Читать книгу: «Штрафбаты», страница 3

Минусы знаменитого приказа

Некоторые из них верно подметил писатель Анатолий Рыбаков в романе «Прах и пепел», в котором он так описывал ситуацию после выхода приказа № 227: «Этот приказ сковал инициативу командиров, парализовал возможность маневра, увеличил бессмысленные потери. Выполнять его означало обречь армию на поражение. Немцы все равно продвигались вперед, захватили Майкоп, Краснодар, Моздок, вышли на Терек, овладели почти всеми горными перевалами, открывающими путь в Закавказье. Но пленные и трофеи им уже не доставались. Вопреки приказу Сталина советские войска вели маневренную войну, не допускали окружения, умело отводили свои части. Лишь на узком участке фронта войска армии Паулюса сумели 23 августа выйти к западной окраине Сталинграда.

Сталин все отлично понимал: страна разрезается надвое. Гитлер овладевает всем югом, Украиной, Кавказом, Закавказьем. Но главное – Сталинград! Немцы взяли город в клещи, прижав наши войска к Волге. Если Сталинград падет, у немцев в руках окажется главная водная артерия Европейской части Союза. От Сталинграда они повернут на север, зайдут в тыл Москве, и тогда основные силы Красной армии окажутся в мешке».

Суровая фраза «трусы и паникеры расстреливаются на месте» не только способствовала поддержанию дисциплины в Красной армии, но и давала возможность отдельным офицерам свести личные счеты с неугодными (в том числе и теми, кто знал об их личной трусости и бездарности как военачальников). Составлялись липовые рапорты и находились «нужные свидетели».

Но порой, следуя букве этого приказа, расстреливали и ни в чем не повинных солдат и офицеров – нужны были «показательные примеры», чтобы произвести должный эффект на дрогнувшие (и могущие дрогнуть) подразделения и колонны беглецов. Но спустя годы, учитывая пропавшие архивы и порой противоречащие друг другу воспоминания очевидцев, трудно однозначно оценить действия тех или иных советских военачальников и руководителей НКВД…

Исполнение приказа № 227 на местах

Но недостаточно издать своевременный и нужный приказ, существовала необходимость контроля безукоризненного его исполнения во фронтовых и тыловых условиях. Поэтому по прошествии нескольких месяцев, в начале марта 1943 года, первый заместитель наркома обороны, маршал Г. К. Жуков отдал командующим фронтами следующую директиву, при подготовке которой был учтен анализ того, как в предшествующие месяцы использовались штрафные части: «Проверками штрафных частей, произведенными военной прокуратурой, установлено, что на формирование и укомплектование штрафных батальонов и рот уходило по нескольку месяцев, в течение которых штрафники отсиживались в тылу, в боях не участвовали. Так, штрафной батальон Волховского фронта находился в глубоком тылу больше трех месяцев, имея в своем составе всего 64 штрафника при 100 человек постоянного состава. Значительная часть штрафников 63-й и 65-й рот Сталинградского фронта находилась в тылу также около трех месяцев. Штрафные роты 10-й армии, насчитывая всего по 30–40 человек в роте, выполняли хозяйственные работы при вторых эшелонах.

В целях использования штрафных частей в строгом соответствии с приказом Народного комиссара обороны № 227 и положениями о штрафных частях, приказываю:

1. Сократить число штрафных рот в армиях. Собрать штрафников в сводные роты и, таким образом, содержать их в комплекте, не допуская бесцельного нахождения в тылу и используя их на наиболее трудных участках боевых действий.

2. В случае значительного некомплекта в штрафных батальонах вводить их в бой поротно, не ожидая прибытия новых штрафников из лиц начсостава с целью прикрытия некомплекта всего батальона.

3. О принятых мерах донести».

Первые штрафбаты Великой Отечественной

В общевойсковых армиях было создано до 5 штрафных рот, в каждом фронте – до 3 штрафных батальонов. На Ленинградском фронте, как и на других фронтах, штрафники применялись на самых опасных участках: разведка боем перед началом наступательной операции, прорыв обороны противника, захват и удержания стратегических высот и плацдармов.

Все штрафные части Ленинградского фронта в разные моменты времени принимали участие в кровопролитных боях на так называемом «Невском пятачке». На Ленинградском фронте было сформировано четыре штрафных батальона, два штрафных батальона – на Волховском фронте, один штрафной батальон – на Карельском фронте и два штрафных батальона – на Северо-Западном фронте, проводившем Демянскую наступательную операцию и расформированном 20 ноября 1943 года.

В составе Ленинградского и Волховского фронтов сражались 36 штрафных рот. В Красной армии первое штрафное подразделение было создано в 42-й армии Ленинградского фронта через день после приказа № 227, 29 июля 1942 года. Это был 14-й ОШБ – Отдельный штрафной батальон Ленинградского фронта. Он был официально расформирован 18 мая 1945 г. в Латвии.

Первым командиром батальона (с 1 августа 1942 г. по 8 октября 1942 г.) был старший лейтенант Ефрем Денисович Петров. После его гибели в бою 23 января 1943 года командование принял старший лейтенант Александр Михайлович Калинин, убитый 12 марта 1943 года. Следующим командиром стал капитан (в апреле 1943 года ему было присвоено звание майора) Алексей Николаевич Лесик, командовавший до начала января 1945 года.

Поскольку в переменный (т. е. смывающий кровью вину) состав штрафбата отправляли только бывших офицеров, то в блокадном Ленинграде таких было немного. Первыми штрафниками, зачисленными в этот батальон, стали бывший военинженер 3-го ранга Иван Иржи и затем еще несколько бывших офицеров-штрафников.

Из-за некомплекта переменного состава 8 октября 1942 года батальон был переформирован в 28-ю отдельную штрафную роту Ленинградского фронта, которая приняла участие в боях под Ленинградом. 9 мая 1945 года, в советский праздничный день, снова стал 28-м отдельным штрафным батальоном Ленинградского фронта 42-й Армии.

В документах штаба Ленинградского фронта отражено участие в боях штрафных частей.

Среди героев этой штрафной части был девятнадцатилетний стрелок, красноармеец Владимир Иванович Ермак, героически погибший 19 июля 1943 года во время подготовки к Мгинской наступательной операции в ходе проведения разведки боем в районе Синявинских высот. Он повторил подвиг Александра Матросова и закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота.

Владимир Иванович Ермак. 1942

Призванный в Красную армию 15 августа 1942 года, Ермак в октябре 1942 года зачислен курсантом артиллерийского училища и после его окончания, получив звание лейтенанта, отправлен на фронт, где стал командиром взвода 272-го стрелкового полка 123-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта. После прибытия в дивизию, которая тогда находилась в тылу на пополнении, Ермак, в результате неосторожного обращения с личным оружием, во время чистки его нажал нечаянно на курок и убил находившегося неподалеку офицера. За это преступление был отдан под военный трибунал, который 9 июля 1943 года приговорил лейтенанта Ермака к пяти годам лишения свободы, с отсрочкой исполнения приговора до окончания боевых действий, после чего осужденный был направлен в 14-й отдельный штрафной батальон, будучи разжалованным в красноармейцы согласно Положению о штрафных батальонах действующей армии.

О подвиге Ермака писала фронтовая пресса, а командир 14-го ОШБ майор Лесик представил героя за совершенный им подвиг к награждению орденом Красного Знамени посмертно. Приказом Военного совета 67-й армии № 503/н от 5 августа 1943 года красноармеец Владимир Иванович Ермак был награжден орденом Красного Знамени посмертно. Указом Президиума Верховного Совета СССР «О присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому, сержантскому и рядовому составу Красной Армии» от 21 февраля 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» Владимир Иванович Ермак был удостоен посмертно звания Героя Советского Союза. Его именем названа улица в Санкт-Петербурге и установлен памятник.

Кто и за что попадал в штрафбат

Существует красивая легенда о том, как были созданы штрафбаты – якобы некий герой-летчик, однажды вернувшись с задания, застал свою красавицу-жену с любовником и в приступе ярости застрелил обоих из пистолета. После этого он сдался властям и, будучи приговорен к расстрелу, в своем последнем письме Сталину попросил разрешить умереть в бою. Прочитав послание, Сталин, якобы сказав: «А вдруг он хотя бы одного немца убить сможет», – принял решение создать штрафбаты. Эта почти сказочная история о первом штрафнике не только не имеет архивных доказательств, но и противоречит реальным событиям того далекого 1942 года. Решающего года Великой Отечественной войны.

