Читать книгу: «Оборотни Полярного Барроу. Любовь среди льдов», страница 3

Глава 7. Предлог

– Ты поздно, – звучит голос Шейлы. В магазине никого. Звучит ненавязчивая музыка, над входом горит новая вывеска. Я скидываю с себя пуховик и направляюсь в подсобку, – Чего так, Руби? Я постараюсь не доложить об этом Руфь. Она заболела.

– Я проспала.

– Странно, а раньше всегда раньше всех приходила. И у магазина пару раз дежурила. Портишься, отличница.

– Мне нечего сказать в свое оправдание. Можешь поставить неуд в таблицу стажировок.

– Ладно, подстрахуешь меня потом, а я замну историю опоздания.

Скинув одежду, я возвращаюсь в зал. Правая сторона у окна заметно преобразилась. Теперь это не склад, а часть магазина. Уильямсы собрали длинный стеллаж и разложили часть товара. У подоконника также появилась конструкция. Скорее всего там будут промо товары.

– Ого, а тут стало намного уютнее.

Шейла выходит из-за стола и звучно надкусывает красное яблоко. Сегодня она в коротком черном платье и в туфлях. Пахнет сладкими духами, а на ресницах три слоя туши. Готовилась основательно.

– Да, Уэйн с сыном пробыли тут до позднего вечера. Младший даже на кассе меня подменил. Надо было забрать детей от няни и отвести к маме. Сама знаешь, я не рассчитывала провести здесь всю смену. Пришлось выкручиваться.

– Они придут сегодня?

Я пытаюсь говорить максимально незаинтересованно, но коллегу не обмануть.

– Уэйн точно будет, а твой – не уверена. Он работает в прокате, слышала? Это далековато от Херман стрит. Пешком не находишься. А парень хорош, да?

– Хорош, – соглашаюсь и быстро меняю направление разговора, – Шейла, подстрахуй, я перекушу и сразу займусь выкладкой. Не удалось позавтракать, бежала на работу.

– Ага, давай, последняя девственница Барроу. Снова сбегаешь от личных тем.

Я не в обиде. Привыкла. Это не первая попытка девушки заинтересовать меня болтовней о мужчинах. То курьер подмигнет, и она бросает меня в отношения, то наш грузчик комплимент сделает и Шейла рассказывает, что он не так уж и плох, надо попробовать. Ее мир крутится вокруг мужчин, только ни один из них не дает ей главного – любви и защиты. Поэтому она так часто погружается в роль свахи, перекладывая свои фантазии на других.

Но со мной не выходит. Я слишком скучна.

Включив старый кипятильник, я сажусь за крохотный стол, воткнутый между шкафчиками и стеной, ставлю перед собой пакет с едой и долго смотрю в одну точку. Как только вода вскипает, заливаю растворимый кофе и завтракаю. Минутка тишины спасла безумное утро.

А дальше понеслось. Первые покупатели, распаковка коробок, расстановка на стеллажах, односложные ответы на однотипные вопросы о товаре. Не думала, что придется быть разнорабочей в девятнадцать лет, да и профессия заочного обучения у меня серьезная и очень далекая от коммерции. Но я не жалуюсь. Лучше иметь дело и финансы, чем сидеть на шее отца.

Час сменяет другой, близится полдень. На телефон приходит сообщение от Руфь. Она просит задержаться до пяти, чтобы подбить некоторые простые данные по бухгалтерии. Я не люблю цифры, но в магазине Уильямсов научилась всему – от уборки, до инкассации.

И если обычно документацию я беру заполнить домой, то сегодня за готовыми данными решил заехать сам владелец бизнеса – Уэйн Уильямс.

Вариантов нет, соглашаюсь, пусть мне и с трудом дается проводить целый день в замкнутом помещении с болтушкой Шейлой. А она, помимо разговоров, любит озадачить еще и своими обязанностями, на правах старшей. Ведь, как ни крути, пока я все еще стажер.

К половине второго выдается время тишины. Тот момент, когда город ловит короткие минуты светового дня.

– От этого устаешь, – нарушает тишину брюнетка. Я протираю окна, наблюдая алый закат. Солнце продержится над горизонтом пол часа. Наверное, так нужно, чтобы мы не забыли о свете, – Я бы хотела бросить все и улететь в Сидней. Подальше от вечного мрака и мороза к жаре и морю.

