Читать книгу: «В объятиях Шторма», страница 12

Шрифт:

– А оказалось, что я не причём, да? – оскалился.

– Кто же знал, что деньги из бюджета додумается слить баба. Признаться, я был удивлён, когда узнал, что Елисеева специально развелась с мужем, охмурила вашего начальника комитета дорожников и через счета бывшего слила деньги через офшоры за границу. Умно.

– Но ты же узнал. – Андрей сощурился и склонил голову на бок.

Все-таки Корнеев оказался хитрее. Шумов его недооценил.

– На то я и начальник службы безопасности. Не в обиде? – протянул руку для рукопожатия.

Андрей бросил на него ленивый вгляд. Медленно протянул руку в ответ. Но в последний момент, когда они скрепили руки для рукопожатия, дернул Корнеева на себя обрушив на него мощный удар под ребра ближе к центру грудины.

Корнеев не ожидая подвоха не успел сгруппироваться. Со свистом выплюнул воздух и согнулся под тяжестью неожиданной атаки.

– Это за Леру. – рыкнул со злобой Андрей.

– Заслужил. – хрипло рассмеялся Корнеев.

– Ты заслужил больше, но я не буду марать об тебя руки.

– Передавай Валерии от меня привет. – бросил в спину, придерживаясь за место удара.

– Гондон.

Глава 16.

Теплые струи воды резво стекали по его телу. Андрей со стоном уперся лбом в стенку смывая с себя напряжение этого дня.

Неожиданно свет в ванной потух, по ногам потянул сквозняк. Шумов дернулся, задел локтем полку с шампунем и гелем и тихо выругался сквозь зубы. Дверь в душевую кабину открылась, и тело Андрея обдало прохладной волной воздуха.

– Лер? – с опаской спросил Андрей. Он понимал – это не могла быть Морозова, потому что практически сразу сменил в квартире замки после того неприятного инцидента. Но на всякий случай решил удостовериться в собственной правоте.

– Это я. – послышалось робко за его спиной.

– Что ты здесь делаешь, моя хорошая? – Андрей крутанулся на 180 градусов, чтобы оказаться к ней лицом. Он едва мог рассмотреть ее силуэт в этой кромешной тьме. Единственным источником света была тонкая полоска под дверью.

– Я соскучилась, Шум. – она ткнулась носом в его грудь, крепко обхватывая руками за талию.

– Я тоже.

– Незаметно… – с обидой. – Ты больше не прикасаешься ко мне…смотришь волком…совсем меня не хочешь?

– Я уже говорил, что это не так.

Тучка придвинулась ближе, и Андрей почувствовал, как его кожи коснулись вздернутые соски, а следом за ними к нему прижалось тёплое женское тело.

Мотор тут же лихо зашелся в груди, будто его нашпиговали лошадиной дозой адреналина. Возбуждение на бешеной скорости шибануло в пах наполняя тело приятными импульсами. Член стремительно наливался кровью, натягиваясь в области головки.

Тонкая рука прошлась по дорожке тёмных волос на его животе и тут же скользнула ниже обхватывая напряжённую мужскую плоть, которая мягко пульсировала под ее пальцами. Член радостно подергивался, приветствуя Леру, как свою хозяйку.

Желание погрузиться в неё накрыло его с новой силой, в десятки раз преумножая то возбуждение, которое он испытывал последние несколько дней, лёжа в их постели и наблюдая за ней.

– Л-е-р-а… – хрипло выдохнул и прикрыл глаза.

– Да, Андрей? – прошептала ангельским голосочком.

– Зачем ты это делаешь?

– Потому что хочу тебя. Ты же тоже меня хочешь. В чем проблема? Мне это нужно, Андрей… пожалуйста…

Её “пожалуйста” прозвучало, как контрольный выстрел в упор.

Он гортанно рыкнул, ощущая, что полностью утрачивает контроль над ситуацией. Кажется его невероятно упрямая и обольстительная Тучка решила проверить его на прочность. Но даже если бы он хотел, не смог бы ей отказать.

Как только Лера коснулась губами шеи Андрея, он вздрогнул, стискивая ее в мощных лапах. Потянул носом, как зверь, запах любимой женщины, окончательно дурея.

