поставления в митрополиты. И поставил патриарх Филофей Алексия митрополитом Киевским и всея Руси. Вернувшись из Царьграда, принял святитель Алексий правление Русской Церковью, и усугубил свои иноческие подвиги, и был светильником для всех, и всем был примером – словом, и делом, и жизнью, и верой, и духом, и любовию.

Слава о святителе Алексии широко распространилась, и даже язычники, не знающие Христа, почитали его как чудотворца. Татарский хан Джанибек, слыша, что Бог творит чудеса по молитвам святого Алексия, обратился с просьбой к великому князю Московскому прислать ему человека Божия, чтобы он помолился о царице Тайдуле, три года назад ослепшей. В противном случае грозил Джанибек войной и разорением. Святый Алексий исполнился скорби, ибо не думал он, что ему по силам такое дело. Но по просьбе великого князя он все‑таки поехал к хану Джанибеку. Перед отъездом совершил молебен в Успенском соборе со всем духовенством. Во время молебствования свеча у гроба святого чудотворца Петра зажглась сама собой, и все видели это чудо. И было это добрым знамением святому Алексию – что Господь благоволит ему и благословляет его на путь.

Взял с собой святитель Алексий немного воска от той свечи, изготовил малую свечку. И отправился в путь со всем клиром, уповая на милость Божью. Еще до прибытия блаженного Алексия в ханскую столицу царица Тайдула видела сон – увидела они святителя Алексия в архиерейском облачении в сопровождении иереев. И повелела царица приготовить для святого Алексия и священников драгоценные облачения. Вышел хан Джанибек навстречу святителю, встретил его с великой честью. И начал святитель Алексий молебствование, зажегши малую свечку свою от гроба святого Петра, а после продолжительных молитв окропил освященной водой царицу Тайдулу, и она тотчас прозрела. Все дивились славному и дивному чуду и восхваляли Бога. Хан Джанибек с великой честью и щедрыми дарами проводил святителя Алексия и его спутников на родину.

Через некоторое время снова пришлось митрополиту Алексию идти в Орду. После смерти Джанибека власть захватил его сын Бердибек, жестокий и кровожадный. Он убил двенадцать братьев, чтобы захватить власть, и готовился идти на Русь. И тогда, по просьбе великого князя Московского, отправился в Орду митрополит Алексий и кроткой и мудрой беседой укротил ханскую ярость.

Вскоре скончался великий князь Иван Иванович, и унаследовал власть его девятилетний сын Дмитрий Иванович. Все заботы о малолетнем князе взял на себя святитель Алексий. В то время великое княжение перешло к суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, который сумел выпросить себе в Орде ярлык на великое княжение. Митрополит Алексий, несмотря на желание великого князя Дмитрия Константиновича, не стал жить во Владимире, а остался в Москве при молодом князе Дмитрии Ивановиче. В Орде в это время была великая междоусобица, ханы убивали друг друга, борясь за власть. В 1362 году ярлык на великое княжение получил снова московский князь Дмитрий Иванович, молитвами и трудами святителя Алексия. Мудрость его, дипломатический талант и неустанная молитва много способствовали процветанию Московского княжества. Он был истинной опорой молодому князю Дмитрию Ивановичу.

Труды и заботы о благе Отечества, помощь князю в управлении государством все это не заслонило от внимания святителя главного его дела – окормления Церкви Российской. Многое попечение имел он о жизни иноческой, о строительстве монастырей и храмов. Построил на берегу реки Яузы храм во имя Нерукотворного образа Христова, а при храме устроил монастырь с общежительным уставом и вручил игуменство в нем преподобному Андронику, ученику святого Сергия Радонежского. А другой монастырь – в честь чуда святителя святого архистратига Михаила в Хонех – построил он в Москве; в Чудовом монастыре завещал святитель Алексий положить свое тело. И другие церкви и монастыри построил святитель, и много дел славных совершил он во славу Божию, и был добрым пастырем духовных своих овец до самой кончины своей.

Святитель Алексий отошел ко Господу 12 февраля 1378 года. Время своей кончины он предвидел; совершив Божественную литургию и причастившись Святых Тайн, мирно простился с людьми и предал Господу свою душу. Тело его с великой честью было погребено в созданном им храме архистратига Михаила. Всех лет жизни его было 85, а на святительском престоле пребывал он 24 года.

