Читать книгу: «Тайновидец. Том 3: Украденные сны», страница 2

– Вот и все, – сказала девушка, открывая глаза. – Теперь дерево будет здорово.

– Благодарю вас, – улыбнулся я.

И тут что-то случилось.

Глаза Гораздовой изумленно распахнулись. Она вздрогнула, словно ее ударило молнией. А потом, не разжимая рук, осела на землю.

Отец первым бросился к ней.

– Аня, что с тобой?

– Игнат, воды, – быстро сказал я. – В кабинете есть графин.

– Не нужно, – слабым голосом сказала Гораздова. – Сейчас все пройдет.

Отец держал ее под руки, потом помог подняться.

Все же, я сам сходил за водой – так было быстрее.

– Благодарю вас, – кивнула Гораздова, принимая стакан.

Она была бледна и смотрела в землю, словно напряженно думала о чем-то.

– Что с вами случилось? – спросил я. – Это последствия вашей магии?

– Нет, – ответила Анна. – То есть, да.

Она посмотрела на меня. Потом перевела взгляд на отца и снова опустила глаза.

– Мне уже лучше, благодарю. Наверное, нам нужно ехать.

– Да, – нетерпеливо сказал отец. – Но если тебе нехорошо, мы можем остаться. Я предупрежу Игоря Владимировича.

– Не нужно, – покачала головой Гораздова. – На свежем воздухе мне станет лучше.

Пока отец заводил мобиль, Анна Владимировна взяла меня за руку.

– Знаете, кто посадил эту вишню? – шепотом спросила она. – Ваша мама.

– Вы поняли это, когда прикоснулись к дереву?

– Да, – кивнула Анна. – Я на одно мгновение увидела ее.

И одними губами добавила:

– Потом. Сейчас не время.

Я несколько минут смотрел вслед мобилю. Потом вернулся в сад и тоже прижался лбом к старой вишне. Кора дерева была теплой от солнца, но мне показалось, что тепло идет изнутри дерева.

Глава 3

– Может, пообедать изволите, ваше сиятельство? – предложил Игнат, когда нежданные гости уехали. – Я свежих щей наварил с говядиной. И сметана есть. Густая, сладкая – пальчики оближешь!

Слуга просительно смотрел на меня.

– Щи с говядиной? – улыбнулся я. – А, давай! Накрой на кухне, пообедаем вместе.

Обрадованный Игнат принялся разогревать щи и накрывать на стол. А я вернулся в кабинет и рассмеялся от неожиданности.

Третье удобное кресло уже вернулось на место, и столик с шахматными фигурами, как ни в чем не бывало, стоял у стены.

– Значит, не нравится тебе мой батюшка? – спросил я вслух, подкидывая в руке тяжелую костяную фигурку ладьи в виде осадной башенки с зубцами. Фигурка была тяжелой и теплой на ощупь.

Дом ничего не ответил. Но по кабинету словно пролетел порыв холодного ветра. Это был не обжигающий холод, а сквозняк. От него возникло отчетливое неуютное ощущение.

– Не нравится, – кивнул я. – Но поделать нечего. Придется как-то выстраивать отношения – все же, мы принадлежим к одному роду. Не слишком умно враждовать из-за таких пустяков, как разные взгляды на жизнь. Согласен?

Дом снова промолчал. Но сквозняк прекратился, и я счел это знаком согласия.

– Спасибо, – улыбнулся я.

Наклонился над шахматной доской, внимательно оценивая позицию. Дом в этот раз играл белыми и атаковал, умело используя преимущество первого хода.

– Давай-ка, я короля уберу от тебя подальше, – решил я, делая рокировку. – Вот так! Теперь атакуй на здоровье.

Я еще немного посидел в кресле, глядя на украшенный лепниной потолок и наслаждаясь одиночеством. Потом перевел взгляд на окно и удивленно поднял брови. В окне появился витраж. Он был искусно выложен из цветных кусочков стекла. Солнечный свет, проходя сквозь них, превращался в мягкое золотистое свечение.

Витраж изображал человека в длинном темно-синем плаще с капюшоном. В руке человек держал старинный золотой фонарь.

– Красота какая! – улыбнулся я. – Это знак, что мы договорились?

И не поверил глазам – фонарь на витраже едва заметно качнулся вверх-вниз.

