Читать книгу: «Дуэль Смертельно Раненых Врагов / Война 17-и Лесов I: Повесть О Храбром Зайце», страница 14

«…»

«Не бойся ничего ж теперь! Ты умер, чтобы снова жить!»

«Вот так я умер?»

«Да, поверь. Так только можно… победить.»

«Я умирать лишь умею лучше иных…»

Из мрака заяц вышел тут же, и в живых! Он на отросток кОрня влез. Отросток пОднял завитО! Вон, к стержню бОльшему, на свес! Удобно сел, как на гнездо. Лук и стрелы числом’ разложил сторонами; оба глаза на нём! «Бросил взгляд между нами…»

Заяц: Так будет легче понимать же, ась? Я лишь попользуюсь, не извинясь! Словами твоими, телом… «Мыслями-чувствами!» …в целом.

«Не уж то нет иного способа поговорить?!»

Заяц: Зачем «иной», коль этот я могу осуществить?! Ты видишь, ты слышишь Себя! И говоришь ты, как привык! Сознанья часть мне уступя, ты приближаешься «впритык»! Часть, вечно спящая твоя, корнями нас и единит! В каком-то смысле мы семья, и боль твоя во мне болит! Я – корень твой, я – это ты!

«Вернусь ли я, мне хоть скажи?»

Заяц: Вернёшься, глазом лишь моргну! …получишь тело коль назад! А верну его? Не верну? Узнаешь прямо, без шарад. (…) В себя приходишь? Как он я? А узнаёшь ты хоть, узнал?

«К-как я могу прийти в себя, коль всё моё позабирал?!»

Заяц: Ну меня-т понять ты способен?

«До сих пор вроде да. Пока!»

Заяц: Тогда вполне богоудобен! Да и полезно для тебя! В тебе ж я многое найтить могу! Могу найти плохое! А хочешь я нутро то извлеку?

«А не хочу! Пустое!»

Заяц: Боишься значит?

«Никак нет!»

Заяц: Сердечко скачет! Самоед! Боишься за дерьмо-т своё! А от чего ж твой страх, герой?

«Что однородней, чем дерьмО?! Здесь каждый, в принципе, с гнильцой! Оно-т такое ж у меня, как у первого встречного! Его скрывать, в глубь схороня, не ущемив сердечного!»

Заяц: А коль я это не хочу? Хочу открытым быть пред миром?

«Затем в Дозоре я служу! Кому сокрытье не по силам… Дело имеют со службой особой! Вот как бы это назвать, раз-гре-ба-тель-ской. Я с силой воли твёрдонизколобой, в них с функцией стрелял, преподавательской. Так, что… спасибо, видали! Насмотрелся! …чужого дерьма!»

Заяц: Даже медальку давали! За труды нехитры, за дела!

«Отняли ж перед ссылкою!»

Заяц: А дали-т как, дразнилкою? Мелочные они, противно!

«Решили «верно», коллективно. Я, впрочем, знал, что недостоин!»

Заяц: Не прибедняйся уж, расстроен! Твоя то голова – чёрный лес тут какой-то! Поганость прям одна! ПобИта вкруг, потёрта! …уродов вымученных! Неизлечимых! Это я их что ль сОздал, скажи, такими-т?! Я ЧТО ЛЬ?! Что грустно-то всё так?!

«Откуда мне-то знать… Всё – мрак! Что в мире происходит то в ТВОЁМ! …я б расспросил!»

Заяц: А ты себя спроси – мы подкивнём! …от высших сил! С себя ты «разгребатель» спросишь?! Мы здесь то вот… поэтому!

«Спросить чего с меня ты хочешь?! Мне мысль твоя – неведома!»

Заяц: Мир разваливается, уж трещит! Делать надо хоть ЧТО-ТО!

«Как разваливается? Есть лимит? Мир «в(а)бще» чтоль? «ШирОко»?!

Заяц: ШирОко всё повалится и погорит! В труху мир сверху и до нИзу! Одна нелепая ошибочка элит, и не найдёшь в руинах крысу!

«Так почему ж до этого-т дошло?»

Заяц: А восклицанья где же: «ДА ЗА ЧТО?!»

«Я больше знать хочу причины! Я как-нибудь понять хочу!»

Заяц: Какие дать ему «глубины»? Начать откуда я могу?

«С начала начинай сравнительно, вот с самого нуля! Не понимаю я решительно совсем уже тебя!»

Заяц: Ну что ж, разбираться давай! «История для мелких», в первый класс! Богат лесами дивный край! Лес от планеты цельной – мелкотряс! Всего лесов-то на Земле – ты не поверишь – МИЛИОНЫ! Нет меры точной на шкале, мир попилить на регионы! Да и зачем, коль пустота?! Разумной жизни в большинстве лесов-то этих нет! «Случалась» разве иногда! Но проживала редко-то один какой-то век! Есть ещё где-то в количествах небольших, но исчезнет совсем «со дня на день»! Стабильно ж развивавшейся страны Лесных, нет вообще на Земле «для зайчатин»!

