Читать книгу: «GRANMA – вся ПРАВДА о Фиделе Кастро и его команде», страница 36

Борьба обостряется

События в стране развивались по сценарию, продиктованному логикой партизанской войны. Впереди – кампания по поджогу сахарного тростника. Началась она с призыва Фиделя: «Или урожай без Батисты, или Батиста без урожая!» И первой подожгли сахарную плантацию матери Фиделя и Рауля Кастро – Лины Рус.

Раскрытый в январе заговор в военном лагере Ла-Кабанья свидетельствовал о растущем недовольстве вооруженных сил режимом Батисты. Его организатор – капитан Ф. Олмо Кабрера – ставил перед собой цель свержения тирана силами военных. Нарастающее недовольство народных масс и активизация антиправительственных выступлений стали причинами срыва предвыборной кампании и переноса выборов президента (считай, Батисты) с июня 1958 года на ноябрь.

10 марта, в шестую годовщину военного переворота, во время трансляции из Сантьяго-де-Куба диктор неожиданно на всю страну зачитывает письмо Фиделя Кастро. Всем запомнились его слова: «Ни один достойный и уважающий себя кубинец не решится войти в состав Совета министров, возглавляемого Батистой». Фидель призывает народ Кубы «начиная с этого момента быть начеку и напрячь все свои силы в ожидании великих событий». Народ воспринял письмо как прямой вызов режиму, который начиная с февраля беспрерывно «бомбил» население провинции Орьенте листовками следующего содержания: «Всем, кого это может заинтересовать. Посредством этой листовки сообщаю, что любой человек, передавший информацию, которая приведет к успеху боевой операции против любой группы повстанцев во главе с Фиделем Кастро, Раулем Кастро, Крессенсио Пересом, Хильберто Гонсалесом или любым другим командиром, будет вознагражден в зависимости от важности информации, но в любом случае суммой не менее 5 тысяч песо. Вознаграждение составит от 5 до 100 тысяч песо. Последняя сумма, то есть 100 тысяч песо, назначена за голову Фиделя Кастро. Имя предоставившего информацию никогда не будет обнародовано. Капитан Кока».

Не прошло и двух недель, как накануне 10 марта листовки, подписанные все тем же капитаном Кока, сообщили, что «вознаграждение за голову Фиделя увеличено до 500 тысяч песо».

В самой Повстанческой армии тем временем происходят глубокие изменения. 27 февраля приказом главнокомандующего Повстанческой армией Фиделя Кастро двум капитанам – Раулю Кастро и Хуану Альмейде – были присвоены высшие воинские звания – команданте – с назначением их командующими двух колонн: № 6 имени Франка Паиса и № 3 имени Марио Муньоса. Колонна № 6 под командованием Рауля Кастро становилась ядром Второго восточного фронта имени Франка Паиса. А колонна № 3 под командованием Хуана Альмейды – ядром Третьего восточного фронта имени Марио Муньоса. 1 марта обе колонны покинули место своей дислокации и в дневное время, презрев бдительное око полиции и особых частей правительственных войск, пересекли территорию. В жизни Повстанческой армии и ходе партизанской войны наступил принципиально новый этап: действовали уже три фронта.

12 марта обнародован новый «Манифест к народу». В нем дан анализ сложившейся в стране политической ситуации и поставлены новые задачи тактического плана. Например, в двадцать втором, заключительном пункте «Манифеста» говорится: «Начиная с этого момента по всей стране объявляется тотальная война с тиранией. Оружие, находящееся у армии, флота и полиции, принадлежит народу, и никто не имеет права использовать его против народа. Тот, кто это сделает, не может рассчитывать на снисхождение. Учитывая время, необходимое для распространения этого документа, кампания по уничтожению тех, кто направляет оружие против народа и тем самым служит тирании, начнется 5 апреля. С этого дня объявляется беспощадная война против армии, чтобы вернуть нации оружие, по праву принадлежащее ей, а не диктатору. Народ будет вынужден уничтожать солдат регулярной армии всюду, где бы они ни находились. Вся нация готова стать свободной или умереть!»

1 апреля 1958 года. В ответ на «Манифест к народу» Батиста принимает закон о введении в стране чрезвычайного положения на сорок пять дней. Премьер-министр Гонсало Гёль подкрепляет этот закон «реверансом» в сторону оппозиционных партий, которым обещано выполнить их «конституционные» требования. Кроме того, премьер объявляет о помиловании всех повстанцев, которые явятся с повинной или сдадутся в плен. В район дислокации партизан сброшены листовки. Содержание одной из них помогает понять психологию батистовской камарильи:

«Соотечественник! Если ты оказался замешан в антиправительственном заговоре и в настоящее время продолжаешь находиться в горах или в лесах, у тебя есть возможность одуматься и вернуться в лоно своей семьи.