Откладывать разговор с Иевлиным я не стал. Если уж пообещал отцу помочь, то сделаю это поскорее.

На удивление, бывший императорский повар отозвался сразу.

– Рад вас слышать, господин Тайновидец.

Даже в его мысленной речи явственно слышались привычные ворчливые нотки.

– Взаимно, господин Иевлин, – улыбнулся я.

И не стал тянуть время, а сразу перешел к делу.

– Я к вам с просьбой.

– Внимательно слушаю, Александр Васильевич.

– Мой отец собирается жениться. По какой-то причине ему очень важно, чтобы угощением на свадьбу занялись именно вы. Вы могли бы поговорить с ним об этом?

– Поговорить-то можно… – помолчав, отозвался бывший императорский повар. – Только вот о характере вашего батюшки я наслышан. Да и сам я не сахар, честно говоря. Думаете, мы сможем с ним поладить?

Он снова замолчал, а потом спросил:

– Вам очень важно, чтобы я согласился?

– Не очень, – откровенно признался я. – Мне было важно передать вам просьбу отца. Но решать вам. Я в любом случае благодарен за разговор.

– С вами удивительно легко иметь дело, Александр Васильевич, – проворчал Иевлин. – Хорошо, я подумаю.

На этой доброжелательной ноте мы распрощались.

– Ваше сиятельство, обед готов! – торжественно объявил Игнат, появляясь в дверях кабинета. – Извольте кушать!

Впечатление не портил даже клетчатый кухонный фартук, который Игнат позабыл снять.

– Ты настоящий дворецкий, – рассмеялся я, поднимаясь из кресла. – Идем!

Щи получились отменные – густые, наваристые, с тонко нашинкованной капустой и полосками сладкого перца. Сметана плавала в них белоснежным айсбергом.

– Вкусно, ваше сиятельство? – озабоченно спросил Игнат.

– Очень! – промычал я, не переставая работать ложкой. – Накормил на славу. Где ты научился так кулинарить?

– Так это же простая еда, деревенская, – удивился Игнат. – А с городскими трактирами все равно не сравнить.

В его словах мне послышался явный намек.

– Не скучно тебе здесь одному, Игнат? – прямо спросил я. – Я часто как с утра ухожу, так только вечером возвращаюсь.

– Не в скуке дело, – смутился Игнат. – Если честно сказать, я тут у вас как на курорте живу. По дому дел почти никаких. Отдыхаю целыми днями. А вы мне еще жалованье платите.

– И что тебя смущает? – удивился я.

– Так, по совести-то, и платить не за что, Александр Васильевич. Может, мне какую службу себе найти? Тоже буду копейку в дом приносить.

– Думаешь, у нас денег не хватает? – рассмеялся я.

– Хватает, конечно, – окончательно смутился старик.

– Служба, Игнат, бывает разная, – улыбнулся я. – Мне спокойнее, когда я знаю, что ты в доме. Значит, здесь все в порядке. Ты за всем присмотришь и вовремя мне зов пошлешь. Ведь так?

– Так, конечно, – кивнул Игнат.

– Я знаю это, и могу не беспокоиться. Так что ты мне очень нужен. Спасибо за вкусный обед.

Повеселевший Игнат принялся убирать со стола.

– А в свободное время ты чем любишь заниматься? – заинтересовался я.

– Так у меня этого свободного времени и не было с тех пор, как я из деревни уехал, – удивился Игнат. – В лицее-то, сами знаете, какая служба. Встань затемно, господ лицеистов разбуди, завтрак подай. Потом комнаты прибери, потом обед – и так до вечера.

– Так это ты с непривычки переживаешь? – рассмеялся я. – Или, все же, скучновато?

– Скучать я не привык, Александр Васильевич, – признался Игнат. – Вот грядки разбил. Скоро клубничное варенье на зиму варить буду. Его, конечно, и купить можно. А свое-то всяко вкуснее.

– Конечно, вкуснее, – улыбнулся я. – Клубничное варенье, да если с блинами… Хорошо.

– А вечерами иногда сижу на крыльце и на звезды смотрю. Я это еще в детстве любил. Бывало, на ночь сбегу на речку, удочки закину. А сам лягу в траву и гляжу в небо. Знаете, какие звезды в деревне? Огромные, как яблоки! И висят низко, над самой землей. А в камышах лягушки квакают.