– Так почему не уедешь?

– Где взять столько денег? – Шейла подходит ко мне поближе и садится на пустые продуктовые полки у подоконника, – Для этого надо удачно выйти замуж. Вот за такого, как Уэйн, например. Он вроде одинокий.

– Думаешь он уехал бы отсюда?

– Ради любимой женщины, да! Если бы я стала той женщиной, то обработала бы красавчика. Главное убраться подальше от этой тьмы.

– А я люблю Барроу.

– За что? Холодно, мрачно, повсюду эскимосы, китовые кости и отчаявшиеся американцы.

Улыбаюсь, не оборачиваясь к брюнетке. Прыскаю на стекло мыльное средство и начисто полирую поверхность. Снаружи стремительно темнеет.

– Здесь как-то уютно. Тепло на душе.

– Это как?

– Знаешь, вот как в детстве, когда темнеет, и родители зовут тебя домой. А там светло, тепло и безопасно. В Барроу я чувствую себя так же. Этого не было в Лоуренсе. Он так и оставался для меня чужим.

Шейла крутит у виска. На красивом личике отражается удивление.

– Молодая ты, глупая. Нет проблем, таких, как у меня. Тут ведь выбора нет ни у взрослых, ни у детей. Вот куда подросткам идти после школы? Местный колледж? Нет, надо ехать в центр Аляски. А медицина? Вот мой младший, Ричард, не говорит. А ему четыре! Четыре, Руби! Дети говорят в этом возрасте, но мой сын нем.

– Не знала. В этом плане ты права. Мне действительно проще говорить о жизни здесь, – соглашаюсь я, – А ты не водила Ричарда к докторам?

– Водила, а они мне в ответ – все в порядке. Он так от испуга, я даже не знаю когда это случилось. Но доктора говорят, что это проходит. Нужно ждать. Вот и жду. Нет, он все-все понимает, но молчит, как рыба.

– Шейла, я очень надеюсь, что с ним наладится.

– Ага.

Поддержка из меня так себе. Но теперь я понимаю, что не стоит нахваливать Уткиагвик при ней, да и при других местных. Многие устали от холода и темноты. Они не разделяют романтичные настрои американки, прожившей в Барроу пару месяцев. Подобные восторги нередко вызывают раздражение.

Между тем рабочий день плавно менял настроение. К трем в магазине стало шумно. Все потому, что большинство предприятий и фирм закрываются рано. Люди спешат приобрести продукты и отправиться домой, готовить ужин. Но сегодня покупателей заметно прибавилось. Все дело в яркой новогодней вывеске. Ее подключили вчера и теперь надпись «Уильямс» главное украшение улицы Херман.

Пока Шейла трудится, я берусь закончить с документами в подсобке. Надо головой висит тусклая лампочка, в кружке дымится листовой чай. Несмотря на отсутствие окон, мне нравится коморка. Я могу немного отдохнуть, наедине с цифрами.

Колокольчик двери все звенит и звенит. Но я и подумать не могла, что среди гостей будет человек, которого уже не жду. Тихий стук об косяк и приятный горький аромат хвои напоминают об этом. Я еще не обернулась, а по телу уже бегут мурашки.

– Тук-тук, вы тут? – Я сжимаю до боли глаза, а затем поворачиваюсь на голос. Стоит! Красивый, высокий, с улыбкой на губах и красными щеками от мороза, занял собой весь проход.

– Эйдан? Привет!

– Не представляешь каких трудов мне стоило уговорить отца уступить мне право забрать документы.

– Зачем? – Какой глупый вопрос, но у меня немеют руки от волнения. Я встаю и подношу ладонь к губам, ощущая, что места в крохотной комнате мало и отойти не получится, решись Эйдан подойти ближе.

– А ты забавная. Впервые вижу девушку, которой нужно объяснять простые вещи, – подмигивает Уильямс, – Хотел увидеться. Мне понравилось ловить тебя со стремянки.

– Боюсь, я больше не полезу на стремянку, – И все же улыбаюсь. Или нет? Сама не понимаю своих реакций на него, – Будешь проверять бланки? Все готово.

– Может прогуляемся?

Ему плевать на документы. И надоели игры в прятки. Брюнет берет все в свои руки.

– У меня дома бойлер сломался.

