Читать книгу: «Тёмный маг. Книга 8. Рискованный путь», страница 3

Роман, отложив бумаги в сторону, схватился за коробку, достал из неё перстень и сразу же надел на палец. Его источник был всё ещё заблокирован, поэтому не ощутил действия артефакта, но с ним Роме сразу же стало спокойнее.

– Мы ещё поговорим о том, каким образом столь редкая и ценная вещь попала на чёрный рынок, – повернулся Гомельский к Виктору. – Как и о том, почему за столько времени вы не дали моему клиенту связаться со своим адвокатом, не предоставили адвоката сами и нарушили право на обязательный телефонный звонок.

– Где мой поверенный? – прямо спросил у Гомельского Роман.

– Увы, его уже нет с нами. Несчастный случай, – спокойно ответил ему Артур Гаврилович. – Он выпал из окна седьмого этажа прямо в бассейн, где и утонул. Роман Георгиевич, Первый Имперский Банк приносит вам свои извинения за то, что мы не смогли предоставить вам нового поверенного в кратчайшие сроки, поэтому сейчас вы будете работать исключительно со мной.

– Это вообще законно? – тихо спросил Гаранин у Рокотова, отодвигая от себя документы, в которых говорилось, что Дима взял его в свой Род. Правда, он видел, что подпись была Ожогина. И сейчас не знал, как на всё это реагировать. Слишком много информации свалилось на больной и ослабший разум. Полковник только кивнул, не вдаваясь в подробности.

– То есть у Моро ты уже принадлежал Роду Наумова? – Маркелов чувствовал, как остатки почвы уходят у него из-под ног, и что он начинает балансировать на очень тонком и скользком льду.

– Разумеется. Вы же видите дату, – спокойно ответил Гомельский. – Ещё раз, все вопросы, адресованные Роману Георгиевичу, вы задаёте мне! – повторил он с нажимом.

– И что ты там делал тогда в этом случае? – Виктор отмахнулся от Гомельского, выходя из себя. Он ожидал чего угодно, но только не этого. И Гаранин-старший должен был их всех предупредить о такой возможности.

– Господин Маркелов! – рявкнул Гомельский, и Виктор уставился на него, отводя взгляд от Романа, который с каждой секундой приходил в себя всё больше и больше. – Вы обращаетесь ко мне! – Виктор нехотя кивнул, и поверенный продолжил: – Роман Георгиевич работал у господина Моро официантом, я лично давал ему рекомендации, чтобы он мог официально устроиться на этот приём. Насколько мне известно, он находился там со своей девушкой.

– А я ему говорил, – усмехнулся Роман, ни разу больше не взглянув на Маркелова.

– А Вишневецкая, как я понимаю, тоже была официанткой, – рассмеялся Виктор. – Какие интересные у вас ролевые игры. Вы меня за идиота, что ли, держите?

– Ролевые игры моего клиента не должны волновать ни вас, ни меня, ни кого бы то не было, кроме моего клиента и его партнерши. Только глава Рода может за такие игры возложить на него ответственность. Дмитрий Александрович был там и не возражал. На этом все вопросы, касающиеся нахождения Романа Георгиевича на приёме у господина Моро, прошу считать закрытыми! – довольно резко ответил Гомельский, махнув рукой. Дверь открылась в очередной раз со страшным скрежетом, и в допросную вошли трое мужчин в одинаковых чёрных костюмах, стоимостью в годовую зарплату Виктора. Они подошли к столу, ставя на него свои одинаковые чёрные чемоданчики, и окинули Маркелова оценивающим взглядом, словно решали, что с этого нищего офицера Службы Безопасности вообще можно взять.

– Начальник тюрьмы прибыл со своими заместителями и адвокатами, – сообщил Шехтер, получив необходимую информацию по рации.

– Замечательно, их-то мы как раз и ждали, – зловеще улыбнулся Гомельский. – Надеюсь, у вас и вашей организации хватит денег, чтобы оплатить хотя бы работу наших лучших юристов.

– Я вам ещё нужен? – осведомился Рокотов у Гомельского.

– Да, ваше присутствие не помешает. Роман Георгиевич плохо выглядит. Можете уводить его отсюда. Вот ему здесь точно нечего делать. Мы здесь застрянем надолго, – в очередной раз улыбнулся Виктору Гомельский.

