Читать книгу: «Дуэль Смертельно Раненых Врагов / Война 17-и Лесов I: Повесть О Храбром Зайце», страница 2

???: А, заяц белый! Ментяра позорная! Я знал ведь, что здесь ты! Чуйка игорная!

Заяц: Чего полез тогда? Устроил мне спектакль нелепый!

???: Так лично я тебя ж хотел! Расцеловать в рулеты! Я ждал-то как тебя! Я ждал-то как!

Заяц: Ты маску-то снимай! Снимай, дурак! Узнал и я тебя! Один из этих! Гад гиена!

Гиена: А коли не гиена я, а тень от многочлена?! Я чуда-юда! Зверь морская! Немножко только вот… сухая!

Заяц: Ты ж на дозорного набросился при исполнении! Тя за убийства пробу-то, борзое устремление… я к чуда-юдам справлю САМ! Так и проверим!

Гиена: Себя отправишь к петухам! Другое-т время!

Заяц: Гад, мелишь-то чего?! Какое время-то? Кого? Куда?!

Гиена: Да власть-то вас закончилась давно! Отбросила! Ушла! Не для одних для вас теперь свобода, а для всех! Мы «в будущее света», мы «в Раздолье метим – ВВЕРХ!»

Заяц: Раздолия ему! Раздолье тараканов – в стенке бег! Покамест я живу, не выйдет балаганов в мой-то век!

Гиена: А вот тогда ж не будет тебя ТОЖЕ! Найдём сапог размером-то по роже!

Заяц: Такую-т смелость навнушал те кто же, ась?!

Гиена: А не понять тебе! Так не поймёшь, топчась!

Заяц: Так поясни хоть раз! Разумный мой!

Гиена: С народом я ж! Я с глубью вековой! В народе смелость-то моя! А ты ж народам, что змея! Теперь-то с кем ты, душегуб?!

Заяц: С собой я, знаешь ли, без групп! Я с совестью моей! Я проклят ей, и к ней иду посильно! Мне прикрываться-то народами не нужно инфантильно! Миров иных не надо, быть собою чтоб! Ты понял, а? ПОНЯТНО?! Всего и навсего я сильный, не микроб! Не как вы все! Вот так-то!

Гиена: Ну вот же, вот! Того и треба доказать: всё ясно! За это вот! За это ненавидим мы вас страстно! Вы строите мирокъ отборных силачей! В нём слабых мнут на тряпку, пыль и плесневень! Ведь в перегнои нас порвут, на удобренья! Ведь до пылинок разметут нас под поленья! Для этой вашей, что ж! Машинки сильных…

Заяц: ЛОЖЬ! Вы потому и слабые, что хОчите друг друга вы сожрать с душой! Вы сами-то, бесславные, себя ж и месите на почву, в перегной! Калечите свои своих! Иначе-т не живём – полнит нутро мочой! «А вам, крутые на крутых!» Как в светлый сон уйти б, в кровавый ваш запой! Вы ж вешать и рубить хотите! Вам головы рубить! А дальше что вы захотите? Чему «от сих не быть»?!

Гиена: Раздолье дальше! ВСЕХСОВЕТ! Равны все будут! «Паритет»! Не будет слабого-т средь нас и без приюта! Изгонем «сильного» тотчас! Изгонем плута!

Заяц: Не будет сильных – их осудят, надо полагать? И умным, значится, при вас-то тоже не бывать? Красивым не бывать при вас да одарённым? И добрым, умудрённым, чистым, увлечённым… Лишь слабость и уродство будут процветать? «И гниль, и скотство в троне жидком восседать…» – одна квашня лишь в вашем мире станет?! О, знай! Свободно можно гнить и падать! Лишь плавать можно так, а не ходить! На «почву, перегной» другим взбурлить! А рост ещё какой-то дисциплины просит! И вот ЕЁ вы ненавидите в психозах! Её вы и боитесь, сопляки! Её убить хотите вопреки…

Гиена: Мы и УБЬЁМ её! Тебя вот для начала! Раз 5, раз 6 убьём! Чтоб ровно, ЧТОБ НЕ МАЛО! И дисциплину барскую твою! Царя-скотину, вражью всю семью! Всех вас «на стенке» и «в общак»! Разлиплись глазики-т?! Ты как?

Видел зай всё ещё плохо – «…как из зазора!» Но после долгого довольно ж разговора, хоть спорно в допущении большом, по звуку находил врага и запаху! Теперь уверен-то и не был в том, что зрение вернётся обязательно! Надеялся всё ж он: «не станет гад-то рисковать глазами и своими? Ну не настолько ж одурманил волк, чтоб духом разрываться на порыве?!»

Заяц: О, благороден как! Как театрально! Глазёнки самого-то как? Нормально?

Гиена: Твоих-то уж не хуже! Мы в положеньи равном! Как техника оружья нас уравняла в главном! Гиенчик-то! Добр да мил! Заяц на! Мент во распил! Мы оба ведь на равных стали бацать! Когда, скажи, такая вышла странность?