Для того, чтобы представить состав настоящего (а не картинно-литературного) переменного состава штрафбатов, достаточно ознакомиться с первыми приказами и другими распоряжениями НКО, посвященными штрафбатам.

В знаменитом приказе 227 предписывалось «…сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на наиболее трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной». Неслучайно в числе первых в штрафбаты попали офицеры-окруженцы, потерявшие свои части (но порой в этом невиноватые) и в одиночку выбравшиеся из окружения.

10 сентября 1942 г. заместителем народного комиссара обороны СССР, генерал-майором артиллерии В. Аборенковым был подписан приказ НКО № 0682 «О случаях массового повреждения автомашин в 58-м гвардейском минометном полку». В нем были следующие суровые строки: «Предупреждаю всех командиров и комиссаров полков, дивизионов, батарей, и весь технический начсостав, и весь водительский состав, что за порчу и вывод из строя боевых или транспортных автомашин виновные будут или расстреляны, как за порчу вооружения, или немедленно отправлены в штрафные стрелковые батальоны… Виновных в умышленной порче немедленно расстреливать перед строем, а виновных в небрежном отношении немедленно отправлять в штрафные стрелковые батальоны. Настоящий приказ довести до всего командного, политического и начальствующего состава… гвардейских минометных частей Красной армии».

28 сентября 1942 г. первым заместителем народного комиссара обороны СССР, генералом армии Г. К. Жуковым и заместителем наркома армейским комиссаром 1-го ранга Е. А. Щаденко были утверждены Приказ (№ 298) и Положения о штрафных батальонах и ротах и их штаты: «Лица среднего и старшего командного, политического и начальствующего состава направляются в штрафные батальоны… от одного до трех месяцев». На основании решения соответствующего командира, командующего офицеры (термин «офицеры» появился в Красной армии в начале 1943 г. и поэтому в более ранних приказах не фигурировал), принадлежавшие к среднему и старшему командному, политическому и начальствующему составу и провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, направлялись в штрафные батальоны. Власть командиров дивизий и отдельных бригад не распространялась лишь на командиров и комиссаров батальонов и полков, которых могли направить в штрафбат лишь по приговору военного трибунала фронта.

Неугодные начальству

Командиры – тоже люди, со своими слабостями и порой – пороками. Зависть, жестокость, боязнь того, что умный – «подсидит», а подлый – «настучит». Тем более что в первые два года войны среди командиров Красной армии был определенный процент политически подкованных выходцев из рабочих и крестьян, кончивших курсы красной профессуры, но при этом лишенных военных талантов и даже простой армейской смекалки. Пришедшие с парт-политработы, эти горе-командиры умели лишь интриговать и писать соответствующие письма в надлежащие инстанции. Постепенно их количество сокращалось, но до этого они испортили слишком многим биографии, в том числе отправив ни за что в штрафбаты. Один из подобных случаев описал А. И. Бернштейн, офицер в отставке, попавший с должности инженера полка аэростатов заграждения в штрафной батальон («Интерфакс Время». 2002. 23 октября): «В штрафном батальоне разжалованным довелось побывать и мне. Для меня это было абсолютно неожиданным. Весной 1943 г. в секретную часть полка пришел приказ, подписанный командующим армией войск ПВО Ленинграда, генерал-майором Зашихиным, членом военсовета бригадным комиссаром Веровым (третьего лица не помню). Этим приказом я был разжалован в рядовые в штрафбат сроком на 1 месяц. Мне ставились в вину три факта:

1. Плохо замаскированные две автолебедки, разбитые при артналете противника.

2. Исследуя обрыв тросов аэростатов, я не отдавал под суд виновных мотористов.

3. Во время боевого дежурства ночью на КП полка не мог точно доложить, приземлен ли последний аэростат, и при неоднократных запросах оперативного дежурного КП штаба армии обругал его по-матерному.

