Пожалуй, это лучшая книга, с которой мне посчастливилось познакомиться за последний год. И вот почему:
1. Логичный и связный сюжет. А. П. Чехов говорил: «Если в начале пьесы на стене висит ружье, то оно должно выстрелить», и Д. Стейнбек, похоже, был того же мнения: в начале книге нет пустых сюжетных линий, описаний и диалогов, которые не были бы обыграны в конце. То есть все мельчайшие детали со временем вплетаются в сюжетную канву. Несмотря на немалый объём, роман достаточно «плотный», без «воды» и «растеканий мыслию по древу». У меня сложилось ощущение, что конечная версия «Зимы тревоги нашей» является сильно усечённой версией более объёмного романа, и в этом она похожа на гигантскую скульптуру, которую рука мастера высекла из глыбы мрамора, последовательно и методично отсекая всё лишнее.
2. «Зима тревоги нашей» говорит о важности жизненных принципов и о вредности стандартных схем мышления, и я не знаю книги, которая говорила бы про это доходчивее. Главный герой Итон Аллан Хоули старается жить по совести и декларирует это как свой главный жизненный принцип, чем вызывает у окружающих то недоверчивое восхищение, то снисходительные усмешки. Его в городе уважают и относятся благосклонно, но не принимают всерьёз. А стоило бы, ведь когда он позволяет себе усомниться в правильности своих принципов, а потом отказывается от них, начинают лететь щепки (и головы). И люди, которые привыкли мыслить в парадигме «Итон честный и невезучий малый», не видят в нём опасности, доверяют и продолжают относиться симпатией, но покровительственно-снисходительно, чем подставляют себя под удар.
3. Интересный главный персонаж, который одновременно является и героем, и антигероем: Итон в целом симпатичен читателю, несмотря на то, что притворяется, врёт и жертвует другими людьми для достижения своих целей. В других произведениях герой, который ведёт себя столь некорректно, был бы выведен черными красками наподобие Иудушки Головлёва или Ардальона Борисовича Спиридонова – персонаж был бы угрюм, туп, откровенно садистичен и карикатурно подл. Итон не таков: это умный, образованный, дисциплинированный и ответственный человек, потомок именитого рода, герой войны и примерный семьянин. Он обаятелен и умеет общаться с людьми. Итон удивительно психически стабилен, в нём нет ничего от героев Достоевского – ни истеричности, ни надлома, ни склонности к аффектам, ни надрывной исповедальности, ни самобичевания. Он принимает решения обдуманно и твёрдо, будто делает ход в шахматной партии. В нём есть безжалостная отвага Юлия Цезаря – Alea yacta est, жребий брошен, Рубикон перейдён, решение принято, и не важно, сколько будет жертв.
Итон удивительно хорошо умеет «держать лицо» и в любой ситуации и что бы ни происходило, выбирает эффективно работать, заботиться о семье, сохранять репутацию и (смешно) шутить. Как бы ни было тяжело, он не ударяется в самобичевание и не ноет, а принимает последствия своих действий, пытается перевернуть страницу и жить дальше. На мой взгляд, (анти)герой, который не нуждается в прощении читателей это смелый ход со стороны автора: для «умасливания» чувства справедливости можно было бы добавить сцены публичного покаяния или хотя бы слёзной исповеди с глазу на глаз. Можно было бы показать, как герой пускается во все тяжкие, пытаясь заглушить внутреннюю боль на манер «сгорел дом – гори и хата», и теряет всё нажитое. Можно было бы показать картину сурового возмездия в духе «Крестного отца». Но Стейнбек не настаивает на том, чтобы читатели сопереживании герою – это желательно, но не обязательно, оттого и не делает Итона ни раскаивающимся грешником, ни кем-то ещё, кого полагается жалеть.
Отзывы
38