– Красота, – согласился я.

И почувствовал внезапное острое желание вот так же полюбоваться ночным небом. Тем более, что на Каменном острове этому не мешал свет от центральных кварталов столицы.

– А хотите я на завтрак блинов испеку? – предложил Игнат. – Мне господин Иевлин такой рецепт подсказал! Его блинами сам император завтракать любил. А я на бумажку записал, чтобы не забыть. Там кислое молоко нужно, пяток яиц, пшеничной муки и сахару, да еще соды на кончике ножа…

– Очень хочу, – улыбнулся я. – Слушай, Игнат! А не построить ли нам в саду обсерваторию?

– Это где музыку играют? – уточнил старик. – Так музыкантов и на площади можно послушать. Зачем же их сюда тащить? Шумно будет.

– В обсерватории наблюдают за звездами, – улыбнулся я. – Сделаем раздвижной купол, поставим телескоп. И будем любоваться звездным небом. Что скажешь?

Старик только покачал головой. Но я чувствовал, что мое предложение его заинтересовало.

*****

Переходя Неву по Шепчущему мосту, я по привычке остановился у перил, закрыл глаза и прислушался к завораживающему бормотанию водяных струй. Перед глазами неожиданно возник каменистый пляж и легкая рябь на воде от берегового ветра. А вдалеке, у самого горизонта – крошечный кораблик с гордо поднятыми парусами.

Над головой пронзительно вскрикнула чайка. Я с улыбкой открыл глаза – очень уж реалистично получилось.

Переулок неспроста назвали Песочным. Темная мостовая, вымощенная неровными гранитными булыжниками, неторопливо текла между тротуарами. Их выложили из квадратных плиток цвета мокрого песка. Дома вдоль переулка покрыли шершавой штукатуркой и тоже выкрасили в песчаный цвет – только более светлый. Как будто вдалеке от проезжей части песок высох на солнце.

Свисающие ветки плакучих ив шевелились на ветру и были похожи на морские водоросли.

Круглая башенка на крыше нужного дома снова напомнила мне про обсерваторию, и я улыбнулся. А почему бы и нет?

Эта идея нравилась мне все больше и больше. Нужно будет только обсудить ее с домом.

Я поднялся на второй этаж и обнаружил, что там лишь одна дверь. Тем лучше – не придется гадать. К двери была прикручена медная пластина, а рядом с ней на бронзовой цепочке висел небольшой молоточек.

Я постучал и услышал тихие шаги.

– Савелий, это ты? – спросил женский голос. – Что случилось?

Сразу же скрипнул засов, и дверь открылась.

– Ой! – испуганно сказала женщина, увидев меня. – Вы к кому?

Ей было около сорока лет, может быть, чуть больше. Несмотря на теплую погоду, она куталась в тонкую шерстяную кофту, надетую поверх домашнего платья.

– Здравствуйте, – улыбнулся я. – Граф Александр Васильевич Воронцов. Я бы хотел видеть Савелия Куликова.

– Вы господин Тайновидец? – удивилась женщина. – Значит, Савелий, все-таки решился обратиться к вам? Проходите, прошу!

Она глухо кашлянула и отступила на шаг, приглашая меня.

– Вам нездоровится? – спросил я.

– Обычная простуда, – неловко улыбнулась женщина. – Пришлось сегодня остаться дома. Простите, ваше сиятельство, но Савелий сейчас на службе. Я его мама, Антонина Ивановна Куликова.

– Очень приятно, Антонина Ивановна, – вежливо кивнул я.

– Знаете, это я настояла, чтобы Савелий рассказал вам о своих снах. Они очень тревожат меня. У нас немного денег, но мы сможем вам заплатить. Я кое-что откладываю…

Она снова кашлянула.

Что ж, главное я выяснил – Савелий Куликов не был призраком. Получается, он действительно забрел в кофейню Набиля во сне. Удивительно, но с фактами не поспоришь.

– Значит, сын рассказал вам о нашей встрече? – спросил я.

