Костяная королева

3

Сверкающие чистотой покои принцессы. Пол покрыт мягкими коврами, единственное окно в спальне плотно затянуто тёмными шторами. Большая кровать посреди комнаты застелена белыми покрывалами, множество мягких подушек разного размера разбросано по всему спальному месту принцессы. Над кроватью до самого пола свисает полупрозрачный воздушный балдахин синего цвета.

На подушках посреди кровати спиной к окну лежала принцесса Фриджия. Её глаза были закрыты, дыхание ровное, поэтому казалось, что она спит. Но она размышляла. Прокручивала в голове тревожащие её вопросы, искала на них ответы в безграничных чертогах памяти. Пыталась всё предусмотреть и просчитать, найти наилучший вариант из всех возможных. Некоторые люди ходят кругами по комнате, а принцесса блуждала только в своих мыслях.

Её покой потревожил негромкий стук в дверь, после чего без дополнительного приглашения в комнату вошёл Моррит, темноволосый страж в тёмной форменной одежде.

– Всё готово, госпожа.

Она открыла глаза и немедленно поднялась с кровати.

– Благодарю.

Вместе со своим слугой Фриджия последовала к выходу на задний двор. Там их ждала хорошо обустроенная повозка с открытым верхом и запряжённой в неё парой лошадей. Опрятные белые лошади с вычищенными шкурами и лоснящимися черными гривами – гордость Южного королевского двора.

Половину всего пространства повозки занимали мешки с ароматным недавно испечённым хлебом. Напротив принцессы разместился неизменный Моррит, а ещё один из её личной охраны – Рави – занял место на облучке рядом с кучером. Возница отдал команду, и повозка тронулась. Все королевские лошади были хорошо обучены, и управлять ими разрешалось только при помощи слов.

Они выехали на широкий проспект, и люди шумно приветствовали принцессу. Девушка отвечала на все приветствия с улыбкой, махала рукой маленьким детям, которых родители сажали на плечи, чтобы и те смогли увидеть принцессу, любимицу простого народа. Уже многие знали: Фриджия едет в Низины, чтобы раздать беднякам хлеб.

Низины встретили экипаж вонью отходов и немытых тел. Полуразрушенные дома, между которыми громоздились кое-как сколоченные из разного хлама подобия хижин, шалашей или навесов, сильно контрастировали с богатством центральных районов. Все проходы между домами здесь были застроены жилищами нищих и обездоленных, так что повозку пришлось оставить в начале бедного района. Фриджия с двумя слугами отправилась вглубь Низин пешком.

Тут и там люди собирались вместе, разжигали костры, усаживались вокруг тёплого пламени. Некоторые сидели на ступенях домов, молча глядя куда-то. Матери закутывали своих детей в грязные рваные лоскуты, которые им удалось найти. Все эти люди в своей потрёпанной одежде, немытые, болезненные, вызывали в душе некоторую жалость и отвращение. И в самом деле, их можно было только пожалеть. Любой проходящий мимо человек невольно лишний раз возблагодарит судьбу за то, что у него есть уютный дом, чистая одежда и деньги, чтобы только не оказаться среди этого отребья.

Увидев принцессу, люди вставали со своих мест, кланялись, приветствовали её, и она тепло приветствовала нищих в ответ. Казалось, их вид совершенно не вызывал у неё отвращения.

Вначале Фриджия просто шла между кучами мусора и группами людей, осматривая всё вокруг. Бедный район чем-то напоминал свалку на развалинах, однако у людей не было другого приюта. Фриджия хотела узнать поподробнее о жизни в Низинах, ведь с её последнего визита несколько месяцев назад здесь всё стало намного хуже. Девушка подошла к группе женщин с детьми, которые расположились на ступенях, и присела с краю, не боясь запачкать свой плащ.

– Давно вы поселились здесь? – спросила она одну из женщин с тусклыми глазами и болезненно впалыми щеками. На руках она держала тихого худого ребёнка.

– Давно, ваше высочество. Примерно два года назад.

