Читать книгу: «11:10», страница 6

12

«Моя мама залетела, так и появился я

Под каблуками взрослых извивался, как змея

Я искал любви до хрипоты, до немоты

А теперь ищу её у солевой толпы»

О ЛЮБВИ – Хаски

Мы курили ежедневно с мыслью, что вот-вот достигнем чего-то. Ещё немного, пару дней покурим и сможем заполучить все, о чем думали и мечтали. Мы считали, что это путь. Но только со стороны люди знали, куда этот путь приведёт нас в конце.

Звонок 220

Я снова скинул трубку. Мы не ели уже несколько дней и забыли о голоде совсем. Мы даже не разговаривали друг с другом, а просто смотрели полузакрытыми глазами. Я стал похож на скелет, высушенный где-то специально на подоконнике, как сушеная рыба, что висит на веревке под солнцем.

В моменты трезвости я понимал, что меня ищут все: мама, микрозаймы, полиция, тетя с дядей, маму наверняка ищут займы. Весь мир словно чего-то хотел от меня, и только стоило мне сказать Максу «да», чтобы все закрутилось. Я скорее пытался спрятаться от этих мыслей, и квартира Антона помогала мне в этом. От нас уже начало истошно пахнуть, волосы и ногти отросли до ужаса. И в такие моменты трезвости я старался найти партнёра по несчастью. Я взял Макса за плечо, чтобы хоть как-то привлечь его внимание.

– А почему тебя родители не ищут, ты же дома не появлялся уже давно.

– Так они уехали за границу, я типо за квартирой слежу, вернусь как приедут.

Только сейчас я осознал, что через время он просто вернётся к своей прежней жизни. Антон вообще всегда в этой жизни и у него все в порядке вещей и только я остался одинок во всех этих проблемах.

Я просто отвернулся в сторону окна и смотрел как восходит солнце. Мы почти не спали, у нас буквально не было времени на это, потому что мы тратили мои деньги на билет. Уже не первые деньги.

Я подозревал, что моя мама где-то здесь и когда выходил на улицу, заворачивался в вонючие вещи Антона, чтобы они не выдали меня. Но судя по моей внешности, вряд ли она бы меня узнала.

Я боялся, что меня найдут и узнают все, что я делал. Но как же мне хотелось этого. Освобождения и обличения.

Макс дернул меня, я видел его уставшее состояние. Казалось, что он хотел остановить все это. Я с трудом поднялся и подставил ухо к его губам.

– Поехали на вокзал.

Внутри я напугался. Неужели я вернусь в Иркутск? Не мог верить и сильно боялся встретиться с расплатой.

– Че, щас прям? – казалось я уже не был готов.

– Да, одевайся.

Антон лежал в углу комнаты и что-то серьезно рассматривал в своем телефоне.

– Вы че, куда? – на его нервозности сказалось то, что сегодня у нас не было вещества вообще и не предполагалось.

Макс убедил его, что мы как раз пошли купить покурить нам.

Выйдя на улицу, я просто ослеп, так как некоторое время назад мы закрыли окна темными акустическими накладками на стену.

Всю дорогу я опирался на Макса плечом. Пока мы ехали в автобусе, он обратился ко мне:

– Сначала зайдем кое-куда и на кассу поедем.

– Это важно?

– Очень, – он подмигнул мне как мог.

Зачем мы приехали сюда я понял только тогда, когда сам решил войти в этот подъезд.

На улице стояла невыносимая жара, и двор был расположен так, что укрыться было негде. Поэтому через минут 15 я решил войти и спрятаться от жары хотя бы там. Тем более меня раздражало отсутствие Макса. Он попросил подождать буквально минут пять, а сам пропал и не отвечал на звонки.

На первом этаже стояла отвратительная канализационная вонь вперемешку с сыростью. По ощущениям стены будто стекали к полу, но я двигался дальше по лестничным пролетам. Мне не хотелось находиться там, потому что на улице жара не казалось настолько душной как здесь.