Вот это я зачем выдала? Сердце жаждет пойти с Эйданом, а мозг ищет повод улизнуть?

– Ого! Это плохо, – смеется брюнет. Он опирается ладонью об косяк на уровне лица и пристально смотрит мне в глаза, – Что я могу сделать?

– Ничего, просто мне нужно домой. Найти мастера, решить проблему.

– Руби, ты отказываешь мне?

– Нет, – быстрее положенного отвечаю и тут же добавляю, – То есть, да.

– Ну нет, я провел такую операцию по добыче документов, а ты хочешь улизнуть. Идем! Я сам починю твой бойлер, а ты, как порядочная девушка, после такого пойдешь со мной на свидание.

– Нет, что ты! Я не могу просить тебя. Я найду человека…

– В четыре вечера? Большинство мастеров выпили горячительного и отдыхают. Не изворачивайся. Я ремонтирую снегоходы, так что с бойлером справлюсь. Не ищи отговорок. Жду тебя снаружи, одевайся.

– Эйдан, постой! – Ловлю его за руку, отчего парень вздрагивает. Улыбка с его лица исчезает, а в глазах горит странный огонек. Парень наклоняется, буравя меня взглядом черных глаз, – Хотела предупредить, у меня отец очень строгий. Он не одобрит гостей мужчин.

– Не волнуйся, мы ничего противозаконного делать не будем.

Да я не то имела в виду! Но, сказанного не исправить. А парень доволен как кот! Еще эта хищная улыбочка, обнажившая белые зубы. Не могу устоять, не могу отказывать. И вместо прогулки на морозе, тащу младшего Уильямса к себе домой. Да еще и когда Анка на работе! Безумие…

Глава 8. Гость

Привести домой сына Уэйна Уильямса сумасшествие. Я знаю его каких-то пару часов от силы. Зачем только согласилась? И что скажет отец, если узнает?

Разволновалась. Не думала, что смогу так себя накрутить. Да еще Шейла, смотрит на меня хитро, подмигивает и кокетливо машет ручкой. Хорошо, что ничего не ляпнула, а ведь могла! Правда Эйдан все равно не услышит кассира. Он стоит за дверью и терпеливо ждет, развлекаясь лентой социальных сетей на смартфоне. А у меня коленки подворачиваются от мысли даже просто пройтись с ним.

Руби, соберись! Сама сказала про ремонт и считай позвала его к себе вместо обычной прогулки по городу. Вот теперь расхлебывай.

– До завтра, Шейла.

– Хорошо провести вечер, дорогая, – Кидает вслед подруга.

Знаю ее намеки. И без них не легко. Выдохнув и глубоко вдохнув, я сдаюсь. Тяну дверь на себя задевая колокольчики. Звон расходится по магазину, дверь закрывается за спиной, а рослый парень оборачивается в мою сторону. Бледное лицо озаряет теплая улыбка. Эйдан бросает телефон в карман и протягивает мне свою ладонь. Но я подхватываю его под локоть.

– Так лучше, – И тут же поясняю, – Проще держаться, чтобы не упасть.

Прикосновений к рукам избегаю нарочно, считая это достаточно интимным жестом полного доверия. А мы пока даже не друзья.

– Как удобно, но знай, я не допущу твоего падения. Помнишь стремянку?

– Как такое забыть?

Смеюсь, а Эйдан тянет меня вперед по Херман стрит в направлении морского побережья. Народу на улице немало, да и погода благоволит. К вечеру ветер совсем стих, а небо безоблачно. Звезды горят ярче обычного.

– Мне понравилось тебя ловить. Почувствовал себя рыцарем.

– Да, спасибо, что помог избежать синяков.

– А тебе идет, – Выдает Эйдан, хитро поглядывая в мою сторону.

– Идет что?

– Быть такой неприступной и в то же время ужасно хрупкой.

Я плотно сжимаю губы. Его представление обо мне совсем не выглядит верным.

– Мама говорила, что я сильнее многих. А стремянка подвела, потому что ты отвлекал меня разговорами. Только и всего.

– А как же врезаться в незнакомца?

– Плохое зрение.

– Хорошо. Тогда неприступность?

– Как ты понял, что я неприступна? Мы виделись всего два раза. Или привык, что девушки бросаются на шею, потому что ты симпатичный?

Он хмурит брови и криво улыбается, как будто я смолола ерунду.

