Читать книгу: «Шведка», страница 3

Он понял Гегеля

Вы когда-нибудь читали Гегеля? Не Гоголя. Георга Вильгельма Фридриха Гегеля, прости, господи. Я – пробовал. Не в силу внутренней потребности познать законы развития общества и государства. По принуждению. Я тогда учился в университете на политолога, а эта специальность была на философском факультете, вот нас и пичкали в числе прочего немецкой классической философией.

Пытался прочесть гегелевскую «Науку логики». Не дочитал. Вернее, не так. Завяз в самом начале. Тоже не так. Не дошел даже до «Введения», остановился на предисловии Гегеля к первому изданию. Вот на этой фразе: «Рассудок определяет и твердо держится за свои определения; разум же отрицателен и диалектичен, ибо он разрешает определения рассудка в ничто; он положителен, ибо он порождает всеобщее и постигает в нем особенное».

Не хватило мне для познания Гегеля ни рассудка, ни разума. Но хватило глупости, чтобы заучить эту фразу наизусть и козырять перед девушками.

Впрочем, речь в этом рассказе не обо мне, а о Валере. Если вы все-таки читали Гегеля, то непременно должны знать и Валеру, ибо эти две выдающиеся личности в равной мере заслужили место в пантеоне мировой философской славы. Гегель – за создание системы объективного идеализма и диалектического метода, Валера – за честную попытку осмыслить эту хрень.

Валера учился на курс старше нас и жил с нами в общаге. Мало с кем общался, в комнате он проживал один. Валера не просто читал Гегеля, он горел к нему испепеляющей страстью познания. Прочёл всю «Феноменологию духа» и добровольно взялся за «Науку логики». Дальше замахнулся на «Философию права», потом на «Энциклопедию философских наук». И вперёд, и вперёд. Гегель-то ещё тот писака был, ему бы только рядом перо да чернила поставили, он тебе за день столько наштампует терминов, понятных только ему одному. Причём, по поводу одного и того же понятия поздний Гегель постоянно спорил с Гегелем ранним. Но наш студентик, похоже, самих этих Гегелей превзошёл: вот тебе АБСОЛЮТ, это тебе МИРОВОЙ ДУХ, а тут держи ЗАКОНЫ ДИАЛЕКТИКИ. В общем, разобрался парень во всей гегельянской философии, даже составил для себя гегельянско-русский словарь.

Хотя далось это Валере, конечно, непросто. Днём он наговаривал произведения Гегеля на диктофон, а ночью, надев наушники, слушал эти записки сумасшедшего. Не берусь даже предположить, что ему потом во сне являлось.

В книжном магазине Валера однажды листал новое издание Гегеля, сверяя по памяти со своими старыми книгами точность перевода. Вероятно, у фаната философии оказалась настолько искореженная глубоким погружением в текст физиономия, что одна из женщин не выдержала: