Ведьмин мост

Глава 1

– Еще не поздно зайцем удрать в кусты. Еще не поздно, – повторяла я, критично разглядывая носы своих неудобных строгих туфель на низком каблуке. Белый верх – черный низ. Юбка-карандаш чуть выше колена. Кружевное жабо. Брошка стрекоза. Очки в толстой оправе при практически идеальном зрении.

Ужасно глупый, шаблонный вид.

Респектабельный, внушающий доверие, – подбадривала я себя. А вот ситуация, в которой я оказалась по собственной инициативе, действительно, глупая. Выбирать только не приходилось – не из чего. И зайцем в кусты не получится.

Мимо проходил лохматый парень в черной футболке с надписью Warcraft. Его взгляд задержался на единственном предмете, вносящем явный диссонанс в мой чопорный образ, – легкомысленном желтом чемоданчике, повидавшем со своей хозяйкой многие европейские аэропорты. Живое напоминание моего недавнего благополучия и свободы. В глазах защипало. Не хватало только подтеков туши. Я оперлась на ручку чемодана с нехитрыми пожитками «на первое время». Неизвестно только, сколько я протяну – пару дней, пару недель или пару месяцев (это если крупно повезет).

Во двор важно въехал черный, до блеска наполированный автомобиль бизнес-класса и притормозил неподалеку. Откуда ни возьмись появились пацанята, погалдели, сделали селфи на фоне машины, появление которой в этом спальном районе подобно прилету космического корабля, и смылись, шумно обсуждая столь значимое Событие.

Прожив здесь меньше года, я неплохо изучила нравы местных жителей. И их правила. Правило номер один – после захода солнца из квартиры ни ногой, даже если кончится вся еда в доме. Правило номер два – соседи за стеной не орут дурниной в две пьяные глотки, а ведут задушевные беседы, не нужно вмешиваться, даже если на часах три ночи. Правило номер три – тело с блаженной улыбкой на физиономии культурно отдыхает на лавке, телу очень хорошо, даже если рядом разбросаны шприцы. Задерживаться в этом гетто я не собиралась надолго.

Водитель – невыразительный мужчина средних лет – мельком взглянул на меня, качнул головой и поправил наручные часы. Вот сейчас можно тихонечко развернуться и побрести обратно в сторону подъезда под гулкие звуки чемоданных колесиков, подпрыгивающих на щербатом асфальте. Можно просто сделать вид, что эта блестящая черная громадина не имеет ко мне никакого отношения.

Я вздохнула, впереди ни перспектив, ни планов. Впереди очередная бессонная ночь с пьяными соседскими воплями, щедро сдобренная резким запахом очистных из открытого окна. И еще три незыблемых правила, по которым следовало выстраивать свою жизнь. Маленький зайка внутри передумал прятаться, выбил лапками барабанную дробь и принял боевую стойку. Я решительно подошла к машине, постучала по автомобильному окну, которое тотчас опустилось, и деловито спросила:

– Здравствуйте. Вы от Еленского?

Факт очевидный, но мне нужно было как-то обратить на себя внимание.

Водитель уставился на меня и недоверчиво протянул:

– От Еленского.

Я присмотрелась к нему: лет пятьдесят-шестьдесят, мешки под глазами, линялого голубого цвета глаза. Недавно из-за неправильно выбранного температурного режима стирки у меня так же полиняла блузка василькового цвета. Пришлось пустить ее на тряпки.

– Тогда вы за мной. Я Олимпиада… Олимпиада Сергеевна.

Он в замешательстве рассматривал меня. «На кой Еленскому такое сдалось?» – читалось на его одутловатом лице. Я широко улыбнулась и попыталась выглядеть раскованно. И это всего лишь начало моих мытарств! Стараясь, чтобы голос звучал уверенно, я сказала:

– Помогите, пожалуйста, с чемоданом.