– Ты находишь меня симпатичным?

Сама себя в тупик загнала.

– Это очевидно. Ты красив.

Он довольно улыбается. Получил свою дозу признания.

– Но красота не главное. Так что не зазнавайтесь, Эйдан Уильямс.

– Поэтому ты хотела избежать свидания? Не хватило других качеств?

– Так это свидание? – Подначиваю я.

– Хотелось бы верить, что да.

Наверное, щеки краснеют, а я невольно смеюсь. Сама же активно изучаю цвет своих черных сапог с налипшим на носках, снегом.

– Расскажи о себе? Как я понял, ты местная? Моему отцу ты сказала, что вы вернулись спустя пятнадцать лет, – Мы выходим на скользкую дорогу, и парень сильнее прижимает мою руку локтем к себе. Я не сопротивляюсь. Даже в пуховике чувствую жар от младшего Уильямса, – Почему решили податься назад? Большая часть местных мечтают уехать из Уиткиагвика.

– Отец сомневался, что удастся найти дом. Поэтому поначалу мы думали податься в Уэйнрайт, – пожимаю плечами, – Но Анка родился здесь, да и я тоже. После смерти мамы тянуло к родным берегам. Знаешь, я ведь не нахожу Барроу депрессивным. Мне правда нравится жить на краю Аляски.

В карих глазах вижу одобрение. Брюнет перехватывает меня за руку. Это приятно и теперь, вроде как стало можно.

– И почему я не удивлен?

– И правда. Недоступная, закрытая заучка выбирает для себя берлогу поспокойнее.

Смеемся. Между нами весна, чувства расцветают. А еще я начинаю замечать хоть что-то, кроме красивых глаз молодого мужчины. Обращаю внимание на то, что Эйдан идет по улице без шапки и в расстегнутой пуховой куртке. На руках нет перчаток, а свитер под курткой тонкий. Конечно, он выгодно подчеркивает спортивное тело, но как быть с холодом? Неужели Уильямс настолько горяч, что не мерзнет?

Другое дело я – застегнута на все молнии и кнопки, сверху длинные шарф, а теплая шапка натянута прямо до бровей. Из-за влажности и при минус пятнадцати мороз пробирается под одежду. Не понимаю, как Эйдану удается не стучать зубами.

Под разговоры о моей недоступности, мы сворачиваем с Авеню на Стивенсон стрит. От поворота по прямой метрах в двухстах стоит наш с Анка маленький дом. Вот только за все это время я не упомянула, где живу и как дойти. Нас вел молодой Уильямс.

– Куда мы идем?

– К тебе, – парень указал рукой вперед, – Или ты передумала? Могу увести тебя к дяде Биллу на пиццу. Но тогда ты останешься без горячей ванны!

– У меня душевая и, Эйдан, я не о том! Я хотела сказать, откуда ты знаешь куда идти? Я не говорила тебе, где живу.

Мой вопрос не только не смущает высокого брюнета, но и провоцирует в нем хищную улыбку. Парень будто специально выдерживает паузу и наклоняется ко мне. На черные глаза падает тень, а губы так близко к лицу. Эйдан шепчет на ухо, – Я следил за тобой, Руби.

– Ты шутишь? Это правда?

– Частично, – Уильямс удерживает меня от попытки отойти, а сам смеется, – Да брось, Руби! Я не маньяк, но адрес знаю.

– Откуда?

– Ничего противозаконного. Просто подсмотрел твой адрес в резюме у Руфь. Ты забыла, что живешь в Барроу? Я эти дома наперечёт знаю. С закрытыми глазами скажу, какие пустовали до аренды.

Я все же высвобождаю руку и толкаю здоровяка в плечо. Вот еще, задумал меня дразнить! Ему смешно, а у меня прошлая ночь выдалась тяжелой. Того и смотри, заработаю фобию, ожидая под окном незваного гостя.

– Теперь сомневаюсь, что можно пускать тебя в свой дом.

– А придется! Бойлер сам себя не починит.

– Умеешь убеждать.

Да и я не дам заднюю. Признаться, мне приятно внимание. Но когда мы подходим к двери, сердце все-таки предательски стучит быстрее. Там, внутри, мы останемся наедине друг с другом. Это другое. Особенно с тягучей лавой напряжения, которое я испытываю, когда Эйдан подходит так близко, что я могу чувствовать его приятный аромат горьких трав.