– Что нам делать? – серьёзно спросил Андрей, подходя к Рокотову, в то время как Залман, протянув руку, помог Гаранину подняться на ноги и вывел его из допросной.

– Ему нужно поспать, Андрей. Сам он точно не сможет уснуть, его нервная система перевозбуждена. Вколите ему снотворное из нашей аптечки, пусть перегрузится. Диме я позвоню, отчитаюсь, – подумав, ответил Иван, наконец определившись с тем, что его помощь всё-таки не потребуется. – Как только он придёт в норму, отправляйтесь на нашем самолете в Москву, я улечу на самолете Гомельского.

– Думаешь, с ним всё будет нормально? – с сомнением спросил Бобров. – Я был на его месте, и сам я в своё время не справился.

– С ним будет Дима. Роман тебе доверяет, не отходи от него пока, понаблюдай. Если что-нибудь тебе не понравится, сразу звони. И да, Андрей, ничего пока не говори ему про Ванду. Пускай Дима с Эдом как менталисты всё сами расскажут, – остановил он Боброва.

– Хорошо, Вань. Тебе виднее. Если что, мы на связи.

***

Я сидел в гостиной Ромкиного особняка и крутил в руках телефон. Операция должна была уже начаться, и теперь я ждал звонка хоть от Рокотова, хоть от Гомельского. Мне было не особо важно, кто именно это сделает. Сегодня я тратил свой заслуженный выходной на то, чтобы караулить Ванду, которая с особым упорством и маниакальным желанием старалась выбраться из дома и отобрать у нас свой телефон. А Эдуард, в свою очередь, караулил Марину и Лео, попутно строя дома бассейн.

В эту ночь я честно ночевал дома, так что вроде бы Марина не злилась на то, что я надолго оставляю её на попечение своего брата и Лео, который, похоже, не собирается возвращаться домой.

– Есть какие-нибудь новости? – в гостиную зашёл Томаш Вишневецкий и, опустившись в кресло напротив меня, устало прикрыл глаза рукой.

– Пока нет, – ответил я, рассматривая отца Ванды. Прошло не больше суток с того момента, как мы виделись с ним на том злополучном складе, и мне показалось, что за это время он слегка сдал. По крайней мере, я впервые увидел морщины на его лице.

– Что с Вандой? – прямо спросил он, провожая взглядом свою дочь, которая спустилась вниз по лестнице и прошла мимо нас, даже не посмотрев в его сторону. – Она изменилась.

– Я всё исправлю, – ответил я, продолжая наблюдать за ним. – Сейчас она под остаточным влиянием артефакта и, как бы сказать, это не совсем она. Всё изменится, когда Ванда увидит Романа. Ну а дальше будем работать. Вы что-нибудь знаете про этого Влада?

– Нет, – развёл руками Томаш. – Только то, что он похож на Романа и представился инженером-теплотехником. Я не думаю, что ей с ним следует встречаться.

– Я такого же мнения, – проговорил Егор, входя в комнату. Ему выходной никто не давал, поэтому он честно отработал свою смену и только сейчас вернулся домой. – Мне нужно вам кое-что показать, – он подошёл к нам, держа в руках портативный компьютер, которые выдавали всем сотрудникам Службы Безопасности. – Я попросил Ожогина, помощника Романа, переслать мне видео с камер наблюдения, расположенных над входом в Гильдию, в то время, когда там находилась Ванда. Что происходило внутри здания, без специального запроса получить нельзя. – Он поставил на столик компьютер и включил запись. Мы с Томашем наклонились, пристально вглядываясь в картинку.

Вот Ванда выбегает из Гильдии, явно находясь в каком-то раздрае, оступается и летит вниз, где её подхватывает Клещёв.

– Вот же сволочь, – протянул я.

– Это не всё. Они следили за ней. Вот два непонятных типа, – он указал на две размытые фигуры в отдалении. – Подошли к зданию вместе с ней, с кем-то связались, и через минуту подъехала машина, из которой вышел Клещёв.

– Это не мои ребята, – нахмурившись, произнес Томаш под удивленным взглядом Егора. – Дима потом всё тебе расскажет. И да, ни Ванда, ни Ветта не знают, – исполняющий обязанности главы второй Гильдии и бывший глава первой посмотрел на меня. Я кивнул. Это их семейное дело, в которое я вмешиваться точно не стану.

