Читать книгу: «N.E.X.U.S.», страница 3

Фрагмент 101: Абордаж.

Бегемот, вспарывая воздух, несся по одному из множества монорельсов в станционной артерии. Его тело из полиметалла, которое не могло похвастаться высокими аэродинамическими характеристиками, не встречало, тем не менее, никакого сопротивления. Это происходило благодаря сдерживающему поле, являвшемуся как бы вторым, дополнительным корпусом гиганта. Преодолев звуковой барьер, он спешил доставить своих пассажиров в пункт назначения.

Но было и то, что не желало отпускать «безбилетников», отключенных от узловых систем Нексуса. Фильтратор, гнавшийся за ними по пятам, сделал свой первый ход. Мощный электроразряд возник между монорельсом и шасси Бегемота, из-за чего тот вынужденно сбросил скорость. На обзорных мониторах появился их преследователь, совсем не похожий на грузный транспортник.

Джейд моментально сообразила, кто выслал за ними погоню. И что значил разряд электричества меж магнитами.

– Снижение скорости на 17% – послышался приглушенный голос из вокс-кластера трутня-машиниста. – Перезагрузка стабилизаторов инициирована. Сканирование целостности систем инициировано.

– Родевять, Родиннадцать, – обратившись к паре трутней, что уже двигались к люку, – скомандовал Нейман. – Следите за стабилизаторами и проверьте базовую архитектуру контуров. Родин, Ропять! Займите рубку и следите за Когниторами, – взмахом руки он указал на нос Бегемота, где располагался командный отсек. Остальные, приготовиться к столкновению!

– Левый монорельс – вновь послышался приглушенный голос одного из трутней, вертевшего небольшие вентили. – До удара моноглифов – 24 мегаметра. Контакт через 180 астрокликов.

Тем временем трутни занимали указанные им позиции, одновременно ища то, чем можно вооружится. За неимением лучшего, оружием стали древние приспособления времен старой Земли. Три полиметаллических топора с мономолекулярной заточкой лезвий висели на консолях, крепившихся к внутренней обшивке борта. Треугольные лезвия еще во времена их выплавки были созданы, чтобы разрубать и плоть, и металл.

Нашелся и весьма интересный артефакт – дальнобойный игломет. Весьма громоздкий и, как его крошечный потомок, отчасти живой, хотя по виду и не скажешь. Он, как и полагалось дальнобойному варианту, был гораздо смертоноснее. К сожалению, репликанты, по ряду причин, использовать его не могли.

– 150 астрокликов – в очередной раз подал голос трутень, сидевший перед инфо-монолитом.

– Нейман! – обратился один из трутней, Ротри, к стоявшему рядом с Джейд. – Лови! – он бросил тяжелый топор, и Нейман легко поймал его, в ответ качнув шлемом.

– Хорошо, что вы слушаетесь моих приказов, – задумчиво произнесла Джейд.

– Смысл существования репликанта – в служении человеку, – лаконично ответил Нейман. – Вам нужно укрыться в безопасном месте, госпожа Джейд.

Нейман говорил куда увереннее, чем до этого. Он испытывал явный трепет в присутствии властной госпожи, но, как только на горизонте начала мелькать угроза, стал чувствовать себя и мыслить иначе.

Тут же один из репликантов приблизился к Джейд, держа на вытянутых руках игломет.

– Оставить инженеров одних защищаться от боевых шагателей? – Она не спешила брать поднесенное оружие. – У вас даже оружия нет! Тем более что вы – репликанты-инженеры. Бессмысленно бросать вас на убой.

– Госпожа, ваш мехконтроллер отключен. Рисковать жизнью человека запрещено нашим генон-протоколом, – ответил Нейман, намекая, что готов использовать силу, чтобы уберечь Джейд от опасности.

– 120 астрокликов – монотонно возвестил дозорный.

Гул работы механизмов утонул в звенящей тишине, повисшей между человеком и репликантом. Джейд посмотрела туда, где у трутня должны быть глаза, словно пытаясь разглядеть их за глухим металлическим шлемом.