– Да, – кивнула женщина. – Утром он был очень удивлен. Рассказал, что видел вас во сне и даже говорил с вами. Я твердила ему, что это знак. Что он должен обратиться к вам за помощью. А он сказал, что это всего лишь сон, обнял меня и ушел на службу. Но вот вы здесь! И говорите, что виделись с ним. Значит, это не просто сон? Я заплачу вам, сколько скажете, ваше сиятельство! Только разберитесь, пожалуйста – что происходит с моим сыном.

Пока она говорила, я незаметно огляделся.

Бедность и чистота. Вот два слова, которыми можно было описать квартиру Куликовых.

На крашеном дощатом полу длинного коридора лежала длинная домотканая дорожка. Она была до того старой, что цветные нитки вытерлись до основы. В конце коридора виднелась кухня. Я увидел краешек кухонного стола – на клеенке с цветами стояла чисто вымытая посуда.

Ну, и что они смогут мне заплатить? Им самим едва хватает на жизнь.

– Дело не в деньгах, – откровенно сказал я. – Когда я сталкиваюсь с незнакомой магией, мне самому хочется разобраться. А встреча с вашим сыном меня очень удивила, не скрою. Я, знаете ли, очень любопытен. Поэтому если вы откровенно ответите на мои вопросы, это будет достаточной платой. Где мы с вами можем поговорить?

– В кабинете Савелия. Раньше это был кабинет моего мужа, но теперь…

Она проводила меня в большую светлую комнату. На секунду мне показалось, что я попал в капитанскую каюту.

У стены стоял письменный стол, на котором лежали свернутые чертежи. Над столом висела огромная и подробная карта залива, на которой были нанесены все форты, отмели и пунктирная линия фарватера. Два широких окна выходили в Песочный переулок, между ними стоял узкий шкаф, заполненный книгами. Я с любопытством взглянул на толстые корешки.

“Искусство магического мореходства”, “Навигация по магическому полю”, “Судовая магия воды и ветра”.

У противоположной стены стоял обтянутый порыжевшей кожей деревянный диван и пузатый комод, служивший подставкой для большого глобуса. Рядом с глобусом лежал загадочный прибор, больше похожий на магический артефакт. Прибор поблескивал начищенной медью.

– Что это? – с интересом спросил я.

– Астролябия, – ответила Антонина Ивановна. – С ее помощью ориентируются по звездам в открытом море.

– Ваш муж был моряком?

– Капитаном, – с гордостью ответила женщина. – Его судно называлось “Надежда”.

Она снова закашлялась и опустилась на диван, смущенно взглянув на меня.

Насколько я мог судить, за предметы из этой комнаты можно было выручить немало денег у понимающего антиквара. Тех самых денег, которых отчаянно не хватало семье Куликовых.

И все же, они берегли их как память.

– Расскажите мне о вашем муже, – предложил я.

– Почему вы спрашиваете о нем? – удивилась Антонина Ивановна.

– Ваш сын видел во сне место, в котором бывал в детстве с отцом. Я думаю, это не случайно.

– Савелий очень любил отца, – кивнула Антонина Ивановна. – Когда Георгий погиб, он… нам тогда трудно пришлось. Но мы справились.

– “Надежда” была торговым судном?

– Да. Корабль принадлежал купцам Тороватовым. Старший брат и сейчас держит магазин в Гостином дворе.

– А младший?

– Он отправился в плаванье вместе с Георгием. И тоже погиб.

– Куда они плыли? – спросил я.

– Это был не торговый рейс, – помолчав, ответила Антонина Ивановна. – Я не могу сказать даже вам, господин Тайновидец. Когда стало окончательно ясно, что корабль не вернется, господин Тароватов нашел нас с Савелием. Он дал нам денег, помог заплатить за квартиру. А взамен просил никому не рассказывать, куда отправилась “Надежда”. Простите, ваше сиятельство.

– Что ж, – усмехнулся я. – Возможно, это и не имеет отношения к делу.

В любом случае, у меня всегда остается возможность поговорить с самим Тароватовым.

Куликова снова закашлялась. Ее кашель мне не понравился – он был сухим и резким, совсем не похожим на симптом простуды.

– Я принесу вам воды, – сказал я.

Выйдя на кухню, я послал зов Ивану Горчакову. Не так давно я помог ему вернуть почти полностью утраченный магический дар. Теперь Иван работал в нашем госпитале. Мы с ним здорово сдружились в последнее время и незаметно перешли на “ты”.

