Владыка Острова

Порой я задумываюсь: «Может я неправ?».

Но, видя такую отупевшую рожу, понимаю, надо идти до конца! (с)

Глава первая

У меня положение безвыходное, но я хоть брыкаться могу!

Льюис Кэрролл " Приключения Алисы в стране чудес "

День девятый. Несколько секунд одиннадцатого

Противный гудок, казалось, был слышен на весь город. Риевиру никогда не нравился этот звук, и сейчас, когда он так спешил к отплывающему кораблю, гудение усилило свой омерзительный эффект. Сотрудники порта провожали его удивлёнными взглядами. Молодой Владыка бежал на пределе своих возможностей. Его ноги действовали словно хорошо слаженный механизм. И всё же вряд ли бы у него получилось успеть. Судно всегда подавало сигнал, когда уже отчалило, а до причала следовало ещё добраться.

– Вот же!

Одновременно с криком Риевир ощутил неприятную режущую боль. Он споткнулся, но успел подставить руки так, чтобы не упасть окончательно. Ладони тут же начало саднить, а щека, которой он задел покрытую острой штукатуркой стену здания, и вовсе заныла. Утерев с лица выступившие капли крови, Риевир встал и вновь со всех ног побежал дальше.

Кто бы мог подумать, что всё будет именно так?

Немногим меньше часа назад он беззаботно шёл в сторону гостиницы Арьнена. Хотя, «беззаботно» не вполне верное выражение. Скорее, им владела некая умиротворённость. Ему отчего-то стало предельно ясно, что хотя Инга не останется, они обязательно встретятся так или иначе. Чувство, притягивающее их к друг другу, не посмело бы не соединить их судьбы вновь.

«Мы встретимся», – просто знал Риевир, и ясное понимание этого позволило ему начать радоваться пасмурному дню. Он даже пришёл к мысли, что откажется от первоначальных намерений и не пойдёт напрямик к пристани. Пусть Инга сядет на корабль в самый последний момент, но ему хотелось показать закравшейся в его сердце девушке любимые улочки. Ему захотелось, чтобы она…

Все планы разрушила встреча. Углядев, что по ту сторону дороги идёт Стийер, Риевир бы и прошёл мимо, но этот волк-одиночка нёс в своих руках роскошный букет и при этом так сутулился, как будто боялся, что его заметят. При таких обстоятельствах удержаться от вопросов вряд ли бы кто-то смог, а потому Риевир поспешно перегородил Стийеру путь.

– Оу, это ты ради кого отгул взял? А ну, признавайся.

– Стал бы я отгул брать, вообще-то у меня сегодня выходной, – мрачно буркнул парень и при этом посмотрел на цветы так, как если бы искренне удивился, откуда те вообще у него появились. – Хотя, наверное, скоро возьму.

– Так-так. Ты не тяни, говори давай – к кому идёшь?

– К Нэвиру.

Сперва Риевир опешил, так как Нэвир был их общим знакомым, а не знакомой. Однако, ехидная улыбка Стийера дала понять, что кое-то издевается.

– Нэвир-то не обидится, что ты его так любишь? – кивнул на букет Риевир, и, к его удивлению, Стийер заливисто рассмеялся.

– Да дело в том, что взаправду к Нэвиру иду. Он что-то не то съел вчера, и ребята уговорили меня с ним подмениться. Во дурак я был! Я только на работу заявился с мыслью, что подремлю часик-другой, а меня с порога хоп и в водительское кресло. Уже такое предзнаменование предстоящего паршивого денька. И ведь да, мало того, что туристов из предгорья ни свет ни заря забирать, так ещё вот это вот, – он потряс букетом, – по дороге всучили. И я понимаю, что у Нэвира там семейное празднование, юбилей и всё такое, но это ж вообще. Ты четвёртый, кто меня расспросами про баб достаёт. Сейчас я этому Нэвиру так его веник в морду суну, что на будущей неделе ему за меня отработать придётся в любой день, что выберу.

Стийер упёр руки в бока и потому стал выглядеть так смешно, что Риевир бы рассмеялся. Однако, в сказанном кое-что его насторожило. Основательно.

– Погоди, про какое «ни свет ни заря» ты говоришь? – нахмурился он. – Нэвир только час назад выезжать в предгорья должен был.