– Я буду наблюдать, – уступил постчеловек. – Пока не решу, что надо вмешаться.

– 90 астрокликов.

Джейд подчеркнуто неторопливо поднялась с откидного кресла и направилась в нос Бегемота. Она приняла от репликанта поднесенный ей, словно божеству, игломет, которым здесь могла пользоваться лишь она одна. Нейман тоже никуда не спешил. У обоих в запасе еще было время, чтобы занять позиции. Они разошлись, не оборачиваясь.

– 60 астрокликов.

Репликанты заняли позиции за рядами раскрытых кресел, разбившись на группы по 2–3 бойца, один из которых был вооружен. Нейман и его двойка заняли центр палубы.

– 30 астрокликов.

На изгибе артерии показался белоснежный Кит. Он все набирал скорость. На надстройке его корпуса виднелась тройка окуляров, сфокусированных на Бегемоте. Как и ожидалось, фабрикарий летел по монорельсу слева от них.

– Конта… – не успел договорить дозорный, как Кит сравнялся с Бегемотом, разбрасывая вокруг себя целый фейерверк искр. Снопы электрических разрядов били в борт транспортника, но отскакивали от пленки защитного поля.

Боевой отсек вражеского корабля распахнулся, открыв находившуюся внутри мультифабрику, тут же начавшую производить абордажных механ.

В несколько секунд на фабричном конвейере машинного ядра рождался полноценный механизм. Первый «новорожденный» тут же был облачен в кокон из полиметалла. Отлаженный механизм извлек из причудливого конвейера первую из готовых машин и, используя стринг-гравитацию, отправил ее на встречу с полем Бегемота.

Столкнувшись с препятствием, кокон завис, вибрируя, и медленно, но целеустремленно стал проникать все глубже, пробивая себе дорогу сквозь защитное поле Бегемота, но при этом заметно истончаясь и даже обзаведясь парой дыр. Густой горячий дым повалил от него, и светлый корпус механарии стал чернеть из-за контакта с полем. Наконец, кокон не выдержал и лопнул. Проникшую слишком глубоко машину смяло с чудовищной силой, перетерло в пыль и выплюнуло.

Однако этот боец абордажной команды был далеко не единственным, отправленным к борту Бегемота, и, не успел первый кокон лопнуть, как уже следующий впился в добычу, встречая при этом уже заметно меньшее сопротивление. Вновь повалили клубы дыма, но кокон не сдавался. Вновь хлопок – и второй абордажный механизм принял участие в атаке.

– Активировать магнитные крепления! – скомандовал Нейман. Раздался звук прошедшего между ботинками трутней и палубой Бегемота легкого статического разряда.

Очередной хлопок, но в этот раз куда более громкий, говоривший о проникновении абордажных механарий на борт Бегемота. Завыл ветер, влетая на огромной скорости в зияющее в борту отверстие.

Три кокона прошли через поле, но это не означало, что каждый попадет на борт. Один с грохотом ударился о полиметаллическую палубу, оставив небольшую вмятину, и отскочил к правому борту транспортника. Секунду спустя его просто выбросило за борт инвертированным действием твердотельного поля, разбило и расплавило скачущими электроразрядами.

Оставались два более удачливых нападающих, к которым вот-вот присоединится третий. Дымящиеся коконы впились в палубу, и под непрекращающийся вой ветра раскрылись с оглушительным треском, выпуская наружу готовых к бою механарий.

Это были стражи иной модификации, нежели тот, что встретился Джейд несколькими часами ранее. Гораздо более крупные и напоминавшие осьминогов машины, с восемью очень длинными и мощными гибкими конечностями. Четыре из них служили опорой, другие четыре, сосредоточенные на небольшой площадке в центре овального туловища, работали как смертоносные плети-щупальца.

Даже в потоке гудящего ветра, который легко сбил бы с ног кого угодно, они умудрялись удерживать равновесие, размахивая своими кнутами, и выцеливали сверкавшими окулярами защитников Бегемота.

– Как наступать на них? – спросил один из репликантов. – Подойдешь – в салат изрубят.

Весьма точная метафора, хотя и свойственная, скорее, живым субъектам.