Заяц: То верно – не бывало никогда! И никогда, увы, не будет дале! Тебе без глазу выдам на хвостА! И предлагаю раз один в финале… Сдайся! По-лёгкому пойдёшь пути, гнобить тебя не стану! Кайся! Я обещаю раз один, а дальше всё по плану!

Гиена: А хрен те два моих изысканных! Дерись! …собака монархистская!

Заяц: (…) Монету сохрани для катафалка! Предупредил! … Теперь не жалко!

В бой!

Бой Первый.

Сложность: минимальная.

Время: минута-две.

Руководство:

Первый бой, как и следует быть ему, самый лёгкий. Дальше-то будет сложней, потому здесь разберёмся в основах. Важен нам пока сам принцип атаки (защищаться мы будем потом).

Итак, у зайца 9 стрел. 1,2,3,4,5,6,7,8,9. Стрела 1 даёт урон в очко здоровья. Стрела же 9 – в 9. Стрелы расходуются при использовании! Например, выстрел одной 5-ой стрелы лишит вас одной стрелы… и именно 5-ой.

Здоровья у обоих комбатантов – по 10 единиц ровно. Задача: обнулить очки здоровья оппонента, но сохранить в итоге хоть одно своё.

Арена (обычная) – в 9 клеток. (Конечно, придётся их рисовать вам свои! И немало!)

В один шаг боя выстрелить можно одной стрелой или сразу двумя (эти-то выстрелы вы в арены и впишите). Выбор стрел и цели выстрела (клетки, то есть) – решение ваше всегда!

Бой проходит в реальном времени. Вам понадобятся часы с секундной стрелкой (или с экраном, где видны и се-кун-ды). Завершив шаг (выстрелив стрелой или стрелами) узнайте примерное время в секундах. Далее, смотрите в хронокарту. Определите место оппонента на арене – вот ровно в эти самые секунды, их диапозон (как в хронокарте, округлённо: 60(0)-5, 5-10, 10-15, 15-20… 55-60)!

Есть попадание? Нет? Фиксируйте и минусуйте. При попаданьи по врагу, отминусуйте часть здоровья (а так же стрелы, что истратили за ход). Нет попаданий? Отминусуйте стрелы. Готовьтесь к шагу 2.

Если очки здоровья гиены обнулены, вы победили и можете продолжить сюжет! Поздравления! Если закончились стрелы, соберитесь и начните тур 2-ой. На 2-ом (3-ем, 4-ом…) туре арсенал «восстановится», бой можно будет повторить (и повторять так до победы).

Вот и всё, что нужно знать (на этом уровне и в этом конкретном бою)! Удачи!

Побеждена гиена, хоть жива! Вот он на пузо падает, израненный! Стрела в груди неглубоко была! И кровь, и «взор его уж одурманеный! Сочится из груди, хотя немного!» «Встаёт уже, поди! Кряхтит убого! …трясётся, на коленочки свои-т встаёт!» Готовит зай стрелу отправить искрой в лоб!

Заяц: Сдавайся уж! Или «зажмурь»! …я насмерть буду бить!

Гиена: Хоть в голову, хоть в «свистадурь» мою мне до женитьб! Башки на мне давно-то нет! Торчит СВЕКЛА! Давай, стреляй! Твоя же, мля! Твоя взяла!

Заяц: Так лапы подними чуток! Тихонько лёг – замри! Молчок!

Гиена: Ан нет! Знай, не хочу!

Заяц: Давай! Я выстрелю!

Гиена: Так ВЫСТРЕЛИ! Не тормози! …а нет хотя, друг – погоди! Я щя, секунду дай! Я лягу ЩЯ!

Заяц: Давай, давай, ДАВАЙ! Не сжалюсь я! (…) Ты эт! Чего ж задумал, и так вдруг?

Гиена: Ох, не поверишь мне ты, милый друг! Внезапно захотелось жить!

Отбросив поугасшу прыть, гиена-т лапку подняла, за ней уже вторую. И выпал тут из рукава’ ещё «предмет» «втихую»! «Как тот, что с газом, но длиннее может быть! Такой-то трудно не приметить – трудно скрыть!» Поверхность гладкая с металлов’ отсвЕты сильные бросала на глаза – луною в гнутых вертикалях’ сверкала-резала косая как гроза!

Гиена: Друг, знай, граната выпала СЛУЧАЙНО! Поверь, я не хотел!

Заяц: Дрожать без лишних слов и встать нормально! Башка, стрела, прицел!

Гиена: Рванёт щас всмятку И ТЕБЯ! Не знаю ж я, какая! Одна ещё с газком, «на два»! Ударная ж – вторая!

Заяц: Врёшь! Ты выкатил из рукавов её специ-АЛЬНО!