– Ну да, Нэвир должен был выезжать именно в это время, это мне так не повезло. Спозаранок всё расписание по-ло-ма-ли. Так что я уже всех отвёз. В десять наконец-то отплывёт корабль и прощай бедлам! Выезды в Поднебесье в норму теперь придут, да? Ну же, порадуй меня, Рие…

– В десять?!

Он почувствовал, как кровь отлила от лица, а земля словно на миг пошатнулась. Даже сердце остановилось, а тело забыло вдохнуть воздух.

– Да. А что…

Продолжение Риевир не стал слушать. Его ноги взяли резкий старт. Времени было мало. Не спас положение даже велосипед, который он схватил со стойки, не став даже спрашивать разрешения владельца. Техника верно домчала до порта, но сразу за шлагбаумом сорвалась цепь. Заниматься починкой Риевир не стал. Ему была дорога каждая секунда. Он побежал со всех ног.

– Инга! Инга! – закричал он в голос, когда достиг пирса.

Увы, корабль отплыл уже слишком далеко, чтобы суметь различить стоит ли на палубе красноволосая девушка с удивительными тёмно-оранжевыми глазами. А потому он надеялся, что ветер хотя бы эхом донесёт до неё всё то, что ему не довелось сказать.

День девятый. Около двенадцати

– Здравствуй, юноша, – поприветствовал его Арьнен и принялся перебирать ручки, стоявшие в подставке для канцелярских принадлежностей. Все они были одинаковыми, но старик делал выбор с таким серьёзным лицом, будто от этого зависела судьба мира.

– Здравствуйте.

– А Инга уже уехала.

– Да. Уехала.

Риевир ощутал себя невероятно глупо от того, что всё же пришёл сюда. На что он наделся? Что, как и вчера, застанет Ингу в кресле холла? Что она так же задумчиво теребит в руках буклет?

– Она ничего не передавала? – наконец, нерешительно спросил он.

– Хм? – Арьнен отвлёкся от своего занятия. – Нет.

– Что же… Тогда, тогда до свидания.

Риевир сунул руки в карманы брюк и вознамерился было уйти, но старик остановил его.

– Постой. Знаешь-ка, мой мальчик, у меня к тебе дело есть.

– Эм-м, какое?

– Я ещё не отправлял никого в номер для уборки, а, зная эту девицу, могу уверить тебя, что‑нибудь она да забыла. Уж очень торопил её Остор. Так что пойдём, посмотрим. И если что-то найдём, то брату и передашь заодно.

– Хорошо, – нахмурил лоб Риевир, так как оказался неприятно удивлён упоминанием Остора.

Арьнен между тем оживился. Он, словно юнец, ловко схватил со стенда нужный ключ, поспешно вышел из-за стойки, но, пройдя немного, вновь осунулся.

– Ох, спина, – прокряхтел он при этом со стоном.

– Вам помочь? – поспешил к старику Риевир и даже вежливо подал руку, предлагая опереться.

– Да, помочь, – принял его помощь Арьнен и забомотал через боль. – Ох, ну и где мне думать про то, что там Инга забыть могла? Лучше я с тобой, Риевир, в номер схожу. Пусть это Владыке Остору урок будет, как моих гостей своими глупостями беспокоить. Да-да, пусть это у него голова болит, как такую память возвращать.

С ворчанием старика Риевир был согласен. Ему тоже резко захотелось насолить брату, правда совсем иначе нежели принудить его к отправке в большой мир некой посылки с забытым имуществом. Он даже злобно скрежетал зубами, покуда они неторопливо поднимались на второй этаж, а там и подходили к нужной двери.

Арьнен вставил в замок ключ и отпер номер. Внутри него Риевир ещё не был, а потому с интересом осмотрелся по сторонам, но обстановка не показалась ему замысловатой. Если что-то и привлекало внимание, так это букет на комоде. И, пока Арьнен открывал дверцы шкафа, выдвигал его ящики, сам он непроизвольно улыбнулся и подошёл к синим цветам. Они ни капельки не завяли и выглядели абсолютно свежими. Такими, как если бы жена Макейра их только‑только срезала. А от вида крошечного квадратика бумаги, закреплённого меж стеблей, у Риевира и вовсе сладко заныло на душе.