Поднявшись ещё пару пролетов и оказавшись на четвёртом этаже, я увидел ноги тянувшиеся в сторону лестницы, а следом и все туловище. На полу лежал мужик лет 40-ка, а напротив него на ступеньках сидел Макс, напугано смотревший прямо перед собой. Он не фокусировался и даже не обратил внимание на меня. Под ногами у них лежала бутылка и стоял запах намного хуже, чем был этажами ниже. Мне не нужно было много времени чтобы понять – это запах синтетических наркотиков. Я успел взять Макса под руки до того, как мужик начал истошно орать, ничего членораздельного, просто крик ужаса. Я пытался спасти своего друга от неприятностей, хоть и было уже фактически поздно.

Мы буквально летели вниз, перескакивая через ступеньки. Через этаж ноги Макса уже просто волоклись следом за нами. Запираясь, я дважды упал и Макс вылился всем обмякшим телом на меня. В тот момент боли не было, только бешенный страх и адреналин.

В моём представлении все жители квартир прижались к дверным глазкам и параллельно набирали номер полиции, а кто-то даже открывал дверь в погоне за нами. Макс молча и тупо ловил ртом воздух как рыба, он не контролировал тело, а как тряпичная кукла с человеческой головой плёлся верхом на мне.

В какой-то момент власть взял кто-то другой, но точно не я. Я будто наблюдал за этим, но не мог реагировать.

Я кинул Макса на скамейку и быстро обшарил его карманы. При нем не было ни денег, ни вещества. Поэтому я постарался привести его в чувства двумя пощечинами, что тоже не помогло. Я обернулся и посмотрел в окна подъезда, из которого мы вышли. Никакого движения на лестнице не было, поэтому я решил вернуться. Неизвестно почему и куда делся страх, но я вскочил по лестнице вверх, ровно туда, где лежали эти двое. Случайно пнул бутылку, и она отлетела ровно в мужика, который уже не вопил, а просто лежал и пускал изо рта пену. Я сразу понял, к чему это идёт. Передоз.

Я ограбил его. Вывернул карманы и найдя вещество побежал вниз.

Сердце упало, когда я понял, что Макса нет на скамейке. Я начал глазами искать его по двору и увидел компанию ребят, младше нас на года 3-4, он вытащили телефоны и угарая, что-то снимали на видео. Подойдя к ним, я увидел, что на земле лежит Макс и бьется в судорогах.

– Вот это контент для тик-тока!

– Ахаха, скину пацанам в телеге, пусть угарают!

– Торчки выдают вообще, пихни его ногой.

Один из мелких поставил ногу на лицо Макса и начал позировать остальным, когда я, запыхавшись подскочил к нему и ударил кулаком в нос мальчика 14 лет, по звуку наверняка сломав ему нос. Все вокруг завизжали, дети и взрослые.

Я испугался, позвонил в скорую и сбежал. Из-за кустов я наблюдал, как люди собирались вокруг Макса. Я верил, что врачи успеют помочь ему, но никто не знал, что в подъезде лежит ещё один человек и возможно уже бездыханное тело.

Я очень хотел покурить снова, но боялся вернуться в подъезд. Бутылки я делать не умел, поэтому нужно было найти. Если бы я знал город, мне не составило бы проблем найти то, что мне нужно среди таких же тусовок, но единственное, что я знал, это адрес Антона. По картам на телефоне, я поплёлся туда, в другой конец города.

Звонок 312

Я вернулся к Антону и начал барабанить в дверь. За дверью слышались отчетливые женские стоны и когда я постучал, все резко затихло. Шарканье ног в тапках.

– Ты че тут делаешь?

– В смысле?

– Где Макс, какого хуя ты в моей одежде? – по голосу я понял, что он не выдержал и по всей видимости напился.

– Случилась беда, Макса забрала скорая, – мне хотелось курить и сильно.

– Вали нахуй отсюда, я тебя не знаю!

Я показал пакетик в глазок и за дверью началась возня.

– Ты че, вообще ахуел чтоли? В смысле домой?

– Иди говорю, дела важные

– Какие у тебя дела? Ты же бичара!

Звук хлесткой пощечины и открывающейся двери. Из квартиры Антона выскочила жена того самого мужика, который долбился в дверь, когда я оставался один. Она полуголая осмотрела меня и скривив лицо отвращения, побежала по коридору.

– Заходи быстрее.