Гиена: Всегда и всем я правду говорю принципиально! Я жизнь-то прожил без отрады…

Но вышел газ опять с гранаты! Мерзотно-зеле-серность точно та же! Лишь больше в этот раз её, да гаже!

Гиена: О, рок невероятный! За грех прощён я первородный! Пошёл ты, заяц, НА ХРЕН! Я от рождения свободный! Таких, как я – ОРДА!

Заяц: Стоять! Назад! СЮДА!

За миг разнёсся в ветрах газ! «Вот чёртов ветер – режет глаз!» Ударил сильно как в землянке – гиена прочь ползла с полянки! Потом заткнулась насовсем и резко очень! «Как буд-то не было её, исчезла в ночи!»

Заяц: А-У, ты где?! Ушёл в побег? Сопротивленье?! («Вышел, гад!»)

В ответ и шороха-то нет: «лишь камыши кругом шумят!» «Он где-то рядом слёг! Тихоней притаился! Физически не смог бы он уйти так быстро! На нём те раны в общем несмертельны! (…но переборчик может для гиены!)»

Заяц: А-У, сволота! Лапки поднять! Говорить!

«А ничего-то! Действовать как? Уходить? … Как мне искать его, если я лап не вижу своих?! А он-то гад привычен! Он аккуратен и без них! Зарезать, верно, может сзади! Так уходить мне не пора ли?!»

Заяц: Никуда не денешься от тюрьмы! Всю жизнь озираться ведь будешь ты! По вОлям добрым не явишься – Мамке уж, знай, не покажешься! Не дури там – сдавайся сам! Не то такой вам шухер дам! И тебе, и друзьям! Подельникам с вашими стервами! Не видишь что ль, баран?! Сдадут за грамм ведь сами первыми!

…

Ответов заяц не дождался! «Да кончено уж! Испужался! » «Чё делать теперь? Выбирайся! Скорей, поскорей! Собирайся!»

«…найду ль теперь дорогу я? По берегу мне что ли? Не засосало бы меня! …болотце-то лесное! Мне по деревьям тереться надо! По травке! Вот приключенье-то на пробные пол ставки!»

Заяц в землянку вернулся («рискованно»), фонарь-то горящий забрать – «…уж всё равно!» Чуть не споткнулся он на рядом лежавшей «гранате».

«И не слыхал я про такие-то – да, кстати-кстати! Он ещё говорил про другую ж – ударную! Мол, на кусочки нас порвёт афрагментарные! А кто же делает для них оружие такое?! Берут откуда их? Придумал кто им? Покупное? …иль подсказал чей голосок? Взять знатокам мне обе впрок? Хоть чё-то свинтус скажет или нет?! Вопросов много будет в кой-то век!»

Фонарик то и дело ж гас! «Масла в нём – капельки!» Хватило от землянки час, «…и свет-то слабенький!» …зато мусором не воняло, зеленью серной! Река слышалась рьяна! «Метров 30 примерно!»

«А что бурлит за речка? Не тут валили мы с моржом сомов? Знакомое местечко! Этюдно узнаю, но как из снов! Хотя теперь что ль важно это?! Тут мест иных полно вообще-то!

Пойду я так по дебрям! Притом, чтоб не упасть! Поближе-то к деревьям! …хвостом корней держась!»

По травкам-кустам и дубам-колдунам’ вдоль по речке брёл зай. «Заблудился что ль и хожу по кругам? Где-то должен быть край!» Устал, но нет! Ещё не заблудился! Свернул немного-т и нашёл! Он вышел наконец… и удивился! «Вот мельница подальше сёл! А здесь и там вдали тех мельниц сколько! Вон!» Лес кончился, а там поля лежат кольцом; над ними горы возвышались тесно-стенно, в плаще туманном растворяясь совершенно! Потому их прозвали в народе: это «Горы в туманах». Бежал заяц оттуда сегодня’ от козлов и баранов. Там мечтал он о мельнице – точно этой! О речке – вот этой! И нет, не любой! О лесе родном ему с верной приметой! О песне неспетой и жизни земной!

«Эх, нигде-то столько бед не бывает, находишь сколько их в местах родных! В чужих чуднО «звенит и отлетает», а тут, как уж нигде… «душа болит»! Здесь, и здесь только, переживая круг жизни всеобщий, ты чувствуешь боль от земли! А там в горах высОкозорких – в душе чего ж там? Там ничего не чувствовал – ни-ни! Сам камнем был-то безучастным! Глухим, невидящим, несчастным! Ни с чем несвязанным развязно! И верно ж мудрым всепрекрасно?! … Но мудрости во мне той, как в белых розах пыльцы! Какую жизнь познали гор туманных мудрецы, участия телес своих не принимая в жизнях?! Того из тех, кто выбор делает перед Всевышним – знают мир они?! Как дух его простерт?! Его, кто увязая, верит! От выбора его зависят жизнь и смерть! …сам этот мир материй! Какую ж мудрость найти-то можно в горах за туманами?! Почему смотрел я на них снизу вверх аки хряк вяленый?! За что теперь-то так обидно мне? За что?! Чего ж болит? Кому завидно-то? Пошто?!