– О, цветы оставила, – заметил букет Арьнен. – Говорю же, у такой что угодно забудется. Вон, мокрое полотенце в шкафу нашёл.

– А я записку.

Риевир вытащил лист бумаги и, подумав, протянул его хозяину гостиницы. Надписи, кому именно записка предназначена, не было, а потому он посчитал, что так будет лучше.

– Мальчик мой, чай не для меня послание. Мне‑то юные девушки уже давным-давно ничего не пишут.

Шутливое замечание разрешило сомнения. Пальцы Риевира нетерпеливо развернули листок, но, едва его глаза пробежали по одной единственной строчке, он нахмурился. После чего даже сжал записку в кулак.

– О-о-о, раз там что-то неприятное, то я прав. Тебе стоит передать это брату, – тут же прокомментировал Арьнен, и Риевиру пришлось ответить, хотя слова давались ему с трудом.

– Не то, чтобы неприятное. Просто в написанном чересчур много смысла.

Сказав так, Риевир положил записку в карман и, не забыв попрощаться, вышел из номера. Делать в гостинице ему было нечего больше, а Остора и взаправду захотелось навестить. Очень! Но, на удивление, брата на рабочем месте не оказалось. Поэтому парню ничего не оставалось, кроме как вернуться в их общий дом. И стоило только Риевиру устало закрыть за собой дверь, как до него донёсся знакомый голос.

– А, вот и ты.

– Выходит, ты здесь прячешься, – крепко стискивая зубы, произнёс Риевир, и с мрачной решительностью переступил порог гостиной.

На лице Остора, вальяжно сидящего в кресле и по своему обыкновению листающего свежий номер газеты, отразилось недовольство. Ненадолго. Стоило Риевиру закатать рукава, брат сразу, но без суеты, положил прессу на низенький столик и поднялся.

– Причём тут какие-то прятки и трусость? – сказал он при этом. – Я просто подумал, что без громкого скандала у нас не обойдётся, и поэтому предпочёл поговорить обо всём в безлюдном месте. Наедине, так сказать.

После этих слов Остор подошёл к окну и закрыл его. Он действовал и говорил столь невозмутимо, что Риевир мгновенно решил действовать иначе нежели намеревался. Раз брат был спокоен, то он тоже будет спокоен и непоколебим, как скала.

– Отчего же не обойдётся? – изобразил он удивление. – Можешь сесть и дочитать свою статью. Мне нет до тебя дела.

– Неужели? – скептически осведомился Остор, и Риевир, едва начав подниматься по лестнице, не выдержал и обернулся.

– Абсолютно. Ты не сделал ничего из того, чего от тебя нельзя было ожидать. Так что я сам сглупил, доверяя тебе. Мне давно следовало принять, в нашей семье на корню обесценилось всё то, что некогда считалось важным.

Риевир ощутил, как ему от собственных слов даже дышать легче стало. Его мысли прояснились, а мир обрёл пусть и не яркие весёлые, но уже чёткие краски. В единый миг пришло понимание дальнейших действий, и эта решимость увела его в собственную комнату. Там он достал походную сумку, бросил её на постель и постарался уместить в ней содержимое шкафов и ящиков. Многие вещи, в том числе и меч, не влезали. Поэтому, наплевав на остальное имущество, Риевир по раздумьи взял обычный заплечный рюкзак и положил в него самое необходимое. То, без чего нельзя было бы обойтись несколько дней без возвращения домой. Затем прицепил к поясу меч, небрежно сунул под рубаху золотую цепь Владыки и спустился. Остор продолжал стоять в гостиной на том же самом месте, где находился до этого. Не сдвинулся ни на миллиметр.

– Куда это ты?

– Не переживай, – ответил Риевир с напускной беспечностью. – Завтра можешь снова гонять меня по различным поручениям, свой долг я исполню, уж можешь поверить. Но остальное, брат, тебя уже нисколько не касается.

– А ну стой!

Ноздри Остора раздулись, выдавая кипящий в нём гнев. Он даже сделал пару шагов вперёд, крепко стискивая ладони в кулаки, но остановился, потому что Риевир, словно не слыша его, уже вышел за дверь и даже не обернулся.