– Из-за чего вы здесь? Говорите как есть, ничего не бойтесь, – Фриджия ободрительно коснулась её плеча, видя, что женщина сомневается.

– Понимаете, когда король Виктор был жив, он иногда закрывал глаза на недоплату налогов бедными семьями. Иногда мы не могли выплатить полную сумму, но нас никогда не трогали. Прежние собиратели относились к нашим проблемам с пониманием. А когда Бенедикт пришёл к власти, он издал указ об изъятии жилища за долги. Все изменилось. В первое время мы платили, хотя и голодали. Но потом налоги возросли, и нас выгнали на улицу.

– Государству нет выгоды от наших жизней, – присоединилась к разговору другая женщина, но и она, запуганная новыми законами, закусила губу. Выражать свое мнение здесь было не принято.

– Все хорошо, продолжайте, – мягко улыбнулась Фриджия. – Я здесь не для того, чтобы вас осуждать.

– Население увеличивается, а страна – нет. Выгоднее продать наши дома тем, кто способен платить, чем построить новые. Поэтому нас и выгоняют на улицу.

– Мне искренне жаль, что вы все оказались в такой ситуации…

– Что вы, ваше высочество, это ведь не ваша вина!

– Как вы здесь живёте?

– Вначале было сложно, всего не хватало. Есть приходится очень редко, но и к этому, и ко вкусу еды мы привыкли. Когда холодно, мы спим все вместе возле костра. Вот только одежду ни подшить, ни постирать. А не так давно некоторые люди стали болеть какой-то простудой. Лекарств у нас нет, тёплой одежды тоже, и мы не можем никого спасти, ни детей, ни взрослых. Так умер и мой муж.

– У нас всех кто-то погиб, – вступила в разговор ещё одна женщина. – После их смерти одежда досталась другим людям, и это помогло им выжить.

– Мы все стараемся выжить любой ценой, чего бы это ни стоило, – тихо добавила первая женщина.

– Вы все очень сильные, раз смогли пережить столько невзгод.

– Мы слабы, потому что не можем ни решиться уйти отсюда, ни найти какое-то достойное занятие. Таких, как мы, не берут даже дворы подметать, – горько заметила нищенка.

– Слабы не вы, а государство, что допустило подобную ситуацию. Обещаю, я приложу все усилия, чтобы решить этот вопрос.

Бездомные слабо улыбнулись ей в ответ. Мало кто решился бы поверить, что одна маленькая женщина сможет хоть что-то изменить. Они привыкли бояться и никому не доверять. Они давно потеряли надежду и изо дня в день влачили свое жалкое существование без цели и смысла, давно забыв, почему стараются выжить.

– Благодарю вас за беседу, – Фриджия улыбнулась женщинам и всем, кто подошёл поближе, чтобы послушать их разговор. – Надеюсь, что смогу сделать больше, а пока мы привезли для вас хлеб.

На бледных изможденных лицах сразу же засияли улыбки – большая редкость в Низинах. Принцесса и её слуги пошли обратно к повозке, а все до единого нищие толпой последовали за ними.

И вот вся эта толпа собралась возле повозки, люди переговаривались, толкали друг друга, протягивали руки. Принцесса Фриджия, Моррит и Рави вкладывали хлеб в эти худые грязные руки, а в ответ получали щербатые улыбки, слова благодарности и божественного покровительства. Очень скоро все мешки опустели, а нищие разбрелись по своим углам, поедая долгожданный кусок хлеба.

Некоторое время, пока они ехали обратно к дворцу, Фриджия молчала, погружённая в свои мысли, которые никогда и никому не раскрывала. Лицо её ничего не выражало, глаза смотрели сквозь предметы, пальцы еле заметно подрагивали, но из-за тряски повозки казалось, что так и должно быть. Затем принцесса перевела взгляд на своих слуг – Моррита и Рави – и тихо сказала:

– И почему я раньше этого не замечала? Нужно как-то исправить ситуацию с бедными районами. Я подумаю над этим. В ближайшие несколько дней все вместе обговорим этот вопрос. Так не может больше продолжаться.

Оба слуги кивнули. Они поняли, что имеет в виду принцесса, потому все свои мысли оставили при себе до собрания.

