Борис Батыршин

Матросы палубной команды давно уже стёрли с белых тиковых досок следы крови, заново выскоблили их кусками пемзы и окатили из шлангов забортной водой; офицер, распоряжавшийся экзекуцией, отправился сочинять рапорт о трагическом происшествии,

Как и большинство людей, обделённых соответствующими способностями, кадет относился к магистрам с опасливым недоверием. Но – способности способностями, а попутчик остаётся лицом сугубо гражданским. И честь мундира требует в любой обстановке, вести себя со шпаками элегантно, непринуждённо, с лёгким оттенком высокомерия – как и подобает блестящему офицеру-воздухоплавателю. Так-то оно так, только демонстрировать непринуждённость и высокомерие и уж тем более элегантность, в одном белье, пусть и самом лучшем, батистовом, затруднительно.

Он долго стоял на верхушке скалы, прикидывая направление, в котором скрылся гигантский жук, пока не сообразил, что где-то в той стороне, по слухам, находится легендарный Заброшенный Город – загадочные, полные опасных тайн и сокровищ руины посреди глухой тайги, о котором нередко болтали таёжники, но никто не видел собственными глазами. Не наш, не людской город – если, конечно, верить этим байкам.

пы идущей согласно «совместному постановлению ВУЦИК и СНК УССР полной украинизации советского аппарата

– Отлично! – капюшон качнулся в кивке. Кисти рук, жёлтые, сухие, словно обтянутые тонким старым пергаментом, выпростались из рукавов хламиды и простёрлись к неофитам, переставшим, кажется, дышать от осознания пафоса момента. Собаки, безошибочно уловившие жест хозяина, одновременно издали короткий горловой рык. – Тогда – начнём!

– Рифы! Рифы брать! – заорал, перекрывая вой ветра «пират». Не дожидаясь моего ответа, он отдал гафель-гардель, прослабил дирик-фал, и тут же, под оглушительных хлопки заполоскавшего грота, принялся обоими руками собирать парусину складками к гику и притягивать его риф-сезнями.

«Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови и все к Высокому Его Императорского Величества Самодержавству силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности исполнять. Его Императорского Величества государства и земель Его врагов телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление и во всем стараться споспешествовать, что к Его Императорского Величества службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может…»