Правительство обещает с уважением отнестись к твоей жизни и вернуть тебя к домашнему очагу, если ты сложишь оружие и будешь действовать согласно закону.

Ты должен явиться к губернатору провинции, председателю муниципального совета, знакомому члену конгресса, к военным, военно-морским или полицейским властям или обратиться к представителю духовной власти…

Сделай это как можно быстрее, поскольку там, где ты находишься, правительство и дальше будет принимать самые решительные меры по восстановлению всеобщего спокойствия».

9 апреля по стране прокатилась всеобщая забастовка. Она была неудачной и, можно сказать, провалилась, несмотря на героизм отдельных рабочих отрядов.

3 мая. Совещание в Лос-Альтос-де-Момпье, посвященное анализу причин провала забастовки. Реорганизация революционных сил. Фаустино Переса отстраняют от единоличного руководства деятельностью подполья: отныне вместе с отрядами народной милиции оно подчиняется непосредственно генштабу Повстанческой армии. В дополнение к должности главнокомандующего Повстанческой армией на Фиделя Кастро возложены обязанности генерального секретаря Движения 26 июля. На практике это означает приведение официальной структуры в соответствие с реальным положением дел. Пост генсека введен в Движении 26 июля впервые; сформирован секретариат из пяти человек. В русле этих перемен – и решение о реорганизации эмигрантского комитета Движения: для его реализации на ближайшее время запланирован выезд в Мексику делегации руководства Движения во главе с опытнейшим бойцом – Айде Сантамарией.

Апрель – май 1958 года. Прямое вмешательство Вашингтона в ход развивающейся на Кубе гражданской войны. Консультанты Белого дома разработали специальный доклад и перечень советов для окружения Батисты с красноречивым названием: «О психологии войны и пропаганде». В частности, советникам диктатора передан план организации идеологических диверсий против повстанцев. Но то ли по иронии судьбы, то ли по воле Всевышнего доклад попал в руки повстанцев чуть ли не раньше, чем к советникам диктатора.

Что же предлагает предпринять батистовской камарилье Белый дом? Откровенный цинизм проглядывает в каждом совете: «Первое – отождествить Фиделя Кастро и его Движение с коммунизмом; второе – развенчать созданный вокруг Фиделя Кастро ореол лидера, доказывая при этом его зависимость от лиц, которым абсолютно безразличны нынешние и будущие интересы Кубы; третье – высмеивать Фиделя Кастро в глазах народа; четвертое – представить существующую политическую систему как единственно демократичную и способную разрешить все национальные проблемы».

Март – май 1958 года. Первые успехи Второго и Третьего фронтов Повстанческой армии. Превращение зоны действия Второго восточного фронта им. Франка Паиса под командованием Рауля Кастро в Свободную территорию Кубы – то есть в альтернативное государство в государстве – со своей властью, законами и правилами жизни гражданского населения.

Май 1958 года. Объединенный генштаб Батисты разрабатывает план с кодовым названием «FF». Эта аббревиатура расшифровывается как «Fase final» («финальный этап») или «Fin Fidel» («конец Фиделю»). Цель этого плана – разгром главной колонны Повстанческой армии под командованием Фиделя Кастро. Задача – выбить повстанцев из Сьерра-Маэстра, для чего прижать их к морю, а затем нанести комбинированный удар с суши, моря и воздуха. В провинцию Орьенте сдвинуты 14 пехотных батальонов, 7 отдельных рот, танки, огнеметы, горная артиллерия и авиация. В разгар наступления военная сила батистовцев составляет около 10 тысяч человек. Повстанческая армия, в этом районе насчитывающая всего 300 человек, переходит к активной обороне. Командование повстанцев отдает приказ, в котором отражены основные принципы обороны:

1. Овладеть базовой территорией, где бы функционировали госпитали, оружейные мастерские и другая необходимая инфраструктура.

2. Постоянно вести передачи на «Радио Ребельде», излагая идеи и программу повстанцев.

3. Сопротивляться противнику и захватывать стратегически важные позиции для перехода в контрнаступление.

Бои идут за каждый населенный пункт. Противник переходит в наступление и значительно продвигается вглубь «Свободной территории», сокращая ее до нескольких десятков квадратных километров. Ситуация становится критической.

Июнь 1958 года. «Свободная территория» подвергается нескончаемым бомбежкам. «…Как избавить народ от беды? Наверное, тогда и возникла у меня идея, – вспоминал Рауль Кастро, – захватить американских граждан, находившихся в Гуантанамо, и тем самым вызвать международный скандал. У нас были доказательства прямой связи и сотрудничества США с Батистой». Но как привести этот план в исполнение?