Ключом попадаю в замок не с первой попытки, затем вхожу и включаю свет. Стараюсь не смотреть на Эйдана. Торопливо скидываю с себя сапоги, куртку на крючок, а рядом мелькает рука молодого Уильямса. Он вешает верхнюю одежду рядом с моей, а когда я оборачиваюсь, молчит. Желваки на его скулах двигаются, в глазах отражение ночи. Я шумно сглатываю и хрипло говорю, – Можешь пройти на кухню. Сделаю тебе чай.

Ныряю под руку брюнета и быстро подхожу к холодильнику. Как будто мне нужно что-то достать в качестве угощения, но сообразить, что именно – не удается.

Черт побери, это была плохая идея. Я ведь действительно не могу ни о чем думать! В голове туман, дышать тяжело, а губы пересохли.

Как же он красив. Будто бог в этих ледяных, забытых миром, краях. И в нашем маленьком доме Эйдан стал еще выше и сильнее. Его темные волосы, брови и ресницы рисуют образ демонической привлекательности. Я хотела бы здесь и сейчас забыться в объятиях молодого мужчины, ощутить вкус поцелуя, таять от прикосновений крепких рук… Но этого не будет. Я не допущу. Не выставлю свои чувства напоказ.

Глава 9. Бойлер

Чай греется, а в холодильнике не нахожу ничего путного, чтобы предложить особенному гостю. Даже десерт, который обычно припасаю для отца, закончился. Но пока не вскипела вода, нужно что-то делать, и я показательно суечусь.

– Эйдан, присядь, я сейчас. Пять минут…

Не оборачиваюсь, но слышу, брюнет вошел в комнату. Выставил стул и молча присел. Пол под ним заскрипел. Еще один большой мужчина в моем доме, помимо отца. Улыбаюсь сама себе. Мужчина, да не твой, Руби!

С верхней полки сушильного шкафа достаю пару кружек, завариваю листовой чай крепким кипятком и сажусь напротив. Улыбаюсь, а губы аж сводит от волнения. Чего не скажешь об Уильямсе. Парень спокоен и сосредоточен.

– Немного заварится.

– У вас очень уютно, – брюнет осматривает маленькую кухню, – Дом с видом на океан. Удачное стечение обстоятельств или?

– Да, мы вроде как выбирали его, – пожимаю плечами, – Правда вариантов было немного.

Кухня, она же столовая, нравится и мне самой. Основная ее часть, включая холодильник и мойку расположена слева, а справа прямо к стене прикручен небольшой подвесной стеллаж с сувенирами Барроу. Рядом стоит старое кресло с обивкой в красную клетку, журнальный столик диаметром сантиметров в шестьдесят, а на нем гордо водружен старинный радиоприемник. Не обходится и без торшера с пожелтевшим абажуром. Отец любит проводить здесь время, слушая новости, любимых исполнителей и наблюдая за горизонтом.

А вот обеденный стол нашел место прямо у широкого трехстворчатого окна с красными занавесками. Он из дуба, на одной ноге и настолько крохотный, что за ним не сможет уместиться больше двух человек. Самое то для нас с Анка.

– Наверняка у твоего отца были связи. Иначе не представляю, как вам удалось заселиться сюда.

– Были. Здесь много друзей времени его молодости. Например Руфь, ее ты знаешь.

– Видел, как она переживала за тебя.

– Да, она чувствует ответственность и перед Анка и перед Уэйном.

Я берусь разлить чай, пододвигаю к себе кружки и наполняю их горячим ароматным напитком. Эйдан внимательно наблюдает. Его губы трогает едва заметная улыбка, а взгляд цепляет легкую дрожь в руках.

– Ты волнуешься?

– Немного, – признаюсь честно, – Редко принимаю гостей. Совершенно не знакома со всеми правилами приема.

– У тебя отлично получается.

– Спасибо.

Разговор идет туго. Особенно когда с тебя глаз не сводят. Я не могу перестать думать о том, как выгляжу. У меня не было возможности оценить себя. Наверняка волосы взлохмачены, а черная одежда придает броскости. Но может оно и к лучшему. Особенно сейчас.

– Столько фотографий, – Уильямс светлеет, отвлекаясь на стену у выхода в коридор. На ней развешаны семейные карточки в рамках, – Это ты и отец?