– Ожогин сказал, что их охрана опознала в них фландрийских наёмников, – через несколько секунд проговорил Егор, возвращая нас к записи с камер.

– Это кто? – я указал на человека, к которому подошла Ванда, тронув за плечо, после чего вместе с ним куда-то отправилась. И она больше не выглядела напряжённой, взволнованной и дёрганной, как последние несколько недель.

– Понятия не имею. Он ни разу не попал в объектив камеры лицом, словно знал, где они расположены, и старался всегда стоять к ним спиной, – серьёзно сказал Дубов. – Он похож на Влада?

– Честно? Не знаю. Я его не слишком хорошо рассмотрел, – потёр подбородок Вишневецкий. – Но, похоже, что да, это он.

– На записи не видно, что он как-то связан с Клещёвым или наёмниками. Просто какой-то парень, оказавшийся не в то время не в том месте. Я с вероятностью в восемьдесят девять процентов уверен: то, что произошло внутри Гильдии, способствовало активации артефакта, и Клещёв это узнал, когда столкнулся с ней. Зрительный контакт был от силы несколько секунд, поэтому ничего конкретного с мозгами нашей Ванды он точно сделать бы не успел.

– Томаш, что происходило в это время в здании Гильдии? – быстро спросил я у Вишневецкого.

– Ничего особенного. Знакомство подчинённых с новым руководством… Стой, – он нахмурился и посмотрел на меня. – Тогда впервые чары оповещения заорали, сообщая, что глава Гильдии находится в смертельной опасности. И когда Ванда пришла в приёмную, Ольга как раз распаковывала венок.

– Какой венок? – я помотал головой, стараясь понять, о чём говорит Томаш.

– Красивый и дорогой, – усмехнулся Вишневецкий. – Начальнику от преданной секретарши. Похоронный. Не спрашивай, это долгая история.

– Я понял, что именно послужило триггером, – я закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. – Ромкина смерть. Не забывай, что он вообще не должен был выжить после того, как я бы получил «Феникс». Я вообще ничего не понимаю, – помассировал я виски, стараясь хоть как-то сложить все детали этой мозаики вместе.

– Я не думаю, что Клещёв такой заботливый, что решил убрать воспоминания о Роме в момент его смерти и облегчить страдания нашей Ванде, – покачал головой Егор. – Здесь что-то другое. Больше похоже на план «Б».

– Или на кривые руки Клещёва и недоделанный артефакт. Егор, я не знаю, что происходит, – я покачал головой. – И Громов мне запретил пытать эту тварь, чтобы всё выяснить. Надеюсь, Андрей Николаевич мне в ближайшее время всё расскажет, или, клянусь, я спущу Эда с поводка и позволю ему поразвлечься так, как он хочет. И не факт, что натравлю я его на Клещёва, – злобно процедил я, вздрагивая от звонка телефона, который всё ещё сжимал в руке, и ловя странный удивлённый взгляд Томаша.

Ну да, взаимоотношения в Древних Родах и Семье всегда были странными, вам, ребята, не понять. Я бросил взгляд на дисплей телефона. Звонил Ваня, и я тут же принял вызов, напряженно закусив губу:

– Что у вас?

– Всё нормально, – ответил Рокотов на фоне монотонных голосов. – Всё прошло гладко, даже силу не пришлось применять. По-моему, Бобров расстроился. У Андрея особое, весьма нежное отношение к этой тюрьме. Романа мы вытащили, сейчас всю фландрийскую Службу Безопасности препарирует Гомельский со своими адвокатами. И я им, если честно, не завидую.

– Ваня, что с Ромой? – задал я самый важный вопрос. В гостиную зашла Ванда, напряженно вслушиваясь в мой разговор, с чашкой чего-то горячего в руках.

– Дима, я не знаю. Он слишком закрывается от всех. Посмотрим завтра. Сейчас Андрей с Залманом находятся с ним, может, что-то прояснится. Но я предупреждаю, что он совсем не в форме и может в любой момент сорваться. Я могу его забрать к себе на Базу, у меня есть опыт работы с последствиями подобного заключения, но ты говорил, что ему нужно обязательно вернуться в Москву, – отчитался Рокотов, в то время как я сжимал в руках трубку так сильно, что начал опасаться за её целостность. Я боюсь себе представить, что с Ромкой творится, если Ваня сам предложил им заняться.