Собственно, и ответить на вопрос брата Риевиру было сложно. Принятое им решение вышло спонтанным, у него не имелось какого-либо чёткого плана. Так что, отойдя от дома на значительное расстояние, он сел на лавочку и опустил голову вниз. Его волосы от этого неопрятно взъерошились, но он не обращал на это внимания. Зато другие обратили. Внешний вид Риевира в принципе привлёк уйму любопытных взглядов. Как-то не сочетался дорогой деловой костюм с притороченным к поясу мечом. Да ещё потрёпанный рюкзак, из которого торчали вещи. Туристы беззастенчиво посмеивались над островитянинос, но Риевиру было всё равно. Безразлично несмотря на то, что тело от неподвижного нахождения в одной и той же позе начало ломить.

– Риевир, что с тобой?

Он поднял взгляд и увидел Тийритэ. Её ясные золотые глаза округлились от беспокойства. Пальцы обеспокоенно теребили обложку толстой книги. Девушка очень любила читать.

– Ничего. Просто мне немного грустно.

Его улыбка её не обманула. Тийритэ села рядом и, положив свою ладонь на его, с опаской полюбопытствовала:

– Это из-за той красноволосой? Она сделала что-то?

– Нет, дело не в Инге. Я повздорил с Остором.

– Ясно, – ответ словно принёс девушке облегчение. Уголки её губ понимающе приподнялись. – Я слышала, что он иногда бывает несносным, но… нет, прости. Как быть тебе с братом я, правда, не знаю. Вот если бы дело касалось той девушки, то я подговорила бы ребят у заставы помучить её по возвращении с Поднебесья.

Тийритэ явно пыталась перевести разговор на другую тему. Она хотела отвлечь его от неприятных мыслей, но вышло только хуже.

– Инга сегодня уехала, – тихо сообщил он.

– Разве?

– Да, корабль отчалил уж как часа четыре назад

– Но, – нахмурилась Тийритэ, – но я, когда вела группу, видела её… Правда, может, ошиблась? Она была на другой стороне поляны и стояла спиной ко мне.

– Может, цвет волос стал популярен? – предположил Риевир.

– Не знаю, – она внимательно посмотрела на него. – А тебе что, нравятся красные волосы?

«Не в волосах дело», – мог объяснить он, но понял, что не хочет ничего говорить. Беседа тяготила, Риевиру хотелось одиночества.

– Ну, если думаешь изменить что-то в себе, то ничего не меняй. Ты и так красавица, – с улыбкой сказал он Тийритэ. – А сейчас извини, мне пора.

С этими словами Риевир поднялся со скамьи и закинул рюкзак через плечо. Зардевшаяся от комплимента девушка помахала ему на прощание.

– Доброго дня. Уверена, ты помиришься с братом.

Риевир кисло улыбнулся и уверенным шагом направился на работу. Он даже не мыслил копаться в документах, там можно было спокойно переодеться во что-нибудь попроще и заодно взять коня, чтобы отправиться к Макейру. Мало кто из горожан держал у себя подобную живность, но при администрации имелась своя конюшня и, пока Риевир числился её сотрудником, ему следовало пользоваться этим.

День девятый. Двадцать минут пятого

– Мирного Поднебесья.

– И тебе, – довольно откликнулся Макейр, расправляя спину. Он был рад сделать передышку в тяжёлой работе садовода. – Неужто собрался отведать моей настойки?

– Само собой, – ответил Риевир с улыбкой. – От таких предложений не отказываются и с визитом не затягивают. Хорошая выпивка расходится быстрее некуда.

– Тогда давай в дом, – отсмеявшись, пригласил его друг.

Внутри было чисто. Рейетэ, видимо, как раз заканчивала уборку. Во всяком случае, так можно было заключить по влажной тряпке в её руках.

– Принимай-ка, хозяйка, гостей! – весело воскликнул Макейр. – Выставляй всё на стол.

– Значит, сегодня ужинаем раньше? – беззлобно вздохнула женщина и с настороженным любопытством поглядела сперва на меч, а затем на рюкзак Риевира. Однако, промолчала и отправилась за снедью на кухню. Её муж тем временем предложил гостю сесть, а сам вымыл от грязи руки и ушёл ненадолго в погреб. По возвращении он поставил на стол пару округлых запотевших бутылей крепкого вина, но так и не смог присесть рядом.

– А инструменты кто со двора убирать будет?! – донёсся грозный крик с кухни.