– Я надеюсь, вы позаботитесь о моей репутации, – добавила Фриджия, обращаясь к Рави.

– Можете на меня рассчитывать.

Весь оставшийся путь до Южного дворца провели в молчании, каждому было о чем подумать.

Лошади остановились на заднем дворе, принцесса с улыбкой погладила своих благородных питомцев по бокам и шее, нашёптывая ласковые слова. Затем Моррит проводил Фриджию к её покоям.

– Пусть ко мне зайдёт Фиделис, – сказала принцесса слуге. Он кивнул, поклонился, и Фриджия осталась одна в своих покоях.

Первым делом девушка сменила одежду, закинув грязную в корзину для белья. Подошла к своему письменному столу с обитым бархатом креслом и придвинула к себе книгу в красной бархатной обложке, чернильницу и перо. Книга хранила в себе заметки и некоторые мысли Фриджии. Благодаря своей удивительной особенности, она могла запомнить любую информацию, но выведенные на бумаге слова помогали сосредоточиться. Некоторые страницы содержали чернильные наброски, которые выражали идеи не хуже слов. Найдя свободнаю страницу, Фриджия обмакнула кончик пера в чернила, написала число и краткую запись:

«Нужно решить проблему с бедными райономи как можно скорее. Варианты действий. Идеальный план».

Когда чернила высохли, девушка захлопнула книгу и убрала её на край стола. Затем поставила локти на стол, подперев голову руками, и больше не двигалась до самого прихода её слуги.

Раздался стук в дверь, вошёл высокий мужчина в тёмной одежде. За спиной он носил большой изогнутый меч фалькату. Его точеные скулы обрамляли темные пряди, под глазами залегли тени, отчего он без особых усилий выглядел угрожающе. Фиделис остановился у двери в ожидании приказа принцессы.

Фриджия кивнула на дверь, чтобы слуга закрыл ее, и, улыбнувшись, сказала:

– Для тебя есть поручение. Найдётся свободное время?

– Конечно, ваше высочество.

– Мне бы хотелось узнать, сколько человек обитает в каждом бедном районе страны. Число детей. Как живут, чем болеют. – Фриджия вкратце рассказала слуге о своей сегодняшней поездке в Низины и прибавила: – Если можно, постарайся узнать всё до конца недели.

– Я займусь этим сейчас же.

– Благодарю.

Фиделис покинул покои принцессы, и она, поддавшись усталости, легла на мягкую кровать, зарылась в подушки и простыни. От прикосновения гладкой прохладной ткани принцесса расслабилась, на минуту позволила себе забыть все проблемы, трудности и печали, так плотно обступившие её в последнее время. Она лежала, не шевелясь, с закрытыми глазами, наслаждаясь покоем, но вскоре вернулась головная боль от множества мыслей, одновременно кричащих в её голове. Этот бесконечный шум никогда не давал ей покоя, никогда не покидал её. Вне зависимости от ситуации, времени, причины, Фриджию постоянно беспокоили сотни проблем, которые нужно было решить, и тревог, от которых нужно было избавиться. Не последнее место занимали мысли о Глории, а точнее о том, как оградить её от опасностей.

Вдруг в дверь снова постучали, и кто-то вошёл в комнату. Фриджия, даже не взглянув в сторону двери, сразу поняла, что это её сестра.

– Как ты съездила? – спросила Глория, присаживаясь на край кровати.

Фриджия немного приподнялась, облокотилась поудобнее на подушки и вкратце обрисовала сестре ситуацию, в которой пребывали нищие из Низин.

– Это так ужасно, – с грустью произнесла Глория. – Почему брат так поступает?

– Такая у него политика.

– Ты ведь придумаешь что-нибудь? Поможешь им?

– Конечно. Обязательно.

– Если ты уже решила, как поступишь, расскажи и мне.

– Нет, ещё не решила. – Фриджия захотела переменить тему и спросила: – А как прошли твои занятия музыкой?

– Очень хорошо, как всегда. Я начала разучивать новую мелодию на кифаре. Учитель сказал, что я делаю успехи.