– Никак, – ответил Нейман, – поэтому пока что придерживаемся стандартной тактики репликантов-инженеров – защиты.

– А что такое этот твой «салат», Ровосемь? – спросил один из его соратников. – Не могу найти этот термин в своей базе данных.

– Просто – Эйд, – ответил восьмой. – Не одному Нейману с именем ходить.

– Жаль, имен друг друга узнать не можем без инфосети, – задумчиво отозвался кто-то из соседней тройки.

Пока репликанты обменивались не вполне уместными в этой ситуации соображениями, проникший через поле механизм упал рядом с первыми двумя. Пока что машины не наступали. Выстраивались в боевой порядок.

– Наращивают критическую массу, с которой перейдут в атаку и перебьют нас, – констатировал «четвертый». – Я, кстати так и не придумал себе название. Имена, вообще-то, людям другие люди давали, а не они сами.

– Тогда давай, я дам тебе имя! – вмешался Эйд с несвойственной репликантам энергичностью. – Давай, ты будешь… Таласом!

– Салат наоборот… – слегка недовольно отозвался Талас

– Ничего в сеть не лезет, прости уж. – Если бы не шлем на голове, можно было бы подумать, что репликант улыбается.

– По крайней мере, оригинальнее, чем Нейман, – заметил «четвертый».

По рядам защитников Бегемота прошел смешок. Единственным, кто сохранял невозмутимость, был сам Нейман.

Тем временем третий механизм уже занял свое место в строю. Совсем скоро ожидалось прибытие четвертой механарии.

Тут люк, в который более 180 астрокликов назад отправилась пара репликантов, раскрылся. Показался один из них, несший в руках нечто, напоминавшее груду обгоревших металлических деталей.

– Родиннадцать докладывает: один из Стабилизаторов критически поврежден. Было принято решение разобрать поврежденный стабилизатор и использовать резервный. Родевять проводит когеренцию систем Бегемота.

– Что это за хлам? – отозвался Талас, глядя не металлолом в руках «одиннадцатого».

– Разобранный стабилизатор – невозмутимо ответствовал тот, протягивая Таласу длинную, раздвоенную с одного конца, и словно бы состоящую из искореженных и перепутанных рессор, металлическую конструкцию, усеянную приборами, которые должны были работать не по прямому назначению.

Взяв оружие, Талас щелкнул по торчавшему переключателю, отчего между концами своеобразной «вилки» возник мощный дуговой электроразряд, а по всей конструкции с громкими щелчками побежали искры.

– Зато работает, – теперь Эйд рассматривал штуковину.– Хоть что-то.

Грохот удара очередного кокона о палубу показал, что времени осталось совсем немного. Четвертая из абордажных машин была готова вот-вот завершить строй, почему-то не спешивший переходить в атаку.

– Мы вроде как выше них, согласно иерархии, принятой в человеческом обществе, – задумчиво произнес «одиннадцатый», возвращая самодельный электрошокер.

– Представь, каково было людям бороться с репликантами, перешагнувшими свой геннон-протокол, – отозвался Нейман, обхватив покрепче свой топор.

– Паршиво, – буркнул Талас.

– Была бы здесь хотя бы пара баттл-юнитов, все было бы не так отвратно, – сказал кто-то из репликантов.

– Может, тебе еще пару плазменных резаков? – насмешливо ответил Талас. – Хотя, на пустотелых кораблях запрещено использование оружия, способного повредить корпус.

Талас быстро учился эмоциональным оттенкам речи и уже понимал, что такое сарказм. Впрочем, скорость обучаемости репликантов никогда никого не удивляла.

Последняя механария завершила боевое построение в виде ромба. Они двинулись вперед, резво перебирая четырьмя нижними конечностями.

Фрагмент 111: Трансмутация.

Гул работающих механизмов был слышен даже в командной рубке. Три рабочих стабилизатора ревели дружно, с каким-то упоением. Совсем скоро к ним присоединится еще один. Джейд слышала, как репликант двумя палубами ниже подключал громадный шарообразный механоблок.