Необходимая операция

Операция по захвату американских граждан, намеченная на 27 июня, была успешно проведена на рассвете. Количество пленников превзошло все ожидания. В деревушку под названием Андрес, где располагался штаб Второго восточного фронта, было доставлено сорок девять человек. Причем двадцать девять из них – солдаты морской пехоты. Двое из захваченных оказались канадцами и тут же были отпущены на свободу. В плену остались сорок семь человек. Об этой акции сразу оповестили консульство.

Для переговоров об освобождении пленников прибыл консул США Парк Уоллем. Он потребовал объяснить причины пленения американских граждан повстанцами. Переговоры с консулом Рауль Кастро взял на себя и сразу, без соблюдения дипломатических формальностей, заявил: «Это наш ответ на военную помощь США Батисте». Консул стал отрицать причастность США к преступлениям диктатора.

Рауль пишет: «Захваченные нами американцы, к удивлению консула, сразу приняли нашу сторону и критиковали политику правительства США, которое за счет увеличения налогов с населения поддерживает кровавый режим Батисты. Они в один голос заявили: „Мы не для того платим налоги!”»

После не очень обнадеживающей беседы с согражданами консул спросил Рауля:

– Когда будут освобождены американцы?

– Мы еще ни о чем не договорились, – был ответ.

– А у меня нет полномочий вести с вами переговоры, – парировал Уоллем.

– Ну, раз у вас нет полномочий вести переговоры, тогда puente de plata («скатертью дорога»), – сказал Рауль. Он не был уверен, что его собеседник понял испанскую фразу.

В горы прибыли американские журналисты. Время шло. Консул не предпринимал никаких практических шагов. На вопрос, будет ли он от имени своей страны подписывать договор с Повстанческой армией, консул ответил:

– У меня нет полномочий подписывать какие-либо документы от имени моего правительства. Я приехал сюда только для ведения переговоров об освобождении американских граждан.

«Не подпишешь, – подумал Рауль, – ни одного пленного назад не получишь». Наутро консул подошел к Раулю:

– Когда же вы думаете освободить пленников?

– 

Когда договоримся, – спокойно парировал Рауль.

.

– Я же сказал, что не могу с вами договариваться, поскольку не имею на это полномочий.

– А я тоже вам сказал, что, если у вас нет полномочий, можете уезжать.

Консул возмутился:

– Это дикость! Я думаю, моему правительству это не понравится!

– А что мне за дело до вашего правительства? – разозлился Рауль. – Мне все равно, понравится это ему или нет. Для меня важен мой народ. По-вашему, то, что мы делаем, это дикость. А то, что вы поставляете оружие Батисте, чтобы он уничтожал мой народ? Как вы это назовете?

Разгоряченного Рауля было уже не остановить:

– Вы хотите запугать нас силой оружия, могуществом своей страны. Но вы не отдаете себе отчета в том, что правда на нашей стороне и что мы будем сражаться до последней капли крови. До окончательной победы! Вам никогда не удастся победить кубинский народ… Вы говорите, что с некоторых пор не помогаете Батисте, а я знаю, что еще вчера вы дали Батисте напалмовые и фугасные бомбы.

– Это ложь!

– Нет, это вы лжете, – и тут же Рауль попросил принести ящик с остатками напалмовой бомбы.

На одном из осколков бомбы отчетливо читалось: «Напалмовая бомба, …футов. Собственность ВВС США, май 195…» Последняя цифра стерлась, но можно было догадаться, что это восьмерка. Значит, бомбы совсем свежие. А о прекращении помощи Батисте Белый дом заявил значительно раньше.

– Это важное доказательство. Я хотел бы взять его и показать моему правительству.

– Э, нет! Лучше мы свои козыри будем держать при себе. А вы и так знаете, что делаете.

Специальным донесением Рауль сообщил Фиделю об инциденте.

Между тем переговоры начались. Пленники направили письмо послу США Р.Т. Смиту. В письме говорилось:

«Нас держат на положении военнопленных и будут держать до тех пор, пока:

1) правительство США публично не объявит о прекращении поставок оружия и боеприпасов правительству Батисты, поскольку боеприпасы используются против мирного населения;

2) правительство США не запретит кубинским самолетам пополнять боекомплект на военно-морской базе США в Гуантанамо».

Через три дня после этого Уоллем снова явился к Раулю. На сей раз он держал в руках газету «The New York Times» с сообщением о том, что главнокомандующий Повстанческой армией Фидель Кастро приказал отпустить американских граждан.

– У меня этого приказа еще нет, – ответил Рауль.

Но консул утверждал, что такой приказ был передан по «Радио Ребельде».

– Хорошо, будем слушать радио, – ответил Рауль.

И действительно, вскоре по повстанческому радио передали текст приказа.

