Читать книгу: «Кот, его ведьма и проклятый принц», страница 3

Глава 5
Дева с белыми змеями

Девочка сидела на холодной земле и что-то рисовала корявой палкой. Лицо ее было сосредоточенно, губы плотно сомкнуты, а в голубых глазах ее с каждым движением кисти, с каждой закорючкой в рыхлой земле, зажигались красные всполохи, словно от пламени. Голова девочки была опущена, и черная челка с белой прядью спадала на глаза, закрывая их от любого, кто мог оказаться здесь в такой час.

Ветер заставлял шуршать редкие листья деревцов и колыхаться пламя толстых свечей, что девочка поставила рядом. Пахло благовониями и сыростью. Ночь была темна, а алая луна не была способна дать достаточно света для ее занятия.

– Эй! – звонкий возглас заставил девочку на земле остановиться и нахмуриться – она не ожидала, что здесь кто-то появится. – Что это ты тут сидишь, Мориэл? Ждала нас? – последнюю фразу пришедшая произнесла со смехом, а через секунду его подхватили и другие девочки, вставшие позади нее. Так, что тени упали на незаконченный рисунок.

– Мое имя – Мориэлла, – ответила девочка спокойно, не поднимая головы. Она ненавидела, когда имя, данное ей умершей матерью, уродовали.

– Мориэлла. – Девочка, что окликнула ее, теперь вышла вперед, почти вторгаясь в письмена на земле и едва не наступая в пышные юбки платья Мориэллы. Она постучала бледным ногтем по губе и весело осклабилась. – А я лучше буду называть тебя Подкидыш. Как вам, девочки? Раз Мориэл не нравится ее имя – мы дадим ей другое. Оно подходит гораздо лучше.

Мориэлла глубоко вздохнула и начала считать про себя до десяти в надежде, что к концу счета здесь не останется ни души. Ей нужно место для ритуала, а галдение толпы только сбивало настрой. Она прищурилась и обмакнула кончик палки в стоящую рядом склянку с перетертым вместе с языками ундин и яйцами змей жемчугом. Крошка переливалась в свете луны и свечей и блестела на земле – три круга одинакового диаметра и письмена на позабытом агдарском.

Они дались ей далеко не с первого раза, а на заучивание заклинания ушло несколько недель. Ритуал следовало проводить, когда луна в нужном положении, другого шанса у нее не будет. Бедро жгло от царапин, и кровь тоненькими струйками стекала вниз, пока не впитывалась в платье, – повторять подобное тоже не особо хотелось. Скорее бы все ушли.

– Что это? – внезапно голос девочки стал брезгливым, и она подошла чуть ближе, заступая башмачками за ту незримую линию, что Мориэлла провела между собой и всем остальным миром. Чужое присутствие рядом было ей невыносимо. – Девочки, вы это видите? Ты поэтому прогуляла последнее учение, мерзавка?

Нет, но ей это знать не обязательно. Мориэлла выкрала эту склянку из запасов мадам Широ и выжидала, когда старейшина уйдет. Книгу с заклинаниями на агдарском было невозможно вынести из их ковена без внимания, поэтому она выучила все дома и лишь ждала, когда на заднем дворе Заклинательного дома никого не будет. Кто знал, что девочки из ее круга будут здесь? Кто угодно, но не Мориэлла. Быть может, они специально выследили ее, чтобы потешаться?

– Что там, Гария? – несмело спросил кто-то из толпы девочек в аккуратных пышных черных платьях и с книгами в руках. На их лицах уже было написано порицание. Достойные юные ведьмочки. Бесталанные и высокомерные.

– Она рисует белые круги на земле! Что это, Подкидыш? Выглядит мерзко.

Подкидыш. Непроизвольно Мориэлла тронула свои волосы, а потом натянула на голову капюшон. Обида кольнула внутри, но лицо ее все так же оставалось бесстрастным. Любые их слова были недостойны ее внимания, но с каждым разом держаться было все труднее и труднее. Значение имел лишь ковен, а он принимал ее, уважал ее зарождающуюся силу и имя ее матери. Без сомнений. Никакое клеймо не было способно сделать ее изгоем в собственной семье, даже белая метка, пришедшая с ней в этот мир.

– Вам лучше уйти, – проговорила Мориэлла, не останавливаясь. Потрескивание огня свечи, шелест от ветра, сияние алой луны, погребающее под красным пологом всю эту безжизненную поляну, – только это имело значение. Пыль жемчуга на палке, заклинание, расцветающее кроваво-красным внутри, магия, переполняющая сердце, сжимающая ребра до боли, до хруста, соперничающая с органами внутри, едва не разрывая их своей мощью, но лишь до момента, как она родится. Выйдет через кожу, покинет тело и сорвется с дрожащих пальцев вниз. Войдет в перламутровые круги на земле и заполнит легкие едва слышимым запахом состоявшейся магии. Мориэлла жила ради этого чувства. Она была рождена, чтобы колдовать.