Я вошёл внутрь. Теперь здесь пахло ещё намного отвратнее. Запах алкоголя, превратил все остальные в тошнотворную смесь.

Я рассказал Антону про Макса, и про мужика в подъезде. В этом мужике Антон узнал своего знакомого, у которого они всегда и покупали. Поэтому я решил соврать, сказав, что мы купили у него.

Параллельно нашему диалогу, Антон подготавливал все для того, чтобы мы расслабились.

Он покурил первым, я забрал за ним следом и телевизор снова работал и все стало хорошо.

Я больше не переживал за Макса, я не хотел есть, я забыл, что ограбил человека при смерти, я забыл про Иркутск, я забыл про свою маму.

Время начало измеряться пакетиками, а не часами.

Полтора пакетика спустя все снова закончилось. Я в очередной раз попытался дозвониться Максу, но безрезультатно.

Атмосфера стала хуже некуда. Мы начали нервничать и агрессивно вести себя друг с другом. Пару раз я оказывался в коридоре ради того, чтобы Антон снова водил к себе жену соседа.

Мне кажется, что я даже пару раз пересекался в коридоре с женщиной, у которой мы украли суп. Кастрюля, кстати, так и осталась стоять возле двери, внутри она уже давно поросла плесенью, которая начала цвести. Вот-вот и из-под крышки покажутся первые ростки грибов.

Эта женщина подошла ко мне, когда я курил у окна, на мне висела рубашка Антона, тапки я уже давно перестал надевать и выходил так, в носках.

Она пригласила меня на кухню, где кушали за столом ее дети. Две девочки, та, что старше, выглядела на 14 лет, а младшая будто ещё не ходила в школу.

Я взглянул в глаза всем троим, тем, у кого я украл еду. Они не выглядели как семья с хорошим достатком, поэтому мне стало ещё печальнее.

Женщина пригласила меня поесть, я видел материнский ужас в ее глаза при виде меня. Все это заставило меня уйти. Она переживала обо мне, но ещё больше она переживала о своих детях, поэтому было понятно, почему она старается обходить эту квартиру стороной.

Я видел, как она вроде как дернулась за мной, чтобы уговорить. Но посмотрев к какой квартире я вернулся, ушла обратно на кухню.

Когда все закончилось, Антон впустил меня обратно. Он снова был пьян и продолжал пить. Я сел на диван, а он слетел с катушек, прямо заявив, что моего места здесь нет. Если я хочу посидеть, то пусть сижу на полу.

Мне было плевать. Я сел на пол, на расстоянии руки от кастрюли.

Ночь приближалась, я постелил себе на полу и лёг смотреть телевизор и засыпать.

Антон трижды предложил мне водку, на что я отказался. Я не хотел пить, я был трезвым. Мои переживания снова оказались рядом со мной. Нужно было срочно что-то делать, но казалось, что Макс – единственное живое существо, что является моим мостом с этим городом.

Я начал понемногу засыпать и услышал.

– Э, ты че, спишь?

Я в ответ промолчал, не хотел, чтобы наш диалог снова вывел на конфликт. Мне показалось, что притворится спящим, хорошая идея.

– Ты че блять? – в этот раз в меня полетел тапок с пола, но я снова промолчал и не отреагировал.

То, что произошло после никогда не должно происходить нигде и ни с кем в принципе.

Антон подошёл ко мне, притворяясь спящим я видел его ноги перед своим лицом и только. Но по тени от телевизора я понимал, что он что-то делает. Его тень начала делать какие-то ритмичные движения с определённой амплитудой.

Когда я резко повернул голову к потолку, я увидел, что он дрочит стоя надо мной в каком-то бреду. Он мычал, закатил глаза и просто дрочил надо мной. Соскочив, я ударил его в одну ногу так, чтобы он потерял равновесие, а лучше упал на пол.

На мне была уличная одежда, так что я не собирался, только успел схватить рюкзак и выбежал вон.

Я боялся оказаться на улице, поэтому добежал до туалета и заперся в кабинке туалета.

13

«Взойдёт на небе луна, утонет в море бездонном

Кто пойдёт за тобой по белым водам ко дну?