– Ваня, я хочу, чтобы ты осмотрел одну больную. У нее сильный и сухой кашель, и мне это не нравится.

– Конечно, – сразу же согласился Горчаков. – Когда она сможет приехать?

– Сама она вряд ли поедет в госпиталь, – сказал я. – Судя по всему, у нее денежные затруднения, и она постесняется обременять целителей. Ты можешь приехать к ней домой? Она живет в Песочном переулке. Я сейчас у нее.

– Выезжаю, – коротко ответил Горчаков.

– Если понадобится, отвези ее в госпиталь, – сказал я. – Уверен, ты сумеешь ее убедить.

Иван Горчаков был не только талантливым целителем, но и сильным менталистом. Этот дар здорово помогал ему в работе с пациентами.

Я налил в чашку воды из графина, который стоял на столе, и вернулся в комнату.

– Антонина Ивановна, я вызвал сюда целителя и попросил его осмотреть вас, – сказал я. – Прошу, не спорьте.

– Но это слишком дорого, – запротестовала женщина.

– Мой дед построил госпиталь, чтобы помогать всем больным, – просто сказал я. – А не только тем, кто может оплатить лечение. Подумайте о вашем сыне. Если вам станет хуже, все равно придется обратиться за помощью. Не стоит упускать время.

– Хорошо, – кивнула Антонина Ивановна.

Ее пальцы беспокойно теребили кофту.

– Вы ведь все равно спросите у Тароватова, – неожиданно сказала она. – “Надежда “ отправилась на север. Куда-то к северным островам. Они искали место силы.

– Место магической силы? – удивился я.

– Да, – кивнула Куликова. – Муж рассказал мне об этом. От меня у него не было тайн. Тароватовы где-то достали очень старую карту, на нее были нанесены неизвестные острова у арктического побережья. А на них место магической силы.

– Вы представляете, что могло значить такое открытие? – спросил я.

– В общих чертах, – ответила женщина. – Наверное, на этом можно было заработать немало денег. Но они просто пропали и не вернулись. Господин Тароватов хотел организовать поиски, но погода не позволила.

По ее щеке покатилась слеза.

– Все будет хорошо, Антонина Ивановна, – сказал я. – У меня к вам еще две просьбы. Скажите Савелию, что я хочу с ним поговорить. И дайте мне адрес мастерицы снов, к которой ездил ваш сын.

– Она живет в Шувалово, – кивнула Антонина Ивановна. – Я запишу.

Глава 4

Шувалово оказалось настоящей дачной деревней.

– Глухомань какая, – с сомнением сказал извозчик, останавливая мобиль возле небольшого домика. – Того и гляди, леший на дорогу выскочит. Здесь, ваша милость?

Домик, о котором говорила Антонина Ивановна Куликова, целиком утонул в густой зелени яблонь. Торчала только красная черепичная крыша с круглым окошком под самым свесом.

– Здесь, – кивнул я и протянул извозчику серебряную монету.

Извозчик расплылся в довольной улыбке.

– Спасибо за щедрость, ваше сиятельство! Вы мне зов пришлите, как уезжать надумаете. Мигом приеду за вами. Другого-то извозчика вы здесь не дождетесь.

– Благодарю! – улыбнулся я.

Потом вышел из мобиля и с наслаждением вдохнул запах сухого сена и соснового леса. Вдалеке печально мычала корова. С ближайшего озера доносился восторженный визг купающейся ребятни.

Хорошо-то как!

Тихое местечко со своей магией беззаботного летнего отдыха.

Колокольчика возле калитки не оказалось. Я толкнул деревянную створку и ступил на дорожку, выложенную мелкими белыми камушками. Тропинка огибала большой куст, на котором висели гроздья зеленых, еще не созревших ягод. Кажется, это была черноплодная рябина.

Идя по тропинке, я почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Кто-то пристально рассматривал меня, словно решая – опасен я, или нет.

Я быстро повернулся влево и увидел волка. Волк стоял на лужайке и, не мигая, смотрел на меня. Глаза его были желтыми. Серая шерсть на загривке чуть приподнялась – зверь был настороже. Толстый пушистый хвост висел поленом. Волк был ростом почти мне по пояс, он стоял, широко расставив мощные передние лапы.