– Это что, запретная магия? – ужаснулась Гария, в брезгливости отшатываясь. Жестоко вторгаясь в ритуал и заставляя Мориэллу заскрипеть зубами от злости. Творящаяся магия – это то, что делало ее живой. То, ради чего она жила, собирая по крупицам силу и взращивая ее внутри. Обуздывая свой дар и усердно учась. И черные туфли рядом заставили ее захотеть сделать их обладательнице очень больно.

Гария скривила лицо и заправила коричневую прядь волос за ухо, прежде чем наклониться к земле и загрести рукой комок грязи побольше. И кинула в круги Мориэллы, заливисто смеясь. Девочки рядом побросали свои книги и тоже начали наклоняться, подбирая кто камни, кто грязь. И с каждым предметом, не участвующим в ритуале, но долетающим до ее идеально ровных кругов, Мориэлла чувствовала, как что-то обрывается у нее внутри. Наверное, так чувствует себя мать, у которой отнимают ее дитя. Как ребенок, магия растет внутри, набирается сил, жизненной энергии ее носителя, впитывает его эмоции и чувства, чтобы в один момент выплеснуться наружу и покинуть родителя, послужив великой цели или оставив отпечаток после себя на многие столетия. А теперь ее магию запятнали.

– Это белая магия, Подкидыш? – продолжала Гария, высокомерно щурясь и явно наслаждаясь ступором, в который ввела Мориэллу. – Гадость! Твоя мамаша точно нагуляла тебя на острове Обреченных или вообще в Сфере светлых магов! Поэтому богиня забрала ее после родов, а тебя оставила для искупления ее грехов. Чтобы мы пировали на твоем жертвоприношении, Подкидыш. Это ведь белая магия, признайся? – завизжала она на Мориэллу.

– Почти, – безжизненным голосом отозвалась та, не отбиваясь от камней и обвинений и лишь спокойно дочерчивая последний белый круг на земле.

А в следующее мгновение из него в этот мир выполз целый клубок ядовитых белых змей. Выполз из своего измерения, шипя и извиваясь, и направился к горстке закричавших девочек. Бедро защипало от боли. Кожу жгло, носа коснулся запах горелой плоти, но Мориэлла не шелохнулась – договор заключен. И даже сдобрен жертвой покрупнее пары капель крови, царапин на ее ноге и тушки мертвого животного в свертке позади.

Магия не была белой. Но определенно заслуживала внимания. Мориэлла улыбнулась и сложила руки на коленях, заодно отряхнув юбку от камней и грязи. Теперь в криках не было оскорблений, ненависти или зависти. Лишь страх и мольба. И он ласкал ее слух, как самая чудная колыбельная во всей Сфере Тени и Крови.

– Доброй ночи, – произнесла девочка напоследок и поднялась с земли, скоро собирая магические предметы и ритуальную пыль в котомку. На поляне наступила тишина. Лишь змеи шипели, пируя на жертвенной плоти и поглощая остывающую магию в свое холодное нутро.

Глава 6
Змеи с чемоданчиками

Я резко села на постели с гулко бьющимся сердцем. В голове все еще звучали крики, слышалось шипение белых гадин и шелест деревьев, а перед глазами стоял кровавый туман, освещаемый красной луной. Я проморгалась, окончательно просыпаясь, и откинула покрывало.

– До чего странный сон, – я покачала головой и встала, чтобы потянуться. С каждой секундой сновидение исчезало из памяти, детали смывались, и вскоре я уже хлопала себя по щекам, наслаждаясь прохладной водой для умывания с плавающими в ней лепестками роз. Мне бы пришлась по душе вся эта утренняя романтика, не занеси меня черт-те куда. Я походила по покоям, пощипала себя за руки и в конце концов ушла медитировать, пытаясь не сойти с ума.

– Мадам Мориэлла? – Громкий стук в дверь мог бы напугать меня, не проснись я задолго до этого и не выпусти эмоции, на славу прорыдав на террасе. – Его Величество ожидает вас в главной зале.

Кажется, действие кошачьего успокаивающего зелья кончилось. А паника захватила меня с новой силой. Я вновь и вновь возвращалась к зеркалу, надеясь увидеть хотя бы свое отражение. Пусть в чужом мире, но я хотела быть собой!