Его обезоружило то, что она решилась взять инициативу в свои руки. Сделала это так смело и дерзко, что Шумов был готов взвыть от восторга.

От её прикосновений бросало в жар. Голова пьянела от её поцелуев, которыми она осыпала его мощную шею и грудь.

Лера медленно водила тёплой рукой по члену приоткрывая крайнюю плоть на головке, мучительно медлила, распаляла его.

– Трахни меня, Андрей. Я этого очень хочу.

– Тучка, ты меня убиваешь. – прохрипел он изнемогая.

Лера приблизилась в темноте к его губам и поцеловала, мимолетно провела языком по его губам и нежно прорвалась внутрь. Андрей затянул её язык и мягко прикусил нижнюю губу.

Сейчас Шумов целиком был в её власти, наслаждаясь каждым моментом.

Несмотря на дикое возбуждение и несдержанные порыкивания он пытался быть нежным, насколько это было возможно. По очереди коснулся полной «двойки», взвешивая в огромных ладонях.

Тёплый язык медленно обвел сначала один сладко-соленый ареол, а после второй. Шершавые пальцы мяли грудь, как тесто, желая растянуть этот миг как можно дольше.

– Ш-у-у-ум…– протянула надрывно, выгибаясь навстречу его ласкам.

Андрей поймал её губы, впитывая в себя сладкий стон. Подхватил под ягодицы, и Лера взмыла ввысь, упираясь лопатками в кафель.

– Готова? – глубоко дыша и немного дрожа спросил он.

Шумов обманчиво спокойно прикоснулся к её половым губам тугим членом.

– Давай уже! – хныкнула Лера.

Медленно растер смазку головкой у входа, желая немного подразнить. Тонкие пальцы разъяренно сжали его плечи. Андрей зашипел и толкнулся узкими бедрами вперед постепенно заполняя Леру собой.

– Если остановишься, я тебя убью. – прошипела она.

– Я сам себя убью, если остановлюсь.

Она дернулась, стоило ему выйти и войти обратно чуть резче.

– Ещё! – требовательно. – Хочу сильнее…

От каждого прикосновения к ней мышцы Андрея подергивались. Он задышал чаще, запутался пальцами в каштановых волосах. Нашёл её губы и ускорился с наслаждением насаживая ее на себя.

Её протяжное “а-а-х-х-х” – награда. Но Андрей чувствовал, что ещё немного и сам кончит.

Он совершил пару мощных толчков, а после вышел. Услышал разочарованный стон. Развернул ее лицом к стенке, раздвинул ножки, и вновь член приятно погрузился в её горячую плоть.

– М-м-м…

– Да-а-а…

Одной рукой Шумов придерживал Леру за ягодицу, а второй пробрался к ее клитору. Рисуя замысловатые узоры на нем он доводил её до исступления, заставляя тонуть и задыхаться от стонов.

Лера повернула голову в его сторону насколько могла, притянула Шумова рукой за шею для поцелуя.

Он скрипнул зубами, пытаясь не кончить раньше нее, продолжая вбиваться во влажную плоть.

И лишь в тот момент, когда он почувствовал, как мышцы внутри неё силой сократились, отпустил все тормоза.

В три мощных толчка он довёл их до оргазма и облегченно излился на ягодицы Тучки.

16.1

Два дня назад…

Лере было страшно идти на прием одной, однако она не хотела брать с собой Шума. Он итак стал относиться к ней достаточно странно, словно её не задушить пытались, а заразили испанкой.

Нехорошее предчувствие зрело внутри, изводило, когда она смотрела на Андрея или ловила на себе его задумчивый взгляд. Поэтому в качестве моральной поддержки позвала с собой Инну, которая вот-вот вернулась домой с островов.

Тамара Владимировна встретила их добродушно, для начала предложила им выпить чаю с домашним печеньем, которое испек ее муж.

Девушки охотно согласились, сняли верхнюю одежду, повесили ее на металлическую вешалку в форме тюльпана у двери и опустились в мягкие кресла.