Спустя много лет обретены были нетленными его святые мощи. Даже ризы на нем были совершенно целы. Мощи были перенесены в церковь, построенную в честь великого угодника Божия. От них источаются многие исцеления и подается помощь всем, с верою припадающим к ним, по великому милосердию Божию».

Дмитрий Ростовский. Из книги «Жития всех святых». XVII век.

«Как библиографическая история жития митрополита Алексия, так и его фактическое содержание представляет много темных, едва ли даже разъяснимых пунктов. Над обработкой этого жития трудился ряд писателей, начинающийся Питиримом в половине XV века и оканчивающийся чудовским иноком во второй половине XVII века. Пахомий только наиболее известный автор из этого ряда. (Серб Пахомий имел громкое имя между древнерусским книжниками; пришел на Русь с Афонской горы примерно в 1460 году в Новгород, потом в 1470 году переехал в Троицу. Есть список Жития митрополита Алексия 1459 года, составленный Пахомием, с заметкой, что оно написано по поручению митрополита Ионы и Собора святых отцов).

История Жития тесно связана с судьбою мощей святого Алексия и начинается с их обретения. Сказание о нем было обработано в нескольких редакциях. Две из них встречаются в списках Пахомиева жития Алексия, одна краткая, другая распространенная, обе с 8 или 9 чудесами. Третья есть переделка пространной статьи Пахомиевского жития. Наконец, 4‑я редакция, с витиеватым предисловием, имеет характер церковной беседы на праздник обретения мощей: это другая переделка Пахомиева сказания, составленная в Чудовом монастыре в XVII веке при митрополите Макарии, с новыми фактическими подробностями и с прибавлением повести о вторичном перенесении мощей Алексия после 1483 года. Она ничего не говорит о вторичном перенесении, которое было незадолго до 1501 года, когда построенную еще при Алексии церковь Чуда, из перенесены были мощи, разобрали, чтобы выстроить новую.

В XVII веке еще раз переработано было Житие митрополита Алексия. В литературном отношении эта редакция один из лучших древнерусских памятников этого рода по грамотности изложения, искусству рассказа и стремлению отрешиться от условных форм и общих мест жития. Менее удовлетворительно ее фактическое содержание. Биограф старался изучить жизнь святителя по всем доступным ему источникам: кроме Пахомиевой и Макарьевских редакций Жития он пользовался летописями и грамотами XIV века, предпослал Житию краткий и не совсем точный очерк истории Московского княжества и сообщил 2–3 биографические черты, которых нет в прежних редакциях. Но и он не мог устранить неточностей и противоречий в этих редакциях. Житие оканчивается известием о перенесении мощей в 1686 году и составлено при патриархе Адриане (1690–1700) монахом Чудова монастыря».

В.О. Ключевский. Древнерусские Жития святых как исторический источник.

Часть I. Московское государство, Тверь, Суздаль, Новгород, Золотая Орда, Рязанское княжество и Литва до середины XIV века

Глава 1. Москва, Тверь, Суздаль, Новгород, Золотая Орда, Рязань и Литва. Конец XIII века – 1341 год

В конце XIII века в Северо‑Восточной Руси существовало три главных княжества, претендовавшие на главенствующую роль в русских землях – Тверское {1}, Суздальско‑Нижегородское {2} и Московское {3}. На севере главенствовала Новгородская республика {4}, с Запада от Великого Литовского княжества {5} Русь прикрывал Смоленск1, а Рязань {6} почти всегда принимала на себя первые удары татар Золотой Орды {7}, уже более полувека после разгрома Руси в 1238–1240 годах получавшей дань от русских княжеств. Тверское, Суздальско‑Нижегородское и Московское княжества выделились из Великого Владимирского княжества {8}, созданного в XII веке Юрием Долгоруким, Андреем Боголюбским и Всеволодом Большое гнездо, и являвшегося политическим центром Северо‑Восточной Руси. Именно получавший от золотоордынских ханов ярлык на княжение в «русском улусе» великий князь владимирским считался главным князем на северо‑восточных русских землях, собирая ежегодную дань для Золотой Орды. С.Ф. Платонов писал в «Лекциях по русской истории»: «Удельные князья неизменно враждовали с утвержденным татарами великим князем и старались, в одиночку или все сообща, ослабить его. Александр Невский враждовал с великим князем Ярославом Тверским, Дмитрий Александрович2 – с великим князем Василием Костромским, Андрей Александрович3 – с великим князем Дмитрием Александровичем и так далее. Татары видели все эти свары и усобицы и не думали, что их существование подрывает на Руси значение татарской власти; напротив, не следуя никакому определенному принципу в этом деле, они смотрели на ссоры князей как на лишний источник дохода и цинично говорили князю: будешь великим, «оже ты даси выход (т. е. дань), больши», то есть если будешь платить больше соперника».