Так было изложено в приказе „тройки“. И командир полка подполковник Лукьянов, и военком батальонный комиссар Коршунов были потрясены нелепостью этого решения. Боевые лебедки, пострадавшие от артобстрела противника, находились в 10 км от меня и были в распоряжении командира отряда. Мотористов под суд я не отдавал потому, что не было их вины. Последний аэростат был пробит осколками при артобстреле и приземлен на 2 часа позднее, а что касается матерной ругани, то все мы на фронте не были ангелами, и дико было возводить это в вину в секретном приказе. Еще более дико было отправить в штрафбат…

Я, согласно приказу, находился в штрафном батальоне, но внезапно был отозван из него, возвращен в свой полк, но уже на звание и должность ступенью ниже. Приказ военсовета был пересмотрен. Моего освобождения добились командир и комиссар полка. А через полгода я вновь был восстановлен в своем звании…

Летом 1943 г. в наш полк прибыл приказ командующего армией, согласно которому за плохое содержание стрелкового оружия (винтовок) и нехватку двух винтовок командира 4-го отряда нашего 11-го полка аэростатов заграждения, капитана В. Грушина разжаловали в рядовые и направили в штрафбат сроком на 1 месяц. Грушин был одним из опытнейших и уважаемых командиров в полку, не имевшим до этого замечаний и взысканий. Его отряд был всегда боеспособным. Для офицеров полка было ясно – с ним свел счеты начальник аэростатов заграждения штаба Ленинградской армии ПВО. Что же касается внутреннего состояния стволов винтовок, то во всем полку были винтовки, прошедшие еще советско-финскую войну, частью трофейные, в том числе английские и другие, словом, порядочно изношенные, с сыпью в каналах стволов, уже не удаляемой. Офицер, проверявший стрелковое оружие в отряде Грушина, был прислан из штаба армии.

Василий Иванович Грушин из штрафбата уже не вернулся. Такие бессмысленные потери на войне особенно горьки».

Немцы во время отступления бросали множество всевозможной техники, в том числе легковые автомобили и мотоциклы. Однажды в 1944 г. молодой сибиряк Дмитрий Федотов, лейтенант стрелкового взвода, чей батальон захватил небольшой белорусский городок, забрел по горячим следам в оставленные немцами ремонтные мастерские и среди прочей техники увидел мотоцикл BMW. Мотоциклы, а тем более немецкие, для сибиряков были в диковинку, и Федотов с гордостью оседлал «железного коня» и стал «куролесить» по узким улочкам, пока не попался на глаза особисту, который в ультимативной форме потребовал сдать казенную технику. На беду лейтенанта «разговор» происходил на глазах бойцов его взвода, и, чтобы не уронить свой «авторитет» командира, Федотов по русскому обычаю послал особиста и заявил, что мотоцикл – это его личный трофей, на котором он после победы поедет домой, а «всякие офицеришки, которые отсиживались в тылу и лишь шпыняли героев, обойдутся». Дальнейшие события были «обусловлены реакцией» сотрудника СМЕРШа – появилась докладная, в которой лейтенант Д. Федотов обвинялся не только в присвоении казенного имущества и мародерстве (тем более что накануне, 3 августа 1944 года, был издан приказ первого заместителя народного комиссара обороны СССР, Маршала Советского Союза Г. К. Жукова «О запрещении награждения автомашинами личного состава Красной армии»), но и в заявлениях, порочащих советскую госбезопасность и руководство доблестной Красной армии. Трибунал, приговор, штрафбат…

Халатность и воровство «завхозов»

В книге А. В. Пыльцына «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина» приводится рассказ о том, как до штрафбата довела обычная жадность: «Когда основной боевой расчет роты был завершен и дальнейшее поступление пополнения его уже не меняло, к нам в роту прибыл пожилой штрафник по фамилии Путря. Был он страшно худым, просто истощенным. Я даже удивился, что его по возрасту не списали в „гражданку“, таким старым он мне показался, хотя ему еще и пятидесяти не было. В нашей долгой беседе он рассказал, что попал к нам после того, как несколько лет отсидел в тюрьме за то, что, будучи начальником отделения одного из больших военных продовольственных складов под Москвой в чине техника-интенданта 2-го ранга (были до 1943 года такие воинские звания), пошел на сокрытие излишков хозяйственного мыла, а комиссия, проверявшая склад, обнаружила неучтенный ящик, из которого уже несколько кусков было пущено „в оборот“ – обменяно на хлеб для немалой семьи этого Путри. Ну и получил он полагавшиеся за это по законам военного времени несколько лет тюремного заключения. Угрызения совести за то, что почти всю войну провел в тюремных камерах, заставили его проситься на фронт. Как он мне говорил, лучше погибнуть на фронте во имя Родины, чем прослыть преступником, наживавшимся на солдатском добре. И вот, наконец, заменили ему оставшийся срок пребыванием в штрафном батальоне».