Интерьер кабинета полностью отражал характер своего владельца. Внутри было очень уютно, светло и просторно, несмотря на простоту. Невооруженным взглядом было заметно, что Тамара Владимировна проводила в больнице большую часть своего времени. Лера заметила много интересных деталей, пока украдкой разглядывала кабинет своего врача. Аккуратно сложенное одеяло на спинке дивана свидетельствовало о том, что Тамара Владимировна допоздна задерживалась на работе. Разнообразие пар сменной обуви говорило о том, что эта женщина предпочитает комфорт. А зубная щётка и паста на раковине рядом с дверью лишний раз подтверждали догадки, что она иногда ночует в своём кабинете после трудного дня.

Чай оказался невероятно вкусным, насыщенным, как свежий весенний ветер на юге, когда мир просыпается после зимней спячки распыляя свой живой аромат. А лимонное печенье, не успев коснуться языка, таяло от соприкосновения со слюной. Сначала чувствовалась лёгкая кислинка лимонной цедры, перетекая в более сладкий вкус, но в меру. Текстура самого теста показалась ей по волшебному нежной. Лера заглотила половину из небольшого контейнера, пока Тамара Владимировна что-то вбивала в компьютере.

– Что ж, предлагаю начать. – лимонное печенье от её слов противно встало комом поперёк горла. Лера попыталась запить его чаем. Напряглась, села ровно, выпрямив спину, и навострила слух. – Мне не дают покоя ваши анализы крови. – произнесла она задумчиво, поглядывая на бумаги. – Я бы предложила вам пройти углубленное обследование для подтверждения или опровержения диагноза, который может пойти в заключение вашей медкарты. – заметив испуганный взгляд своей пациентки Тамара Владимировна поспешила ее успокоить. – Вам не о чем переживать, Валерия. Пока это просто мои догадки. Для начала я хотела бы задать вам пару вопросов, чтобы знать от чего отталкиваться.

Лера заторможенно кивнула.

Михеева взяла влажную кисть подруги, крепко сжала её пальцы, словно говорила, что она рядом. Лера отблагодарила подругу вымученной улыбкой.

– Беспокоит ли вас хроническая боль? Если да, то как бы вы оценили ее по шкале от одного до десяти?

– Да, у меня достаточно часто болит живот, особенно, если я нервничаю. А во время месячных боль бывает настолько сильной, что пальцы ног немеют. Не знаю…В пиковый момент на семёрку…нет, на восьмёрку.

– Цикл регулярный? Беременность, выкидыши или аборты были?

– Да. Точнее раньше был регулярным. Двадцать девять дней. Но после преждевременных родов стал сбиваться, увеличиваясь.

– Как давно вы потеряли ребёнка и на каком сроке?

– Почти три года назад. На двадцатой неделе. – механически ответила Лера.

– Головные боли? Тошнота? Головокружения?

– Да, по всем пунктам.

Тамара Владимировна задавала много разных вопросов, спрашивала: о наследственных заболеваниях, режиме дня, стрессе, о том, как часто Лера посещала гинеколога после неудачной беременности, анализах и прочем. А после вынесла свой вердикт.

– Назначу вам УЗИ малого таза, забор крови и мочи, а также осмотр у гинеколога. Сделаем МРТ для перестановки. Я позвоню вам, когда станут известны результаты.

Видимо, пессимизм – это заразно, иначе как объяснить то, что Лера вмиг перестала верить в лучшее. Буквально за сутки она стала совсем другой.

Или же на неё перебросилось странное настроение Шума?

Лера была готова поверить во что угодно, но только не в то, что могла подозревать у неё Тамара Владимировна.

Шум бесконечно приставал к ней с вопросами. Спрашивал об обследовании и ее самочувствии. Просил подождать ещё немного и не спешить выходить на работу.

Но она лишь отмахивалась, отшучивалась или отмалчивалась не желая заводить разговор на подобные темы.

В ее голове пошагово зрел чёткий план.

Сутки назад…

Днем ей позвонила Тамара Владимировна. Чтобы ответить на звонок и не вызвать подозрений у Андрея Лере пришлось спрятаться в ванной.

– Лера, здравствуйте. Не отвлекаю вас?

– Здравствуйте. Нет, Тамара Владимировна, не отвлекаете. Я вас внимательно слушаю. Уже что-то известно?