– Ему нужно вернуться. Мне надо объясниться насчёт того, что он теперь вроде как Наумов, и без него мы не сможем начать лечение Ванды, – принял я решение. – Если я увижу, что мы не справляемся, то отдам его тебе.

– Смотри сам, но Романа доломать может любое потрясение. Поэтому насчёт Ванды говори с ним аккуратно. Он маг, он должен понять, – с некоторой заминкой проговорил Рокотов.

– Когда вы вернётесь? – я посмотрел на Ванду, которая, не мигая, смотрела на меня в упор. Да, если бы она была магом огня, я бы уже превратился в горстку пепла.

– Завтра вечером.

– Вань, сделайте так, чтобы этой тюрьмы вообще больше не существовало, – выпалил я.

– О, насчёт этого не беспокойся, – даже на расстоянии я понял, что Рокотов усмехнулся. – Гомельский сделает все возможное, чтобы каждый, принимавший участие в задержании Романа, остался без штанов. И настроен он крайне решительно. Я передам ему твою просьбу. Думаю, фландрийской СБ придётся продать эту тюрьму, чтобы расплатиться с долгами. Это додуматься надо – задержать незаконно и пытать одного из Наумовых. Ещё пару веков назад войны из-за меньшего начинались, – и он снова усмехнулся и отключился, а я обвёл взглядом всех, находившихся в гостиной.

Ванда тряхнула головой и направилась наверх, не останавливаясь, чтобы что-то обсудить или хотя бы поговорить с отцом.

– Мы всё слышали, – проговорил Егор. – Ну что ж, будем ждать.

– Я попробую накопать какую-нибудь информацию про Влада, – Томаш задумчиво посмотрел в очередной раз на экран. – Дима, а можно тебя попросить об одной услуге?

– Да, разумеется, – кивнул я.

– Ты можешь мне сделать ещё такую штуку, которая меня перенесла в Тверь. Слишком долго ехать, а Ветта с Агнешкой уже телефон весь оборвали. Мы же ничего им не объяснили, – улыбнулся Вишневецкий.

– Да, конечно, – я огляделся по сторонам и увидел в углу гостиной небольшой столик, где располагался стационарный телефон, блокнот и подставка с несколькими карандашами и ручками. Вытащив все карандаши, я сделал из них несколько порталов в дом к Вишневецким и сюда, в дом Гаранина. – Эти три в Тверь активируются на слово «дом», остальные – в этот особняк. Активация на слово «Ванда».

– Спасибо, – искренне поблагодарил Томаш и, взяв один из карандашей, с лёгким хлопком переместился в Тверь к жене и тёще.

– Я оставлю тебя одного? У меня в поместье невеста уже наверняка очень сильно заскучала. Завтра вечером, как Ваня отзвонится, я приеду. Встретим Ромку вместе, – спросил я у Егора и потянулся, разминая слегка затёкшие мышцы.

– Да, иди, – махнул Егор рукой. – Никуда Ванда от меня не денется. Я Соню попрошу её из дома не выпускать, если мне придётся отлучиться.

– Неплохая идея, – я кивнул и переместился в поместье, понимая, что я чертовски устал за эти двое суток.

Глава 4

Роман стоял возле кровати в номере одного из отелей, в котором обосновались на время «Волки», и разбирал сумку. Её ему собрал и передал с Андреем Женя. Кто бы знал, с каким удовольствием он снял с себя вчера те драные замызганные обноски. Сейчас же, надев свои вещи, он скептически себя осмотрел, невесело усмехнувшись. Да, нервы, редкие приёмы пищи и отсутствие физических нагрузок даже за эти полтора месяца ощутимо ударили по организму. Одежда была ему велика, но долететь до Москвы и этого хватит. Не на модный показ собирается. А там Савин что-нибудь ему сошьёт, на то время, пока он форму не наберёт.

На дне сумки обнаружился телефон, который он перед приёмом у Моро оставил в самолёте. Покрутив его в руке, Рома отложил трубку в сторону. Позвонит всем, когда самолёт приземлится в Москве.