– Да-да, сейчас! – поморщился Макейр и виновато взглянул на Риевира. – Извини.

– Надо так надо, – пожал он плечами и вытянул ноги.

Риевир наслаждался отдыхом. Он порядком устал за сегодня, а потому даже обрадовался паре минут одиночества. Между тем из-за двери раздался детский смешок. Парень посмотрел в ту сторону и столкнулся взглядом с маленькой дочкой Макейра, которая из-за хлопот матери осталась без бдительного присмотра.

Айнетэ было около шести лет. Её округлые золотистые глаза напоминали совиные, и пускай Риевир в своей жизни ни разу не видел такой птицы лично, но запомнившаяся ему картинка из энциклопедии вызывала только такую ассоциацию. Даже носик у малышки был длинноват и чем-то походил на крошечный клюв. Однако, внешний вид девочки портило кое-что другое. У всех островитян были чёрные матовые волосы, но именно этот цвет Айнетэ ужасно не шёл. Её кудрям следовало быть золотистыми. Или рыжими. Красными.

Риевир вздрогнул и постарался взять себя в руки. Раскисать в гостях было нельзя, а потому он взял да помахал малышке рукой. Девчушка тут же хихикнула и, прижав к себе соломенную куклу, быстро скрылась в комнате. Непроизвольно Риевир улыбнулся. С таким довольным выражением на лице Макейр его и застал.

Они приступили к дегустации вина, не забывая совмещать действо с разговорами о том о сём. Рейетэ накрыла для них стол, но сама присоединилась всего на часок. У неё ещё было много хлопот по хозяйству. Лишь когда вечер стал совсем поздним, а на столе вдруг оказалась четвёртая по счёту пузатенькая бутыль, она подсела ближе к мужу и выразительно посмотрела на него. Риевир заметил её взгляд, а потому понял, что обязан перейти к обстоятельству, которое и сподвигло его навестить друга. Разговор предстоял нелёгкий, но тянуть с ним и дальше… Нет, он был должен!

Тем более, речь как раз шла о Поднебесье.

– … такие дела, – заключил Макейр и, делая вид, что не замечает взгляда жены, уставился на свой опустевший стакан.

Риевир был согласен с мнением друга, а потому кивнул. После чего, хотя голова у него изрядно кружилась, разлил по стаканам вино по новой. Но, подумав, не стал пить.

– Слушай, – сказал он. – Скоро новолуние, и обеспечивать порядок в Поднебесье будет уже ваш отряд.

– Ну да. И, судя по всему, нас тот ещё месяц будет ждать.

Хозяйка дома недовольно поджала губы. Непроизвольно её рука сильнее чем следовало сдавила салфетку, и это было заметно. Но Рейетэ увидела, как на неё смотрят мужчины, и тут же смущённо улыбнулась. Заострять внимание на случившимся никто не стал. Все знали, что оба её взрослых сына погибли, причём во время одного похода. Наверное, именно поэтому, когда родилась Айнетэ, женщина злорадно улыбалась, как если бы желала прокричать в лицо Хозяину Острова, что уж эту жизнь он ни за что не получит! Хватит с неё мужчин и их беспощадных войн.

– Так вот, Макейр, может, сменимся с тобой? У тебя вон работы в саду сколько. Ещё месяц на свои личные дела для тебя лишним не будет.

– Эм-м? – недоверчиво покосился на него друг, и Риевир, всё же сделав большой глоток вина, принялся ораторствовать.

– Да чего ты сомневаешься? Вы с Остором ладите, сработаетесь.

– Я сомневаюсь из-за того, что до новолуния всего-ничего. Ты свой месяц почти до конца отработал, к чему такие подмены?

– Хм, я вообще-то предлагаю не столько подмену, сколько окончательно поменяться, – как можно бодрее ответил Риевир заплетающимся голосом, хотя на сердце его мгновенно стало тяжелее некуда. – Видишь ли, с Остором я больше не могу работать, но оставлять его без прикрытия не дело. В отряде должно быть не менее двух Владык, сам знаешь.

– Ну-у, у нас в паре Шейтенор старший, а он подставляться под удар ради кого-либо не станет, – пристально глядя на него, сказал Макейр, и эти слова не на шутку взбесили Риевира. Скорее всего потому, что он уже долгое время был на грани срыва, а тут как-то… Сложилось, что ли?