Ты спи спокойно, а я: я разбужу тебя горном

В стране, где я не бывал, так ослепительны ночи

Льются в небе огни, и невозможно уснуть

Я скажу тебе: Да, мой сон мне что-то пророчил»

AQUARIUS – The Retuses

Это оказалось самым безопасным местом. Оказывается, в коммуналке всем плевать, если один из туалетов заперт. Пока никого не было, я написал на тетрадном листе ручкой: «Не работает, ремонт» и приклеил с внешней стороны двери кабинки.

Теперь это мой дом. Я боялся выйти. Я боялся полиции. Я ждал Макса. Дождавшись утра, я подумал, как мне стоит действовать, но ответы не приходили. В первую ночь я слышал, как Антон ходил по коридору и рьяный кричал меня. По всей видимости он даже не запомнил мое имя, поэтому просто кричал:

– Ты где, уебок!

Потом он кинул бутылку водки прямо рядом с дверью моей кабинки в окно и разбил его в дребезги. На шум никто не вышел наружу.

Хорошо, что под дверью не было зазоров и нельзя было заглянуть внутрь кабинки, даже через верх, они были полностью закрыты друг от друга. Я смог расположиться в туалете. Выключил телефон до обеда и просто ждал.

В основном я лежал слева от унитаза, аккуратно вместившись и положив под голову рюкзак. Когда я слышал, что кто-то вошёл внутрь, замирал. Воздуха хватало аккурат, пока кто-то поссыт. Ну а во время похода в туалет по большому я дышал в рюкзак, чтобы мое дыхание стало тише.

После обеда, когда я включил телефон и обнаружил пропущенные от мамы и сотни пропущенных от неизвестных номеров, но ни одного от Макса, я убрал телефон и устроился перед унитазом, чтобы просто порисовать.

Я достал листы бумаги и ручку. Выложил это на крышку унитаза и усевшись на колени, начал рисовать всякое, что приходило в голову, главное, чтобы время шло быстрее.

К вечеру я уже ужасно хотел курить. Мне нужно было вещество.

Я долго сидел с этой мыслью. Я не мог найти того, чего хотел. Но возможность была всего лишь за углом.

А вдруг у него есть? Вдруг он в хорошем настроении, потому что покурил? Вдруг я смогу остаться на ночь без проблем. До этого же проблем не было.

Я собрал вещи и подошёл к двери Антона, предварительно включив телефон.

Я стоял перед дверью и думал. Я не мог сделать это. Но мне нужно было, мысль о веществе пожирала меня и не оставляла мест для сомнений.

Я неуверенно ударил один раз в дверь, в надежде, что он не откроет.

Я услышал какие-то звуки с той стороны и готовился к этой встрече.

В этот момент зазвонил телефон.

– Привет, приходи завтра ко мне в универ, там встретимся в 9.

– Че, ты ебанутый? Какой универ? Ты вообще, как, че там было?

– Все, давай, мне бежать пора.

Его голос был таким лёгким, будто он проживал восхитительную жизнь и был занят мелкими бытовыми делами, как домохозяйки из американских ситкомов.

Замок ударил и дверь открылась. На пороге стоял красный от злости Антон, он просто пыхтел на меня.

Я посмотрел в его глаза и побежал вниз, на улицу. Надеюсь, я забуду эти глаза навсегда.

Я знал, где учится Макс и направился в сторону его Универа по карте. Телефон уже начинал садится, но у меня был план.

Я рассчитывал дойти туда до наступления ночи, найти место, где можно цапнуть, а утром включить телефон, чтобы связаться с ним.

Проходя по ночному Омску, в пятницу вечером, я видел обилие гуляющих и веселящихся подростков. Они были счастливы, большинство из них пьяные, но красиво одеты. Некоторые ждали такси.

В этот момент я подумал, зачем я принял наркотики, лучше бы я пил водку.

Что это за решение? Почему мне в голову пришла мысль, что один яд лучше другого? В чем прелесть их отдыха?

Мне казалось, что они выглядят и живут лучше меня лишь потому, что они выбрали другой наркотик. Какая глупость.