– Сыграешь мне её, когда выучишь?

– Конечно, сестра. Хотя я и не уверена, что тебе это интересно.

– Почему?

– Я знаю, ты просто пытаешься быть вежливой, но на самом деле тебе больше нравится фехтование. Прости, что не могу стать для тебя партнёром как Моррит и остальные. С ними ты проводишь гораздо больше времени.

– Ты что же, ревнуешь? – Фриджия улыбнулась такому проявлению чувств. – Все мои действия направлены на достижение определённых результатов.

– А мои? Играть на кифаре мужу перед сном?

– Думаю, здесь более важен не конечный результат, а сам процесс.

Глория озадаченно нахмурилась, но ничего не сказала. Несколько минут она молча теребила край своего платья, в смущении опустив взгляд, затем вздохнула и улеглась на кровати возле своей сестры, взяв её за руку. Так они некоторое время лежали неподвижно, смотрели друг на друга, Фриджия с удивлением, а Глория с улыбкой, радуясь тому, что наконец решилась проявить больше чувств, чем обычно. Старшая сестра первой нарушила молчание:

– И откуда столько нежности? Неужели, так сильно оскучилась?

– Может быть, ты этого и не замечаешь, но иногда мы не видимся по несколько дней. Не представляю, как это возможно, с учётом того, что живём мы не во дворце.

– Ты же знаешь, я не специально тебя избегаю. У меня много работы.

– Да, но все же… Раньше все было по-другому.

– Ты уже не маленькая девочка, чтобы всё время за тобой ходить.

– Конечно, когда тебе выгодно, я не маленькая, а на собрания ты меня не пускаешь.

– Тебе там нечего делать.

– Вот всегда ты так!

– У меня свои обязанности, у тебя свои.

Глория обиженно поджала губы, а Фриджия засмеялась, глядя на неё. Не удивительно, что она до сих пор считала сестру малышкой и старалась оберегать от всего и всех. Долго на неё обижаться Глория не могла.

Их мать умерла после рождения Глории, и обе сестры были лишены материнской заботы. Фриджия с раннего возраста привыкла ухаживать за сестрой. Она старалась заменить ей мать: кормила её, одевала, укладывала спать, оберегала. Поскольку и отец не принимал особого участия в их воспитании, сестры были предоставлены сами себе. В детстве они никогда не разлучались. Фриджия часто уходила в себя, была то замкнута, то вела себя весело и приветливо. Для Глории стало целью и счастьем заставлять сестру смеяться.

– Почему ты никогда со мной не делишься своими мыслями и проблемами? Может, я смогла бы тебе помочь. А ты хочешь все решать в одиночку.

– Тебе не стоит так беспокоиться об этом.

– Ты не представляешь, как это трудно – пытаться тебя понять.

Фриджия улыбнулась своей милой, наивной сестре. Иногда она и сама себя не понимала.

– Поздно уже, – как бы между прочим заметила девушка. – А у меня ещё много работы.

– Ладно. Но обещай, что завтра мы хотя бы пообедаем вместе.

– Хорошо. Я и правда в последнее время была занята.

– Я знаю. И понимаю. Прости, сестра. Я просто боюсь, что однажды ты станешь такой, как отец.

– Не стану. Я гораздо лучше него.

Принцесса Фриджия обладала не только привлекательной внешностью, но и щедрым, заботливым сердцем. Именно об этой черте характера и говорил народ в последние два дня. Весть о том, что принцесса посетила Низины, быстро разлетелась по всей стране. Каэльцы пересказывали друг другу новости, иногда преувеличивая значимость этого поступка.

Для каэльцев принцесса Фриджия олицетворяла надежду на светлое будущее, как для страны, так и для каждого в отдельности. Именно поэтому её поступки для многих были любимой темой разговора. И Фриджия не без удовольствия замечала это.

Улучив свободную минуту, девушка вышла в сад подышать свежим воздухом после работы в душном кабинете. В сопровождении Шайна и Моррита прошлась по саду, пока служанка готовила чай. Люди приветствовали её с площади, и она лучезарно улыбалась им в ответ. Для этого ритуала имелись свои причины, как и для всего, что делала Фриджия.

