Олег Алякринский

Они вдвоем слушали, как фальшивые ноты растворились в шипящей тишине.

я понял, что он безнадежно нормальный человек, и оставил его в покое.

обитателей. Если не считать зловещего журчания невидимых лесных вод, эта гробовая тишина казалась ненормальной

прикасалась, все оказывалось просыпано, пролито, разбито

стереть самое память о нем. Увы, это возымело обратный результат, ибо возбуждало у Варда желание узнать, что хотели скрыть и забыть «отцы города» и какие у них на то были причины. До этого открытия романтический интерес Варда к Джозефу Карвену не переходил границы обыкновенного любопытства, однако, обнаружив родственную связь с очевидно «замалчиваемым» персонажем, Вард принялся систематически искать все, что только можно было найти о нем. И в своем вдохновенном поиске он преуспел сверх всяких ожиданий, ибо старые письма, дневники и неопубликованные воспоминания, найденные на затянутых паутиной чердаках Провиденса и из легкомыслия

урн, кенотафов и сводчатых входов в склепы – крошащихся, замшелых, темных от сырости и наполовину скрытых в буйном изобилии вредоносной растительности

начали стрелять, и я едва увернулся от пуль. Думаю, что основной отряд горных тварей подошел вплотную к дому, выбрав момент, когда часть собачьей стаи отвлек шум на крыше. Что там произошло, я не знаю, но боюсь, что твари теперь приноровились