Но оттуда на меня все так же смотрело надменное лицо, излучающее силу и превосходство. Даже белая прядь волос не делала его менее идеальным. Да как же так!

– Иду, иду, – вздохнула я, поправляя на себе вчерашнюю одежду. Не будет ли дурным тоном предстать перед королем в том же самом платье? Я думала над этим не дольше секунды, а потом плюнула и пошла в чем есть. Пусть скажет спасибо, что не в моем любимом розовом кондитерском фартуке в горошек.

– Мадам, прошу, – в коридоре меня встретил мужчина в длинном коричневом фраке. Не Фернис, чему я была несказанно рада. Я его не знала, но коротышка бесил своей заносчивостью до зубовного скрежета. И с чего бы, когда все другие люди в страхе прятали глаза, а некоторые даже разбегались? Он либо очень глуп, либо далеко не обычный слуга.

Пока мы шли по светлому коридору, мою голову вдруг посетила мысль: а почему, собственно, я мадам, если Мориэлла своего жениха-то грохнула? Неужели они успели пожениться? В таком свете эта история выглядела еще более жутко. Нужно не забыть расспросить кота при следующей встрече.

– Леди Мориэлла, – король радушно распахнул руки, будто приветствовал старого друга.

– Король, – сдержанно произнесла я, чуть наклоняя голову. Но не слишком сильно. Судя по тому, что сказал кот, ненависть ко всему живому – обычное состояние хозяйки этого тела.

– Надеюсь, сегодня вы в добром здравии? Должно быть, дорога в нашу Сферу утомила вас. Могу я рассчитывать на ваш ответ?

– Я… – король чуть вытянул голову, и я увидела каплю пота, медленно стекающую по его виску. Переживает из-за моего ответа или просто боится?

– Прежде чем вы ответите, – его голос задрожал, видимо, он расценил задержку в моем ответе по-своему, – я бы хотел принести самые искренние извинения за проступок моего сына. Не описать словами, как я признателен за то, что не ответили зарвавшемуся юнцу, он – мой единственный сын… Потеряй я его – ничего в этом мире уже не будет иметь смысла… Не знаю, что на него нашло, если бы я только…

К капле пота прибавилась еще одна. Подумать только, передо мной распинался сам король. Да его сын мокрого места бы от меня не оставил, не вмешайся он тогда… Но, судя по всему, мужчина думал иначе. И тогда он спасал вовсе не меня, а наследника от гнева мстительной ведьмы.

– Жаль, что вы не научили его манерам, – слова так легко слетели с моих губ, что внутренне я поежилась.

– Да-да, это полностью моя вина,– залепетал король, принимая из рук Ферниса белый платок. Промокнул влажный лоб и положил тряпицу на золотой поднос.– Я готов удвоить плату за свою просьбу. Только прошу о помощи, леди Мориэлла. Во всех Сферах не найдется более могущественной ведьмы, что была бы в силах сотворить то, на что способны вы.

Его голос эхом прокатился по затихшей зале, и сразу после этого за моей спиной послышался взволнованный шепот.

– Я принимаю ваше предложение, – ответила я, отмечая, что в этот раз принца Аластора в зале не было. Неужто был наказан? Ха! Теперь будет держать свои руки в узде, а кольцо на своем законном месте.

Шепот за спинами усилился, а лицо короля приобрело оттенок выцветшего пергамента. Но через секунду уже расплылось в счастливой улыбке.

– Благодарю вас! От всего своего отцовского сердца. – На этих словах Фернис бросил из-за его спины на меня такой злющий взгляд, что мне захотелось показать ему средний палец. Сам король не позволяет себе такого, а этот наглый коротышка!.. – Мы скрепим договор в Кровном зале после обеда, я распоряжусь, чтобы все приготовили. А пока… Вы голодны, леди Мориэлла?

В животе после его слов заурчало, и я попыталась кивнуть, сохраняя достойный вид, как это сделала бы ведьма.

– Тогда предлагаю присоединиться к нам с сыном через полчаса. Вам уже доставили ваши вещи?

Король был столь любезен, что я растерялась.

– Пока что нет, Ваше Величество.

– Хм, мне помнилось, вы настояли, чтобы этим занялись ваши подручные. Мне отдать приказ?

– А, ох! Запамятовала, нет, ничего не нужно, мы сами…

– Хорошо… – было видно, что король смутился, но быстро взял себя в руки. – Еще раз прошу простить моего сына, ему всего двадцать пять, он молод и глуп даже по человеческим меркам. – Мужчина неловко улыбнулся, после чего тут же поджал губы. – Но когда он займет престол, будьте уверены, он отплатит вам за помощь.

