Артём Суменков

Образованность – это же, наоборот, очень полезно. Разве много знать – это преступление?

очередном техническом миреОднако. Где это Стейн побывал? Но больше его ошарашили подавальщики – их форма напоминала рабочую одежду оружейников: кожаные фартуки, брюки и такие же жилеты, надетые на голое тело,

учителя смотрят на меня с точно таким же недоумением на лицах, как Алла Васильевна

украшать будем? – тихо спросила Наташа. – Я набрала цветных камушек и стёклышек, – просияла Леся. – Это для памятника, – тут же возразила Ира. – Тогда можно положить к нему в коробку конфет или монеток. – Конфеты мы и сами съедим, устроим поминки, – опять возразила Ира. – А деньги я бы попридержала. – Просто у меня сдача от мороженого осталась, – задумчиво проговорила Наташа и подбросила на ладони пару жёлтых монет. – Они, когда в земле лежат, становятся фиолетовыми. Я в прошлом году секретик сделала, а потом нашла и… – Давай сюда, – Ира протянула руку за деньгами. – Пригодятся. Наташа пожала плечами и отдала монетки. – Всё, пойдёмте, только тихо, не привлекаем внимания, – сказала шёпотом Леся. – Это ты сейчас кому? – усмехнулась Ира. – Сама рот не разевай. – Да я и так… Похороны начались. Девчонки построились в процессию: Ира с коробкой в руках, рядом Леся, следом Наташа и замыкающей Симкина

Тысячи лет я искал бреши между мирами, крохотные разрывы, в которые можно лишь заглянуть. Их мир прекрасен! Он живой! Люди живут так, как мы и не мечтаем. Чего стоит вечность в тумане по сравнению с одним мигом там? Я заплатил высокую цену! Отдал свою силу, почти равную силе Моры! Стал лугару! А что из того?

Как только Сашка оказался в кабинете, он стал мечтать о том, чтобы провалиться сквозь землю навсегда. Весь класс таращился на него, и это было ещё полбеды. Ужасным оказалось то, что все ещё и молчали. Это было такое осуждающее молчание, словно это он стрелял в дедушку Ленина.

Попался, шерстяной засранец, – радостно прошипел я и промерзшим коршуном ринулся вниз.