Пистолет обнаружился там же. Обоймы были разряжены, и Рома, глубоко вздохнув, сел на кровать, начиная их заряжать, просто чтобы не думать о том, что произошло с ним во фландрийской тюрьме, но мысли всё равно возвращались к тем дням. И, чего скрывать, он всё ещё не до конца верил в то, что всё закончилось.

Руки дрожали, и даже такое простое и привычное действие давалось ему с трудом. Патроны падали на пол, он никак не мог удержать их в подавателе. Рома поднимал их и, стиснув зубы, начинал сначала, стараясь силой воли уменьшить дрожь в руках. С пятой попытки он всё-таки смог снарядить обоймы и вложил пистолет в кобуру на поясе. Не сказать, что это придало ему уверенности. Роман не был уверен, что наличие оружия как-то ему поможет.

– Ты как? – в номер без стука вошёл Андрей и остановился в проёме, внимательно глядя на Гаранина.

– Нормально, – кивнул Рома, поднимаясь на ноги. – Бывало и хуже, – усмехнулся он, покачав головой.

– Готов ехать? – тихо спросил Бобров. Он не верил, что его временный подопечный в порядке. Полтора месяца, проведённых в этой тюрьме, слишком долгий срок, чтобы так быстро оклематься, и капитан постоянно ждал, что что-нибудь произойдёт.

– Спрашиваешь. Ненавижу Фландрию, – поморщился Роман, хватая сумку и направляясь к выходу. – Спасибо. Я так и не поблагодарил вас за то, что вы сделали.

– Это наша работа. Идём, – ответил Андрей, развернулся и вышел в коридор, ожидая, когда Гаранин выйдет за ним следом.

В холле отеля к ним подошёл Шехтер. Внимательно осмотрев Рому, он перевёл вопросительный взгляд на Боброва. Андрей неопределённо пожал плечами и махнул рукой в сторону выхода. Что тут гадать, нужно быстрее доставить Гаранина Диме, а потом уже решать, что с ним делать.

Дверь перед ними открыл швейцар, и они втроём вышли на улицу. Но практически сразу сверкнула молния, и с некоторой задержкой раздался оглушительный раскат грома. Роман попятился, столкнувшись в дверях с выходившим наружу мужчиной, перекрыв ему проход.

– С тобой всё в порядке? – напряжённо спросил Андрей, нахмурившись, глядя на Рому.

– Да. Нет… – Гаранин тряхнул головой и сделал глубокий вдох, когда с неба начали падать первые капли дождя. – Нет, – простонал он и закрыл глаза, опускаясь на колени. Редкие капли превратились в самый настоящий ливень, за считанные мгновения заливая всё вокруг.

В голове сразу же яркими вспышками пронеслись воспоминания. Вода, льющаяся на лицо, заполняющая нос, рот, затекающая в лёгкие. Дышать было нечем, и без того переполненный источник, ещё больше напитывающийся энергией воды, начинал беспокоиться, и все силы нужно было прикладывать, чтобы контролировать это буйство стихии и не взорваться.

– Что это вообще такое? – воскликнул представительный мужчина, которому Гаранин перегородил дорогу. – Когда в это место начали пускать всякий неадекватный сброд?

Роман резко открыл глаза, и от него отделилась волна неоформленной энергии, трансформирующаяся в водяной таран, который отбросил до сих пор возмущающегося мужчину внутрь отеля вместе с вырванной из петель дверью и стоявшим возле них швейцаром. Послышался звон бьющегося стекла и громкие голоса испуганных посетителей.

– Рома! – Андрей подбежал к Гаранину и сел на корточки, схватив его за плечи и довольно ощутимо тряхнув. – Дыши. Это всего лишь дождь.

– Я разберусь, – сквозь гул в ушах Роман услышал голос Залмана, который развернулся и решительно зашёл в холл. Гаранин попытался сделать вдох, но из-за продолжающейся паники у него ничего не получилось, и он лишь слышал, как Залман говорит: – Капитан Шехтер, спецподразделение «Волки».