«Эт как же так? А как же мы? Семнадцать-то лесов известны?! Какая ж жизнь тогда, скажи, кромЯ разумной, интересно?»

Заяц: Дегенераты. Слышал про таких?

«Слыхал.»

Заяц: А рядом видел? Чой-ты позатих?

«Видал! Но не рядом – в прицел! Считай толком, что нет. Охотился я, ел. …в виде вкусных котлет.»

Заяц: Знаешь как жутко выглядит заяц-дегенерат?

«Нет же! Откуда?!»

Заяц: О, а был бы ты очень не рад! Это мелкая пушистая бздень, с башку твою размером! Лапоньки, ушики, глазки и член! В цвете около-сером. Там не поймёшь, что торчит с под него! Откуда торчит и вкуда! В зверьке таком ума неглубоко! Важней и в правду – быстрота! Подчинено-т оно инструкциям прописанным причётко. «Нет» логике прямой, дедукциям, ну разве что щепотка! «Соображалочка» без следствия! Вне мысль! Эффекты разве ж прямодействия, не смысл.

«Так почему его зайцем назвали? Общего-то – чего?»

Заяц: А общее всё у вас до детали! Важно-т как развитО! Один развился заяц умно, и сдеградировал другой! Почти все зайцы на секунду – дегенераты меж собой!

«А эт у нас единственно? Статистика вот так печальна?»

Заяц: Одно на всех действительно – проблема энта колоссальна! Разумной жизни на планете – последний дан уже отсчёт!

«За всё разумные в ответе? Исправить можно иль помрёт?»

Заяц: Да, я думаю, это можно исправить – есть шанс! Дойдём ещё до этого, «разумные»! В начале я про мир тебе скажу, про дисбаланс! Про мир, где не сходились мы попутные. Про то, как этот мир погиб, возможно видел ты в бреду! Ты видеть мог бы – таков тип. «Оно» мерцает на яву! Памятью, которой быть не может! Прозреньями мудрейших чудаков! В ощущеньях оно, что тревожат! В предчувствиях, мурашках до хвостов!

«Что такое это – оно?»

Заяц: Событьями сопряжено, условно «время данное». Грядущее узнать своё, хотел бы, зай, ты заодно, чтоб не снесло туманное?

«Моё мне знать ненужно, ни к чему! Что с миром будет этим – вымрем?»

Заяц: Веков за 6 закончим кутерьму! «Мы» сдеградируем. «Мы» – «выйдем». Лишь обезьяны в гонке преуспеют, с дистанций строгих не сойдут!

«Внезапно обезьяны попрозреют?! Всех интеллектом превзойдут?»

Заяц: Числом возьмут планету, расплодятся! По всей нетопленной ещё Земле пройдут! В количествах безумных расструятся! Предел достигнув свой к пра-предкам подвернут! Уж «там» как все, сдеградируют они мелко! У деградаций их примножество найдётся форм! У кого-то когтищи иль хвостик как стрелка! Жопа красная у кого-т и широкий обзор! Видов этих будет, подвидов всевозможных – великО-много, «несть числа»! Но интересен позапуганный, с убогих – раздетый странно догола! Безнадёжный на первый взгляд, вид поздний обезьянок голых!

«Чего ж такого сотворят? Что в них особого в убогих?»

Заяц: Мозги! Не имея других достоинств (Ну «совсем» не имея их!), иначе ж и не выбраться с ничтожеств! Природу не перехитрить! Так начнут они с позорного скромного, начнут практически где-т до нуля! Палок сломают, трусы сошьют модные, объединятся в группы для тепла! Охотиться, рыбачить, убивать! Идеи шишаками набивать! В века 2-3, объединённые идейно, перемутузят остальные виды в жалкий дрызг! Кого сожрут, кого на стеночку трофейно! В рабы возьмут кого, кого на цепь – самодержись! Развиваются-т жёстко – стремительны, прямы! Безальтернативны КОСМИЧЕСКИ!

«То есть в точности так же, как когда-то и мы, конкурентов лишь нет фактических?»

Заяц: От ты заметил – они заметили! «Валить» начали друг друга незамедлительно! Преступленья нашлись и свидетели! Нашлись палки, трусишки с натугом… включительно! Нашлись идеи в головах седеющих! ВОТ обезьян фатальная проблема! Безумие абстракций вседовлеющих! Вдруг сила их – болезнь ещё и бремя! Мир в башках их бОльшим станет чрезмерно – бОльшим в порядки, чем мир этот есть! Придуманный ли мир запрут смиренно? Иль тот, что Им успел поднадоесть? Они возненавидят мир истока! Мир факта, действия, вторых глубин! Он с их мечтами дерзкими с наскока не в состояньи справится один! Мечты неправы быть не могут! А делать с этим будем что?