«А впрочем, меня это не касается!» – он стряхнул с себя оцепенение, вызванное моим появлением, выбрался из машины и погрузил в багажник мои пожитки. После галантно придержал дверь, пока я устраивалась на заднем кожаном сиденье. Надеюсь, он не заметил моей скованности. Дверь с легким щелчком закрылась: вот и все, обратного пути уже нет. Машина плавно тронулась, оставляя позади тихий дворик и прошлую жизнь. Через пятнадцать минут мы неслись по загородной трассе. Перемещение в бизнес-классе – сплошное удовольствие, папа обожал и своих железных коней с высоким уровнем комфорта, и скорость. А потом папы не стало, конюшню пришлось распродать, с квартирой в центре распрощаться… Напряжение понемногу отпускало, хотя бесцветные глаза водителя недоверчиво посматривали на меня из зеркала. Машина миновала пост охраны и въехала в закрытый загородный поселок. Немного попетляв по широким проездам с ровными рядами добротных коттеджей, остановилась у кованых, увитых изящными виноградными гроздьями ворот, которые плавно откатились в сторону.

Появился коттедж, нет, респектабельный особняк из красно-коричневого кирпича с полукруглыми арочными окнами. Колонны у входа обвивала виноградная лоза. Образцовые изумрудные лужайки с туями простирались перед домом и дополняли идиллическую картину. Открывшийся вид завораживал.

По дороге я безуспешно давила свои страхи логическими доводами. Я профессионал, какая разница, сколько мне лет, мужчина я или женщина, темнокожая или беляночка, красавица или… как есть. Результат – вот на что обращают внимание умные люди. Умные. Человек, построивший строительную империю, не может быть дураком. Человеку, построившему строительную империю, должно быть, претит обман в любом виде, даже в виде легкой недоговоренности. Он должен позволить мне объясниться, должен. Фигура такого масштаба точно ничего не должна, особенно мне, хитростью проникнувшей в его владения. Виртуальные путы – мои жизненные обстоятельства – заставляли цепляться за малейшую возможность. Вот только Еленскому нет дела ни до моих пут, ни до обстоятельств…

Красно-коричневый особняк очаровал с первого взгляда, на смену паническому настроению пришло воодушевление. Войти внутрь, прочувствовать атмосферу дома, несомненно, таинственную, наполненную легендами и призраками прежних обитателей, обследовать каждый закоулок, прикоснуться к семейным реликвиям или хотя бы взглянуть на них издали.

Если позволят.

Если сейчас же не отправят меня обратно после того, как обнаружится моя маленькая ложь.

– Дом на всех так действует. Обычно все первым делом обалде… удивляются, – удовлетворенно сказал водитель, заглушив мотор.

– Наш хозяин следит за ним, – с гордостью добавил он, открывая дверцу и помогая выбраться мне из машины.

Да, он так и сказал: хозяин! Средневековье какое-то! Хотя рядом с таким домом средневековый лорд смотрелся бы органично. Вверху на мраморной лестнице я заметила человека в одежде, напоминающей ливрею. Лакей?! Нет, по-другому. Дворецкий, мажордом. Интересно, мне тоже полагается соответствующая случаю униформа? Похоже, у Еленского замашки феодала. В моем воображении предстал надменный аристократ с орлиным носом и высоким лбом. В средневековом камзоле и со средневековыми манерами. Он будет требовательным работодателем, если судить по обещанной оплате, исключительно из-за которой я здесь и оказалась.

Водитель проводил меня до входной двери и представил седовласому дворецкому-мажордому с пышными бакенбардами. На его морщинистом лице проскользнуло удивление («Как странно, что Еленский нанял такую… такую молоденькую и страшненькую»), которое тотчас сменилось учтиво-безразличным выражением («Впрочем, меня это не касается»). Я не отличалась особенной красотой и всегда испытывала чувство неполноценности, которое прятала за манерой вести себя с преувеличенным достоинством. Расправив плечи и подняв подбородок вверх, я громко поздоровалась.

– Мадмуазель, Евгений Петрович будет завтра. Для вас приготовлена комната. Ваши вещи сейчас принесут. Я провожу вас, – произнес дворецкий тем же учтиво-безразличным тоном.