Вывески ярко горели, казалось, что вдоль улиц нет ничего, кроме ресторанов и кафе, а там, где нет их, то нет и жизни. Мне хотелось сидеть в них, заказывать все самое дорогое, и чтобы люди обращали на меня внимание и восхищались. Хотелось, чтобы они думали обо мне, как об известном интеллектуале, но не ценили мой огромный мешок с золотом, на которое я здесь восседаю и объедаюсь самой дорогой едой.

Но, к сожалению, логика мира проста. Видимо то, что видимо. Невидимо то, что скрыто. Ориентиры стали проще, зачем что-то искать, когда главное на виду.

Когда проезжал полицейский патруль на машине, я сразу прятался, но чаще бежал. Бежал от страха, я знал, что я слишком подозрителен и мал, чтобы гулять ночью просто так, без причины.

Меня бы точно задержали. А может остановиться? Вдруг они помогут мне? Вернут к родителям?

Или они знают, что я не спас того бедолагу? И ищут меня по этой причине? А может, потому что я должен каким-то организациям?

А вдруг они знают, что я носил с собой наркотики и принимал их? Я точно сяду в тюрьму, тогда моя мама точно откажется от меня, мне нужно бежать.

Чем чаще я встречал на своём пути полицию, тем быстрее приближался к университету, где учится Макс.

14

«И звучит, как месть

Тишина в твоём ответе

В моём горле ком с Юпитер

Боль размером в сто квадратных световых тысячелетий

Я не на твоей орбите

Меня сносит звёздный ветер

Вдаль, за горизонт твоих событий метя»

ВОЯДЖЕР1 – Noize Mc

Оказавшись перед главным входом, я огляделся в поисках мест, где можно укрыться до утра. Зачем только люди стригут кусты и деревья, они сразу выглядят голыми, будто, когда, которая пошла плешью.

Мне нужно было место посерьезнее. Под лестницей, ведущей на крыльцо университета, я заметил маленькое отверстие, из которого выполз толстый чёрный кот. Он важно вылизывался на этом окошке и понял, что нашёл нужное место.

Кинув рюкзак внутрь, я услышал звук падения. Меня очень огорчило то, как далеко он упал вниз, но выбора не было. Как минимум я кинул туда рюкзак с самыми важными вещами в моей жизни на данный момент.

Я прыгнул следом.

15

«Я несу жизнь в мешке за плечом

Он в любой момент может порваться

Я и сам в том мешке заключён между листьев берёз и акаций»

ВТОРАЯ СОБАКА – Дима Бамберг

– Я жду тебя на крыльце, ты долго ещё?

– Я скоро буду, может встретимся внутри?

– Да я покурить ещё хотел.

– А давай на остановке меня встретишь? Я как раз на автобусе еду.

– Ладно, давай быстрее только.

Я подождал ещё пару минут, и построив себе конструкцию из подручного мусора и вёдер, выполз через окно наружу.

На меня пялились студенты, которые проходили мимо, но я старался делать вид, что так и было задумано.

Я догнал Макса на остановке.

– Ты откуда?

– Да я оказывается на другой остановке вышел

– Какой другой, тут одна остановка

– Забей, дай мне сигарету быстрее

Макс протянул мне сигарету, и мы закурили.

– Хуево ты выглядишь

– Зато ты после случившегося выглядишь бодро

– Да меня почти сразу домой отпустили, сказали, что просто приступ эпилепсии

– В смысле? Ты же обдолбанный валялся

– Ну они не знают, что я был обдолбанный, они сразу поняли, что эпилепсия, подумали такое бывает

– Пиздец, ты шутишь?

– Да нет, пару дней дома полежал и все

Я думал, что нужно рассказать ему все, но момент был неподходящий, да и выглядел он так, будто и не проживал с нами эту жизнь, стоило ли говорить ему?

– У меня там лекция какая-то для школьников, меня попросили побыть там, как наблюдателя. Ну для контроля поведения и все такое, аудитория большая. Посидишь со мной, а потом пойдём прогуляемся?

– Ты посмотри на меня, какие нахуй дети? Я для них хуже, чем маньяк из фильмов ужасов, ты им решил показать живой пример худшей жизни или что?

– Я тут замутил, час посидишь и пойдём к типу, заберём у него покурить.

