Цитаты из аудиокниги «Манюня пишет фантастичЫскЫй роман», страница 6

Шапку Мане связала Ба. Вообще-то она собиралась связать ей берет, но немного ошиблась в расчетах. А когда поняла, что напортачила, перевязывать не стала. Украсила «берет» большим красным помпоном, пришила завязки из шелковой тесьмы, нахлобучила внучке на голову и сказала «вуаля»! – Чего это вуаля? – разобиделась Манька. – Ничего не вуаля. Разве это вуаля? – То есть? – не поняла Ба. – Ба! Ты что, не знаешь, что такое вуаля? Это такая штука, прозрачная, как марля, она висит на лице у француженок.

Вы не принцессы, а балбески и дегенератки, понятно? — рявкнула Ба. — Это само собой, — упорствовала Манечка, — но ты про царя Шаца ответь.

Надеюсь, никто не станет спорить, что один чемодан на двоих - это отличный повод для смертоубийства.

Она несла на плече завернутый в рулон небольшой ковер. – Тетя Эля, давай поможем, – кинулись к ней зеваки. – Я сама, – пропыхтела тетя Эля. Она доковыляла до машины, расстелила ковер возле ее задней дверцы, смахнула пот со лба и властным жестом остановила музыкантов. Зурна захлебнулась в крике, аккордеон захрипел и выдохнул мехами «ш-ш-ш-ш». – Выхооооо-ди! – скомандовала тетя Эля. «Ыяаааааа», – со скрипом распахнулась

В искусстве делать комплимента папа мог дать форме только саперной лопатке. Или другому брутальному инструменту, предназначение которого - колоть и рубить.

— Это даже хорошо, что вы меня разбудили, а то мне снился жуткий кошмар, — вздохнула она.

— Какой?

Но мама не стала рассказывать, что ей снилось. Она разложила по тарелкам омлет и ушла в ванную комнату — «разговаривать с водой». Этому ее научила бабуля. В Архангельской губернии, откуда она родом, считалось, что вода уносит с собой все печали.

— При этом нужно обязательно соблюдать два правила, — объясняла она, — рассказывать свои горести «бегущей» воде и не проговариваться больше никому. Иначе она обидится и не поможет. Это сейчас все просто — открыл кран и нажаловался о своей беде. В наше время такого не было. Проснешься с утра, или к речке побежишь, или встанешь над дождевой бочкой, зачерпнешь ковшиком воды, льешь тонкой струйкой и рассказываешь. А потом прошепчешь: «Водичка-водичка, унеси мои страхи за далекие берега в темные врата, да закопай в глубоком овраге, да придави тяжелым валуном».

— И помогало? — Мы, затаив дыхание, слушали бабулю.

— Помогало.

– ..моей маме, например, тридцать пять, и она очень даже ничего, – засопела я.

– Так то мама! А то ты! – вздернула брови Седа и постучала согнутыми пальцами себя по макушке.

Звук получился таким громким, что все вздрогнули.

– У тебя что, голова деревянная? – Маня подошла к Седе и постучала ее по лбу. – Можно?

– Чего спрашиваешь, раз уже постучала? – обиделась Седа.

– А чего это у тебя голова как барабан гудит? – не осталась в долгу Манька.

– Ничего ты не понимаешь. Ты меня по лбу когда постучала, громко гудело?

Маня еще раз постучала по Сединому лбу, а потом, для сравнения, постучала по своему.

– Да вроде нет.

– То то. Если хочешь, чтобы звук получился громким, надо втянуть нёбо, будто ты говоришь «О», сложить губы трубочкой и только тогда постучать себя по голове. И не по лбу, а по макушке.

И все <...> кинулись тренироваться на своих несчастных черепушках, стараясь «перестучать» друг друга. Хорошо, что тихий час вскорости закончился, иначе мы бы себе последние мозги стуком вытрясли.

Все наши дети помнили, что в столь тяжелые для взрослых времена нужно вести себя как можно тише. И даже Каринка об этом помнила. Но что-то в сестре изначально было сконструировано не так. Может селезенка, а может еще какой важный орган. Поэтому помнить она помнила, а вот вести себя как нормальный человек не умела.

А того,что если у человека пальцы на ногах не в кучку, а вразброс, характер у него отвратительный!

- Мань, - шепнула я, - Этери запросто могла бы стать нашей военной тайной. Она единственная девочка в лагере, да и, наверное, в мире, которая не боится щекотки.