Как это завтра? Почему завтра? На минуту я растерялась – что мне делать дальше? Странно, что Еленского нет, ведь его секретарь сам определил время моего приезда и отправил за мной машину. За свою двадцатипятилетнюю жизнь я научилась держать себя в руках, надеюсь, никто не заметил ни моей мимолетной паники, ни моего беспокойства. Я не стала никого расспрашивать о причинах отсутствия Еленского, хотя меня распирало жуткое нетерпение узнать свою дальнейшую участь у владельца особняка.

В сопровождении дворецкого я зашла в дом и оказалась в просторном и светлом холле перед витой дубовой лестницей, убегающей на второй этаж. Раздался топот. Кто-то быстро-быстро, перепрыгивая через ступеньки, сбегал вниз.

– Алиса, подожди, ты же не доела свой обед! – Откуда-то сверху раздался негромкий, принадлежавший пожилому человеку голос.

– Отстань! Я хочу посмотреть на нее! – С этими словами на последней ступеньке остановилась хорошенькая белокурая девочка в джинсовом сарафане и уставилась с любопытством на меня. Я ответила ей тем же. Возникла пауза.

– Здравствуй, – наконец сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и отстраненно.

– Здрасьте! – ответила она и спрыгнула со ступеньки, не сводя с меня взгляда.

– Она не старая! А говорили, что будет какая-то старуха! – прокричала она кому-то, задрав голову вверх.

Ну вот и встретились с моей подопечной. Да, Алиса Еленская явно не подарок. Совершенно не управляема и не воспитана.

– Девочка, ты разве не знаешь, что невежливо говорить о человеке в третьем лице, если этот человек находится рядом? – так же спокойно сказала я, намеренно не называя ее по имени.

Она покраснела, даже ушки стали пунцовыми, и зло уставилась на меня:

– Настоящая училка. И я не девочка, я Алиса.

Тут, держась за перила и тяжело дыша, спустилась седовласая женщина. Мы тепло поздоровались и представились друг другу. Мария Ивановна – экономка в доме сейчас и няня Алисы в те времена, когда та была малышкой.

– Олимпиада. Прикол! Ой не могу! – Алиса раскатисто, демонстративно рассмеялась, привлекая к себе внимание. Ее смех эхом разнесся по дому. – Ну и имечко! Лол! Первый раз такое слышу! Олимпиада-мармелада!

– Вижу, случай тяжелый и запущенный. Твое воспитание, как и образование, оставляет желать лучшего, – произнесла я, стараясь, чтобы слова прозвучали снисходительно, этот белокурый ангел начинал меня раздражать.

– Это не ваше дело! – Алиса в ярости притопнула ногой. – Вам все равно не разрешат остаться! Мой папа…

– Алисонька, деточка моя… – Мария Ивановна попыталась взять девочку за руку, но та вырвалась.

– Если твой папа позволяет себе подобное поведение, навряд ли я захочу остаться, – ответила твердо я.

Алиса примолкла и исподлобья поглядывала на меня.

– Олимпиада Сергеевна, может быть, чаю? – Няня старалась сгладить неприятное впечатление, которое сложилось у меня от знакомства с Алисой.

– Спасибо. Не откажусь. – Я развернулась в сторону Марии Ивановны и высказала несколько замечаний о красоте дома и окрестных пейзажей. На Алису я не смотрела.

Девочка была явно обеспокоена – на нее не обращали никакого внимания, а она, похоже, привыкла быть центром Вселенной. Алиса топнула ногой, резко развернулась и побежала к входной двери. Выбегая, она выкрикнула:

– И она страшная, как и все училки! И очкастая!

Мария Ивановна пригласила меня в столовую, открыв одну из многочисленных дверей холла. Как же домочадцы не путаются? Когда-нибудь и я с легкостью смогу ориентироваться в этом доме. Если господин Еленский сочтет мою кандидатуру достойной, – одернула я себя.