После прогулки они втроём устроились в тени с чаем и фруктами. Ее личным стражам позволялось очень многое: они частенько обедали вместе с принцессой, работали, отдыхали или тренировались. Со стороны это могло бы показаться странным или даже неприличным, ведь у принцессы не было ни одной фрейлины, но она упрямо игнорировала традиции. Однажды среди знати какая-то завистливая особа пустила слушок, что Фриджия спит со своими слугами, но слух этот исчез очень быстро, как и та дама.

После чая начался урок фехтования со специально приглашенным из заграницы мастером. Хоть её и защищали пятеро приближённых слуг и множество других людей, собственные навыки никогда не помешают. Также Фриджия обучалась различным наукам, половину из которых простой народ счел бы за колдовство, если бы знал о них. А поскольку она являлась принцессой, никто не смел упрекнуть её в увлечении такими не положенными девушкам вещами. Конечно, кроме Бенедикта и верной ему знати.

Урок завершился, и Фриджия, не слишком довольная результатами, направилась к своим покоям, однако переодеться и отдохнуть так и не успела – послышался стук в дверь. В комнату вошёл Фиделис с листами бумаги в руках.

– Я выполнил ваше поручение, – объявил он.

– Хорошо. Это очень кстати. Благодарю, что так быстро. Сообщи основную информацию.

– В Центральном городе нищих более тысячи человек, из них двести семнадцать детей младше пятнадцати лет. Болезни: воспаление легких, дизентерия, нома. Ещё, говорят, там несколько прокажённых. В бедном районе Северного города обитает примерно восемьсот человек, из них двести семьдесят шесть детей. Болезни: в основном, нома. Западный город: около пятисот нищих, из них сто сорок восемь детей. Сейчас болеют туберкулезом. В Южном городе нищих чуть меньше трёхсот человек, детей – сто двадцать шесть. Восточный город: более пятисот нищих, детей – меньше ста. Там самая высокая детская смертность.

– Ясно. – Девушка нахмурилась. – Если так пойдёт и дальше, не избежать очередной эпидемии.

– Часть этих болезней возникает из-за плохого питания, а часть из-за условий, в которых проживает чернь.

– И ни то, ни другое я не в силах изменить.

– Вот подробный отчёт, – Фиделис протянул принцессе бумаги. Она приняла их и сказала:

– Не мог бы ты объявить о совещании? Только для моего круга. Состоится в шесть часов вечера где обычно.

– Конечно, госпожа.

– Благодарю.

Фиделис поклонился и покинул комнату, а Фриджия, лежа на кровати, принялась изучать его отчёт о бедных районах страны.

Совещания так называемого круга проходили в маленькой потайной комнатке с хорошо изолированными стенами, которая тщательно охранялась надёжными людьми. Кругом для краткости называлось её ближайшее окружение: пятеро верных слуг, советников и стражей.

Моррит являлся правой рукой принцессы. Он был в курсе всех её дел, сопровождал её в поездках и на прогулках. Много лет назад Фриджия тщательно подобрала для себя личную стражу, каждый из которых имел определённые качества. Она сама выбрала всех, кроме Моррита – его к ней приставил отец, и с него все началось.

В обязанности Рави входило сохранение репутации принцессы – важная часть их совместного плана. Люди, находившиеся под его командованием, внешне ничем не выделялись среди обычных граждан. Они должны были докладывать о настроениях народа, могли пускать выгодные слухи и разносить новости.

Фиделис осуществлял деятельность по части информации. Его люди работали во многих государственных органах, находились на службе у короля, поэтому Фриджия всегда знала всё, что происходит в главном дворце.

Шайн главным образом являлся советником принцессы по части финансов, занимался также политическими вопросами и иногда сопровождал принцессу в качестве охранника.

Пятым приближенным принцессы был Эквитум. Он в основном сопровождал Глорию, следил за её безопасностью по приказу принцессы. Он единственный из круга владел познаниями в хирургии, тайно изучая её вместе с Фриджией. Разумеется, для всех остальных эти пятеро были простыми стражами.