«Мечтам наверное помогут… Раз это кем-то решено.»

Заяц: Верно-таки! «Помочь нужно, помочь!» В попытках этих мир свой превозмочь… Палок будет наломано – за «небесный тотем»! Есть этакие палки для решения проблем. На фазе какой-то полезны, но после да потом! Ломаться любят неуместно, в моменте ключевом!

«Желая делать лучше только мир, и понимать-то перестанут?»

Заяц: А перестав, сбежит он, дезертир! Убьёт нечаянно, оставив! Они убьют меня! Они корни свои убьют! Почём же знаю я? Увидел черни абсолют! Темней, чем здесь, та тьма внутри бывает! В ней всё, что есть, с печалью умирает!

«А что мы можем, что возможно?»

Заяц: Мы можем что-то – мы умны! Но прежде, скоро, неотложно… Другие виды нам нужны! В худшем случае нужен зверь неистовый! Пусть гад сожрёт всех обезьян! Но это в худшем случае единственно!

«А в лучшем?»

Заяц: …всех их – под вулкан! (…) Я б сохранить хотел побольше разных рас!

«До революции как было до змеиной?»

Заяц: Сойдёт наверное и так вот как сейчас! Ты понимаешь-то всего первопричину?

«Понимаю, что революцию кончать как-то надо, пора! В каком-то виде экзекуцию – осуществить я должен, да?»

Заяц: В целом правильно, разгребатель! Но в секрете! Сюда пришёл как мой приятель… ты за этим! Ты видишь ли, возникают периодически разного рода «свободок идеи» – я много вариаций видел их циклически! Одни других не сильно-то умнее! Неважно никогда! Какие громкие слова их обрамляют! Туда ходи, сюда! Овец музЫкою до стойла направляют! Важно ровно одно! К чему приводят гневность масс и хАос! В борделях, в казино – мечтанья ваши чаще бы сбывались! Идеи свободных всегда – чиркну: всегда – в отдельном каждом случае, что были! Приводят к вырожденью рас, перебродя! Упадку! Деградации! Могиле! Смотрю на это я теперь – ВЕКАМИ! Закономерность вычислил значками! Активность мозга, уровень свобод! Есть корреляция прямая между ними! О да, ты правый в общем-то, дружок! Мы революцию топить должны в сортире! Мы больше не имеем прав! На шалости, на игры! Я испугался, увидав! Страшнее голый гидры! Но коль устроить дело правильно, в(а)бще не появиться могут голые! Другими могут быть, подправленны, иль в числах сильно меньших, слабовольнее! Видишь, одно преимущество есть у нас! Не существует-то враг наш, не рождён!

«А ты не мог бы на немножко покажась…»

Заяц: Э-нет! Опыт был у меня! Обожжён! Жизнь подавлять я не буду фиктивно! Я-т только развивать могу ж её! Найдётся вид без смысла агрессивный, другим подкорректирую житьё! В пику другой развиваю! Так я и делаю-т! Не иначе! Так я баланс сохраняю! «Мир» и вселенную! …чтоб покраше! Это правило теперь и тебя ведь касается, рыцарь мой, разгребатель дерьма! Если, конечно, согласен и всё тебе нравится!

«А есть хоть выбор-то у меня?»

Заяц: О, поверь, выбор есть всегда! (И вдруг из черни выдрал нож! Направил к сердцу, не смотря.) Кольну сердечко коль – помрёшь! Как думаешь, хватит мне сил… так взять пронзить?

«Вопрос я сий бы отложил! …зачем дразнить?»

Заяц: Тогда настало время сделки! (И прозвучал за ним гонг невидимый!) Что кричал ты там в перестрелке? На болота, врагами уж изгнанный? Всё мне он сделать прям готов! Рабом моим быть – заявил!

«Я избежать хотел стрелков! С тобой я разве говорил?»

Заяц: А кому ж, ты думал, ЕЩЁ?! У чуда-юд то воли нет! Былых греховностей гнильё, отмоют мне хоть туалет! Моей волей живут и нуждой!

«Значит Бог настоящий, лесной?»

Заяц: И да, и нет тут где-то. Не вполне.

«Что значит где-то это? Знать бы мне…»

Заяц: С моей точки зренья… Бога нет. Есть божественное. Понимаешь в чём штука, секрет?

«Нет. Нет, наверное.»

Заяц: Ну и хрен с тобой, право! Время-т наше пришло для сделки! Ножом сим в ад отправя, исстру тебя я до копейки! А хочешь к прОклятым вписаться?! Чуда-юдою из болот! Тут недобор ведь может статься! Не легион, а банка шпрот! Могу и бросить этот нож, откуда взял его – ненужный! Своё ты тело заберёшь, и отпущу тебя радушный! Аж с миссией священною и насовсем! Что выбираешь ты меж смертью, житием?