– Олимпиада Сергеевна, простите, пожалуйста, Алису, – тихо сказала Мария Ивановна, разливая душистый чай по кружкам. – Она просто не в настроении сегодня. В ней два разных человека живут: она ведь Близнецы и Обезьяна.

Я в непонимании посмотрела на собеседницу.

– У Алисы день рождения в июне, по знаку зодиака, выходит, Близнецы. Поэтому и такая переменчивая. Непостоянная. Да еще в год Обезьяны родилась. А Обезьяна какая? Шустрая, хитренькая. Утром хорошая девочка, а сейчас вот какая, – грустно улыбнулась Мария Ивановна, нацепляя очки и перелистывая журнал. – Так в ее гороскопе на сегодня и написано: «Вы рискуете сами загнать себя в ловушку. Эмоции будут сильными и противоречивыми. Поддавшись им, вы совершите ошибки…»

Я похвалила абрикосовый джем, и Мария Ивановна с воодушевлением начала рассказывать собственный рецепт приготовления этого лакомства. Оставалось только кивать в такт для поддержания беседы. Моя сестра Полина всегда удивлялась моей способности отключаться от окружающего, думать о своем и при этом сохранять заинтересованный вид. Вот и сейчас я «отключилась» от разговора и сделала для себя кое-какие выводы.

Воспитанием девочки занималась сердобольная женщина преклонных лет, постоянно потакающая ее капризам и оправдывающая эти капризы предсказаниями гороскопов. Несмотря на мое первое негативное впечатление, немного жаль Алису. Интересно, а куда смотрит госпожа Еленская? Или ей совсем не до дочки? Фитнес-клуб, спа-салон, спа-курорт, массаж, пилинг, шугаринг, парикмахерская, посиделки с подружками в модной кафешке, шоппинг – и что там еще из атрибутов успешной жизни в насыщенном графике Еленской. Образ жены хозяина дома – изящной, со стройными, от шеи, ногами, с длинными белокурыми, как у Алисы, волосами, чувственными алыми губами – родился сам собой. С глазами – зеркалом души – возникла проблема, глаза представить совсем не получалось, поэтому я нацепила на придуманную Еленскую солнцезащитные очки.

Глава 2

Чтобы попасть в отведенную мне комнату, пришлось подниматься по дубовой лестнице, миновать фамильную галерею со старинными полотнами в массивных позолоченных рамах. Почти с каждой картины за мной пристально наблюдали благородные предки Еленского, безмолвно удивляясь моему присутствию в этом доме. Они-то все знали, поэтому я стыдливо отводила глаза.

Моя комната напоминала номер в хорошем отеле. Чистый, функциональный и безликий. Со встроенным шкафом-купе, плазмой, кондиционером и отдельным санузлом. Ничего средневекового в виде ночной вазы под кроватью, как я нафантазировала поначалу.

Я сбросила неудобные туфли, вынула шпильки из пучка, и волосы свободной волной упали на плечи, сняла бесполезные респектабельные очки. На меня из зеркала смотрела беззащитная девочка, чуть старше Алисы. Ни солидного педагогического, ни большого жизненного опыта.

Еще в школьные годы я сделала открытие: моя внешность не эффектна. Нос казался мне длинноватым, глаза невыразительными (с тех пор и появилась привычка прятаться за элегантными оправами с нулевыми стеклами). Сначала этот факт меня сильно опечалил, особенно на фоне успеха одноклассниц, которым по несколько раз в неделю назначали свидания и присылали виртуальные стикеры романтического содержания. Потом привел к позитивной мысли, смирил с моей никудышной внешностью и положил конец самоистязаниям: не всем же быть красавицами, кто-то должен быть посредственностью. Жить стало проще, и я ушла с головой в учебу. С точными науками как-то не сложилось, зато гуманитарные давались легко…

Тот же самый дворецкий, который сопровождал меня до комнаты, по пути заметил: «А это, Олимпиада Сергеевна, ваша часть дома», – явно намекая на «мой шесток» и предупреждая, чтобы я не путалась под хозяйскими ногами.