– К сожалению, у меня для вас плохие новости. Будет лучше, если завтра вы сможете подъехать ко мне.

Глава 17.

Сегодня она планировала закончить дела как можно скорее. Уже завтра ей предстоит столкнуться с новой проблемой, которая не требует никаких отлагательств.

Лера встала пораньше, чтобы спокойно собраться на работу, приняла тёплый туш, сделала увлажняющую маску, выбрала лучшее платье.

Сегодня проведу свой день по обыкновению буднично. Да! Именно так!

Еще каких-то пару месяцев назад она и представить не могла, как будет рада возможности ненадолго зарыться в рутину, чтобы хоть на мгновение забыть о проблемах, за исключением их непоняток с Шумом.

От самой себя стало смешно.

Эта проблема решалась одним разговором, после которого все встало бы на свои места. Возможно, она бы так и сделала, если бы над ней не нависла другая угроза.

Ты просто боишься, что если он узнает, то окончательно отвернется от тебя!

Они молча позавтракали. Шумов одел на нее пальто и довёз до художественной школы.

Все шло как обычно, если бы не одно "но" .

Её диагноз.

Тамара Владимировна уверяла, что проблема решаема. И что разбираться с ней они начнут уже завтра. Для этого Лере придётся приехать в клинику с самого утра.

На этом неприятные сюрпризы судьбы не закончились…

К своему удивлению во время обеда она заметила знакомую мужскую фигуру, которая с интересом рассматривала ее картину под названием «Бессонные ночи».

Мужчина настолько погрузился в изучение её работы, будто действительно разбирался в искусстве.

– День добрый. – тактично поздоровалась первой, двигаясь в сторону губернатора.

Прокопич даже не вздрогнул, лишь повернул голову вполоборота на её голос.

– Ах, Валерия, добрый-добрый. – ответил он, а после вновь вернулся к созерцанию прекрасного.

– Вам нравится? – она подошла ближе, сложила руки на груди и кивнула в сторону своего творения.

– Хм…очень, – без намека на ложь ответил мужчина. – очень интересная техника исполнения, где-то я такую уже видел. – задумчиво произнес он.

– Возможно. В институте искусств у меня был лучший учитель. Его картины широко известны в узких кругах. – она перевела взгляд на губернатора отмечая, что начальник Андрея выглядит достаточно хорошо для своих лет. Впрочем, статус обязывает. – Но вы же не за этим сюда пришли. – судя по тому, как красноречиво дернулась щека губернатора, догадки Леры оказались верны.

Рано утром из администрации вновь прилетело письмо “счастья”.

Лера с Яной долго пялились в монитор планшета после того, как ознакомились с информацией в полученном письме.

Следом пришло ещё одно. Во втором – секретарь Виктора Прокопича извинялась и пыталась объяснить, что произошло “неприятное недоразумение” из-за которого девушек сняли с конкурса. В письме говорилось, что внутренние разбирательства уже ведутся, что администрация и губернатор приносят им искренние извинения. И виновные обязательно понесут наказание.

Видимо Виктор Прокопич решил, что письма с извинениями недостаточно. Поэтому явился лично.

– Я хотел извиниться перед вами, Валерия. Прежде всего за то, что допустил подобное. – он наконец-то оторвал взгляд от картины и повернулся к ней лицом.

– Хорошо. – сдержанно ответила Богатырева.

– Но я пришел к вам не только ради этого. – бровь девушки вопросительно изогнулась. – Я бы хотел обсудить с вами дополнительное спонсорство вне конкурса. – он неуверенно кашлянул и продолжил. – Один мой знакомый занимается меценатством. Он как-то приходил в вашу школу и остался в восторге. Сказал, что я и сам, как любитель “прекрасного” по достоинству оценю ваши работы. Он узнал, что вы оставляли заявку для участия в конкурсе. И в связи со сложившимися обстоятельствами он готов пожертвовать сумму вдвое больше, чем вы могли выиграть.

– Но не выиграла. – она склонила голову набок, гадая к чему в итоге приведет их разговор.