– Да дыши ты! – прорычал Бобров и в очередной раз тряхнул Романа за плечи, стараясь привести в чувство. Выругавшись сквозь зубы, Андрей поднялся на ноги и втащил пытающегося прийти в себя Рому в холл отеля. – Ну же! – он вновь сел перед Гараниным, следя за тем, как тот начал постепенно успокаиваться и наконец сумел сделать первый глубокий вдох. – Ну вот, молодец. – Андрей выдохнул и достал телефон. – Ваня, у нас проблема.

– Дождь? – тихо уточнил Рокотов.

– Дождь, – серьёзно кивнул Бобров, вспоминая, как сам проходил через подобное. Но ему было проще, он не был магом воды и ему не нужно было себя контролировать в подобные моменты.

– Это пройдёт, всё нормально, – тихо проговорил Роман, глядя на Андрея.

– Что будем делать? – спросил Бобров у замолчавшего полковника, не обратив на реплику Гаранина никакого внимания.

– Он контролирует себя? – напряжённо спросил Рокотов.

– Не совсем, – протянул Бобров, глядя на мокрый пол и осколки битого стекла у себя под ногами. – Нам лететь в Москву или сразу на Базу?

– В Москву, надо решить вопрос с Вандой. Я предупрежу Диму, и мы решим, что делать дальше. Отложите вылет до приемлемых погодных условий, – отдал распоряжение Рокотов.

– Хорошо, – Андрей отключился и повернулся к Роману.

– Не нужно откладывать вылет. Мне нужно в Москву, – как можно увереннее проговорил Гаранин, невольно бросая взгляд через выбитую дверь на улицу, где всё ещё шёл дождь.

Последние пару часов он просчитывал варианты событий, чтобы хоть немного отвлечься, приходя в себя после продолжительного сна, в который его сразу же погрузили волки Рокотова, как только они переступили порог его номера. И каждая карта вероятностей его не радовала. Его слишком долго не было дома, и всё начинало стремительно рушиться.

– Пошли в номер, как только закончится дождь, сразу назначим вылет, – Андрей поднялся на ноги и протянул руку, помогая Роману встать.

Гаранин, нахмурившись, оглядывался по сторонам. Внизу было пусто, только несколько молодых горничных уже приступили к уборке.

– Я…

– Всё нормально, Залман со всем разобрался, – не дал ему договорить Андрей, заходя в лифт.

– Это так унизительно, – пробормотал Роман, закрывая глаза и потирая переносицу.

– Это нормально, – покачал головой Бобров, заходя вместе с Гараниным в его номер. – Мне остаться?

– Нет, всё в порядке, – упрямо тряхнул головой Рома, садясь на кровать. Андрей постоял несколько секунд и вышел из номера, закрывая за собой дверь. – Это всего лишь дождь, всего лишь проклятый дождь!

Роман решительно встал и направился в ванную комнату, где сразу же открыл кран, из которого полилась вода. Протянув руку, он подставил её под тугую струю, ничего при этом не чувствуя.

– Это же тоже вода, так какого чёрта? – прошептал он своему отражению. – Да уж, красавец, – усмехнулся он, рассматривая осунувшееся, побледневшее ещё больше лицо с чёрными кругами под глазами.

Потянувшись к стоявшему на полу шкафчику, Рома выдвинул верхний ящик, где видел небольшие ножницы и ещё какие-то, видимо, предназначенные для женщин инструменты. Взяв их в руки, он собрал отросшие волосы в хвост на макушке и отрезал их ножницами.

– Так немного лучше, – проговорил он, глядя на короткие, торчавшие в разные стороны волосы. Бросив ножницы обратно в ящик, Рома резко стукнул кулаком по зеркалу, разбивая его. – Это всего лишь проклятый дождь! Ведь тебе бывало гораздо хуже! Расслабился за последние полтора года, да, Рома? – процедил он, переводя взгляд на перстень. Если бы не подарок Димы, он даже не представлял, чем бы сегодня всё закончилось. Надо брать себя в руки. Это пройдёт, и он сам со всем справится. Всегда справлялся. Нужно только немного времени.

Вернувшись в комнату, он вытащил из кармана брошенной на кровать куртки телефон и подошёл к окну, глядя на капли дождя, бьющие по стеклу. Прикрыв на секунду глаза, он решительно набрал номер и поднёс трубку к уху. Рома слушал длинные гудки слишком долго, перезванивая раз за разом, но Ванда на звонок не отвечала. Тогда он набрал другой номер, продолжая непрерывно смотреть на дождь из окна своего номера, стараясь не обращать внимания на подступающий к горлу ком и участившееся сердцебиение.