В любых спорах работает эта модель. Предложи нам идею о том, что, сделав что-то, мы получим то, чего у нас постоянно нет и мы пустим слюни попутно соглашалась.

Мы двинули через просторный зал вестибюля, где вдоль стен сидели десятки студентов с гаджетами и бумажными носителями проектов и усердно что-то обсуждали. Они обращали внимание на меня только тогда, когда чуяли запах, а в плане одежды как оказалось я вписывался в современный стиль. Даже внешне.

Я сидел на лекции, мое лицо было серым как дешевая туалетная бумага. Вокруг дети 10-12 лет замолкали, когда лектор показывал исторические места и вводил всех в дискурс. Они проникались и открывали рты, на лицах детей появлялась любовь к городу. Но в зале сидел я, который хотел полюбить его. Мой разум сейчас был открыт только долгам, безработице и падением в бездну наркомании.

Макс тыкал меня в бок:

– Ахуеть, да? Кто бы мог подумать? Я после первой лекции сразу полетел заново по городу шататься. Может поедем сразу?

К сожалению, мне было настолько похуй, что я мог просто упасть со стула и не вставать больше никогда.

Меня начало тошнить от жары, от детей и от ломки. Я встал во время доклада и вышел вон.

Макс догнал меня.

– Ты че, мне сказали следить за детьми, а приходится за тобой следить. Че случилось?

– Я хочу свалить отсюда.

– Прошло меньше половины, ты гонишь чтоли?

– Я сказал пошли, это какая-то хуйня.

Он рассмеялся, но мы вышли вон.

По пути куда-то, Макс начал изображать из себя лектора и начал рассказывать мне про те или иные улицы и достопримечательности.

– А слышал про птичью гавань кстати?

– Ты серьезно? Отвали от меня с этим.

– Находится на пути миграции птиц, во время осенних перелётов на водоёмах останавливается до трёх тысяч особей. Птичья гавань является объектом исследований омских учёных и, по планам губернатора Омской области, должна стать визитной карточкой города.

– Блять, это че, из Википедии?

– Тебе все не нравится, посмотри вокруг, красиво же?

Либо у меня начинался психоз, либо с Максом что-то произошло. Как это могло произойти? Он в момент стал каким-то одухотворенным.

– Ты че, курил уже сегодня? Че за херь ты несёшь?

– Да не, я с того момента и не курил больше.

– Че? Реально?

– Ну да, я тебе хочу помочь просто.

Это уже было за гранью. Что я пропустил? Где я был это время?

Мы снова оказались в каком-то дворе.

– Я больше не буду ждать здесь. Я иду с тобой и мне похуй, что ты скажешь.

– Да ладно тебе, я и не против, идём.

– Ты че такой хороший стал? Ты Бога там увидел или что? Какую песню ты мне расскажешь?

– Серега, ты че, успокойся, все же в порядке.

Что-то было не в порядке. Он флиртовал со мной или мне казалось. Будто он пытался обаять меня.

Мы поднялись на третий этаж, я остался в пролёте между третьим и четвёртым. К нам вышел молодой парень, буквально наш ровесник.

– Ты че так плохо выглядишь?

– Так получилось

– Жесть конечно

– Мы будем курить или нет?

– Да, конечно, расслабься

Я даже не узнал имени этого парня, да и Макс не особо торопился его представить, значит не так это было и важно.

В какой момент его окружение сменилось с взрослых мужиков, к обычным ребятам наших лет.

Мы с этим парнем покурили на месте, и он испуганно вернулся в квартиру.

– А ты че?

– Че я?

– Ну почему ты не курил?

– А я не хочу

– В смысле? Стой, ты хочешь, чтобы ты типо лучше меня был, да?

– Да нет

– Да все я понял

– Ладно, пошли, у нас ещё дела есть.

Я уже готов был идти за ним куда угодно, он играл на флейте, а я просто шёл на звук.

– Ну что, как тебе здесь?

– Где здесь?

– Ну в нашем городе

– Посмотри на меня, где мои родные, где я сам, где хоть что-то

– Это же наш с тобой город, мы здесь родились, мы нужны тут

– Кому мы тут нужны?

– Городу

– Макс, ты вообще в порядке? Я здесь хожу как бомжара, не вижу ничего дальше пластиковой бутылки, и я тут нужен?