Незадолго до назначенного времени у двери в комнату собраний разместилась охрана. Приближённые принцессы по одному входили в раскрытые двери, где она уже ждала их, откинувшись на спинку кресла во главе стола. Тесное пространство освещалось свечами, окна отсутствовали. Такая обстановка для проведения тайных собраний была вынужденной мерой, ведь среди простых стражей и рядовых слуг вполне могли затесаться шпионы короля.

Когда вошёл последний из круга, стражники закрыли за ним массивную дубовую дверь с железными вставками. То, о чём говорила принцесса со своими советниками, осталось надёжно скрытым в стенах этой комнаты.

4

Настал тот самый день, когда к принцессе Фриджии должен был нагрянуть с визитом её нареченный – принц Сильвании Кириэлл.

Сильвания считалась одной из наиболее самобытных стран. Несмотря на то, что границы страны обозначались лишь древними лесами, мало кто решился бы переселиться туда. Чужеземцев частенько пугали слухами о невероятных тварях, которых местные жители держат в качестве домашних питомцев вместо лошадей и собак. Сорны – неизвестного происхождения твари с чёрной жесткой шкурой, выступающими клыками и вытянутой мордой, похожие на дикую смесь вепря и пумы – не встречались больше ни в одной местности, а их вывоз или продажа карались смертной казнью.

Сильвиты ревностно охраняли свои традиции и обычаи от чужаков, а полукровки в их краях встречались крайне редко. Тем не менее, король Виктор смог установить хорошие отношения с правителем Сильвании ещё во времена своей юности, и заветной мечтой обоих монархов стало объединение через брачный союз их детей.

Фриджия в просторном белом платье с красной каймой лежала на подушках, отрешенно глядя сквозь потолок. Так продолжалось уже несколько минут, и могло бы продолжаться дальше, если бы не стук в дверь. В темном проёме показалась фигура Моррита.

– Принц скоро прибудет, – сообщил он.

– Пойду его встречу.

Девушка поднялась с кровати, заглянула в зеркало, поправила золотистые пряди, выбившиеся из причёски. Вместе со своим слугой по слабо освещенным коридорам она медленно направилась к главному входу. Руки нервно вцепились в складки платья, и этот незначительный жест не ускользнул от внимания Моррита.

Они остановились в холле перед главным входом. Стражи, дежурившие в помещении, поклонились при появлении принцессы, и она приказала себе расслабиться и улыбнуться.

В ожидании Фриджия неподвижно стояла, прислонившись к колонне, затем тихо обратилась к Морриту:

– Как я выгляжу?

– Вы, как всегда, обворожительны, принцесса, – улыбнулся ей слуга.

–Хорошо. Знаешь, такое ощущение, что я как будто бы… волнуюсь. Очень надеюсь, что это не слишком заметно.

– Я бы сказал, что это будет воспринято как добрый знак. Кириэлл ценит искренность.

– Ага, – выдохнула девушка, ещё раз поправляя прическу.

– Не беспокойтесь, я буду с вами на протяжении всей встречи.

– Я знаю, просто…

В этот момент двери распахнулись, впуская внутрь Южного дворца солнечный свет и потоки ветра вместе с запахами травы, пота и диких животных.

Один из стражников возвестил:

– Принц Кириэлл из Сильвании!

Из солнечного света в дверном проёме во тьму особняка шагнула фигура, следом другая. Кириэлл являл собой яркий пример потомственного сильвита королевских кровей: светлая кожа, тонкий изгиб бровей, иссиня чёрные волосы, которые неровными прядями лежат на широких плечах. Он носил традиционную укороченную кофту, подчёркивающую его отлично сложенное тело. За его плечом остановился личный телохранитель принца, Реджин.

Фриджия, следуя правилам этикета, поклонилась принцу, и он приветственно поклонился ей. Обменялись формальными фразами, после чего он подал ей руку, а на лице засияла широкая улыбка – сильвиты не отличались сдержанностью в проявлении эмоций.