***

Мы с Егором смотрели на входящий вызов на телефоне Ванды и неуверенно переглядывались. Только что отзвонился Ваня, сообщив о возникших трудностях, и мы решили действовать по ситуации, когда Ромка окажется рядом со мной. Главное – показать Ванде его живым, чтобы сломать триггер на его смерть, и тогда с ней можно начинать работать. И, может быть, будет даже лучше, если Ромка в это время окажется далеко от неё, на Базе «Волков».

После работы мы с Дубовым сразу направились в гаранинский особняк. Ванда заперлась в комнате и не выходила к нам, обидевшись, что мы оставили следить за ней мантикору. Соня же весьма серьёзно подошла к порученному ей делу. Кошка охраняла Ванду, развлекала как могла, в своём странном понимании, конечно. Мы только успели убрать несколько трупиков белок и ещё непонятно кого, сложенных Соней у двери спальни Ванды.

– И что будем делать? – спросил Егор, указав на телефон, где высвечивался входящий вызов от Ромки.

– Да я-то откуда знаю? – я потёр лоб. – Игнорировать звонок тоже не слишком хорошая идея. Он и так сорвался, сейчас может накрутить себя до невменяемого состояния. Ваня предупредил, чтобы мы сообщили обо всех странных вещах аккуратно и желательно вместе с Эдом, который легко может перехватить контроль.

Телефон наконец перестал звонить, и Егор облегченно выдохнул. Но тут же раздался звонок моего телефона, и я, глубоко вздохнув, ответил на входящий вызов.

– Говорят, твой вылет задерживается? – поприветствовал я Ромку, стараясь скрыть небольшое волнение. – Погода нелётная?

– Да, нелётная, – тихо ответил Роман.

– Ты как? – серьёзно спросил я его, прислушиваясь к тишине на том конце. – Ваня сказал…

– Иван Михайлович ошибается, – резко прервал меня Ромка. – Я сам со всем справлюсь. Дима, зачем ты это сделал?

– Что именно? Вытащил тебя из лап фландрийских спецслужб? – уточнил я, прекрасно понимая, что именно он имеет в виду. Я оттягивал неизбежное, в голове прокручивая то, что хотел ему сказать.

– Ты даже представить не можешь, как сильно я тебе за это благодарен, – так же тихо и безэмоционально продолжил говорить Гаранин, и мне стало предельно понятно, что другого выхода не будет, кроме как отдать его в руки Вани, чтобы тот привёл его в привычное нам всем безбашенное состояние. – Зачем ты принял меня в Род, да ещё вместе с Гомельским пошёл на подлог, подделав документы?

– Мы не шли на подлог, и документы абсолютно подлинные. Любая проверка это подтвердит, – спокойно ответил я ему. – Запрос в мэрию был отправлен больше года назад и тогда же там зарегистрирован. Оставалось только получить твоё согласие. А то, что подпись не твоя, ну так ты генеральную доверенность Ожогину для этого и дал, чтобы самому руки не марать, что-то подписывая, – я немного помолчал, а затем продолжил: – Ром, я только так смог разрешить конфликт интересов между Гильдией и Службой Безопасности, не подставляя ни тебя, ни себя.

– Больше года назад? – в его голосе прозвучало удивление.

– После нашей встречи у Муратова я узнал о том, что это хотел сделать Саша, и просто не мог проигнорировать его последнюю волю. Но ты же больше года от нас бегал и так не позволил с тобой нормально поговорить, – я посмотрел на Егора, задумчиво следившего за разговором.

Соня в это время бесшумно спустилась вниз и протопала мимо нас в сторону кухни с предельно деловым видом. Раздался какой-то грохот, и Дубов, спохватившись, понёсся к мантикоре, смотреть, что она там в очередной раз разбила.

– Дима, Александр Юрьевич всего лишь взял надо мной опеку до моего совершеннолетия, чтобы у меня не было проблем…

– Рома, – прервал я его. – Саша не просто взял над тобой опеку. Он действительно хотел принять тебя в свой Род. Только ждал, пока я вернусь с практики, чтобы обсудить это со мной. Об обычной опеке, которая не несёт никаких обязательств, он бы даже не стал мне сообщать.