– Хочешь сказать, что я мечом владеть не умею?! – гневно выкрикнул Риевир и даже потянулся к ножнам, чтобы кому-то что-то там доказать. К счастью, меч лежал поодаль. Пальцы не сумели ухватить эфес.

– Знаю, что умеешь, – скрестил руки на груди Макейр. – Я о другом говорю.

– Погоди, Риевир. Да с чего ты решил уйти от брата? – между тем неподдельно удивилась Рейетэ. – Вы же так дружны. Всё время вместе, а теперь вот… Что случилось?

Хозяйка дома слишком поздно заметила каким выразительным взглядом окинул её муж, а потому сказала всё, что хотела. Может, и к лучшему. Риевир мгновенно прекратил свои попытки дотянуться до меча, он резко выпрямился на стуле и, грозно нахмурив брови, твёрдо ответил:

– Остор мне брат, а не жена, чтобы я с ним до конца своих дней общую судьбу строил.

Повисла тишина, но вскоре её нарушила усмешка Макейра.

– Эх, верно сказано, – согласился он. – Я обдумаю твоё предложение позже. Всё равно до новолуния ещё дожить надо.

После этих слов Макейр отодвинул от себя стакан, хотя тот был полнёхонек, беззастенчво потянулся и, встав, подошёл к окну, чтобы закрыть ставни.

– О-о-о, как поздно уже, – сказал он при этом. – В город ты до полной темноты не успеешь, так что бери свои вещи, покажу комнату. У нас переночуешь.

Риевир залпом допил вино. Голова у него закружилась с новой силой, а ведь он ещё со стула не вставал. Но всё-таки встал. Сам. Ноги, правда, казались ватными и никак не желали ступать по прямой. Однако, до спальни они тело кое-как донесли. А там Риевир швырнул под кровать рюкзак и упал навзничь на постель. Но заснул он далеко не сразу и потому по прошествии времени решил-таки выйти во двор по нужде. Особой необходимости в том не было, просто ему отчего-то захотелось увидеть звёзды… Как в таком состоянии он ещё умудрился идти тихо – оставалось загадкой. Однако, Риевир не желал будить гостеприимное семейство, а потому ступал осторожно. В результате чего и услышал разговор супругов.

– И это всё из-за такой ерунды?

– Ты же сама видела, как он на неё смотрел.

– Видела. Ну, да что такого Остор сделал-то? – непонимающе прошептала Рейетэ. – Всего лишь не стал затягивать неизбежное.

– Он в своей предусмотрительности откровенно перестарался. Всё считает брата мальчишкой.

– А разве нет? Кто мне рассказывал, что тот устроил…

– В чём-то да, – перебив, пошёл на попятную Макейр. – Но Риевир далеко не дурак. Сам бы разобрался.

– Если такой же однолюб, как Остор, то разобрался бы. Как же, – с иронией проворчала Рейетэ, и её муж, повышая голос, продолжил:

– Это раз. А два – это то, что не всё с этой Ингой так просто было. Остров звал её.

– И что? Жрицы это сразу проверили, ей не нашлось места в Храме.

– Вот именно. Этот странный зов означал, что мы столкнулись с чем-то новым для нас. А всё, что мы смогли сделать, так это как можно скорее избавиться от девчонки. Избавиться вместо того, чтобы разобраться. И меня это волнует. Даже беспокоит. От того, что веки закрыты, дневной свет не исчезнет.

– Ты мне лучше скажи другое. Примешь его предложение?

– До утра сам подумаю. А там с Шейтенором переговорю, и ясно будет. Такие дела с нахрапа не решаются.

День девятый. Вне времени и пространства

Рука ощущала приятную тяжесть чемодана. Радовало и наконец-то принятое решение. Сделанный выбор разливался благодатью в душе. И пусть некоторые люди говорят о том, что любой избранный путь лишает прочих возможностей, Инга была счастлива избавиться от неопределённости. Ноги её делали шаг за шагом, приминая мягкую газонную траву. Особняк мессира становился всё ближе и назад она не оглядывалась. Улыбка не сходила с её лица. Хотелось петь. Однако, никакой соответствующей настроению мелодии в голову так и не пришло.