Вместе со своими слугами они проследовали в комнату для чаепитий. Полы здесь застилал мягкий ковёр, в центре стоял круглый стол из тёмного дерева, кресла с бархатной обивкой и обилием подушек. Оба телохранителя вытянулись у двери, стараясь никак не проявлять своего присутствия. В это же время служанки принесли чай и угощения.

Как только все посторонние ушли, Кириэлл заключил свою нареченную в объятия.

– Я так скучал по тебе.

– Я тоже.

Наконец, он отпустил её, и несколько минут они просто смотрели друг на друга, не замечая никого и ничего вокруг. Фриджия, как будто вспомнив о присутствии слуг, смущённо отвела взгляд. Каждый раз, когда она так делала, сердце Кириэлла начинало биться быстрее.

Оба опустились в кресла, и принц поспешно придвинулся ближе к столу.

– Какие новости? – поинтересовалась принцесса, разливая по чашкам горячий чай.

– Отец, кажется, простудился.

– Надеюсь, это не опасно? Что говорят лекари? В его возрасте от болезней нужно избавляться как можно раньше.

– Не беспокойся, всё будет в порядке, – заверил её принц. – Всего лишь небольшой кашель. Это быстро пройдёт.

– Мне бы хотелось его навестить, если можно.

– Он будет очень рад тебя видеть. В последнее время только о тебе и говорит.

– Правда? Надеюсь, только о хорошем.

– О чём это ты? Разве о тебе хоть кто-то отзывается плохо?

Фриджия пожала плечами.

– Репутация моего брата может пагубно сказаться и на моей.

– Поверь, мой отец вас никогда не сравнивал. Он, так же как и я, считает Бенедикта… Не в восторге от его политики.

– При мне можешь говорить открыто, – улыбнулась девушка. – Никто не в восторге от его политики. А как насчёт ваших придворных? Что они обо мне думают?

– Наш союз давно спланирован, и они уже привыкли к мысли, что когда-нибудь ты станешь их королевой. Никто не настроен против Каэлур, только против короля. Уверен, все понимают, что вы с братом – разные люди.

Фриджия нежно коснулась руки нареченного в знак благодарности за поддержку. Он накрыл её ладонь своей и с тоской заглянул в глаза.

– Вот только, со времени кончины твоего отца мы ни капли не продвинулись к тому, чтобы упрочить союз наших стран.

– Осталось всего лишь договориться с братом.

– Несмотря на все препятствия с его стороны, я не собираюсь отступать.

Кириэлл был слишком горд, чтобы это признать, но уже много лет он мечтал о том дне, когда сможет назвать Фриджию своей женой. Он хотел быть с ней каждый день, а не довольствоваться редкими часами, да ещё и под постоянным наблюдением слуг.

– Почему он не даёт согласие на наш брак? Как ни посмотри, он останется только в плюсе.

– Я думала об этом. Точно не знаю, но из всех возможных вариантов… С его богатым воображением не исключено, что он полагает: если я получу власть, я смогу свергнуть его и править Каэлур самостоятельно.

– Это и правда единственное объяснение его категорического отношения к этому вопросу.

– Бенедикт всегда отличался параноидальным мышлением.

– Стоит пойти к нему, поговорить. Снова.

– Тебя он в любом случае примет, он не хочет конфликтовать с Сильванией. А меня он не желает видеть, о чем ясно дал понять два года назад, поэтому придётся тебе говорить с ним в одиночку.

– Похоже, он единственный человек в стране, который тебя недолюбливает.

– Нет, есть такие и среди знати. Я много кому доставляю неудобства своими действиями.

– Себялюбивые неблагодарные твари.

– Не стоит судить людей за навязанные мысли. Это все – пагубное влияние моего братца. Каждый из них достоин лучшего.

– Как всегда, сама доброта, – улыбнулся Кириэлл. Иногда он лишний раз благодарил судьбу за то, что свела его с этой во всех смыслах удивительной женщиной.

Идиллию прервал резкий стук в дверь, довольно громкий, что могло бы сказать о том, что стучавший чем-то встревожен.

