О любви

Отныне меня никто не сможет упрекнуть в том, что я мало читаю, – я все время читаю твое письмо.

Теперь – на Невский. Где-то в ногах толпа – трусящий заяц, и только по дамам прокатывается: «Ах, какой прекрасный мерзавец!»

И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа

Любовь поцветет,

поцветет -

и скукожится.

Обыкновенно так Любовь любому рожденному дадена, — но между служб, доходов и прочего со дня на́ день очерствевает сердечная почва. На сердце тело надето, на тело – рубаха. Но и этого мало! Один — идиот! — манжеты наделал и груди стал заливать крахмалом. Под старость спохватятся. Женщина мажется. Мужчина по Мюллеру мельницей машется. Но поздно. Морщинами множится кожица. Любовь поцветет, поцветет — и скукожится.