Место гувернантки всегда отличалось неопределенностью и двусмысленностью, это я из исторических романов помню: выше прислуги, но ниже гостей дома. Где-то между и нигде конкретно. Гувернантка! Звучит-то как отвратительно и унизительно! Раньше на этом месте оказывались девушки из приличных обедневших семей, оказавшихся в стесненных жизненных обстоятельствах. Нынешнее время ничего не изменило. Я, как и тысячи несчастных до меня, была вынуждена искать работу, хотя несколько месяцев назад и подумать не могла, что попаду в такое бедственное положение. Но папы не стало, и все в одночасье поменялось. Многочисленные друзья испарились с заверениями в самой искренней дружбе и любви. Деловые партнеры, ссылаясь на нестабильный рынок, изъяли все финансы из общего дела. Кредитные обязательства требовали незамедлительной оплаты. От компании по производству мебели осталось только звучное название «Папа Карло».

Возможно, какие-то выходы из кризиса существовали, но мне они были не известны, а доброй феи-крестной за плечом не оказалось. Быстро выяснилось, что найти хорошо оплачиваемую и достойную работу в нашем городке непросто. Десятки заманчивых предложений с рекламных сайтов оказывались мошенничеством: подучиться за свой счет ради туманных перспектив роста в компании с сомнительной репутацией; уговаривать старичков оформить кредит для прохождения обследований в медицинском центре; работать персональным помощником Босса с неопределенно широким кругом обязанностей. Вакансий в лицее, гимназии и школе для меня не нашлось. Тут на успех я и не надеялась: «хлебные места» в нашем городке передавались строго внутри педагогической династии. Приходите осенью, посмотрим, – не самый обнадеживающий ответ, работа мне нужна сейчас. Правда, в загашнике имелся один вариант, но его я приберегала на самый крайний случай.

Предложение от Еленского свалилось на меня, когда я подобралась к самому краю отчаянья. Единственная уцелевшая подруга из моей прошлой счастливой жизни Нина порекомендовала мою кандидатуру. Он искал для своей восьмилетней дочери опытного преподавателя по английскому и немецкому языкам. С возможностью длительного проживания в его доме. Подозреваю, что под словами «опытный преподаватель» Евгений Еленский подразумевал даму в летах с внушительным багажом педагогических и житейских знаний, а не девицу двадцати пяти лет отроду на заре туманной юности. Но языки я знала в совершенстве – этого точно не отнять. Что касается возрастного ценза, возможно, мой каркающий, охрипший от простуды голос сыграл положительную роль в формировании образа возрастного педагога со стажем. Телефонный разговор получился коротким и предельно конкретным, похоже, что и сам Еленский был человеком конкретным, не бросавшим слов на ветер. И вот теперь я опасалась, что наша встреча развеет все его заблуждения на мой счет и мне откажут от места. В лучшем случае захлопнут перед носом дверь, в худшем – надают по этому носу за обман клиента. Еленский – человек серьезный, это я уже поняла.

Особняк прочно обосновался в моем воображении, с первого взгляда ошеломив меня. Наверное, внутри проснулся «нереализованный историк»: в свое время я бредила истфаком, но папа уговорил меня предпочесть более перспективный в денежном отношении иняз. Возможность пожить в старинном доме (не каком-то новоделе!) – это не сравнимое ни с чем удовольствие и еще одна веская причина остаться. Но моя ученица с красивым именем Алиса… Девчонка оказалась капризна и избалованна. Папашка, наверное, души в ней не чает, пылинки сдувает! Наследница престола с отвратными манерами! Теперь понятно, почему господин Еленский так высоко оценил преподавательские услуги в денежном отношении. За моральный вред переплата. Видимо, учитель Алисы должен иметь железные нервы, чтобы ужиться под одной крышей с этой врединой. Я оценила свои возможности в этой плоскости: мои нервы явно не железные. Но и другого выхода нет, я не могу позволить себе капризы, как Алиса. Осталось только убедить Еленского в моей профпригодности.