– Дима, со мной Александр Юрьевич не обсуждал ничего подобного, поэтому ты можешь ошибаться…

– Нет, скорее всего, Рома, Саша прекрасно понимал, что тебя спрашивать о чём-то и прислушиваться к твоему мнению из-за твоего твердолобого упрямства бесполезно. Тебя нужно в некоторых моментах ставить перед фактом, – довольно жёстко прервал я его. –Гаранинская отличительная черта – выбирать из всех возможных вариантов самый неправильный, а она у тебя гипертрофирована до каких-то невменяемых размеров.

– Что-то сейчас изменится в наших отношениях? – после небольшой паузы осторожно поинтересовался Рома.

– Ты о том, что я теперь твой глава Рода? – уточнил я. – Нет, ничего. Чем меньше людей знает о нашей связи, тем лучше.

– Я тебя понял. Дима, ты не знаешь, что с Вандой? Я хотел с ней поговорить, но она не берёт трубку.

– Эм, – я покосился на её телефон и посмотрел на злого Егора, вошедшего в гостиную с посудиной в руках, разбитой на две части. – Она на задании. Да, её Громов отправил на задание, поэтому она пока не доступна, – я хлопнул себя ладонью по лбу и покачал головой.

– Ясно. Как только дождь закончится, мы вылетим. Передашь ей? – поинтересовался он.

– Разумеется, – как можно убедительнее ответил я. – Рома, позвонишь, как прилетишь, ладно? Я хочу сам тебя встретить.

– Да, постараюсь, – он отключился, а я сел в кресло, закрыв глаза.

– Вполне убедительно, – хмыкнул Егор, бросая что-то отдаленно напоминающее разломанную чашу на столик. – Процентов сорок, что он тебе поверил.

– Умеешь ты обнадёжить. Всё было так плохо? – устало поинтересовался я, рассматривая лазаревское клеймо на посудине.

– Ты совершенно не умеешь врать близким людям. Как ты думаешь, Рома сильно расстроится? – он кивнул на чашу. – Ванда зачем-то положила в неё Сонину колбасу и поставила на верхнюю полку в холодильнике. Не могла ничего более дешёвого найти? Например, пластиковую одноразовую тарелку, – зло проговорил Дубов.

– Она это специально сделала, процентов девяносто, – я невесело рассмеялся. – Нет, не думаю, что Ромка сильно зациклен на поделках моей Семьи. Только если конкретно эта супница была ему дорога. Ладно, я домой…

– Ни черта подобного, – сложил на груди руки Егор. – Я понятия не имею, когда прилетит Роман. Может, дождь прямо сейчас закончится, и они рванут в аэропорт. И что я буду с ним делать один на один, да ещё и с Вандой, если ему захочется первым делом приехать домой, никого не поставив в известность. Он же Гаранин. Он не логичен и не предсказуем.

– Я всегда могу переместиться…

– Ты практически никогда не отвечаешь на телефонные звонки. А пока я до тебя достучусь, пока тебя кто-нибудь разбудит, или ещё хуже, отвлечёт от любования звёздным небом с Мариной, пока ты штаны натянешь, пока создашь портал и переместишься, может случиться, что меня уже и в живых не будет, как гонца, приносящего дурные вести, – рявкнул Егор. Выглядел он при этом очень решительно и сосредоточенно. – Или да, можешь валить, только тогда нашу Вандочку с собой забирай.

– Ладно, я тебя понял, – я поднял руки вверх в примирительном жесте. – Сейчас позвоню Эду и Марине, предупрежу, что не буду сегодня дома ночевать.

– Вот и отлично, – серьёзно кивнул Дубов, после чего вздрогнул, когда из кухни вновь раздался грохот. – Это невыносимо. Когда Ванда придёт в себя, я её придушу. Внизу в оружейной у Ромки я видел очень неплохую гарроту, – и он пошёл оценивать размер разрушений, я же остался сидеть в кресле с телефоном в руках, приготовившись оправдываться прежде всего перед Эдуардом, который, кажется, уже не вывозит мою невесту и Демидова.