– Да, Анка решил развесить их здесь. Он так ностальгирует по временам юности по вечерам за чашкой чая.

Эйдан щурится и удивленно косится то в мою сторону, то снова на стену. Как он вообще что-то смог разглядеть? Мы сидим достаточно далеко, а фотографии маленькие.

– Он инуит?

– Да, – Подтверждаю я. Давно не слышала этого слова, отец любил называть нашу этническую группу эскимосами, – Догадываюсь, почему спросил. Мы не похожи.

– Нет, вернее, да. Совсем.

– Знаю, но так бывает. Я в маму, а от Анки взяла упрямый характер и любовь к холоду.

– Прости за прямоту: он родной отец?

– Да, родной. И, если быть честной, я нахожу сходство. Нужно показать тебе фотографии юности Анки и тогда ты тоже их увидишь. Но они у меня в альбоме.

– С удовольствием посмотрю, – Эйдан делает первый глоток чая и тут же морщится. Но вовремя спохватывается, замечая, что я смотрю, – Так, что это я, обещал починить бойлер, а сам пью чай! Делу время! Покажешь мне, куда идти?

Он встает из-за стола, я следом. Это он так от чая сбегает? Нарочно пробую тоже. Вдруг добавила чего-то не того. Но нет. Все так! Ароматный, травяной. Анка сам готовил сбор из трав с лугов. Наверняка Эйдан ничего, кроме пакетированного не пробовал. В другой раз учту.

– Да, я покажу. Это рядом с моей комнатой, в ванной.

Прохожу вперед мимо великана. В нашем доме еще не было таких рослых ребят. Попутно заглядываю в свою спальную, оценив все ли в порядке, а затем включаю свет в ванной и коридоре. Эйдан стоит прямо за мной и с особым интересом смотрит в левый угол. Там у потолка висит конструкция. Наименование производителя давно стерто, а детали менялись не один раз. Да и, быть честной, все держится на честном слове. Парень присвистывает.

– А оно вообще работало?

– До сегодняшнего дня, да. Мы думали менять, но в будущем.

Я вздергиваю подбородок, наблюдая за Уильямсом. Тот чешет подбородок, всерьез заинтересовавшись прибором.

– Есть что из инструментов? Нужна отвертка, изолента, плоскогубцы.

– Найдется.

Эйдан кладет руку мне на плечо. По-дружески, но я вздрагиваю.

– Неси все, что есть. Пожалуй, я знаю в чем проблема.

Киваю. Инструменты в комнате отца. Я спешу туда и на время задерживаюсь. Есть пара минут оценить свой внешний вид. Включаю свет и смотрюсь в темное окно, точно в зеркало, ведь настоящего у Анки нет. Убедившись, что все в порядке, кроме, все еще красных после мороза, щек, бегу назад с черной сумкой в руках.

– Вот, тут есть все и даже больше. Святая святых моего отца.

Эйдан благодарит и, засучив рукава, просит остаться в коридоре, пока сам трудится над бойлером. Я ставлю себе стул у двери ванной и между нами завязывается непринужденная беседа. Так я узнаю, что Уэйн старший в разводе, а здесь, на границе Уткиагвика поселился с сыном недавно после длительного отсутствия в Барроу. И не только он. Рядом обосновались два брата Уэйна с семьями.

Эйдану двадцать два и в свои годы он самостоятельно управляет прокатом снегоходов. Сам их не только закупает, но и собирает для продажи. До снегоходов реализовывал мотоциклы, но в Барроу этот вид транспорта бесполезен, здесь ценится то, что пройдет по любому снежному покрову.

Какое-то время Уильямсы жили в Анкоридже. О причинах вынужденной смены локации парень не говорит, только поясняет, что в родные края вернулся с воодушевлением. В этот раз семья решила не просто быть жителями города, но и стать влиятельными людьми в сфере бизнеса Уткиагвика.

Большие деньги дали возможность обособиться. Уэйн построил особняк в тундровой зоне, заняв, вместе с постройкой, участок в несколько гектаров для личных нужд.

Им удалось развернуться там, где царит вечная мерзлота и бедность. Удивительно! И, слушая рассказ Эйдана, я понимаю, что здесь и сейчас мой старенький бойлер чинит настоящий миллионер. Чудеса.