… Возможно-то жил я напрасно’ годы мои на горах! «Здесь и сейчас» понял я внятно! Грустный нелепейший факт! До дня сего не жил ни йоты! Терпел я лишь и наблюдал! Будь прокляты иных высоты! Не дай же Бог такой финал, где б в ссылке новой тихо помер я, да потерял страну родную! Собой ТЕБЕ служить вернулся я – я вне тебя не существую!»

У мельницы немного отдохнув, смочив речной водицею глаза, всей грудью белой воздуха вдохнув, к дороге ровной зай рванул, скользя! Зрение к зайцу в общем вернулось, однако ж осталась боль жгучая, неприятная! Сейчас глаза его были большие и красные! Как яблока два, необъятные!

IV

Глубокой уж ночью, уставший и сонный, «под место рабочее» вышел зай злобный. Он подходил к дозорных дубу – и как вдруг! Окликнут голосом знакомым – «…что за фрукт?!» «Знакомый голос, но не тот! Это другой! И для самца высок довольно-то! Борзой! Гад воздух режит этой «РРР»! Калечит слух мой, изувер!»

???: ЗдорРрово, заяц! ЭЙ!

«А чей же голос, чей?! … Я точно знаю! Знаю сий фальцет!»

И вот уж показался силуэт! Весь угловатый он, и буд-то скомканный! Он к фонарю прошёл, в свету изломанный. «Да он же! Волк сам! И в волчьей он манере…»

Волк: Э, заяц, ты ль там? Давно ведь жду у дверри! Ведь сколько лет ты прропадал – аж и не веррю! Не навестил и дрруга-то?! …как зверрь ко зверрю!

Заяц: Да, волк! Ты извини! Забегался уже я!

Волк: Да ладно, не звени! Бывает! Не жалею! Видишь, я сам пришёл! К тебе-то! Стррадаючи скучал!

Заяц: Скучал, ты говоришь? Заметно! Я, веришь, сам страдал! Ты однако ж в окошко-то меня… не смотрел?! Делишками занят был всякими…

Волк: Было дел! Пррравда, заяц, прравда твоя! Дел у меня-т! …много всегда!

Заяц: Ну а ко мне-т? Какое дело?

Волк: Да никакого! Так! Назррело! Я посмотрреть в твои прриехал во глаза! Смотррю прям так, внимательно!

Заяц: Смотрю и я в твои приметы, в образа! Чтоб не забыть их, тщательно!

Волк: Ты помни, зай, что я смотррю в тебя! Ты знай, не забывай!

Заяц: В ответ и я смотрю в тебя, как «твой знакомый вертухай»!

Волк: Хе-хе! Вот и посмотррим! «Там» перресмотррит кто!

Заяц: Посмотрим мы, посмотрим! …коль будет «там» на что!

Волк: Хоррош ты, заяц-то! Но вот одно! Есть у меня ещё тут кое-кто! Чтоб на неё-т ты так же посмотррел, прривёл я вот!

Заяц: Кого завёл сам волк ко мне в отдел? Привёл кого-т?

Волк: А ты уж и не знаешь?! «Он так-то охладел!» Неужто бесполезно’ отрринут был ррасстррел?!

И обернулся зай назад: ушла его в лапы душа! «Зая! … Я знал, что следят! К нему она перешла!»

Зая спрыгнула тихо с дерева. К зайцу вышла – она уверенна! Красивая, высокая… и повзрослевшая. Пристранным неким образом уже поблекшая. Нюанс исчез и что-то невнешнее… нота последняя, слово нежное. Определяющее погрешное. А то одно, что было в ней прежнее… Исчезло просто! Ушло оно! Наваждение! И следа не осталось – так что? Омерзение?! Вопросов столько, о! Однако ж не задаст их ни-ког-да! Он, молча, смотрел на неё – без смысла, без гнева, стыда… Так и в горы всегда смотрел он – созерцательно! Про вОлка позабыл уже он’ окончательно!

Волк партией своею наслаждался! Улыбкой мести мелкой разрывался! Волк победил! Да так-то просто! Бесстрастно! Ирония в том, что всё той же! Злосчастной! Фигурой он Той же сыграл!

Волк: Пойду я, пожалуй! Устал! Поговоррите вы… да поглядите! Полночный час особенно прриятный! В глаза дрруг дрругу пррямо загляните! Ваш сантимент и дурраку понятный…

Но не ответил зай, а всё смотрел. Дать слово ей какое-то хотел! Искал он слово это особое, крайне важное! Глубокое, печальное! Бессвязное, изящное! И слово бЫло это в нём! Нашёл когда-то! Прошли года! Из слова не сошёл однако… да жалкий даже… жалкий звук! Сам не поймёшь ты этот стук! А слов других не ищешь коль – не говоришь. Стоишь, в лоб смотришь ты и дышишь лишь. Молчишь.