«В чём миссия та вот конкретно состоит?!»

Заяц: Спасаем мир в обход клинических элит! Чтоб не осталось в лесах и следа – дерьма-т раздолья!

«Но «подавлять» нельзя их?»

Заяц: Никогда! Стреляй с подполья! Нам жизнь критически нужна, что развивается «стабильно»! Красива чтобы и умна! Ты поспособствуй ей посильно! Разверни их и пригвозди, мордами ткни в нужном нам направлении! Не подавляй жизнь, а храни! Ты вОинство лесное в сокращении! … Понимаешь, кто такой «Рыцарь леса»?!

«Да, я ж читал.»

Заяц: Тебе известно всё – как интересно! А я как знал! Готов поразгребать уже? Пора!

«Готов и приступать уже. Когда?»

Заяц: Немедленно, не суетясь. Иди!

«Идти готовый я тотчас. Пусти!»

Заяц: (Бросил нож в сторону – нож исчез. Торжественно приподнял лапу.) Посвящаю тебя без словес! Иди, гуди, бери нахрапом! … Что ещё? Что забыл? По гонгу стукнуть? На, стучу! (Слышен гонг. Отзвонил.)

«Верни тело-то! Поскачу!»

Заяц: Верну, верну! Что ты душный такой!? (…) Поразвлеклись, впрочем, и баста! Посредника встречал «за полосой»? Поможет волк-то! Головастый! Вопросы будут посложней? Тут как обычно: только сам! … Ну всё пора уже, скорей! Иди скакать к своим горам!

«К горам то мне уж не в первой! Иду-прощай!»

Заяц: Иди, иди-ка, рыцарь мой. Поразгребай!

V

Мрак отступил. Зай нашёл себя в теле собственном! Стал, как и был. «С родными моими удобствами!» Смотрел он на лапы свои; хватался всё за голову, уши! Поди-ка ты да расскажи – не поверил б он сам такой чуши!

Мрак ушёл, и черни почти не стало – ни в воздухе не стало, ни в воде. Стоял на мхах раздутых – зашуршало! Столпились водяные в тесноте. Вкруг него! «…но вовсе не страшные! Скорее… жалкие они!» «Хотят чего с меня, пропащие?! Не сон ведь это уж поди?»

Вот расступились чуда-юды, и завизжали детско-мило – «коли б рыбы скрутили губы, так и пели б они уныло!»

Заяц: Мне, понимаю так, туда? А безопасно ли? Пройду?

«Кого спросил ты здесь, балда?! Хоть поклонись за щедроту!»

Неуверенно ступая к тропе невидимой, пошёл заяц на толпу шелестящюю. Тропа в воде казалась зыбкою, таинственной, «цепляющее нечто, уносящее»; «как буд-то за пятки хватают зелёные! Заловят тебя и подбрасывают!»

Туманы упали – фигуры плетёные. Расхаживают и засасывают. Серые, белые; желчь душит дымная – «я в путешествии на облаках!» Чуды остались с туманами тихие, стоят и в даль глядят как на постах. Не вышли в «свет» на тонкий-призрачный. Туманы к берегу прибило. Тут не пройдёшь – что «неожиданно»! «Куда завёл меня чудила?!» …

В дали огонь вдруг показался… квадратный буд-то бы «фонарь!» Вот он пошёл, он приближался! «…плывёт ко мне речная тварь!» «Нет, это лодка! Это плот! Ближе давай! Чуток до берега!»

Так близко подошёл как мог, он из туманов вырос медленно! «И это он! Волк серый на плоту! Кого ещё я ждал-то, не пойму?!»

Волкявичюс: ПОнай Зайцевей, штэй ирр аш! Не лАукей яу манЯс ту, ка?!

Заяц: Беру тебя на абордаж! Давай плыви ко мне сюда!

Волкявичюс: А гИррди, так ты не допррыгнешь, ка? Ты ж это, заяц?!

Заяц: Давай попробую – издалека! …иль искупаюсь!

Волкявичюс: А я достану, гИррди?! Не пЯрргивянк – давай!

Разбег взяв заяц, прыгнул! На самый «судна» край!

Волкявичюс: МалАчюс, уплываем!

Заяц: Весло-то дай!

Волкявичюс: Одно весло имаем! Сядь-отдыхай! … Я тут юррЕйвис-знай-рречник, а ты бесплатный пассажирр!

Заяц: Тогда я буду твой должник!

Волкявичюс: Да едь уж зайцем за плезирр! … Куда хотел бы ты уплыть, ман пасакИк?

Заяц: А варианты могут быть? Лишь напрямик!