Предложение губернатора было, скорее, унизительным, чем заманчивым. Ответить согласием – значит прогнуться. Это все равно, что подставить под удар вторую щеку.

Вся эта ситуация сложилась весьма малоприятно для них с Яной.

Они мечтали честным путем заполучить эту награду, а в итоге их красноречиво макнули головой в унитаз.

– Скажите, только честно. Вы пытаетесь таким способом откупиться? – Лера постаралась максимально скрыть возмущение в голосе.

– Не то чтобы… – уклончиво ответил мужчина.

– Это значит – да. – разочарованно хмыкнула. – Не все в этой жизни можно купить, Виктор Прокопич. К счастью, я и мой партнёр это понимаем.

– Чего же вы хотите? – с интересом спросил губернатор.

– Объективного наказания. – без раздумий ответила Богатырева. Обостренное чувство справедливости бунтануло, вскидывая голову. – Но не переживайте, в суд подавать на вас мы не станем. У нас нет никакого желания тратить на это свое время и деньги. Я хочу знать…кто был замешан в том “неприятном недоразумении”?

Виктор Прокопич долго всматривался в лицо молодой девушки. В итоге хмыкнул каким-то своим мыслям и ответил:

– Моя дочь – Анастасия. И Мирослава Морозова.

– Могу я узнать, какое наказание их ждет? Будет ли оно справедливым? Уволят только Морозову? Вашу дочь ждет подобная участь?

– Что касается справедливости – вы можете быть уверены, что девушки понесут наказание в соответствии со своими проступками… и…

– То есть, Мирославу уволят, а вашу дочь – нет? – перебила его на полуслове и зло ухмыльнулась. – На мой взгляд, вашу дочь тоже не мешало бы уволить со всеми «почестями».

– Но это может испортить ей жизнь.

– А Морозовой? Или Анастасия избежит наказания исключительно потому, что она ваша дочь? Как вы считаете, Анастасия заслуженно занимает свою должность? – Лера смотрела ему в глаза без доли страха. Уверенно, стойко. Её не волновало, что подумает о ней Виктор Прокопич. Посчитает ли ее наглой или бестактной. Сейчас это было неважно.

– На что вы намекаете?

– Намекаю именно на то, о чем вы подумали. Лучше дайте дочери свободу, пусть набьет свои шишки и займётся тем, чем она хочет. А не тем, на чем настоял отец. Это одновременно будет ей и наказанием и уроком. Она должна научиться рассчитывать исключительно на себя.

– Знаете, Валерия, – во взгляде губернатора промелькнуло что-то похожее на уважение. Тонкие губы растянулись в подобие улыбки. – вы очень мудрая, проницательная и, бесспорно, талантливая девушка. Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь обладала похожими качествами, но не уверен, что она готова к взрослой жизни. – покачал головой Виктор Прокопич.

– А вы попробуйте. Родители часто недооценивают своих детей. – мудро подметила Лера.

– Хорошо. Я вас понял. Наказание будет для всех одинаково справедливым. Даю слово. И если мы все решили, то я бы хотел приобрести эту картину. Насколько мне известно, она продаётся. – он кивнул в сторону "Бессонных ночей" и улыбнулся, но уже без натяжки.

17.1

Этот день выжал из Леры последние силы. Она чувствовала себя разбитой, униженной и беспомощной. Ей безумно хотелось укрыться под надёжным и сильным крылом, чтобы выдохнуть и выплакаться как следует.

– Лера, повторю ещё раз, все решаемо. Вам не о чем волноваться. Я забронирую для вас лучшую операционную бригаду. От вас требуется положиться на меня и мой опыт. – убеждала её Тамара Владимировна по телефону. – Но необходимо действовать решительно, пока мы поймали удачу за хвост.

– Считаете мой случай удачей? – с грустью промямлила Богатырева.

– Поверьте, за столько лет моей практики – это действительно удача. Жду вас завтра. Постарайтесь выспаться и поменьше переживать. До завтра.

Лере нужен был этот вечер и эта ночь с Андреем. Она решительно шагнула в ванную и погасила свет.

Шум любил ее всю ночь, то ласково, то страстно, то нежно, как она и просила. Шептал на ухо признания от которых щемило сердце и накатывали горькие слезы.

