Цитаты из аудиокниги «Камея из Ватикана», страница 2

вопросительных знака. Жизнь в Голландии и в Италии – восемь вопросительных знаков. Сапожник дядя Арсен и туфли из ГУМа. Тонечка перестала писать и

чего не понимаю, зато муж мой разбирается. С кофе отлично пойдет. И у меня есть

…Хорошо, что отец приехал. Господи, помоги ему!.. Тонечка взяла рюкзачок, проверила маску и перчатки – все в наличии, – и отправилась. У нее была четкая задача: оповестить майора Мурзина о том, что сокровища в доме старой княгини она все же нашла, вернуться домой и дождаться мужа. По дороге она заглянула в будку дяди Арсена, но опять не застала. Будка была заперта, на поперечине висел старый ржавый замок. Куда он мог деться

собой дверь. – Вы согласны называть меня на «ты»?  – спросил Федор, рассматривая кофейную пену на

будет! – А сколько стоит по платной дороге?

мир смотрел ей в лицо. Оказывается, все это время он был так близко!.. Федор

через такое стекло виден золотисто-янтарный цвет коньяка. После обеда или ужина коньяк подается к черному кофе, к фруктам. Коньяк служит для лечебных целей, как тонизирующее средство. О целесообразной дозировке коньяка для больных и выздоравливающих следует посоветоваться с врачом».

пэрвый сорт! Дядя Арсэн чыныл, латал, а она благодарыл!.. На Пасху кулич, а инагда цэлый кура угащала! Принысет, скажэт: угащайся, Арсэн! И кофе! В Армэнии все кофэ пьют, друг друга угащают! И мы с Лидой пили! Тонечка, которая все время боялась, что заплачет, – от малодушия! – засмеялась, вдруг представив себе, как старая княгиня в шали-паутинке и с камеей у шеи пьет кофе с сапожником дядей Арсеном!

семейного пирога. – Джон Б. Пристли, – кивнула Саша. – В храме полным-полно дорогих вещей, которые когда-то дарил бандит по кличке… Самосвал. – Бензовоз, – поправила Саша. – Дима Бензовоз.

образной дозировке коньяка для больных и выздоравливающих следует посоветоваться с врачом». И такая жизнь ведь тоже была! В которой коньяк пили для «возбуждения аппетита» и  советовались с врачом о его тонизирующих свойствах!.. И от этой жизни тоже ничего не осталось – аппетит теперь принято заглушать, а не возбуждать