Московское княжество, основанное младшим сыном Александра Невского Даниилом {9}, вобрав с себя Переяславское княжество, захватив Коломну и Можайск, в начале XIV века стало одним из самых авторитетных и влиятельных русских княжеств.

К. Бестужев‑Рюмин писал в «Русской истории», вышедшей в Санкт‑Петербурге в 1872 году: «Хотя мы мало знаем об образе жизни князей {10} той эпохи, но из всего известного нам видно, что они во многом не похожи были на предшественников своих, князей дружинников: приобретение становится для них на первый план и заменяет собою удел прежних времен. Есть упоминания о продолжительных пирах, об охотах, но удалых походов уже не встречается. Князья больше сидели дома и копили доходы, как хорошие домохозяева. Доходы московских князей состояли из даней, из разного рода пошлин таможенных, судебных (винавира, поличное, беззадщина, татин рубль, пересуд, новоженная куница – пошлина с браков), доходов с их сел, и кроме того московские князья занимались торговлею. Доходною статьею было звероловство и охота. Образ жизни князей был очень прост: это видно из того, как тщательно передают они в духовных разные вещи: бармы, цепи, шубы, кубки, каждая вещь была знакома и имела свою историю. Князья жили в деревянных хоромах, которые нередко подвергались пожарам. Во главе хозяйственного управления княжеского двора а вместе с тем и во главе всего финансового управления стояли дворские, за ними следуют: казначеи, ключники и дьяки. Административные обязанности в волостях и городах отправляли посельские и наместники, получавшие так называемое кормление. С половины XIV века счет на гривны заменяется счетом на рубли. Рубли не чеканились, но это была единица весовая: обрубок серебра около 46 золотников (1 золотник = 3,5 граммам. – А.А.) весу; а чеканились «денги», различные весом, в московском рубле было 100 денег, счет велся еще на алтыны (6 денег).

Во главе церкви Русской стоял митрополит {11}, который поставлялся в Константинополе. Власть митрополита была двоякая: с одной стороны он был главою Русской церкви, с другой он имел свою отдельную епархию. Он избирал и рукополагал епископов, вместе с епископами он судил епископов. Как глава Русской церкви, митрополит председательствовал на соборах Русского духовенства. Всех епархий в начале XV века считается 18 (в середине XIV века немного меньше. – А.А.). Всех монастырей восстановлено и вновь устроено во время татарское более 180. Право основать монастырь ничем не было стеснено в эту эпоху, потому они так легко и возникали.

Митрополит и епископы с духовною властию соединяли в древней Руси значительную долю власти светской: кафедры обладали большими недвижимыми имуществами, оттого около духовных властей рано образуется «двор» из лиц светских. В ряду этих домовых людей выделяются бояре, частию поступившие на службу митрополита, частию получившие от него землю в пожизненное владение, или купившие на таких же условиях. По волостям и селам назначались митрополитом волостели и посельские. Казну архиерейскую сохранял казначей или эконом.

«Русская митрополия была самой обширной митрополией константинопольского патриархата, она даже превосходила по своим размерам самый патриархат. Во главе ее стоял митрополит. Власть его была весьма обширна. Ближайшее управление церковью митрополит ведал вместе с собором епископов, которых он призывал для совещания к себе. Митрополит являлся главным начальником епархиальных архиереев. Ко времени монгольского нашествия было 15 епархий: черниговская, ростовская, владимиро‑волынская, новгородская, туровская, полоцкая, тмутараканская, белгородская, переяславская и юрьевская, смоленская, галичская, рязанская, владимирская, перемышльская и угровская. Власть епископа по отношению к подчиненному ему духовенству имеет такое же значение и такую же силу по каноническим правилам, как и власть митрополита над епископом. Подобно тому, как митрополит правил церковью с помощью собора епископов, так и каждый владыка управлял епархией с помощью коллегии из местных священников. Эта коллегия называлась клиросом. В нее входили все соборные священники, имевшие также и свои приходские церкви.