Он? Почему не сам король? Звучало сомнительно. Это ж сколько ждать…

– Будем надеяться, – улыбнулась я через силу, а потом сделала шаг назад, извинившись и сказав, что мне нужно откланяться. – Пойду займусь вещами, Ваше Величество. Встретимся на обеде.

Едва я переступила порог залы, оставив за спиной целую толпу охающих и шушукающихся с испуганными взглядами людей, со мной тут же поравнялся Фернис. С таким видом, будто ведет на выгул нелюбимую собаку, доставшуюся ему в наследство от столь же нелюбимой жены. Судя по его сморщенному лицу – еще и вонючую.

– Ты что-то хотел, Фернис? – наконец не вытерпела я, складывая руки на пышной груди Мориэллы. – Избавь меня от созерцания твоей радости, будь добр.

– Лишь провожаю вас в ваши покои, леди Мориэлла, – проскрежетал слуга, облив меня еще большей ненавистью во взгляде, чем обычно.

– Дорогу знаю. Иди уже по своим делам.

– У меня их нет.

Тут я поджала губы, косясь на мужчину. Теперь он будет пасти меня до конца отбора? Слишком большой роскошью было бы заполучить от этих людей доверие, но все же…

– Будешь раздражать меня – заколдую.

Упс. Доверие, да? Слова слетели с губ так легко, что я не успела даже их обдумать. Хоп – и уже вылетели! Власть и сила развращают людей – это уж точно…

– После того как вы заключили договор с королем с такой чудовищной платой – мне уже ничего не страшно! – внезапно выпалил Фернис, скривившись. Казалось, сейчас возьмет да и плюнет мне под ноги в знак своего непонятного протеста. Но мужчина сдержался и взмахнул своей реденькой шевелюрой, расправляя плечи.

– Мои услуги не бесплатны, знаешь ли, – тоже задрала нос я. – Я верховная ведьма, чтоб ты знал!

– Да даже Мать была бы скромнее в своих запросах, леди! Уж простите! Ни одна верховная ведьма не запросила бы цены, что король готов заплатить за спасение своего сына… Уж была бы моя воля, я бы вышел вместо него, так и знайте! При всем уважении!..

Пока слуга кричал и эмоционально плевался, заставляя меня немного отклоняться назад и благодарить судьбу за то, что Мориэлла значительно выше Ферниса, у меня появилось несколько вопросов. Что за Мать? Я что, не одна такая в своем роде верховная ведьма? И… Какую цену заплатил король?

– Хватит кричать, Фернис, ты плюешься, – прищурилась я, когда мужчина остановился, пытаясь отдышаться и не словить инфаркт от переживаний. Хотелось расспросить обо всем здесь и сейчас, но я все еще помнила острые зубы блохастого гаденыша в своей ноге. Ответы на все эти вопросы не знала Карина, но уж точно не Мориэлла. Зато точно знал кот, испарившийся куда-то вчера ночью. Эх, засада.

– Так и знайте, пусть вы и запугали всех в этом королевстве, но Фернис не из пугливых! – зашипел коротышка, и я внутренне возликовала, уже замечая очертания своей двери. – Я буду бороться до конца! Я не оставлю своего короля, я…

– Иди отсюда, борец, – я замахала на него руками, пытаясь согнать, как надоедливую муху. – Мне нужно отдохнуть от твоей назойливости.

– Как пожелаете, леди, – выдавил из себя слуга. Но ушел ровно тогда, когда пальцы мои сомкнулись на ручке двери, не раньше. – Приятного отдыха.

Сказал, словно смерти пожелал. Я закатила глаза и спокойно зашла внутрь, чтобы тут же удивленно отшатнуться назад.

Летающие белые змеи! С чемоданчиками!

И, кажется, они были до жути похожи на тех, что сожрали целую группу подростков, что досаждали девочке в моем сне…

– Эй, Фернис! – завизжала я что есть мочи в спину удаляющегося слуги и подхватила подол своего платья, чтобы кинуться следом. – Это что еще за чертовщина, вашу ж королевскую мать?! Змеи! Змеи! В моей комнате клятые змеи!

Ох, только моя покойная бабуля могла знать, как я боялась этих длинных гадин. Однажды, когда я была маленькой, домашняя змея нашего соседа, чокнутого ботаника-любителя, оказалась точно в ванной комнате. Не его, нашей! Я прорыдала полдня, закрывшись на кухне и забравшись на стул с ногами, прежде чем бабушка пришла домой с работы и смогла пойти разбираться к безутешному соседу, уже распрощавшемуся со своей любимицей. Не знаю, кто в тот день рыдал сильнее – я или сорокалетний мужик, души не чаявший в своей гадине. «Мариночка!» – закричал он тогда, еще сильнее заливаясь слезами, но в этот раз от радости, кидаясь к отыскавшейся.