– Можно, – сказала принцесса, обеспокоенно нахмурившись: отвлекать её во время общения с Кириэллом разрешалось только по важным причинам.

В дверях возник Фиделис, который выглядел мрачнее, чем обычно, хотя казалось бы, это невозможно. Он поклонился принцессе и принцу и отрапортовал:

– Доверенные люди сообщают о пожарах в бедных районах страны.

Лицо Фриджии потемнело, она схватилась рукой за край стола.

– Подробнее.

– По неизвестным пока причинам примерно в одно и то же время в каждом из бедных районов стал распространяться огонь. Очевидно, жертв не избежать: пламя с большой скоростью распространяется по скученным деревянным постройкам. Больше пока ничего сказать нельзя.

– Ясно. Пошлите побольше людей на тушение пожаров. Позаботьтесь о спасении людей, в первую очередь детей. Не забывайте оповещать меня.

– Да, ваше высочество. – Он ещё раз поклонился, и звуки его быстрых шагов скоро пропали за поворотом коридора.

Принцесса Фриджия ещё некоторое время печально глядела ему вслед. Казалось, это известие она восприняла как личную трагедию. Она вздохнула и тихо сказала:

– Меня волнует судьба людей нашей страны. Они ведь и так страдают. А сколько ещё им предстоит вынести? Но я ничего не могу с этим поделать.

Кириэлл потянулся к её руке. Невыносимо было видеть боль в глазах возлюбленной.

– Перестань, Фриджи! Не ты виновата в их бедах. – Девушка только вздохнула. – Ты, наоборот, стараешься помочь, сделать их жизнь лучше. Все это видят, не только я. Я уверен, если бы ты была у власти, ты бы не допустила всего этого.

– Спасибо за твою доброту, – отозвалась девушка с горькой улыбкой.

"Если бы".

Вечером, когда принц Кириэлл покинул Южный, пообещав в скором времени поговорить с королём Бенедиктом, Фриджия устало направилась в свои покои. На лице её не осталось ни капли прежнего настроения.

По пути она обратилась к Морриту:

– Как я, по-твоему?

– Как всегда, великолепно.

– Иногда мне кажется, что я слишком эмоциональна.

– Кириэлл гораздо более эмоционален. Я бы даже сказал, совершенно несдержан. Вы заметили, как он… его…

– Да, заметила. Не в первый раз.

– Пожалуй, это нормально.

– Пожалуй. Кстати, ты не мог бы сказать на кухне, что я не буду ужинать?

– Конечно, госпожа. Но вам не следует так часто пренебрегать приёмами пищи.

– Спасибо за твою заботу, Моррит. – Девушка тепло улыбнулась своему стражу. – И за все, что ты для меня делаешь.

– Для меня это честь и радость, ваше высочество.

Оказавшись в своей комнате, Фриджия тут же упала на кровать, зарыв голову в подушки. Её головная боль не давала ей покоя, преследовала изо дня в день, иногда принося бессонницу и головокружения. Но об этом никто не догадывался, даже Моррит, который обычно подмечал легчайшие изменения в её настроении. Она никогда не жаловалась, старалась не подавать повода для беспокойств. Возможно, просто хотела казаться сильной в глазах своих подчинённых.

Не успела Фриджия как следует расслабиться, в дверь дважды тихо постучали. Вошла Глория и села на кровать, не сводя с сестры пристального взгляда. Фриджия сразу поняла, на какую тему предстоит разговор, поэтому села в кровати, со всей серьезностью вглядываясь в глаза сестры. Самые родные для неё светло-синие глаза, правый из которых с зелёным пятном на радужке. Девушка хотела бы избежать этого неприятного разговора, но рано или поздно он всё равно должен был состояться.

– Я слышала, что случилось сегодня в бедных районах, – начала она бесцветным голосом. – Твои солдаты пытались потушить пламя и спасти людей. Но спасти удалось не всех. Я слышала, эвакуировано большинство детей и некоторые взрослые. Множество людей сгорели заживо. Это ведь ужасно, да? Когда люди гибнут, ещё и такой мучительной, несправедливой смертью.