Когда волк ушёл, заговорила она.

Зая: Рано ты с гор-то сошёл! Вернулся ты зря! Вот хоть малый-то срок’ обождать ты б не смог?!

Зай глупо глаз на сторону отвёл, и ощутил себя «пристранно». Как жала насекомьего укол, что уморяет нас дурманно.

Заяц: Да а чего мне ждать-то было на горах? Пока «мир новый» вы узрите в облаках?!

Зая: Ну например-таки! Хоть что б, а не мираж! …та нам хоть «Новый Мир», хоть старый, лишь бы наш!

Заяц: Э-нет! Мир построить нельзя топором палача! Тут инструменты тонкие нужны – как у врача! У вас? Вас-то?! У вас, я знаю уж, топор один! Сплеча рубить и кровью мыть, лишь закричат они!

Зая: О, ты ничего не знаешь посейчас! Так только – крик у тебя, общие фразы! Палачи с топорами были у вас! Дозорные башни и ядов запасы! А нам не надо будет их! Увидишь ты, и скоро!

Заяц: А не пойму коли?! СмотрЕть не захочу иного?!

Зая: Так придётся видеть! Учиться видеть, «…как мир тонок!» Глаза придётся-т приоткрыть хоть раз один с пелёнок!

Заяц: Ну вот же! Точно вижу я! Я зряч! «Придётся» ж, такое всё прочее… Будет у вас и топор, и палач! Шутов кровавых средоточие! Они ж используют! Волки играют вновь тебя!

Зая: Тебя-то «не используют», но бросят, не щадя!

Заяц: На службе снова я! Работа, знай, моя!

Зая: А брось! Уйди! Ты встань плечом с своим народом! Со мной ты рядом встань – постой хоть мимолётом!

Заяц: Эт против тех, кому «прозреть» ещё? Нам, «биомассам»? За то, чтоб при живых остаться?! В «мир новый» ваш войти ущербным недоклассом? Тряпчиной-то, страну свою просравшей?! А степень прозрения – чем измеряться-то будет у вас? Башки самовывертом, сердца съедением? Знанием фраз? Иль всесогласием бездумным со фриком верховным? С ним будет уж преступным несогласье, уголовным? «Преступников» молоть’ я стану аки бес! «Неправильный» народ? За «правильный» ваш лес?! Ты предлагаешь что ж такое?! Ась?!

Зая: Теперь-то вовсе ничего! Сдалась! … Останешься ты если – обречён! Ты лучше уходи, и до времён… До времени ж удобного не возвращайся!

Заяц: Но дома я, и не уйду! …ты не старайся!

Зая: Я, знаешь, тоже дома, и тоже не уйду! Хоть дома не было родного – но я хочу! Ведь скоро ж будет «Дом»! Он будет тоже у меня!

Заяц: «Фантазий дом разрушенных, надежд несбывшихсЯ!» Дом есть у тебя! И всегда домом был! Ты не лги! Но вот не любишь ты его, как те друзья твои! … Как вас теперь – зверьми? «Товарищи» вы? «Кумовья»?

Зая: Животные из леса мы! Большая мы Семья! …и то, что и есть мы! И в профиль, в анфас! Не то мы, что лапами-т лепят из нас!

Заяц: Ну правильно! С ума сходить-то веселей! Ничё лепить с себя не надо – «болт забей!» Усилий требует, не занимать, потерь крутых – реальность! Придётся думать ведь, страдать! «О, пощадите вы и сжальтесь!»

Зая: Не видел ты наш лес в депрессии! На дне! «Сходить с ума-то веселей!», кричит он мне! Ты и не смей мне говорить в день этот про безумства! Одно из них на троне жир растит, гундит без чувства! Убийца ж! Ты узаконенный преступник! Режиму преступному дьячишь, прислужник! Прогнившему, проклЯтому! ПроклЯвшему, треклЯтому…

Заяц: О, митинг под луною начался! Всё об одном срывают голоса! Ты покричи мне «за коррупцию»! За лапы их ты как держала! Известны мне твои инструкции! Пароли, явки и лекала! Словечки-то у вас всё те же, и та же в вас вода! И вермишели ровно те же свисают с ух века!

Зая: Так и у вас без переменок! В морду ж! Не хитря! Поставлен лес на четвереньках! Вами ж! «За царя»! Мы лишь спасти хотим лес бедный наш – спасти без драк! Вы и хотеть не можете, хоть смажь – забыли как!

Заяц: Меня тут не было, ты знаешь, в эти годы! И только в этом ты права одном! Да, неизвестны мне разборок ваших счёты! Но понял я немало уж умом… чтобы понять и не принять вас! Идеи ваши – топоры!

Зая: Так возвращайся в горы, скалолаз ты! Не медли! Уходи!

Заяц: Я не уйду.

Зая: Да почему?!

Заяц: Ты предлагаешь мне побег трусливый! Предательство! (Хоть вроде несознательно.) А что положишь мне взамен стыдливо – неинтересно боле! Не желательно!

Зая: «Взамен» то ничего не предлагала я!

Заяц: Затем предупредил тебя заранее!

Зая: Да просто ж нету ничего «взамен»!

Заяц: Видать и не было! «Без перемен»!

Зая: Ви… Последний раз я говорю: подумай хорошо! Я за тебя-то их – уговорю! Время есть ещё!

Заяц: А времени-т – сколько?

Зая: Немного ж! Посчитаешь!

Заяц: Точнее бы только…

Зая: Я не скажу!

Заяц: Не знаешь?!

Зая: Я знаю всё! Хоть не скажу тебе!

Заяц: Я так опасен вам? Сейчас? Уже?

Зая: Не надо льстить себе и лгать! Опасен ты себе! Дурак мятежный! И точно Это я пришла сказать! Но ты не слышишь! Как и прежде.

Заяц: Так ты скажи мне сколько времени осталось!

Зая: Не на допрос к тебе зашла я! Не «созналась»!

Заяц: Допрашивать тебя я сам зайду! На пядень-ведень!

Зая: Ты не успеешь, заяц! Я пойду! Ты безпредметен!

Заяц: Мне проводить…

Зая: Не-не, не провожай!

Заяц: А проследить…

Зая: Пойду уж я – прощай!

Ушла она «а на квартал», а зай один остался. У дуба он тихонько встал; к коре спиной прижался. Опять же без мыслей смотрел он, смотрел… И в землю, в листву и в небесный предел! Пути многозвёздные, луны цветные! Цветы светоносные! Птицы ночные!

«Где-то созвездие есть – «Заяц» назвали! Козлы учили-т всяко-разному меня! И книжки, и карты, и свитки – завалы! А я скучал! Учился, чтоб не думать я! Но думаю теперь в печали: как это зайцем можно-то прозвать?! Вы может зайцев не видали, раз так чудно-то стали упрощать?! Но нет! Умели ж рисовать! Да и видали! Когда-т давно мы в их анналы попадали!»

Кусты зашумели-заёрзали рядом! «Кто-т сидит, и сидел там! Сидел давно!» За лук ухватившись, мгновенно зай замер! Прислушался – тихо! «Но всё ж таки – кто?»

«Отбой! Свинья же! Захрюкал свин прям не таясь!»

Свинья: Э, заяц – Я ЖЕ! В беду спасать летит парась!

Из кустов выполз свин – «…и какой боевой!» Арбалет на нём был и щиток броневой. Замотанный он с лап по лоб верёвочками с ветками. Он в странной шапке-землекоп, «мочёными объедками?!»

«Эт камуфляжик-то такой на нём нехитрый?! В болоте ты в таком сроднился бы с палитрой!»

Свинья: А заяц на! Его на мухе я держал – я всю дорогу! Потом она «на-на», хрю на! Прости, заснул там я немного!

Заяц: Вот, свинтус, пил бы ты поменьше!

Свинья: «Приму совет я ваш ценнейший!» Тебе мигал и ёрзал на! Мотал от ели веткой! В мордец понапихнул се на, и пропотел пипеткой! В кустах я чуть не сдох!

Заяц: Что ж, молодец! Не лох!

Свинья: Чё не стрелял на?

Заяц: А ты чё не стрелял?

Свинья: Я это ж! Ждал на!

Заяц: Я тоже что-то ждал!

Свинья: Чего же дожидался ты, зай, тАм?! Картинки подбирал к его словам?

Заяц: Да разобраться мне хоть как-то! Понять сейчас, понять до факта! Она ж права: не понимаю я культур-мультур и быта их сермяжного! Что за слова мне говорят они в прищур? С какого вирша внетиражного?

Свинья: Так это же! Она!

Заяц: Таки кого? Куда?

Свинья: Она над этой «i»! Она же, хрю ну на!

Заяц: Так ты скажи, скажи! Над чем кому она?!

Свинья: Она же на тебя доносы исписала на! Подговорила тех других! А всё же это липа на! Как оказалось на! Так упекла «в 6 золотых»?! И это, на на! Книжка, книжка!

Заяц: Я знаю, знаю! С «барахлишком».

Свинья: Знал и тогда что ль ты?

Заяц: Знал всё, хоть сам суди! Понятно было-то! Я ж не тупой?!

Свинья: А чё не оправдался-то, косой?! Что на суде молчал треской?! Как буд-то смысл был какой?!

Заяц: Чего оправдываться мне? И щас «не пачкал бы манишек»! Была там правда-то на дне! И не одна там «липа» в книжках! И если б начали-т копать кроты, то и тебя, друг мой, бы упекли! Как знать ещё: совсем не факт, не факт! Могли б не говорить уже мы так!