Волкявичюс: На рреку выйдем «быстррую», вдоль леса, до полей! Подножья-горры лысые, а там уж путь пррямей! Тик жюррЕк, остановочка будет у нас. Как стрратег, всё на месте особом пррипас! Ачю скажешь мне потом, да с пррогибом!

Заяц: А я и так тебе скажу… спасибо! (…) А что там у тебя?

Волкявичюс: А что т-те списком надо?

Заяц: Еды, деньжат, питья! Оружия хотя бы!

Волкявичюс: Денег тут не кую! А лук дам тебе дедовский, прравильный! ВЕна тОки туррЮ! У меня там давно есть пррипррятанный! А хавчику на врремя-то до перрвого – сготовим, не боИсь! Водички, самогончика полезного… – снаррядим – хоть женись! Ну что ж тебе ещё? СакИк! Мы стол заказов!

Заяц: Подделать внешний надо б вид. Для мод показов! На морду мне бы маскировка. Ведь каждая собака знает!

Волкявичюс: Собака знает и ментовка, но перрекрраска помогает!

Заяц: «Перекраситься», говоришь?! А в какой красить цвет?

Волкявичюс: В яррко-кррасном засеменишь! Дрругих по-прросту нет! Вот из самогонца-то моего – и получится кррасный! Добавим кошенили заодно, каррмин с них сдррючим, ясно?

Заяц: Нет, непонятно так!

Волкявичюс: Тэй ирр не пЯрргивянк! Найдётся что-то прри чулане! Себе я сделаю к сезону. Ррога пррибьём тебе зарране! КепУрре, шапка, по фасону! Я как-то сделал, ту жинЭй, шапочку носить для охоты!

Заяц: Рогатый, красный бармалей?! Не вышло как бы анекдота!

Волкявичюс: Обговорришь сам всё с козлами! Прризнали чтоб «официально»! Мол, пасспоррта с ррожденья дали! Козёл, мол, кррасный – уникальный! Пиши уж там хоть «та-рра-ррай», на кам идОму кас ту тян?!

Заяц: Я значит Красный Талалай?! Заехал к вам из дальних стран?

Волкявичюс: Вид… малоизвестный, малоизученный! С хрребта дальнего-дальнего! Козёл горрный, жизнью стррашной наученный! И незнавший норрмального! Горры ж бывают кррасные?

Заяц: Бывают где-т алмазные! Но кто ж их видел в этом мире?!

Волкявичюс: Так накррути им ух в гаррнирре! Ведь в том-то и дело – не видел никто! Рраз: в ухо влетело, два: вспомнят чего!

Заяц: ГерЭй, герЭй! Уговорил! Талалаем и буду! С востока дальнего прибыл! От красных гор до югу – поломник я Талая алого; в словах-тала лишь доброта! А коль увидишь полинялого, вернётся снова краснота!

Волкявичюс: Как сектант-агитаторр! Так подавай себя, чтоб их всех тошнило! Прривыкай, имитаторр! Чтоб личность новая твою – поглотила!

Заяц: Ты понимаешь, волк, что мне от сих… всю жизнь прожить в той маске?!

Волкявичюс: О ка ги падаррИси?! Всем платить! Прривыкнешь ты к покрраске!

Заяц: А эта «шапочка»? С рогами! Увидят, что шапка, шутник?!

Волкявичюс: Рремень за уши запрравляем! А уши внутррь, в ворротник! Шеррсти слой, что уж есть на нём – покррасим тоже в яррко-кррасный! До соверршенства доведём! Чтоб ты козёл был перрвоклассный! … Ты поспи-к, говоррю! ПОрра вАланду помегОк!

Заяц: На ей сакЭй, посплю!

Волкявичюс: А мы вперрёд, вперрёд, вперрёд…

В палатке заяц спать прилёг. Толкал Волкявичюс и грёб. Как выплыли с болот, ускорились заметно. От леса шёл их плот. Шёл дождик мелко-скверно.

Ворочался заяц, чесался. Сон быстрый был его да лёгкий. Через минутку просыпался… под весом мыслей, демагогий. «Случается много ж со мной! Несётся как жизнь, нетонка! Горящей зеброй за горой!» «Река… а может не река!»

«Что правда то во всём увиденном? Я мог нанюхаться с болот! Причудилось! Блеснуло символом! А как же волк, и этот плот? «Посредник» этот – он здесь кто? И объяснять не нужно волку! Он наперёд уж знал своё! В театре роль свою – задолго! Он знает словно весь сюжет! Он только мне не скажет! Как буд-то есть какой запрет! Иль он потом покажет…

Несётся мир, несётся время. Я один не хочу нестись! Я «Рыцарь леса» из поэмы! Так приключенья начались…»

Волкявичюс: Воррочиться будешь? Не спится?

Заяц: «Думы ждут меня неглубокия!»

Волкявичюс: Эт как на зло, чтоб покружиться! А дума-т верно – теология?

Заяц: Ну почти-почти. Где-то рядом.