Древнерусская церковь, обладая обширными правами, огромными материальными средствами, в делах политических весьма умеренно пользовалась своим влиянием, употребляя его преимущественно для поддержания мира» (23).

Права и преимущества русского духовенства в светском отношении определяются в эту эпоху ханскими ярлыками и льготными жалованными грамотами {12} русских князей. Ярлыками запрещается нарушать права духовенства, отымать что‑либо у духовных лиц и вообще и вообще вступаться в церковные дела под страхом смертной казни. Духовенство, на основании ярлыков, управляется и судится по своим уставам, свободно от всех податей и повинностей; люди, живущие на землях церковных и монастырских, свободны от всех даней и повинностей» (8).

В 1299 году русский митрополит Максим перенес митрополичью кафедру во Владимир. Примерно тогда же в Москве родился будущий первый русский митрополит Алексий – создатель Московского государства. Историк русской церкви Е. Голубинский писал: «Отец Алексия, черниговский боярин Федор Бяконт, приехал в Москву до 1293 года и был принят на службу князем Даниилом Александровичем «в число самых первых бояр. Старший сын Федора Бяконта родился в период между 1293–1298 годами, получив при крещении имена Симеона‑Елефверия. О почетном месте, занимаемом боярином Федором при московском княжеском дворе, говорит то, что крестным отцом будущего митрополита стал второй сын князя Даниила Иван, будущий Калита. У Елевферия было четыре младших брата, давших начала боярским родам Игнальевых, Жеребцовых, Фоминых, Плещеевых.

В двадцатилетнем возрасте Елевферий, получивший отличное образование, постригся в монахи с именем Алексия в московском Богоявленском монастыре, в котором провел почти 30 лет» (19).

Политическая обстановка в начале XIII века в русских землях была сложной. В 1301 году войска Даниила Александровича Московского разбили рязанские войска, разорили Рязанское княжество и взяли в плен князя Константина Романовича Рязанского. К Московскому княжеству была присоединена Коломна4. Через три года великим владимирским князем стал Михаил Тверской, а еще через три года, в 1308 году, великий рязанский князь Василий Константинович был убит в Золотой Орде, а татары разграбили Рязанское княжество. Рязанским князем стал двоюродный брат Василия Константиновича Иван Ярославич Пронский, в 1320 году воевавший с Юрием Московским. (Через семь лет Иван Пронский был убит в 1327 году в Орде по приказу Узбека. Рязанским князем стал его сын Иван Коротопол. – А.А.).

В 1312 году ханом Золотой Орды стал Узбек5.

«На грани XIII и XIV веков Улус Джучи распался на Кок‑Орду (Золотая Орда) и Ак‑Орду (бассейн Сырдарьи и Аральского моря. – А.А.), каждая из которых имела свою собственную династию из потомков старшего сына Чингиз‑хана Джучи.

Высшей точкой военного могущества Золотой Орды было время Узбек‑хана (1312–1342). Его власть была одинаково авторитетна на всех землях его обширных владений. Согласно Ибн‑Арабшаху, арабскому историку XV века, караваны из Хорезма проходили на телегах совершенно спокойно, «без страха и опаски», до самого Крыма в течение трех месяцев» (20).

В 1316 году литовский великий стол занял Гедимин {13} – третий великий князь литовский из жмудской династии. Великими князьями литовскими до Гедимина были Миндовг, Тройнат, Войшелк, Шварн Данилович (умер в 1268 году), Тройден Ромунтович (1270–1282), первый жмудский князь Лютаур (умер в 1295 году) и Витень (1295–1316). «Гедимин, как и его предшественники, держался завоевательной политики. Историческая критика может указать на некоторые земли, присоединенные Гедимином к Литве: Киевскую, Полоцкую, Минскую, Туровскую, Пинскую и Витебскую. Литовское княжество приобрело значение сильного центра, около которого группировались более слабые русские области. Московское государство находилось в таком же положении; политика как московских, так и литовских князей была одинакова: те и другие стремились стягивать более слабые русские области вокруг сильного политического центра» (57). Гедимином были построены знаменитые два замка в Вильно, два – в Троках, Кревский, Меднинский и Лидский замки.