Целый легион мариночек в месте, где мне еще предстоит жить и спать!

– Что такое, леди? – недовольно бросил Фернис, щуря один глаз и переведя взгляд за мою спину.

– Змеи! – опять завопила я, тыча пальцем в сторону комнаты. Да одного этого слова было достаточно, чтобы он тут же созвал сюда всю королевскую стражу, но мужчина подозрительно долго молчал, разглядывая меня уже двумя прищурившимися глазами.

– М-м-м, это какие-то другие змеи, леди?

– Какие?

– Не те, что прибыли с вами?

Я сглотнула, в ту же секунду осознавая еще одну свою осечку. Мои змеи, горелые ж коржики, что творится! Теперь эта ведьма не нравилась мне еще больше. Кто в здравом уме притащит с собой в другое королевство змей?

– Те, – ответила я заторможенно и прочистила горло, с гордым видом отпуская юбки платья и приглаживая их на себе, чтобы сразу же развернуться обратно в сторону своей комнаты. – Пока, Фернис. Хорошего дня.

– И вам…

Я сморщилась, мысленно обзывая себя последними словами, а потом сосчитала до десяти, прежде чем осторожно толкнуть дверь моих покоев.

Черные крылышки, наподобие тех, что я видела у летучих мышей, трепетали, нося змей по всей комнате и помогая им раскладывать вещи. В глазах у меня потемнело.

Теперь везде стояли какие-то пугающие предметы: высокое кресло из декоративных – надеюсь – черепов напротив столика со свечами, склянки, фолианты, посреди комнаты появился резной шкаф, а на прикроватной тумбе коричневый колокольчик рядом с большой шкатулкой совсем уж готичных украшений. От светлой солнечной комнаты не осталось и следа.

– Кхм, – я прочистила горло и тут же пожалела, так как несколько десятков красных глазок в ту же секунду посмотрели в мою сторону, будто ожидая указаний. – Приду, как закончите, – пискнула я, стараясь не грохнуться в обморок, и тут же выскочила из комнаты, надеясь не встретиться там лицом к лицу с подозрительным Фернисом.

– Где ж я так согрешила… – Я обхватила себя руками и поежилась, стараясь выкинуть страшную картину из головы. Потопталась на месте, как бедный родственник, с опаской смотря на дверь, а потом двинулась по коридору. В сторону, противоположную той, что выбрал Фернис.

Теперь единственное темное место в этом замке – моя комната. А свет я любила… Здесь он был везде: мерцал в цветах в белоснежных горшках вдоль сияющих стен, отражался от полупрозрачных одеяний слуг, переливался в картинных рамах даже в этом маленьком коридорчике. И наверняка заполнил бы темное сердце Мориэллы, будь она сейчас здесь. Мое точно наполнялось светом.

Оглядывая замок, я несколько раз встретила его обитателей. Два взрослых мужчины и женщина с корзиной фруктов. И никто не был рад этой встрече. Теперь я чувствовала себя не только чужой здесь, но еще и прокаженной. Их лучащиеся счастьем лица потухали, улыбка увядала на глазах, стоило лишь попасться им на глаза. Как оставленные без солнца подсолнухи. И я надвигалась в их сторону мерзкой грозовой тучей, укравшей последний лучик.

Я вжимала голову в плечи каждый раз, стоило столкнуться с кем-то. А когда на пути замаячила очередная фигура в голубом платье – просто юркнула в первый же проход слева и свернула к цветочной оранжерее.

– Ух ты, – невольно сорвалось с моих губ, когда я оказалась под навесом из плетущихся темно-синих роз. Он выглядел на целую тонну и по всем законам жанра просто обязан был свалиться на голову злой ведьме и придавить ее под своим весом. Такими хлипкими казались золотистые веревочки, тянущиеся от стен и сдерживающие под собой эту махину из переплетенных цветов. – Как краси…

– Агрх! – Вскрик, полный отчаяния и боли, заставил меня замолчать на полуслове и отвлечься от созерцания цветов. Садовник, что ли, порезался… Но крики продолжались. Глухие, словно их пытались заглушить, но даже так они заставляли кровь стыть в жилах.

Теперь я уже не могла вернуться обратно в коридор. Меня тянуло в глубь оранжереи, несмотря на то что пришлось продираться сквозь заросли с острыми шипами цветов, которые превращали рукава платья Мориэллы и ее перчатки в рвань.