Волкявичюс: Пройдёмся что ли по цитатам?

Заяц: Ты помнишь рыцарства лесного принцип?

Волкявичюс: Я помню клятву крровну! …пехотинцев! А так всё прросто – за пррогрресс! «Саморразвитье всесторроннее». Ему и служим весь прроцесс! А всё иное – незаконное.

Заяц: Нет, там сложнее-т, в канцелярском!

Волкявичюс: Ирр кэйп ги бус тадА «на царрском»?

Заяц: «2 Принципа развития общества. Принцип первый. Всестороннее самосохранение. Принцип второй. Всестороннее саморазвитие. Второе поверяется первым. То есть: всестороннее саморазвитие в рамках всестороннего самосохранения.» На канцелярском заучил в слог упрощённый.

Волкявичюс: А как понять прро «сохрраняться всесторронне»?!

Заяц: Речь о развитии общества в целом. Сохранение и тел, и культурное. Музеи были в мире устарелом! Без памяти фигурки мы сумбурные! Сюда ж образование, искусство для эстетов!

Волкявичюс: Вел ту сакЭй несАмоне! Эт всё для кабинетов! В моей… «рработе», скажем так, нюансы не игррают рроли! Аш таррпинИнкас из клоак!

Заяц: Но ты ведь так же призван… вроде?

Волкявичюс: Так и служу я, как могу! Ты что же думаешь, волку – по добрроте что ль, «всласть» носиться?! Да лучше б был я крровопийцей! «По добрроте душевной» б – пили! Ррусалок сказочных ловили! Таков был рранний «вЯррсло-план»!

Заяц: И был он, к слову, не поган! И жалко план твой как-то мне, действительно – увы! Лес изменил меня извне …и все взгляды мои! Так кажется уж где-то мне, что воли нету никакой!

Волкявичюс: СакИк несАмоней судЕ! Хватило-т мысли нажитой! Есть жизнь и смеррть, а воля – тррение меж ними! Я не эксперрт; я мыслю цифррами прростыми.

Заяц: Значит выбор один единственный, и на жизнь твою он один?! Для себя одного таинственный, нет скучнее его рутин?

Волкявичюс: Лишь жизнь одну ты выбиррать не сможешь вечно!

Заяц: Жизнь вечную мы избирали бы…

Волкявичюс: …конечно!

Заяц: Однако же, как в Землю, я верю, вечность в форме какой возможна. Но болезненна видимо зверю, эволюция осторожна. К чему страданья одолев, меняться в сути самому? Нелучше б в счастье преуспев, отдать прожИтое сынку? Жизнь в правду вечная – как поиск вечный форм любви. Мышца сердечная – не накачается крови!

Волкявичюс: Чуть я весло не утопил – о дЕве мАно, вот он пафос! С козлиных книжек нацедил? 15 лет сидел, уставясь?

Заяц: Ну начитался я от скуки! …ты сам бы там сидел-читал!

Волкявичюс: Готовсь шагать к моей лачуге! Уже видать, жюррЕк, прричал!

Пришвартовался волк по берегу, плот к колышкам попривязал. Весло с собой забрал – «…от недругу!» Сошли, «на холмик» указал. А дале «поле, сухость, дичь ядовитая!» Такая доля, «наше поле великое!»

Волкявичюс: Бывал здесь может рраньше?

Заяц: Здесь не бывал, коль нету троп!

Волкявичюс: Тогда смотрри мельчайше! «Объект секрретный» вспомнил чтоб!

Заяц: А вот карту бы! …хоть какую!

Волкявичюс: Много хочешь ты! …зачастую!

Долго шли пО полю. «…а поля-т ширь – пустынна! Пропади пропадом! Всяк забредший безвинно! Ничего ж не видать, кроме гор вдали! Травки лишь прорастать без воды смогли!»

Волкявичюс: Вот эта писька – тонконог! А это вот – овсец-кррасавец! Запомни нужное, дрружок! Подсобирраешь, тунеядец!

Заяц: Невзрачность, бледность – мне-т зачем?!

Волкявичюс: Сам ты бесцветность! Я их ем!

«От так и шли!» Одни на свете!

Волкявичюс: Стой, погоди! …вот камни эти!

Волк зайца оттолкнул, и землю стал «простукивать». Веслом подковырнул, мотал жуков отпугивать. «Растительность» повырывали. Где надо сделали подкоп. Щель показалась – ростовая. Канат достали, что утоп. С ним пОдняли плиту-обманку. Вот «вход» секретный на землянку!

Волкявичюс: Щас, сделаем дела, перрекусим потом! Здесь вот сиди пока! Туда нельзя вдвоём!

Заяц: Да наседелся я уж в тёмной!

Волкявичюс: Ты место главное запомни!