Я быстро приняла душ, сменила одежду на более комфортные льняные брюки и хлопковую футболку с изображением известного ученого. И тут в дверь тихонько постучали.

Глава 3

Я приоткрыла дверь и с удивлением увидела в коридоре притихшую Алису. Она смотрела в пол, а потом робко подняла глаза на меня и сказала тоненьким голоском:

– Олимпиада… Сергеевна! А хотите, я покажу вам наш дом. Типа экскурсии? – И замерла в ожидании моего ответа.

Что ж, девочка делает первые попытки подружиться, не стоит ее отталкивать. Я согласилась, тем более каждый час в этом особняке мог стать для меня последним. На все воля – как там благоговейно назвал водитель? – хозяина. Нет, вот так: Хозяина.

Алиса предложила начать экскурсию со двора. Мы спустились по широкой лестнице и, обогнув дом, оказались в образцовом саду: идеально подстриженные полукругом кустарники, светло-зеленый ковер лужайки, благоухающие каскадные клумбы, массивная бревенчатая беседка с колыхающимися на ветру занавесками и качели. Во всю эту приусадебную идиллию совсем не вписывался древний каменный колодец, спрятавшийся в укромном уголке сада.

– Он очень старый. Его еще прадедушка моего дедушки выкопал, короче, очень давно, когда дом строил. Колодец давно высох, но папа не хочет его засыпать, – с важностью рассказывала Алиса, ей явно нравилась ситуация, в которой она казалась осведомленнее меня. – Пойдемте поближе?

И, не дожидаясь моего ответа, стремглав бросилась к колодцу. Мне ничего не оставалось, как пойти следом. Алиса, опершись обеими руками о край каменной кладки, пригнулась к зияющему нутру.

– Вы слышите? – И она показала рукой в черную пустоту.

Я подошла ближе, внутри зарождался суеверный страх, дрожью разливавшийся по всему телу. Это место мне не нравилось.

– Вы слышите? Там котенок плачет! – Алиса смотрела испуганными глазами на меня, прижимая ладошку ко рту.

Я прислушалась. Из колодца, действительно, раздавалось жалобное попискивание. То ли кто-то скулил, то ли мяукал – не различить. Но там, в глубине каменного мешка, затерялось маленькое существо. Вот угораздило кроху! Как вообще можно уцелеть после падения с такой высоты!

– Олимпиада Сергеевна, мы же его не сможем бросить там, правда? – Девочка доверчиво смотрела на меня.

– Не можем, – ответила я и поняла: вот он, поворотный момент в наших с Алисой отношениях.

Все дальнейшее зависело от того, как я поведу себя в эту минуту. Поэтому вариантов у меня немного. Всего один. Недостаточно сто раз сказать, лучше один раз показать. И я показала. Веревочная лестница нашлась тут же, крепко привязанная к железному крюку снаружи колодца. На вопрос, откуда она здесь, девочка ответила, потупив глаза:

– Рабочие с утра чистили, вот и забыли.

Я аккуратно спускалась в каменное нутро колодца, молясь всем богам, чтобы лестница выдержала мой вес и чтобы ее длина оказалось достаточной. Какие-то боги все-таки услышали меня, и я без происшествий спрыгнула на дно колодца. У ног что-то мяукнуло.

– Сейчас, миленький, куда же ты забрался?

Круг голубого неба надо мной частично закрывала голова Алисы, которая пристально вглядывалась в темноту. Конечно, она не могла видеть меня в таком мраке, но сам факт, что за мной наблюдают во время моего геройства, воодушевлял, и мне не было страшно. Я включила фонарик на телефоне, и этого света оказалось достаточно, чтобы разглядеть серое пятно у моих ног. Нагнувшись, я нащупала что-то мягкое. В руках у меня игрушка котенка с блестящими глазами-пуговицами. Мяууу, – раздалось протяжно во всем колодце. Тут я услышала шелест, как будто гигантская змея скользила по каменному мешку, это веревочная лестница стремительно поднималась вверх. Раздался громкий смех противной девчонки:

– Раз вы такая умная и смелая, вот и придумайте, как отсюда выбраться!