Я замер, не отводя взгляд от волка. По спине побежали холодные мурашки, в горле мгновенно пересохло. Где-то я слышал, что дикому зверю нельзя смотреть в глаза. Но попробуй, отвернись в такой ситуации!

Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Волк не двигался, только его бока чуть вздымались и опадали. Я тоже не шевелился, соображая – что делать. И сделал то, чего сам от себя не ожидал.

Я полностью повернулся к волку, медленно протянул руку ладонью вперед и сказал:

– Давай, познакомимся.

Волк застыл, прислушиваясь к моему голосу.

– Я Тайновидец, – стараясь оставаться спокойным, сказал я. – Приехал, чтобы поговорить с твоей хозяйкой. А ты кто?

Волк осторожно двинулся ко мне. Когда он шевельнулся, солнечный свет упал на его спину под другим углом, и мне показало, что на мгновение волк посветлел. Он шел прямо ко мне, не пытаясь огибать меня стороной, чтобы скрыться из виду. Я заметил, что зверь слегка прихрамывал.

Подойдя совсем близко, он внимательно обнюхал мои колени. Мои ноздри щекотал запах дикого зверя.

Потом волк ткнулся носом мне в ладонь. Я осторожно погладил его по голове. Волчья шерсть была густой и мягкой. Я заметил, что кончики шерстинок окрашены сединой – зверь немало пожил на свете.

На мое счастье, за кустами хлопнула дверь, и женский голос произнес:

– Волчок, иди сюда! Не пугай нашего гостя.

Волк бесшумно отпрянул от меня. Одно неуловимое движение – и он исчез, а я остался стоять на дорожке.

– Ваше сиятельство, идите сюда! – снова позвал тот же голос.

Я постоял еще пару секунд, чувствуя легкую слабость в коленях. Потом обогнул раскидистый куст и оказался возле дома.

На крыльце стояла старушка в цветном платье и накинутом на голову белом платке. Из-под платка выбивались седые волосы, в морщинах лица пряталась улыбка. Волк сидел возле ее ног.

– Добрый вечер, господин Тайновидец, – улыбнулась старушка. – Очень рада, что вы заглянули.

– Вы знаете, кто я? – спросил я.

Голос чуть хрипел из-за пересохшего горла.

– Антонина Ивановна прислала мне зов, предупредила, что вы приедете.

– Вы – Вера Павловна Милосердова, мастерица снов? – уточнил я.

– Так и есть, – кивнула старушка. – Волчок не очень вас напугал?

Ее взгляд был живым и внимательным.

– Было неуютно, – откровенно признался я. – Зачем вам волк?

– Я нашла его в лесу, совсем маленьким, – ответила Вера Павловна. – У него была перебита лапа. Я его вылечила, вот он и прижился. Живу я одна, а с ним спокойнее.

Мастерица снов ласково опустила сухую ладонь на лобастую волчью голову.

– Проходите, ваше сиятельство. Я напою вас чаем.

Волк еще раз взглянул на меня. Потом бросил взгляд на хозяйку и скрылся за домом.

Потом мы пили чай в беседке, увитой побегами дикого плюща. Солнце просвечивало сквозь широкие листья и казалось огромным зеленым яблоком.

Крепкий чай слегка горчил и пах смородиновым листом. В темном углу под самой крышей на поперечной балке сидела серая сова, похожая на комок пушистых перьев. Кривыми когтями она крепко впилась в некрашеное дерево. Иногда сова поворачивала круглую голову, глядя на меня огромными глазами.

– Птицу вы тоже подобрали в лесу? – спросил я.

– Нет, – улыбнулась мастерица снов. – Варежка прилетела сама. Охотится за мышами в моем саду.

– Варежка, – улыбнулся я.

Пушистая сова и в самом деле была похожа на огромную варежку, связанную из теплой шерсти.

Вера Павловна поставила на стол вазочку с желтым яблочным вареньем и большое блюдо с круглыми пряниками, залитыми гладкой, молочно-белой сахарной глазурью.

– Угощайтесь, господин Тайновидец, – предложила она.

Я взял пряник. Он был похож на маленькую луну. Я разломил его и принюхался – рассыпчатое тесто пахло корицей.