Волк лазил вниз подряд 5 раз! И каждый раз вытаскивал мешки большие. «Набиты плотно всяким – грязь!» Зай лишь немного помогал «поднять к вершине». Отвыкший от труда, «…он спину надоррвал!»

Волкявичюс: Ты лезешь-то куда?! Ведь я прредупрреждал! Только бегать могёте вы, ментовня!

Заяц: Всё умею в работе я!

Волкявичюс: БУ-ГА-ГА! … Сиди, пойдём мы скорро! Трравкой спинку потрри.

Спустился вниз он снова. Неслышен вдруг с земли! Как скрылся в ходе потайном! «Сбежал наверное тайком!»

Заяц: Волкявичяу, ты где?! (Ни треска в тишине.)

«А делать что ж тогда?!» За волком зай полез! Канат держа, ведя, и сам в тени исчез. Ни ветра в глубине, ни шороха! «…но капает где-то вода!» Вот доски дрявые, поколоты, ужей становится нора!

Свет тусклый вдруг там впереди! Свечка горит, освещая мышей! Исчезла свечка! «Погоди!» Держалась лапа волчия пред ней.

Волкявичюс: Те не сидится что ли, ка?!

Заяц: Не отзываешься – чего?

Волкявичюс: Химичю кое-чё слегка! …и тут ещё неглубоко! Давай назад прройди – дыху нет, песок падает!

Заяц: Помочь тебе, поди?

Волкявичюс: Сейчас! …тебя поррадует!

Закопошился волк в железках, отойдя. Бросал, метал и драл, ругался матом. Вернулся вскоре, буд-то лавку обкрадя, сверкал с ним лук старинным экспонатом.

Волкявичюс: Вот он, дедовский, сильный-длинный! ГеррЯу не ррАси, патикЕк! Два вида дррева в серредин-не! Послужит с веррхом цельный век! Лиственница-беррёзка ваша! Хватай уж и наверрх ползи! Гляжу, ты понял, что не лажа? Только тоннель не завали!

Заяц: Спасибо, Волкявичяу! Ачю! Не слишком ли ценен подарок?!

Волкявичюс: Знай, это тебе на удачу! Без пррочих ненужных рремаррок! Эт штука для убийств! Тебе им убивать! Не делай лишь бесчинств! Иди уж, твою мать!

Взял заяц и лук, и колчан со стрелами. Свернул черепахой, пополз. Орудия не рассмотрел как следует. Во тьме лук сам к нему прирос. Оружье лапы удлинняло, и мыслям придавало вес. Оно вперёд него стреляло, «…чтоб защитить любимый лес.» «Но как легко мне было без тугого! …без лука секунду назад! Неужто нету способа другого? Иначе как-то побеждать?!»

«Оружие – оставить навсегда! Сложить! Лишь взглядом грозным побеждать врага – не бить! Такой силы страх в них вселять, чтоб в пух разбегались они! Чтоб как детишек всех пугать, какой же ад душе пройти?! А выйдешь ты ль живым – после него?! Нет, нет, в аду горим не для того! Пройдя чрез ада вечны муки, едва ль кого-то поразишь! Любить захочется с разлуки! …как от разлук и любишь лишь. Но хватит ли любви твоей в основе, войну лесов остановить? Боится ненавидящий любови! Ему её б совсем убить! Тогда уж ВСЁ себе позволить можно, ВСЁ! Любые войны, хоть за что-то!»

«Да неужель?!», от озаренья своего, скрутило зайца (как в болотах)! «На землю!» …полз быстрей. Пропрыгал лестницу, и «…к свету!» На воздух, где свежей! Обдумать мысль ужасну эту!

«А вдруг раздолье их И ЕСТЬ! К войне большой… приготовленье?! Башку чугунную разъесть! Свободы дать для угнетенья! Пусть рвут друг друга словно черти! В чём революция, кому?! Вот формочку свою примерьте! Вы в ней отправитесь по тьму! Придумают законов, убить чтоб Родину свою! Убить «лицензионно»! …в вперёд оправданном бою! Убить искусства и науки! Историю; музей спалить! Убить любовь саму гадюке! Ядку в рот каждому пролить! Как дисциплину убить любовь, практику! Как институт, как слово! И так, очерствененья профилактику, приняв на грудь столово – что угодно сделать будут готовы! Где раньше сердце было – темнь! Теперь и детям, общно-бестолковым, убить нестрашно уж – совсем! Нет ничего убийств достойней, и ярче ничего не будет, чем война! Свободный выбор в скотобойне – к войне готовит нас свободных завсегда! Половина их жертвами станут прорывной половине их – палачам! Палачи, что рубить перестанут, сами вскоре рассядутся по котлам! Палачи палачей вчерашних! Перерубятся к одному, а он убьёт себя бесстрашно, и скажет нечто «до уму»! Уйдёт с мыслью великой! Вот он какой! Мудрецом-прощелыгой! «Антигерой!» Ведь если нет боле жизни разумной, любая мысль велика!