Свинья: Эт да, эт да, тебе хрю на! Вот это ж верно! Ты отсидел-то дохрена! Сидел примерно!

Заяц: Наверно-т, наверно… Но ладно уж! Да! Зубудем, что скверно! Работать пора!

Свинья: Есть на! Кап-питан! (Всех на! На кукан!)

Взабрался зай на дуб, и влез в окошко штаба. Раз, раз! Прыжок-уступ! Без шума и без гама.

Свинья поднимался подольше, серьёзней, сложней. Стремянки побольше ж, верёвки, мешочки камней! Лежит всё это на земле, и поднимается как змей. Система-ниппель на дупле и чудо-лифт без этажей. Какой-то лабиринт’ понятных лишь свинье законов физики! «Однажды он взлетит! Летать начнёт как в сне свинья на винтике!»

Так зА стол они сели. «Минуты отдохнёт и лень!» Свинья на самом деле’ листовки выудил за день!

Заяц: Так что, свин? Повезло? Где взял их? Где былО?

Свинья: Вот эти у бобров! А на плотине! Вот эту у охранки бывшей уж нашёл. А думаешь ты, где на? В апельсине? Э-не, в помойке, покопавшись, «приобрёл»!

Заяц: Да тоже я сегодня ж лазил-лазил! Там на болотах мусора – в горлА! Я столько и не видел разной грязи!

Свинья: Заглохнем мы от энтого добра! Затопят нас несанитарно! Гнильё и кислота! Спасут нас лишь в свинарне… – бабьё и красота!

Заяц: Ну-ну, нескоро уж! «Ждём чуда!» А вот последняя… – откуда?

Свинья: Эта на рынках ходит нескольких, и знают все! Бабуськи с революций дедовских отдали ж мне!

По форме-то ничем не отличались. Из типографий тех – «…одна лишь малость! На них номерочки! В них дата красна! На всех-то листочках, и ровно одна! По времени лишь дня здесь расхожденья есть. Тут рано, уж с ранья, тут вечером, на 6! А здесь с рассветом вовсе-т! Не таясь!»

Заяц: Так эт на елий выйдет, точно ль? …ась?

Свинья: Иначе не прочесть! Так писано ж! На тридень!

Заяц: Хоть время-то и есть, сидеть нельзя уж сиднем!

Свинья: Так план?

Заяц: А план тебе-то будет завтра! Я как пацан забегался – с утра ж я! Как развезло от сложности лесного бытия!

Свинья: Так «ремесло» своё постиг один ты, без меня! Поспи ты на! Где остановишься в лесах?

Заяц: А где ещё могу я – здесь же! При делах! Нору-то завалили старую мою? На этих, как там… на Пеньках?

Свинья: Да чисто завалили, на корню! Фигню какуй-то строят впопыхах!

Заяц: Ну вот и дОма рОдного уж нету у меня! Я на деревьях скромненько тут поживу пока!

Свинья: Ты это ж, заяц… извини на! К себе не приглашаю я – семья!

Заяц: Да всё понятно – «жизнь, пучина»! Какие прибавленья у тебя? Каких, да сколько там в семействе-то копыток?

Свинья: Да хрю-на – выводком! С 13-и ж попыток! … Сын, сын! Родился сын, мля, сын! Мне в продолженье-то хрюна самчёнок!

Заяц: Так поздравляю ж, семьянин!

Свинья: Везенье нам! Бузунькин-парасёнок!

Заяц: Да уж! 13-то! Семья, семья! А коль по правде, счастлив то? …свинья? Спросил тут Царь на тет-а-тет! «Ты счастлив, зай? Иль да, иль нет?»

Свинья: А я-т? Пожалуй, что и счастлив я! Прям счастлив без границы! Работа ж только мучает меня! Да этот быт в столице! С ума схожу уже-уже! Мерещится чегой-то мне всё время!

Заяц: А что мерещится тебе? Зловещая что ль есть какая тема?

Свинья: А то ж на! Революция грядёт!

Заяц: Опять та революция! С чего б?! Опять поганая беснота ж! Этих… Да слов не подобрать уже при детях! (…) Мне тоже, знай, свин, надоело! Пусть я в горах сидел то время – мне-т странно жаловаться, да?! С туманов возвратился я! И что у вас тут вижу я? Что слышу? А ту же самую мерзотну жижу! Не уезжал я словно-т никуда! Им рот ласкают старые слова! «А революция-то молодая!» Трусов напутствие! «На деньги папины сама крутая!» Пятноприсутствие!

Свинья: «С минутцы на минутцу» вечно их – эт в сроках век! Набаламутить что хотят они-т на Богов свет?