Без заградотрядов не обойтись

Во время битвы за Москву Г. К. Жуков в своих приказах требовал от воинов: «Стоять насмерть! Кровь за кровь! Без письменного приказа позиций не сдавать! Провокаторов и шпионов расстреливать на месте! Для борьбы с дезертирством создать отряд заграждения. Всех бросающих поле боя расстреливать на месте».

Можно вспомнить еще более ранний эпизод – 21 сентября 1941 года Сталиным была продиктована телеграмма Г. К. Жукову, А. А. Жданову, А. А. Кузнецову и В. Н. Меркулову, в которой, в частности, говорилось: «Ели кто-то в наших рядах допустит колебания, тот будет основным виновником падения Ленинграда».

К осени 1942 года, после тяжелых и кровопролитных боев с лучшими частями вермахта, в Красной армии было много необученных новобранцев, которые часто робели подниматься в атаку, особенно под шквальным огнем противника. Поэтому командующие фронтами были вынуждены неуклонно соблюдать приказ № 227, предусматривающий активное действие заградотрядов. На одном из самых стратегически важных фронтов, Донском, заградотряды действовали не жалея сил, наводя порядок.

С существованием этих подразделений связано множество легенд, слухов, всевозможных историй, написанных различными «очевидцами» и теми, «кто видел этих очевидцев». Обычно заградотрядам приписывают исключительно расстрельные функции (так, в двухтомнике В. В. Белоцерковского «Путешествие в будущее и обратно» приводится «малореальная» цифра в один миллион (!!!) человек, уничтоженных в годы Великой Отечественной войны нашими заградотрядами и сотрудниками отделов контрразведки «Смерш») и карательный энтузиазм, причем у многих авторов эти подразделения состоят исключительно из кадровых работников НКВД, видимо, по этой причине бросивших все остальные неотложные дела.

Для начала необходимо понять, являлся ли заградотряд одной из разновидностей сталинских спецслужб. На самом деле, в официальных послевоенных документах существовало официальное «определение-описание»: «заградительный отряд (заградотряд) – это постоянное или временное воинское формирование, создаваемое для выполнения боевой или специальной задачи». Ведомственная принадлежность, состав и функции заградотрядов в ходе войны неоднократно изменялись.

В издании «Сталинградская эпопея. Материалы НКВД СССР и военной цензуры из Центрального архива ФСБ РФ, 2000» приводится неопровержимый документ – фрагмент донесения начальника ОО НКВД Сталинградского фронта, старшего майора госбезопасности Н. Н. Селивановского в НКВД СССР от 16 сентября 1942 г.: «Заградительным отрядом особого отдела 62 армии с 13 по 15 [сентября] задержано 1218 человек военнослужащих; из них расстреляно – 21, арестовано – 10, остальные направлены в свои части. Большинство задержанных относятся к войскам 10 дивизии НКВД и связному полку 399 стрелковой дивизии, который был брошен на поле боя командиром и комиссаром полка».

В газете «Красная звезда» (15 июня 2006 г. «Искупление кровью. Как 8-й отдельный штрафной батальон прошел с боями от Волги до Одера») была опубликована статья полковника юстиции Андрея Мороза, в которой рассказывалось и о действиях заградотрядов: «Только за десять дней августа 1941 года заградотряды, сформированные военными советами армий, сражавшихся в составе Сталинградского фронта, задержали более 9 тыс. человек, самовольно покинувших поле боя. Для части из них направление в штрафные роты и батальоны стало спасением.