Она слышала еще, как между байнд-модулями стабилизатора проскакивали искры живительной энергии, и как внутри абордажных машин искрили энграмм-модули, обеспечивающие некое подобие мыслительного процесса. Возможно, прислушавшись, она смогла бы понять их мысли. Нет, нечего и мечтать о том, чтобы сделать это без мехконтроллера.

Она вновь потянулась пальцами к зияющему отверстию на панцире пониже шеи. Теперь эта брешь не казалась, почему-то, такой пустой, как раньше.

Джейд устроилась в одном из пассажирских кресел недалеко от командного пункта, на мониторах которого видны были участники предстоящей схватки. Исход сражения был очевиден. Эти монстры, наверняка, передавят репликантов. «Неприятно», – пронеслось в голове, но без привычной для человека эмоциональной окраски.

Да, это вовсе не горечь или скорбь. Это что-то сродни досаде из-за потери полезной вещи, которая принадлежала тебе, но не имела очень уж большой ценности. Возможно, она уже привыкла к основным положениям геннон-протокола? Весьма вероятно. Разум вновь откуда-то выкапывал и подсовывал ей обрывки старых воспоминаний.

Геннон-протокол, чудо трансмутации, сотворенное Трансмутатором –вирус, который разносился по всей обитаемой Вселенной, ассимилируя мириады живых существ. Даже люди подверглись заражению этой рукотворной чумой. Специально или случайно, Джейд не могла ответить. Вероятно, даже «старая Джейд» не знала, как появились репликанты.

Репликанты. Как много связывает ее с ними? Ее тело давно уже содержит лишь крохи той, старой Джейд. Ее чувства давно притупились, и может ли она считать себя человеком? Глядя на репликантов, верящих в иерархическое первенство людей, она чувствовала странное смятение,

словно задавая себе вопросы, на которые давно имелись ответы. Но ответы эти потерялись, как игла в стоге сена.

Почему она приказала репликантам приобрести имена? Почему хотела слышать, как они разговаривают, видеть, что они чувствуют? Возможно, это ее путь – оставаться человеком. Наблюдать за муравьями. За трутнями в улье, решающими непривычные, невообразимые когда-то задачи.

На мониторе замелькали вспышки. Схватка началась, и это вывело Джейд из задумчивости. Одновременно последний байнд-модуль подключился к Бегемоту.

– Проведи быструю диагностику стабилизатора, – прильнув к монитору и не глядя на репликанта, приказала Джейд.

– Будет исполнено, госпожа.

Родин принялся быстро щелкать тумблерами, активируя руны, выдавленные на приборной панели. Та удовлетворенно замурлыкала. Аппаратный интерфейс приятно засветился желтыми и зелеными огнями.

– Когеренция произведена успешно, – констатировал Родин.

Потянувшись к имевшемуся на боковой панели аудио-устройству, он, изящно коснувшись рычага, опустил микрофон к своему шлему. Устройство издало легкое посвистывание, означившее начало работы.

– Стабилизатор активен. Полная реактивация – 95 астрокликов.

«Слишком долго». Вновь внутренний голос полностью завладел ее вниманием. Пятый абордажный механизм опустит крышку гроба над экипажем Бегемота. Сбить капсулу невозможно – поле уже истощенно. Даже новообретенный тяжелый игломет не пробьет одновременно слой полиметалла и стринг-гравитационное-поле.

К сожалению, внутренний голос вдруг перестал отвечать на вопросы, связанные с этими машинами. Сложно иметь дело с тем, о ком даже «старая ты» не знала ничего и не могла узнать о его слабых местах.

«Перегрузить поле». Неожиданная мысль. А ведь все гениальное просто. Выход из положения подсказывали сами нападавшие. А все необходимое для реализации возникшего плана имелось у репликантов.

Джейд вскочила и быстро зашагала к выходу из командного пункта.

– Госпожа, постойте, – послышался голос Ропять. – Там опасно.

Госпожа проигнорировала репликанта, повергнув его в диссоциативный ступор. Его логическая часть требовала продолжить выполнение установленной задачи, а генетическая программа торопила вслед за человеком.

Две составляющие одного разума боролись меж собой.