– Благодарю, – кивнул я. – Я приехал, чтобы расспросить вас о магии снов. Никогда о ней не слышал.

– Это очень простая магия, – улыбнулась Вера Павловна. – Она не стоит того, чтобы много о ней говорить. Случается, человека одолевают беспокойные мысли. Ему не спится по ночам. Тогда он приезжает ко мне, и я помогаю ему заснуть, вот и все.

– С помощью магических печатей? – уточнил я.

Мастерица снов зачерпнула варенье маленькой ложечкой. Тягучая сладкая нить потянулась обратно в вазочку. Она просвечивала на солнце.

– Я использую не только печати. Применяю успокаивающие отвары, особые запахи. Но ничего интересного в этом нет. Обычное знахарство.

– Не скажите, – нахмурился я.

– Это очень простая магия, – повторила мастерица снов. – Я всего лишь немного помогаю людям.

– Я не думаю, что все так просто, Вера Павловна, – вежливо, но твердо ответил я. – Знаете, как я познакомился с Савелием Куликовым?

Старушка внимательно взглянула на меня.

– По утрам я частенько заглядываю в удивительную кофейню. Эта кофейня находится неподалеку от моего дома. Вокруг парк, в котором часто гуляют горожане. Но об этой кофейне почти никто не знает. Догадываетесь, почему?

– Почему же? – спросила мастерица снов.

– Кофейня прячется в другом магическом пространстве, – объяснил я. – Ее хозяин – магическое существо, древний джинн. Вот почему обычный человек никак не может попасть в эту кофейню. Случается, горожане подходят совсем близко. Но они ничего не замечают – им виден только пустынный берег острова, Нева, и здания на другом берегу.

Я сделал глоток чая.

– А Савелий увидел кофейню. Я сказал вам, что кофейня находится на плоту?

– Нет, – улыбнулась Вера Павловна. – Кофейня на плоту – это удивительно. Хотела бы я в нее заглянуть.

– Савелий так и сделал, – кивнул я. – Он поднялся на плот, выпил чашку призрачного кофе. Познакомился со мной и рассказал мне о своих снах. А потом исчез. Просто растаял в воздухе. Все это время он спокойно спал у себя в постели и видел сон.

Я поставил чашку на стол.

– Но я-то в это время не спал. Получается, во сне Савелий каким-то образом забрел в магическое пространство и умудрился познакомиться со мной. Вы уверены, что ваша магия не имеет к этому отношения?

Мастерица снов задумчиво покрутила чайную ложечку в сухих пальцах. Сова над нашими головами беспокойно расправила крылья и открыла крючковатый клюв. Потом снова замерла неподвижно.

– Я понимала, что однажды произойдет что-то подобное, – сказала Вера Павловна. – Но моя магия тут ни при чем. Судя по тому, что вы рассказали, в Савелии проснулся очень редкий магический дар. Он – сноходец.

– Сноходец? – удивился я. – Что это за способность?

– Ладно, – решительно кивнула мастерица снов. – Я расскажу вам об этом. Вы правы, магия снов не так проста, как я вам рассказывала. Вы знаете, что все сны имеют магическую природу? Сон – это изнанка обычной жизни, ее магическая сторона.

Я удивленно покачал головой.

– Никогда не задумывался об этом.

– Каждый человек одновременно существует в двух мирах. В реальном мире и в мире снов. В реальности нас ограничивают физические законы и законы общества, наши возможности, страхи и сомнения. А во сне мы свободны. Во сне мы соединяемся со своей настоящей природой, берем оттуда силы, чтобы жить дальше. Скажите вы помните свои сны, господин Тайновидец?

– Иногда, – улыбнулся я.

– Они всегда яркие, правда? В них происходят невообразимые вещи. Но вы чувствуете, что все эти события подчиняются непостижимой внутренней логике.

– Пожалуй, – согласился я. – Да, я помню это.

– Случалось вам целый день думать над какой-нибудь неразрешимой задачей? Потом вы ложились спать и видели сон. А поутру ответ сам всплывал в вашем сознании. Вы твердо знали, что нужно делать, и удивлялись – как же не смогли додуматься раньше.

– Да, такое частенько бывает, – рассмеялся я.

– Это вы сами находите ответ, – твердо сказала Вера Павловна. – Когда ненадолго соединяетесь с тем собой, из сна.