В 1318 в Золотой Орде убит Михаил Тверской – великим владимирским князем стал Юрий Московский, не удержавший великий стол. Его сменил Александр Михайлович Тверской, в 1325 году убивший в Орде Юрия и через год казненный там же по приказу Узбека. За год до этого, в 1324 году литовцы Гедимина захватили Киев и Волынь6, Польша и Венгрия – Галицию {14}.

В 1325 году митрополит Петр переехал из Владимира в Москву. Петр и до этого часто бывавший в столице княжества, основал там Успенский собор, в котором и был похоронен. О важности того, в каком городе находилась митрополичья кафедра, говорят возможности русских митрополитов сохранять русскую государственность и душу русского народа в условиях подчинения монголо‑татарам. Сохранился «Ярлык хана Узбека митрополиту Петру»:

«А се аз ярлык Язбека царя Петру митрополиту, всея Руси чудотворцу.

Вышняго и бессмертного Бога силою и волею и величеством и милостию его многою Язбяково слово. Всем нашим князем, великим и средним и нижним, и сильным воеводам и вельможам, и князем нашим удельным, и даругам славным, и польским князем высоким и нижним, и книжником, уставодержальником, и учительным людским повестником и сбирателем и баскаком, и послом нашим и гонцом, и данщиком, и писцом, и мимоездящим послом, и ловцом нашим, и сокольником, и пардусником, и всем людем высоким и нижним, малым и великим, нашего царства, по всем нашим странам, по всем нашим улусам, где наша, Бога бессмертного силою, власть держит и слово наше владеет.

Да никто же не обидит на Руси соборную церковь митрополита Петра, и его людей и церковных его, да никто не взимает ни стяжаний, ни имений, ни людей. А знает Петр митрополит в правду, и право судит, и управляет люди своя в правду, в чем ни будь: и в разбои, и в поличном, и в татьбе, и во всяких делах ведает сам Петр митрополит един, или кому прикажет. Да вси покоряются и повинуются митрополиту, все его церковные причты, по первым изначала законом их, и по первым грамотам нашим, первых царей великих грамотам и дефтерем. Да не вступаются в церковное и митрополиче никто же, занеже то Божие все суть; а кто вступится, а наш ярлык и наше слово переслушает, тот есть Богу повинен, и гнев на себя от него приимет, а от нас казнь ему будет смертная…

А нам в то не вступатися ни во что, ни детемнашим, ни всим нашим князем нашего царства и всех наших стран, и всех наших улусов; да не вступаются никто же ни чем, в церковные и митрополичи, ни в волости их, и в села их, ни во всякие ловли их, ни в борти их, ни в земли их, ни в улуси их, ни в леси их, ни во ограды, ни в волостные места их, ни винограды их, ни в мельницы их, ни в зимовища их, ни в стада их конные, ни во всякие скотские стада; но во все стяжания и имения их церковные и люди их, и все причты их, и все законы их уложенные старые от начала их – то все ведает митрополит, или кому прикажет. Да не будет ничтоже перечинено, или порушено, или кем изобижено; да пребывает митрополит в ихом и кротком житии безо всякие голки; да правым сердцем и правою мыслию молит Бога за нас, и за наши жены, и за наши дети, и за наше имя. И мы бо такоже управляем и жалуем, якоже и прежние цари ярлыки им давали и жаловали их; а мы по тому ж пути, темиж ярлыки жалуем их; да Бог нас пожалует, заступит; а мы Божия бережем и даного Богу не взимаем; а кто взимает Божие, и тот будет Богу повинен, а гнев Божий на него же будет, а от нас будет казнен смертною казнью; да то видя, и иные в боязни будут…

Дань ли на нас емлют, или иное что ни буди: тамга ли, поплужское ли, ям ли, мыт ли, мостовщина ли, воина ли, ловитва ли коя ни буди наша; ил егда на службв нашу с наших улусов повелим рать сбирати, где восхотим воевати – а от соборныя церквы и от Петра митрополита никто же да не взимает, и Бога молят, и нас блюдут, и наше воинство укрепляют.