– Тебе не место здесь, – вдруг преградили ей путь мужчина и ребёнок, когда до ворот во внутренний двор особняка оставалось, что говорится, рукой подать.

Откуда эти двое появились, девушка не поняла, но она настолько привыкла к необычному, что её ни за что не взволновал бы этот факт, если бы не хмурость в столь знакомых чертах лиц. Она нервно смахнула свободной рукой чёлку. Волосы отчего-то постоянно лезли в глаза.

– Вы же говорили, что я буду желанной гостьей, – напомнила Инга с вызовом. Она считала, что мужчина и мальчик должны освободить ей дорогу, но те лишь переглянулись. Их взгляды были чрезвычайно серьёзными.

– Нет, не ты, – наконец, сказали они в один голос и в этот момент открылись ворота.

Внимание Инги переключилось на того, кого здесь называли мессиром. Она уже видела этого порядком постаревшего мужчину сразу по прибытии, но нынче выражение его лица ей не понравилось. На его лбу образовалась глубокая недовольная складочка, а уверенная походка пугала.

«Что-то изменилось», – поняла Инга и даже осознала что. Она больше не ощущала этих людей, как кого-то близкого ей. Скорее напротив, все они, и мальчик в том числе, вдруг начали восприниматься как кто-то опасный и крайне неприятный.

Мессир подошёл совсем близко. Он встал между мальчиком и мужчиной, и те, прижимаясь к нему, вдруг слились в одно целое. Они стали одним человеком, и этот человек выглядел предельно недовольным.

– Я ждал, но ждал не тебя.

– Разве? – ощущая комок в горле, промямлила Инга. Её пальцы крепче сжали ручку чемодана, так как несмотря на прохаду ладонь вспотела.

– Как тебя зовут?

Вопрос, заданный ледяным тоном, пугал, хотя ничего такого в нём не было.

– Инга, – совсем тихо ответила Инга и уставилась на мессира так, как если бы ей жизненноважно было услышать подтверждение тому, что она права в такой ерунде.

– Тогда нет сомнений, я ждал не тебя, – подтвердил мессир, но в его глазах наконец-то промелькнуло хоть что-то человеческое. Некая усталость и злость, смешанные с разочарованием. А затем он развернулся в намерении уйти.

Инга в растерянности обернулась, но корабль, на который ей некогда хотелось сесть, уже отплыл от берега. И весьма далеко.

– Постойте! – жалобно воскликнула она, и мессир, на удачу, обернулся. – Вы что, совсем меня не впустите? Я ведь не знаю, куда мне идти и что мне делать. Пожалуйста, позвольте мне войти!

– Мне безразлично, как ты закончишь своё существование. Хочешь умереть быстро, тогда пошли.

Он сделал приглашающий жест, но при этом так пристально посмотрел на неё жестоким взглядом серых глаз, что Инга пошатнулась. Ей показалось, что так может смотреть сама смерть. Страх заставил её сделать шаг назад и, видимо, мессир посчитал это за ответ. Он отвернулся и вернулся в особняк. Ворота за ним захлопнулись.

– Помоги мне, – тут же прошептала девушка.

Она в мольбе подняла голову к небу, но на её просьбу никто не откликнулся. Лишь ветер холодным рывком скользнул по ней и затеребил непослушные волосы сильнее.

От испытываемого Ингой отчаяния чемодан сам собой выпал из рук. Он упал на землю и от удара раскрылся. Инга бросилась было собирать вещи, но… внутри чемодана оказалось пусто. Как и внутри неё. Она осталась одна. Возле неё кружилось только осознание, что ею стала совершена ужасная ошибка, из-за которой мир готовился раздавить её всей своей массой. Уже даже занёс ногу, чтобы избавиться от никчёмного насекомого…

Ассоциация была настолько неприятной, что Инга снова посмотрела на небо и требовательно закричала:

– Помоги мне! Ты же слышишь меня, так помоги мне!

Но даже эхо оставило её зов без ответа. Вокруг стояла мёртвая тишина.

Инга неожиданно для себя проснулась от того, что рыдает. Она всё ещё непроизвольно всхлипывала, слёзы ручьями текли из глаз, но она так и не могла понять из-за чего. Чёрт, мокрой от слёз была даже подушка! Более того, испытываемое ею ощущение безысходности настолько удивляло, что…

– Да что же это такое?