Огня по своим заградотряды никогда не открывали. Чаще всего они вносили перелом в боевые действия дрогнувших войск как подобранное из проверенных и стойких людей, хорошо вооруженное (пулеметный взвод) подкрепление. Такого рода формирования были во всех армиях, участвовавших во Второй мировой войне. К. К. Рокоссовский, которого справедливо считают одним из самых гуманных командующих, в „Солдатском долге“ писал: „Интересы Родины превыше всего, и во имя их требовалось применение самых суровых мер, а всякое послабление шкурникам становилось не только излишним, но и вредным…“

Заградительные отряды после перелома в войне начали быстро терять свою первоначальную роль и обрастать комендантскими функциями. Начальник политуправления 3-го Прибалтийского фронта, генерал-майор А. Лобачев, к примеру, в августе 1944 г. доносил в ГлавПУР: „Большая часть личного состава заградотрядов используется для охраны штабов армий, линий связи, дорог, прочесывания лесов и т. д. Характерна в этом отношении деятельность 7-го заградотряда 54-й армии. По списку в отряде 124 человека. Используются они так: 1-й автоматный взвод охраняет второй эшелон штаба армии; 2-й автоматный взвод придан 111-му стрелковому корпусу для охраны линии связи от корпуса до армии; стрелковый взвод придан 7-му стрелковому корпусу с той же задачей; пулеметный взвод находится в резерве командира заградотряда, а командир этого взвода назначен комендантом управления тыла армии…“ Похожими были донесения и с других фронтов.

Приказом НКО № 0349 от 29 октября 1944 г. заградотряды были упразднены. Приказ лаконичный:

1. Отдельные заградительные отряды к 13 ноября 1944 г. расформировать. Личный состав расформированных отрядов использовать на пополнение стрелковых дивизий.

2. О расформировании заградительных отрядов донести к 20 ноября 1944 г.».

Приложение 2

Приказ

Народного Комиссара Обороны Союза ССР

Содержание:

№ 227.

О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций.

№ 227. 28 июля 1942 года. Москва.

Враг бросает на фронт всё новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения, и что хлеба у нас всегда будет в избытке.

Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо, если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.

Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев – это значит обеспечить за нами победу.

Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.

Чего же у нас не хватает?

Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину.

Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.

Паникеры и трусы должны истребляться на месте.

Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования.

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо, как с предателями Родины.

Таков призыв нашей Родины.

Выполнить этот призыв – значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.

После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель – покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.

Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?

Я думаю, что следует.

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтов:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;

б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов, и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;

б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны СССР

И. СТАЛИН

Справка ОО НКВД СТФ в УОО НКВД СССР

о деятельности заградотрядов Сталинградского

и Донского фронтов

Заместителю наркома внутренних дел СССР

Комиссару государственной безопасности III ранга тов. Абакумову

В соответствии с приказом НКО № 227 в частях, действующих в Красной Армии по состоянию на 15 октября с. г., сформировано 193 заградительных отряда. Из них в частях Сталинградского фронта сформировано – 16 и Донского – 25, а всего 41 отряд, которые подчинены Особым отделам НКВД армий.

Заградительными отрядами с начала их формирования (с 1 августа по 15 октября с. г.) задержано 140755 военнослужащих, сбежавших с передовой линии фронта. Из числа задержанных: арестовано 3980 человек, расстреляно 1189 человек, направлено в штрафные роты 2776 человек, в штрафные батальоны – 185 человек, возвращено в свои части и на пересыльные пункты 131094 человека.

Наибольшее число задержаний и арестов произведено заградительными отрядами Донского и Сталинградского фронтов. По Донскому фронту задержано 36109 человек, арестовано 736 человек, расстреляно 433 человека, направлено в штрафные роты 1056 человек, в штрафные батальоны – 33 человека, возвращено в свои части и на пересыльные пункты 32933 человека.

По Сталинградскому фронту задержано 15649 человек, арестовано 244 человека, расстреляно 278 человек, направлено в штрафные роты 218 человек, в штрафные батальоны – 42, возвращено в свои части и на пересыльные пункты 14833 человека.

Следует отметить, что заградительные отряды, и особенно отряды на Сталинградском и Донском фронтах (подчиненные особым отделам НКВД армий), в период ожесточенных боев с противником сыграли свою положительную роль в деле наведения порядка в частях и предупреждения неорганизованного отхода с занимаемых ими рубежей, возвращения значительного числа военнослужащих на передовую линию фронта.