– Расскажите мне о сноходцах, – попросил я, беря еще один пряник.

– Сноходцам не нужны мастера снов, – Ответила Вера Павловна. – Для них сны так же реальны, как и жизнь. Поэтому во сне они становятся очень могущественными. Могут проникать в магические пространства, знакомятся со странными существами, творят чудеса. Реальная жизнь для них только тихая гавань, место отдыха. Настоящей жизнью они живут во сне.

– Савелий Куликов из таких людей? – удивился я, вспомнив скромного помощника архитектора.

– Я не знала об этом, когда он пришел ко мне. Видела просто отчаявшегося, измученного человека, который уже неделю не спал. Я могла ему помочь, и сделала это.

Я покачал головой.

– Что-то здесь не сходится. Вы говорите, что сноходцы очень могущественны. А Савелий даже не мог уснуть без вашей помощи.

– Ничего странного, господин Тайновидец, – серьезно ответила мастерица снов. – Такое часто случается. Человек не верит в свой магический дар, считает себя обыкновенным. Вот дар и прячется, как щенок, который не нужен хозяину. Но иногда напоминает о себе – ведь ему тоже хочется быть нужным.

– Значит, вы открываете магическую природу человека? – спросил я.

– Нет, что вы, – Вера Павловна с улыбкой покачала головой. – я всего лишь помогаю человеку подружиться со своими снами.

Ветер тихо возился в густых кронах старых яблонь. Ярко-синяя стрекоза, сухо шелестя прозрачными крыльями села на стол. Приподняла тонкое тельце, настороженно уставилась на меня огромными блестящими глазами.

Сова на балке повернула голову и переступила с лапы на лапу. Стрекоза испугалась и немедленно улетела.

– Савелий рассказал мне, что чувствует какую-то опасность в своих снах, – заметил я.

Мастерица снов озабоченно нахмурилась.

– Сноходцы – особенные маги. Их сны материальны. В этом нет опасности, если только…

– Что? – спросил я, когда Вера Павловна замолчала.

– Если только сноходец знает о своем даре и осознает, что видит сон. Тогда он управляет сном. Но если сноходец не верит в свой дар, тогда сон управляет им. И может завести его, куда угодно.

– Получается, Савелию и в самом деле грозит опасность? Вы можете как-то ему помочь?

Мастерица снов покачала головой.

– Мы не вмешиваемся в чужие сны. Это запрещено.

– Кем? – насторожился я.

Вера Павловна помолчала, задумчиво помешивая ложкой остывший чай. Потом покачала головой.

– Нет, господин Тайновидец. Я и так рассказала вам слишком много. Сны не любят, когда о них говорят. А Савелию просто нужно время, чтобы принять свой дар. Рано или поздно он поверит, и тогда все будет хорошо.

– Вы могли бы рассказать ему, – заметил я.

– Рассказать мало. Нужно, чтобы он поверил. Впрочем, вы сами можете попытаться.

– Так и сделаю, – кивнул я.

И почувствовал, что разговор закончен.

– Еще один вопрос, Вера Павловна. Я видел на руке Куликова магическую печать. Волк, который воет на луну. Савелий сказал, что печать нарисовали вы. Что она означает?

– Ничего, – слишком быстро ответила хранительница снов. – Важен не рисунок, а магическое плетение. Не сердитесь на меня, господин Тайновидец. Каждый маг хранит свои секреты. У вас они тоже есть.

– Вы правы, – не стал спорить я. – Что ж, спасибо за разговор и за чай. Мне и в самом деле пора.

Я машинально взглянул на солнце, которое пряталось за широкими листьями плюща, и только сейчас заметил кое-что странное.

По моим ощущениям, мы разговаривали с мастерицей снов никак не меньше часа. А солнце за это время совсем не сдвинулось с места. Как светило мне в левый глаз, так и продолжало светить.

Тут я прислушался и понял, что звонкие голоса на озере давно стихли. И ветер больше не шумел в листве яблонь. Над поселком повисла тишина.

Что-то было не так. Но понять, что произошло, я не успел.

Растерянно моргнул и увидел, как солнечный летний день стремительно померк. Густая тень навалилась на беседку. Укрыла стол, на котором стоял давно остывший чайник, прохладной ладонью провела по моему лицу.