Нет, ты не будешь плакать при нем, поняла?

Он итак перестал прикасаться к тебе после Нового года… Что будет, если он узнает правду?

Завтра останешься одна в палате и тогда делай что хочешь! Плачь. Кричи. Ругай судьбу. А сейчас насладись им как следует… Возможно, в последний раз…

И снова она не смогла признаться ему. Ее пугало, что если она скажет правду Андрею о своих чувствах, то не выдержит и окончательно расклеится.

Если она произнёсет вслух, что любит его – это все изменит. И тогда отпустить Андрея будет ещё больнее.

Она эгоистично впитывала его признания, которые вырывались из него подобно раскатам грома. Хваталась за его крепкие плечи, со всей отдачей отвечала на его поцелуи. Пальцы сами собой бродили по его телу, пытаясь впитать каждую секунду, проведённую рядом с ним.

Но в эту ночь ей от чего-то чудилось, что его слова не могут быть правдой.

Словно она не заслужила его любви. Будто она воришка, которая украла чужие признания.

Она не нужна ему…Такая порченая и слабая, с кучей проблем и тараканами в голове, которые не дают ей покоя.

Он не простит, когда узнает, что она солгала.

Ему нужна другая, которая сможет дать Андрею то, что, скорее всего, не сможет дать она.

Подожди, Андрей, возможно ты перестанешь меня любить, когда поймёшь, что я тебе не подхожу…

17.2

Странное ноющее предчувствие засвербило внутри, стоило ему открыть глаза.

Вторая половина кровати внезапно оказалась пуста. Он провел рукой по той стороне, где обычно спала Тучка. Холодная простынь свидетельствовала о том, что Лера давно встала.

Он резко сел, отбрасывая одеяло, решительно поднялся с кровати и отправился на поиски Леры.

– Тучка? – позвал он, заглядывая в гостиную. – Лера?! – крикнул чуть громче на пути в ванную.

Ответом была ему лишь тишина.

На кухне стояла одинокая тарелка с завтраком, от которой исходил легкий пар. Второй тарелки на столе не было, как и грязной посуды в раковине или на сушилке для чистой.

Андрей задумчиво осмотрел кухню и заметил на холодильнике записку.

– Уехала по делам. Не волнуйся. – прочитал он вслух.

Но волнение от её слов только усилилось.

Он схватил телефон и набрал номер Леры, но она, как и ожидалось, не ответила. Шумов отправил ей два сообщения, которые красноречиво горели серыми галочками.

– Что за черт?! – буркнул Андрей.

Что-то нехорошее снова заворочалось в груди.

Он знал, что Лера не уехала бы просто так, не предупредив его.

Пол дня он провел в ожидание, что вот-вот что-то случится.

Может быть он сделал что-то не так? Или сказал?

Почему ему стало казаться, что Лера вчера вела себя странно?

Андрей пытался успокоиться, убеждая себя в том, что он необоснованно волнуется за неё.

Но нехорошее предчувствие нарастало. Тревога мешала ему работать.

Весь день он ожидал какого-то подвоха.

И именно в тот момент, когда на дисплее вспыхнул звонок от Михеевой, сердце ухнуло.

Андрей понял – вот оно.

– Приезжай в больницу к Тамаре Владимировне. – мертвым голосом сказала она.

Ничего не помнит. Как собирался. Как злясь искал ключи от машины. Как доехал до клиники и криво припарковался, занимая сразу несколько парковочных мест. Как бежал в больницу, сбивая кого-то на пути. Очнулся лишь тогда, когда поникшая и заплаканная Инна встретила его в зале ожидания.

Её мелко трясло. Андрей молча шагнул к ней и крепко обнял. Михеева обмякла в его руках и не сдерживаясь заплакала.

– Что случилось? – нетерпеливо спросил Андрей.

– Она… она… – сотрясалась в рыданиях Инна.

Шумов схватил Михееву за плечи и легонько встряхнул.

– Что с ней? Она жива? Кивни если да!

Кивок.

– Где она? К ней можно?

– Не…нет…она…на операции…

– Какого хрена?

– Андрей…я боюсь…что она умрёт… – завыла она.