29 августа с. г. штаб 29 стр. дивизии 64 армии Сталинградского фронта был окружен прорвавшимися танками противника, части дивизии, потеряв управление, в панике oтходили в тыл. Действующий за боевыми порядками частей дивизии заградотряд (начальник отряда лейтенант госбезопасности Филатов), приняв решительные меры, приостановил отходящих в беспорядке военнослужащих и возвратил их на ранее занимаемые рубежи обороны. На другом участке этой дивизии противник пытался прорваться в глубь обороны. Заградотряд вступил в бой и задержал продвижение врага.

14 сентября с. г. противник предпринял наступление против частей 399 стр. дивизии 62 армии, несших оборону города Сталинграда. Бойцы и командиры 396 и 472 стр. полков в панике стали отходить, оставляя рубежи. Начальник заградотряда (мл. лейтенант госбезопасности Ельман) приказал своему отряду открыть огонь над головами отступающих. В результате личный состав этих полков был остановлен и через 2 часа полки заняли прежние рубежи своей обороны.

20 сентября с. г. противник занял восточную окраину Мелеховской. Сводная бригада под натиском противника начала самовольный отход на другой рубеж. Действиями заградотряда 47 армии Черноморской группы войск в бригаде был наведен порядок. Бригада заняла прежние рубежи и по инициативе политрука роты этого же заградотряда Пестова совместными действиями с бригадой противник был отброшен от Мелеховской.

В критические моменты, когда требовалась поддержка для удержания занимаемых рубежей, заградительные отряды вступали непосредственно в бой с противником, успешно сдерживали его натиск и наносили ему потери. 13 сентября сего года 112 стр. дивизия под давлением противника отошла с занимаемого рубежа. Заградотряд 62 армии под руководством начальника отряда (лейтенанта госбезопасности Хлыстова) занял оборону на подступах к важной высоте. В течение 4-х суток бойцы и командиры отряда отражали атаки автоматчиков противника и нанесли им большие потери. Заградотряд удерживал рубеж до подхода воинских частей. 15–16 сентября с.г. заградотряд 62 армии в течение 2-х суток успешно вел бой с превосходящими силами противника в районе ж.д. вокзала г. Сталинграда. Несмотря на свою малочисленность заградотряд не только отбивал атаки противника, но и нападал на него, причинив ему значительные потери в живой силе. Свой рубеж отряд оставил только тогда, когда на смену подошли части 10-й стр. дивизии.

Отмечен ряд фактов, когда заградительные отряды отдельными командирами соединений использовались неправильно. Значительное число заградотрядов направлялось в бой наравне с линейными подразделениями, которые несли потери, вследствие чего отводились на переформирование и служба заграждения не осуществлялась.

19 сентября с. г. командование 240 стр. дивизии Воронежского фронта одной из рот заградотряда 38-й армии дало боевое задание очистить рощу от группы немецких автоматчиков. В боях за рощу эта рота потеряла 31 человека, из них убитыми 18 человек.

Заградительный отряд 29-й армии Западного фронта, будучи в оперативном подчинении у командира 246 стр. дивизии, использовался как строевая часть. Принимая участие в одной из атак, отряд из 118 человек личного состава потерял убитыми и ранеными 109 человек, в связи с чем заново формировался.

По 6-й армии Воронежского фронта согласно приказу Военного совета армии 2 заградительных отряда 4-го сентября с. г. были приданы 174 стр. дивизии и введены в бой. В результате заградотряды в бою потеряли до 70 % личного состава, оставшиеся бойцы этих заградотрядов были переданы названной дивизии и таким образом расформированы.

3-й отряд этой же армии 10 сентября с. г. был поставлен в оборону. В 1-й гвардейской армии Донского фронта по приказу командующего армией Чистякова и члена Военного совета Абрамова 2 заградительных отряда неоднократно направлялись в бой как обыкновенные подразделения. В результате отряды потеряли более 65 % личного состава и впоследствии расформированы.

В связи с этим приказ Военного совета фронта о передаче 5-ти заградительных отрядов в подчинение 24-й армии не выполнен.

Заместитель начальника Особого отдела Сталинградского фронта

Майор госбезопасности

В. М. Казакевич