Вытерев лицо краем одеяла, Инга постаралась вспомнить, что же ей такое приснилось, но сюжет сна не получилось воссоздать даже фрагментами. Поэтому она включила свет (за иллюминатором только-только начинало светать) и посмотрела на часы. До прибытия корабля к городу, откуда предстояло добираться до аэропорта, оставалось около восьми часов.

– Лучше поспи, – посоветовала самой себе она. – В самолёте не подремлешь толком. Ногам неудобно.

Тело не послушалось. Оно дышало бодростью и желало любой активности. Так что, поёрзав на постели с полчаса, Инга встала, оделась и двинулась по коридорам корабля в поисках чем бы развлечь себя.

День десятый. Раннее утро

Вставать рано Риевир привык с детства, однако именно сегодня он бы лучше поспал до обеда, а то и дольше. Сказывалась вчерашняя дегустация. Голова болела и кружилась, желудок словно подпрыгивал в надежде избавиться от того, чем его вчера потчевали. Тело было вялым, настоящее воспринималось через туман. Чес-слово, в таком состоянии пожелать доброго утра пришедшему его будить Макейру не получалось.

– Вставай, вставай, – между тем подбодрил приятель.

Риевир потёр лоб ладонью. Мысли от этого не прояснились, но он сумел хотя бы буркнуть:

– Ага. Уже… Что-то случилось, что ли?

– Видишь ли, – Макейр состроил страдальческую рожу, – староват я уже. С таким опохмелом в Поднебесье лучше нос не совать, а мне выпал жребий быть одним из тех, кто там за порядком нынче днём следить должен. Вот другое дело ты. Молодой! Лицо ключевой водицей ополоснул и порядок.

Риевир искренне надеялся, что его мимика не выдала что-то особо кислое и до предела недовольное, потому что быстро сообразил насколько подобное ему на руку. Ему определённо не хотелось идти на привычную работу, где пришлось бы разговаривать с Остором с позиции подчинённого. Да и дело друг предлагал плёвое. Если Хозяин Судьбы и Времени не станет чудесить, то довелось бы вплоть до вечера валяться на какой-нибудь полянке вдали от туристических троп. Именно так в прошлый раз, когда подобное выпало на его долю, он и поступил.

Красота, а не обязанность!

– Хм, нет проблем. Меч у меня с собой, обмундирование у кого-нибудь из ребят одолжу, – начал было Риевир с энтузиазмом, как вдруг обнаружил существенную проблему. – Только, вроде как, в администрации совещание какое-то намечалось. Меня там ждать будут.

– Ой, отправлю к Остору кого-нибудь на поклон, чтобы на твоё отсутствие не серчал. Уж сделает милость, войдёт в моё нелёгкое положение, – проворчал Макейр и состроил кислую мину.

Увы, актёрское мастерство Владыке Макейру никогда не давалось. Судя по внешнему виду, никакого похмелья он в отличие от своего гостя не испытывал. Хорошо хоть понял это сам и не стал с кряхтением присаживаться на стул. Вместо этого мужчина взял меч Риевира и, вытащив его частично из ножен, посмотрел на сталь.

– Хороший меч, – прокомментировал Риевир.

– Да, вижу, – согласился Макейр и, вложив оружие обратно, вернулся к прежней теме. – Так что давай-ка ты в Поднебесье. А я, как отлежусь, до Шейтенора доковыляю. Если он даст добро, то Остору всё равно придётся пересмотреть твои обязанности. Тебе понадобится больше самостоятельности и куда как меньше всяких совещаний.

Мысленно Риевир улыбался во весь рот, однако он заставил себя остаться серьёзным. Ему уже было понятно, что Макейр не просто так ему дневное дежурство организовал. Так он хотел к нему приглядеться. Дружба дружбой, но Владыкой тот стал значительно раньше, чем они сдружились. Долг был для него важнее, и он ожидал такого же отношения от Риевира. Никакие тёрки и поблажки не должны были влиять на общие старания. А потому, если бы Риевир проявил мальчишескую эмоциональность, то, скорее всего, в ближайшем будущем прозвучал бы совет помириться с братом. Одно дело даровать независимость готовому к этому человеку, и совсем другое – дать понять юнцу, что имевшая место обида нашла сторонников. Подобное могло углубить ненужный конфликт.