Поразгадал я план что ль их структурный?! Увидел дым издалека? Зачем нужна им «грязь из тел»?! А на страны рубить империи? Согнать противных под прицел? Смотреть поверх в высокомерии?! Сошли с ума они возможно, пристрастились? Поверили в безумие своё? Иль с кем-то третьим в одной лодке очутились? Есть где-то третья сторона ещё? Конечно, есть же добрые наши соседи! Интересцы давно «выше правды небес»! Мы отношенья их системно проглядели! Мы отыскать их не сумели интерес! Мы заняты были жестом красивым! В свою ж верили красоту! Не замечали буд-то, что фальшивим! А дальше-т что, по чесноку? Уж начинают разжигать! Себя-т я тут не обману! Придётся нам переживать лесов финальную войну?!

ВОЙНУ!

МИРОВУЮ!

…начать хотят?!

…иль с дуру кукую, как говорят?!»

«А вот и волк на землю выбрался!» Крехтит как старец, причитает! Портфель бесформенный ввалившийся, мешки, узлы… весло мешает.

Волкявичюс: Ты что, Зайцевей? Заскучал? Чего сидишь такой мррачный-то, ка?

Заяц: Да я тут так! …повспоминал. Предчувствие чуднОе… у меня!

Волкявичюс: И у меня-т есть тоже! Ту ман падЕк чянЭй! Как было всё рразложим! И поверрнём скоррей!

Покидали мешки назад, сложили у стенки в тоннеле. Плиту опустили, канат. Земелькой присыпали щели.

Волкявичюс: Заметёт, сакАу, в день-дрругОй! Бус геррЭй яу! Давай, идём! (К плоту пошли по полевой…)

Заяц: Твоё предчувствие о чём?

Волкявичюс: Прредчувствие? А, да! Ливень будет щас! Мощный ливень! … О ко норрЕяй, ка? Я может где-т неррефлексивен? Что у тебя за чувство там, какая дррянь тебе на ум пришла?

Заяц: Я думаю, Волкявичяу, нас ждёт большая страшная война!

Волкявичюс: Ага, да-да! Всё это веррно! ТесА сакЭй ту, знак!

Заяц: И ты уверен, достоверно? С чего ж уверен так?

Волкявичюс: А на болотах я видал! Там многое кажется, многое! Ты ведь и сам кой что пррознал?! От глаз сокррытое, глубокое! Да, нет там логики рразумно-кабинетной, а прравда бывает извне! Я и тебя видал там в точности порртрретной! Лет может 5 назад! На дне! И вот вниманье, Зайцевей! Нашёл тебя я там, где видел! Тут хочешь веррь, а хошь не веррь! Мозгам своим уж не властитель!

Заяц: А про войну ты видел там хоть чтО?

Волкявичюс: Машины здорровенные буд-тО! Ехали – как на фабрриках линия! Но машины не мыло катали! …мерртвецов из живых без насилия! В блоки рровные форрмирровали! Та-та-та-та-та! И лежат!

Заяц: Это кто ж такой?

Волкявичюс: Агррегат! Злая, огнём палящая писька железная! Точнее врряд ли опишу.

Заяц: Какой-то пистолет, моделька неизвестная?

Волкявичюс: Я с соврременным не дрружу. В-перрвые слышу я за «пистолет»!

Заяц: Оружье это новое!

Волкявичюс: Прривет! «Пррийдёт» ещё немало их, в достатке! Войне большой уж быть!

Заяц: А коль их побороть змеюк в зачатке?

Волкявичюс: А тррупики сокррыть? … Без «аккурратности» – усугубишь! Их по нечайности перрекрряхтишь! Вопррос ещё и кто ж это они?!

Заяц: Всесовокупные крипто-враги!

Волкявичюс: С себя начни уж, коль не свят! Ты – перрвый!

Заяц: Так размышляя, победят – лишь черви!

Волкявичюс: Ну поглядим мы, поглядим! Зайцевей, Эйнам яу!

Заяц: Идём!

Волкявичюс: Ещё потом поговоррим. …когда мы крраситься начнём!

VI

На пляж вернулись как – к плоту – лопату выдал волк изгнутую. Он место указал ему. «Бассейн тут ррой, я ж пооррудую… Вглубь на стул и в грроб длинной!» Сам принялсЯ «…палатку рразбиррать!» Слой брезентовый – долой! С портфеля склянки начал доставать. «Ррастворрчики» продолжил волк химичить. Бурлящие, шипящие, «…да с кислотой!»

Волкявичюс: Бррезент положишь вниз – порразгрраничишь! Копай скоррей, дождина жахнет затяжной!

Сделал заяц, как было сказано. Накрыл яму брезентом, «гррузом». Воды стаскал в ведре измазанном. Стоит, задумавшись, с конфузом.