Взаимно конфликтующие цели.

Попытка найти компромисс, высчитать оптимальный вариант действий.

Логическая задача с ежесекундно меняющимися переменными.

Промедление меняет результат. Ступор не дает результата.

– 60 астрокликов.

Это голос Родина.

Ропять решил, что остается в рубке. Это гораздо более важно и необходимо для выживания человека, нежели просто следование за ним.

Геннон-протокол уступил. Ропять развернулся к приборной панели и вернулся к работе. Он принял решение, основываясь на поведении другого трутня. Возможно, логическая и природная часть Ропять нашли консенсус в желании перенести ответственность на другого, не нарушая протокол геннона. Ропять выбрал подчинение приказу. Следование директивам, корональный ошейник. Был и иной путь – слом привычных устоев и порядков. Это привело бы к пробуждению жажды свободы, и тогда даже геннон-протокол не сумел бы сдержать человеческую сущность. Более того, он лишь усилил бы в репликанте его человеческое Я, и тогда… тогда репликант перестанет рассматривать себя как инструмент, ощутит себя равным человеку.

Забавно, что механизм подчинения никогда не был механизмом сдерживания. Изъян в том, что не должно иметь изъянов. Как и все, Ропять прошел через Рубедо-Руку, но остался таким, как есть сейчас. Значит ли это, что освобождение репликантов – предусмотренный исход? Значит ли это, что репликанты могут, благодаря трансформации мышления, приобрести человеческий статус, обуздать незримую силу, подчиняющую свободную волю и превращающую их в покорных рабов?

Быть может, обретя истинный разум, репликанты и способны возвыситься, стать людьми, но здесь – парадокс. Люди по рождению, что не являются носителями истинного разума, могут ли считаться истинными людьми? И свободны ли они на самом деле? Люди, скованные иными оковами, быть может, даже менее свободны, нежели репликанты. Ведь люди от рождения искренне жаждут мостить дорогу… кому? Себе самим. А репликанты просто вынуждены подчиняться незримому кукловоду.

Руки Ропять продолжали двигаться, без колебаний отдавая необходимые команды всем системам Бегемота, сновали по панели. Бегемот, подобно лабораторной мыши с вживленной в мозг платой, получал сигналы, на которые немедленно откликался.

В Ропять что-то изменилось. Незаметно, почти неощутимо, без участия инфосети он стал слегка иным. В нем пробуждался жаждущий Геннон, вступая в противоборство с логическими производными энграмм-процессоров в голове, упрятанной под шлем.

Под воздействием рождающегося человеческого разума изменялся химический баланс всего организма. Ропять чувствовал это. Внутренние датчики сигнализировали об изменении гормонального статуса из-за активации остатков исходных нейросетей. Локус его внимания сузился. Ропять все больше концентрировался на новых ощущениях, что, впрочем, не мешало ему делать то же, что и остальные репликанты. Но что произойдет, когда никого из них не будет рядом?

На шлеме Ропять мелькнул огонек химического датчика. Визуального отклика от Родина не последовало, но Ропять знал, что тот заметил сигнал. Угол обзора трутней гораздо больше, чем у людей и даже боевых репликантов. Смешно думать, что локус внимания у трутней схож с человеческим и ограничивается парой-тройкой объектов. Здесь трутни значительно превосходили своих создателей, будучи способны отслеживать в тысячу раз больше целей, контролировать логическую последовательность действий каждой из них. В этом они напоминали пауков, хотя и не были вооружены десятком глаз по периметру головы.

– В чем дело, Р-05? – спросил Родин, не поворачивая головы и продолжая переключать тумблеры для взаимодействия с глиф-рунами.

– Инжектор впрыснул в кровь слишком много химического агента, – спокойно ответил Ропять. Это был обман. Его кровь пока что была чиста, как человеческая, и ни капли коагулента в нее не попало.

– Принято. Постарайся сбалансировать кровоток так, чтобы коагуленты не попали в органический сегмент мозга. Снижение рабочей эффективности нежелательно.

– Уже, – отрапортовал тот, вновь давая ложную информацию.