Татьяна Тронина

Поесть по-русски – это целый ритуал, понимаешь… Перво-наперво – холодный графинчик водки, я повторяю в который раз – начинать надо именно с него. Водочку закусываем московской селяночкой с осетринкой и скобляночкой на сковороде. А закусивши, приступаем к паюсной икорке со свежим огурчиком. Потом кушаем уху из налимов с печенкой, а к ней нам подносят расстегай и холодного поросенка. На сладкое пробуем гурьевскую кашу… Что, чувствуешь – начинает выделяться желудочный сок?

всю свою жизнь словно со стороны. Я увидел Лизу – какая она на самом деле. Я увидел вдруг не самую плохую женщину… Но – чужую. Проблема в том, что я любил ее как сумасшедший, а она меня – нет. И это моя вина… Моя ошибка. Я думал, что моей любви хватит на двоих, а нет. Что мне на Лизу теперь обижаться? Она столько лет жила скучно, без эмоций, что нет ничего удивительного в том, что она влюбилась. Это было неизбежно. Ну, вот как у вас, примерно. Вы же тоже, Яна, поняли, что ваш любовник (Григорий, да?) вас не любит? – Почему, любит. Он меня любит, – пожала плечами Яна. – Но… не так, как… как надо, что ли.

как и я. Любимая женщина у нашего Артема она

торчащую из кармана худи бутылку, поинтересовался

Чем сильнее не уверен человек в себе, в своем партнере, тем больше он зацикливается на приметах и суевериях.

постучали. – Да-да, не заперто! – крикнула она. Почему-то она решила, что пришел Стас – ищет Лилю. Но это был вовсе не Стас, а белокурая пожилая администраторша, прижимавшая к груди объемистый гроссбух. – Надежда Викторовна? – натянуто улыбнулась она. – Произошло небольшое недоразумение… – Что такое? – встревожилась Надя. Администраторша раскрыла перед ней

Ангелине плевать на вас, ей на всех плевать, она вон и с Серафимой своей кое-как себя ведет, я видела, вся забота о ребенке на Никите была… Она жадная. Я больше чем уверена: она запретит Олегу давать вам деньги. – Да с чего ты так уверена?! – завизжала свекровь. – А с того! – торжествен