Заяц: Чего хотят – вопрос-то твой каков! А тоже, что всегда, да все! Их ценности – красивости из слов! Слова приятные душе! Там песенки и сказоньки, застолий тосты! «За денежки и маленьких! Любовным – вёсны!» Но ты пойми, не против я их ценностей! Пусть бред несут не лесом! Околесицей! Я против методов дурных их и надменности! Я против лозунгов пустых и воли мерзости! Не то достанется-то нам, к чему придут они! Останется стране всё то, оставит что гад за собой! Кто разгребать захочет хлам за их ублюдками?! Всей революции дерьмо, продукт бездумности благой?

Свинья: Понятно ведь, хрю на-т кто мне-то! Только мы! Так исполнительны, пригреты! Так немы!

Заяц: Так нас немых-то расстреляют! «За доброту сердец» и «за святое»! И смрадом чёрным лес весь обуяют! Обмоют кровью – нас с тобою! Угробят лес родной за песенки и сказки! «За долголетия, покой…» за чьи-то ласки!

Свинья: Да были б на хоть сказки наши…

Заяц: А то-то! Да! Бывали ж раньше! … А погоди, тебе домой-то не пора? Отцу к семье его большой «и все дела»?

Свинья: Ну чё тогда… Пожалуй, на! Пойду я!

Заяц: Привет жене передавай! …от друга!

Свинья: Ну передам, конечно ж! Передам! Дай покажу тебе хоть по верхам – убранства тут мои!

Заяц: Убранства-то?

Свинья: Смотри!

Свин показал «отделения» незаметные! Отсеки дуба и штаба на нём «секретные»! «Всё то, что он тут без нужды наделал! Где накрутил, где навертел, нарезал! Видать, под алкогольным-то воздействием! Иль в параной запущенных последствии!»

В стенках оружие было, а за стенкой щиты; под полом припасы походные, сеть и шипы. Тут не для глазу граждан посторонних, не в прокат! …к допросам инструменты эффективные висят! Были ж совсем особые «ноУ-хаУ» у свинтуса! …но в основном-то в планах лишь крутых да «на папирусах!» А запланировал он «Танк», «Голема», но с металла, «Цеп-пе-лин» («летательное средство эллиптическое с газом» – «…Царь машин!»)

Свинья: Цеп-пе-лин! Это цеп-пе-лин! Большой и круглый на! Для подавления вражин! Стрелять отсюда на!

Свин гордился штуковиной этой особенно! Казалось, сделать можно б хоть подобие – и ВСЁ! Проблемы мира разрешатся: вот «утопия»! Решатся кончено! Бесповоротно! Высоко! Но прежде-то иных беды ж «евойные»! …решиться в миг должны, удобо-стройные! Видения и паранойи острые! Все ужасы в ночи и злыдни злостные! Осточертевшая без смысла чехарда зверей! По цеппелину а на рыльца и давай скорей!

И он кричал, шептал, и хрюкал, и ругался! Остановиться он не мог – свин раскрывался! Он про миры свои рассказывал, про сказки! (На брудершафты зай «подбрасывал» по-брацки!)

«Не место, свинтус, тебе ж на дозоре! Уйти пора, мой старый добрый друг! Сейчас я не скажу – закончим в ссоре! Потом скажу, сославшись на недуг. … А завтра же начну искать кого-то кроме! Гиену б мне завербовать, коли не помер! Хорош он был сегодня! Мог убить меня, морда! «Свин, прости, если можно!» …настою я упёрто!

И как справлялся только годы эти свинтус без меня?! Хотя чегой-то я? С собой уж не справлялася свинья! Он лес запустил! А семью? Чудо, что не один! А нет! Жена ж там по житью: и танк, и цеппелин!»

Вот вдохновение покинуло его; пришла апатия, усталость. Он на копытах двух уж не держался-то! Стремянка чудом не сорвалась! Он приземлился на кусты чугун-ядром! Поднялся да пошёл, вздыхая! Фигура грузная, смешная у него! «Ей Богу, бестолочь лесная!» И заяц вслед смотрел ему минуты. Понять пытался в зреньи тусклосмуты – «…как, и как быстро глаза восстановятся? После гранаты хоть фокусы сложатся?!»

«Теперь решать бы мне пора, где ночевать в лесу останусь! Я свинтуса люблю всегда! Одна беда: не доверяю ж! Предательство идейное – на это вряд ли он способен! …а вот по глупости предать – на это очень даже годен! Свин не заметит-то и не поймёт, как случится-т оно! В раскаяньи гнобить себя начнёт! И так-то искренно!

О, если знаю я, что друг мой слаб, не предаю ли сам его, я качеств сильного с него затребовав? И возлажив ответственность так на него, с какой наверняка уже не справится друг мой заведомо? Тогда, когда предаст меня, я буду в праве обвинять? Винить-то Очень буду я! Но лучше-т их не проверять! Ни дружбы, ни любви, ни тонких крыш над головою! Всё в жизни ценное – болит! …дрожит тоски слезою. И рвётся как материя, и бьётся как стекло… Как без воды растенья вянут – томно так… легко.»