– Серега, ты много не понимаешь, тебе не стоит возвращаться

– Иди нахуй

– Ты нужен мне, разве ты не чувствуешь связь?

– Какую связь? Ты реально головой ударился?

– У тебя здесь лучший друг, родственники, мы найдём тебе девочку и работу, будешь учиться здесь, оставайся

– Я не понимаю, что за хуйню ты несёшь, отвали от меня

Я не заметил, как мы подошли к фасаду пассажирского вокзала города Омска. Солнце палило ужасно, я обтекал в двух футболках, огромной рубашке Антона и в джинсах.

Огромные зелёные буквы «Вокзал». Я начал понимать в чем дело. Я обернулся на Макса. Он смотрел на меня на расстоянии нескольких шагов. Он не отпустит меня.

Макс, которого я помнил в детстве, это не Макс.

– Хреновая у тебя экскурсия

– Какая есть, ты должен был помнить

– Я помнил, ностальгия лучше

– Ее недостаточно, чтобы ты остался

– Часто так делаешь?

– По-разному

Мы перекрикивались, никто из нас не рискнул бы подойти ближе.

– Может внутрь?

– Мне в любом месте хорошо

– А мне жарко, да и пить хочется

Мы вошли внутрь. Повсюду стояли полицейские, но даже на входе не обратили на нас внимание. Мы заняли одну из деревянных скамеек ожидания. Сотни людей толпились внутри. Отовсюду пахло потом, курицей гриль и попрошайками, умывающихся в туалете.

Вокруг слышались разговоры. Я всегда боялся, что из-за невнятного голоса громкоговорителя, прослушаю объявления своего поезда. Боюсь прослушать остановки, предупреждения, свою очередь к врачу.

Макс принёс мне воды.

– Не отпустишь?

Он отрицательно покачал головой.

– А зачем мы тогда здесь сидим?

– Ждём

– Чего?

– Кого.

Макс жестом показал сначала на входные двери, а потом на двери выхода с перронов. Дальше мы ждали время. Я понял к чему он клонит и нашёл на табло поезд, прибывающий из Иркутска. 13:35. Ждём.

Во мне даже появлялись чувства.  Я немного оживился. Кровь начала приливать к голове. Казалось, что я краснею. Я был взволнован. Все, этот ад заканчивается. Мама заберёт меня, пусть накажет, что угодно. Мы решим проблемы и денежные тоже. Я просто окажусь дома.

Макс поднял голову на огромный электронный циферблат и время вот-вот подходило. Мне даже стало плохо от наплыва эмоций, я хотел к мамочке. Хотел, чтобы она забрала меня.

Из дверей, со стороны перрона повалили люди, они торопились и толкались друг с другом. Одни забирали огромные сумки у других, все целовались и радовались.

Я увидел женщину, без сумок и с самым грустным лицом из всех окружающих нас людей. Она просто встала посреди зала и начала пробегать глазами всех вокруг.

Я соскочил, но Макс удержал меня на месте.

– Слышь, вали нахуй, все закончилось, давай

– Нет, – он стрельнул глазами в сторону дверей со стороны улицы.

Там стояли мы с Максом, я плакал. Я боялся сделать шаг ей навстречу, пока она не заметила меня. Того меня. Они, то есть мы, побежали навстречу друг другу, я был в шоке.

Я больше не попытался дёрнуться, ударить его, побежать туда, все будто было решено. Я остаюсь здесь.

Мы смотрели как родители забирают меня. Макс и я. Я был рад за него, он вырвался из петли, в буквальном смысле. Родители спасли его, но вот только Макс не отпустил меня, он смеялся пока шёл дождь.

Я бросил его. Оставил сидеть там, просто вышел в ливень на улицу. Даже не удивился резкой смене погоды. Это было кино, буквально. В фильмах же всегда в конце идёт дождь, нужна драма.

Нужно было перерождение, дождь в фильмах очищает. Герой проходит испытания, в конце меняется, катарсис. Вот я, стою под дождем или еду в поезде обратно в Иркутск, теперь мне самому придётся выбрать. Вот такой катарсис.

Звонок 623