– Никто не даст ей умереть, поняла? Сейчас мы сядем, ты выпьешь водички и все мне расскажешь, хорошо?

Кивок.

Инне понадобилось пять минут и два стакана воды прежде, чем она смогла говорить внятно.

– В общем, первого числа, когда у Леры взяли кровь, Тамаре не понравились результаты. В эту среду мы вновь пошли на приём. Ей назначили УЗИ, МРТ, вновь отправили на анализы. Тамара еще в первый раз заподозрила неладное. А потом ее подозрения подтвердились. У Леры нашли карциному яичника.

– По-русски, пожалуйста. – устало попросил Шумов, растирая глаза.

– Да-да. – рассеянно. – Это рак яичников, Андрей. В случае Леры – в правом. У нее обнаружили первую стадию.

– Это плохо или хорошо?

– Рак в принципе так себе вещь, я скажу. – хмыкнула грустно Инна.

– Но она же не так давно была беременна. Три года назад, да? Влад ещё все уши мне прожужжал, что Леру как следует проверили.

– Три года – огромный срок. Это могло начаться сразу после выкидыша. Или же не так давно. Видишь ли, рак такая штука, которая растёт и питается за счет плохих эмоций, а у Леры он ещё и наследственный. Иногда люди с нуля сгорают за пол года, а иногда, как её бабушка, могут жить годами в ремиссии. Но в нашем случае повезло, что Тамара Владимировна обнаружила эту гадость на раннем сроке.

Шумов понял, что не дышал, пока она говорила. Сердце глухой болью отдавало где-то в районе горла. Хотелось завыть в голосину. Весь мир со своими проблемами вмиг перестал существовать для него кроме его Леры.

Он не может её потерять…Не сейчас, когда они наконец-то смогли быть вместе…

– А в нашем случае… это решаемо? – с надеждой уточнил он.

– Пару часов назад ее увезли в операционную. Сначала все шло по плану, но потом ко мне вышел второй хирург и сказал, что эта маленькая дрянь расположилась прямо в сплетение крупных сосудов. Чтобы убрать злокачественную опухоль, им пришлось удалить правый яичник целиком. Они были готовы закончить, но она начала стремительно терять кровь…– Михеева хлюпнула носом. – А при больших потерях крови люди либо не выживают, либо из-за огромной нагрузки на другие органы – впадают в кому.

– А сейчас она…?

– Ещё в операционной, Тамара Владимировна пытается купировать источник кровотечения.

– Почему она не сказала? Почему сказала тебе, а не мне? – обреченно покачал головой, хватаясь за волосы.

– Не знаю. Может боялась.

– Чего?

– Андрей…

– Скажи.

– Лучше об этом скажет Тамара Владимировна.

– Нет. Скажи ты. Сейчас!

– Возможно, она не сможет иметь детей. – на одном дыхание ответила Инна. – Шансы с ее диагнозом и одним яичником ничтожно малы…

– Черт… – выругался Андрей.

– Я сказала – возможно, а не точно.

– Дерьмо…

– Думаю, поэтому она не сказала.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем. Она поправится. Детей же можно родить разными способами. Ведь так?

– Конечно…

Спустя час Андрей с Инной молча пялились в голую стену, ожидая каких-либо новостей из операционной.

Буквально через несколько минут из двустворчатых дверей им навстречу вышла уставшая Тамара Владимировна.

Андрей с Инной одновременно подскочили на ноги.

– Как она?

– Жива. Но в критическом состоянии. Эта ночь будет решающей.

– Когда ее можно будет увидеть?

– Если Валерия переживёт эту ночь, то завтра я разрешу ненадолго зайти к ней.

– Что мы можем ещё сделать?

– Все, что можно было сделать, уже сделано, Андрей. Если верите в Бога, можете помолиться за нее.

– Будешь? – Шумов протянул Инне открытую пачку с сигаретами.

– Ммм… с ментолом. – после первой затяжки выдохнула и довольно сощурилась.

– Как ты? Как Стас?

Михеева задумчиво хлопнула глазами, встрепенулась, словно вспомнила о нечто важном. Стянула перчатку и покрутила рукой перед его лицом. На безымянном пальце рядом с помолвочным кольцом сияло ещё одно – обручальное.