А потом образовалась тишина. Звонкая, давящая, безысходная. Я посмотрела на индикатор батарейки на дисплее. Работающий фонарик разряжал телефон со стремительной скоростью, скоро темнота поглотит меня. Связи на такой глубине, конечно, не было.

– Алиса! Немедленно спусти лестницу! Слышишь?

Слышишь… слышишь… эхом отражалось от стен моей темницы.

Как глупо, что я поверила ей! Ведь я сразу по первому впечатлению определила характер Алисы! Когда обнаружат мое отсутствие? Вечером, когда зайдут пригласить на ужин. А если не зайдут? Если решат не беспокоить до утра? И тогда мне предстоит провести всю ночь здесь…

Все должно закончиться быстро, убеждала я себя. Опустится лестница и в проеме колодца покажется Алиса. Надо просто подождать. Спокойно подождать. Я села на холодный пол и уставилась на небо. Скоро стемнеет и появятся звезды. Время текло минута за минутой. Казалось, прошло полчаса, а на самом деле всего шесть минут, если верить телефону. Паника подобралась совсем близко.

Зачем я приехала сюда? Монстр-дочка и деспот-папаша. Надо было принять предложение сестры и не артачиться. Сидела бы себе на бережке Средиземного моря или бродила бы под палящим солнцем по греческим развалинам. Мой запасной вариант, прибереженный на самый крайний случай. Полина вместе с мужем Николосом, греком, открыли небольшую семейную гостиницу на Крите. Они поженились недавно и упивались семейным счастьем, только дела шли не так хорошо, как они надеялись. Сестра в каждом телефонном разговоре горячо заверяла, что лишняя кровать и мусака с оливками всегда для меня найдутся. Я неизменно благодарила и отказывалась от приглашения, потому что не хотела быть обузой. Чем бы я занималась в благословенной Греции? На Крит нужно ехать за яркими впечатлениями, чистым морем и греческим гостеприимством. Вот обзаведусь работой, сделаю накопления и устрою себе отпуск…

Я думала о чем угодно, только бы забыть о каменном мешке, пленницей которого я стала по своей глупости. Я ходила по каменному кругу, как арестант, и звала на помощь, пока не охрипла. Мне стало казаться, что за мной наблюдают. Может, Алиса прикрепила где-нибудь камеру и снимает меня сейчас, а потом выложит ролик на свой канал в YouTube и соберет горячие лайки под видео с названием «Гувернантка в ловушке» или «Глупая училка в колодце». Я покрутила головой в поисках камеры. Способна ли восьмилетняя девчонка на такое? А почему бы и нет? Ведь придумала она эту жалостливую историю с котенком.

Я почувствовала, что истерика накатывает на меня, что рыдания и крик не получается больше сдерживать. Нужно как-то взять себя в руки и успокоиться. Дыхательная гимнастика, аутотренинг, сказкотерапия – ничего не помогало. В плохой ситуации ищи плюсы. Нашелся один большой. В колодце нет воды, так что вероятность стать утопленницей отпадала. Я убеждала себя, что непременно выберусь отсюда. Рано или поздно. Лучше, конечно, рано, пока не поседела от страха. Но без чужой помощи мне не выбраться. Я же не человек-паук, к сожалению. Я села и закрыла лицо руками. Мне показалось, что ветерок прошелся по моим волосам, словно чья-то рука пригладила их.

– Шшш, обманет. Всегда обманет… Шшш… Не слушшшай… Доверишшшься – обманешшшься…

В дымке я видела молодую женщину с длинной косой. Браслеты на ее руке мелодично позвякивали, прогоняли тревогу и гнетущий страх. Она ласково улыбалась и снова гладила меня по волосам, и я чувствовала, как проваливаюсь в сон или теряю сознание…