– Да неужели! – губы Андрея растянулись в глуповато-счастливой улыбке.

– Ага. – мечтательно вздохнула подруга.

– Стас времени зря не терял. – Андрей глубоко затянулся сигаретой. – Значит, решили зажать нам свадьбу. – игриво боднул ее плечом. Инна картинно закатила глаза и фыркнула.

– Ну уж нет. Стас сказал, что не успокоится, пока не напоит вас до поросячьего визга.

– Чур я ворую невесту. – поиграл бровями Андрей.

Инна широко улыбнулась и спросила:

– Ты сам как?

– Странно…перед праздниками все было так хорошо. А сейчас…мы с тобой обсуждаем вашу со Стасом свадьбу, курим и говорим, будто между нами до этого не было холодной войны. А Лера… там одна… – Шумов поднял пустой взгляд в небо.

– И не говори. Но наша девочка сильная. Она справится.

– Почему я никогда не нравился тебе? – неожиданно спросил Андрей. – Ты с самого начала относилась ко мне предвзято.

– Потому что я все видела, Шумов. – она склонила голову на бок и хитро сощурилась. – Как ты смотришь на неё, как без конца крутишься рядом. Ты любишь её. И уже очень давно.

– Кажется, все знали, кроме Влада с Лерой. И давно ты заметила?

– Саныч тоже не догадывался. Для него ваше решение стало сюрпризом. А насчет тебя…Как только Лера познакомила нас с тобой – я сразу поняла. Она моя подруга. Я переживала, что ты можешь влезть в их семью. Лера же у нас правильная до мозга костей. И пока она любила Быстрова, не замечала твоих томных взглядов.

– И все равно влез.

– На тот момент она его уже не любила. А теперь она любит тебя.

– Почему-то я не уверен в этом.

– Любит. – упрямо заявила Михеева. – Поэтому не сказала про операцию. Она боится тебя потерять.

– Теперь она от меня точно никуда не денется.

Прошли целые сутки…Лера так и не пришла в себя.

Андрей с трудом проглотил подкатывающий ком к горлу.

Она лежала перед ним опутанная проводами и трубками. Её кожа казалась неестественно белой. На щеках, где раньше горел румянец, пролегли глубокие тени. Розовые губы превратились в две сухие, очерченные полосы. Она казалась такой беззащитной, но все равно оставалась для него самой красивой.

– Моя хорошая… – ласково шептал Андрей, поглаживая её поблекшие волосы. – Возвращайся ко мне, умоляю. Без тебя совсем дерьмово….обещаю, я не буду злиться, только вернись ко мне, Лер.

– Привет. – в реанимацию заглянул Стас, нарушая их уединение. – Как она?

– Также.

– Ничего, друг. – Стас подошел ближе и крепко сжал плечо Андрея. – Она придёт в себя, вот увидишь.

– Андрей Дмитриевич, – лицо запыхавшейся Тамары Владимировны показалось из-за приоткрытой двери. – на посту охраны задержали бывшего мужа Валерии. Он хочет ее увидеть, но я не разрешила.

– Правильно сделали. – кивнул Шумов, грозно поднимаясь со стула.

– Друг, не руби с горяча. – Михеев схватил его за предплечье, но Андрей уверенно стряхнул его руку с себя и молча вышел из реанимационного бокса.

Тяжёлые шаги Шумова эхом разлетались по светлому коридору, отражаясь от стен.

– Шумов, попрошу без кровопролития. – умоляюще обратился к нему Стас.

Андрей недобро зыркнул через плечо и оскалился.

– Мы же в больнице, Стас. Если понадобится, ему быстро окажут первую помощь.

– Мхм…если будет кому оказывать. – пробурчал Михеев себе под нос и прибавил шаг.

Влад стоял у поста охраны между двух внушительных фигур местных секьюрити. Его лицо напомнило Шумову перезрелую сливу.

– Что ты здесь делаешь, Быстров?

– Спокойно. – выставил ладони вперед бывший друг. – Я лишь хотел увидеть её.

– Кто тебе рассказал, что она здесь?

– Саныч.