На разбор инцидента с американскими военнопленными ушло три недели. Но эта операция помогла повстанцам укрепить свое боевое, политическое и даже, можно сказать, международное положение. В лице плененных американских граждан, а также дипломатов и журналистов, нахлынувших в горы, повстанцы получили свидетелей вооруженного сопротивления режиму.

Фидель раскритиковал действия Рауля, но больше для виду. США сменили консула – ничего другого не оставалось! Батиста назначил нового командующего армией Орьенте: им стал полковник Эулохио Кантильо. Новый военачальник был уже одиннадцатым на этом посту с момента создания партизанского очага в горах – после Угальде Каррильо, которого Батиста «с позором» отозвал и на его место временно назначил «мясника», палача героев Монкады Чавиано.

Июль 1958 года. Битва за Хигуэ. Восемнадцатый пехотный батальон окружен и взят в плен вместе с командиром – Хосе Кеведо. Это один из наиболее прогрессивно мыслящих офицеров батистовской армии. Он принимал участие в военном заговоре 4 апреля 1956 года и избежал тогда тюрьмы по чистой случайности. Университетский товарищ Фиделя Кастро, этот честный офицер – убежденный противник диктатуры. После победы революции, в которой есть и его доля, он перешел на службу в Революционные вооруженные силы Кубы, был военным атташе в посольстве Республики Куба в СССР.

Провал плана «FF» деморализовал правительственные войска. У командиров, направленных во главе подразделений в Орьенте, был единственный выход – вывести свои потрепанные батальоны из гор, и как можно скорее. О продолжении наступления не могло быть и речи.

Повстанцы в контрнаступлении. Хроника событий

Гражданская война требует гибкой политики и по отношению к местному населению, и по отношению к противнику. Война – это не только вооруженная борьба, требующая применения винтовок и пулеметов… Такой подход был одной из причин поражения тирании. Нам же поэтический гений Хосе Марти дал такую путеводную звезду, которая помогла победить. «Важна не сила оружия, – писал наш духовный вождь Хосе Марти, – а сила ума…» Нашим девизом была гуманность. История знает мало примеров, когда одна линия поведения выполнялась бы так неукоснительно.

Фидель Кастро. Из выступления на «Радио Ребельде» 16 августа 1958 г.

Во всякой войне победа в конечном счете обусловливаетсясостоянием духа тех масс, которые проливают свою кровь на поле брани… Убеждение в справедливости войны, осознание необходимости пожертвовать своей жизнью для блага своих братьев поднимает дух солдат и заставляет их переносить неслыханные тяготы.

В.И. Ленин. Речь на рабоче-крестьянской конференции 13 мая 1920 г.

30 июля 1958 года. Верховное командование правительственных войск приняло на вооружение «совершенно секретный» план разгрома повстанцев. Два генерал-майора, Эулохио Кантильо и Мартин Диас Тамайо, согласились с идеей адмирала Хосе Родригеса Кальдерона. Так появился план операции «N» по окружению, полной изоляции и окончательному разгрому повстанческой армии в районе ее дислокации. В сущности, в этом плане не было ничего нового. В его основе – один принцип: карать всех! Повстанцев – за то, что сражаются и побеждают, лишая тем самым военную камарилью с Батистой во главе возможности спокойно сидеть в кабинетах, наслаждаясь своей властью. Мирное население – за то, что оно поддерживает повстанцев. Подполье – за то, что действует заодно со Сьеррой. Солдат тирании – за то, что они сдаются в плен повстанцам.

Никакой иной тактики генералитет в данном случае не видел, хотя и сознавал в принципе собственную слабость. Отдадим должное Эулохио Кантильо: «Последние неудачи и сообщения о том, что теперь противник хорошо вооружен, вместе со знанием того, что он не преследует тех, кто сдался в плен, в том числе и целыми подразделениями, и что со сдачей в плен кончаются все проблемы, сильно подорвали желание сражаться во всех подразделениях армии… Число вышедших из строя солдат-самострелов чрезвычайно велико. Приходится прибегать к карательным мерам в отношении целых подразделений, отказывающихся продвигаться вперед и занимать указанные им позиции».

18 августа 1958 года. Выступление Фиделя Кастро на «Радио Ребельде».

«С законной гордостью людей, в своем поведении твердо придерживающихся человеческой морали, мы можем сказать, что бойцы Повстанческой армии ни разу не нарушили существующих норм обращения с военнопленными. Ни один военнопленный не был лишен жизни, ни один раненый не остался без медицинской помощи. Ни один из военнопленных не может пожаловаться на побои или оскорбления. Хотя перед нами был безжалостный противник, мы уважали его человеческое достоинство. Победы, одержанные нами без убийств, пыток и издевательств, доказывают, что оскорбление человеческого достоинства ни в коем случае не может обеспечить военный успех…

Однако не только повстанца или человека, сочувствующего нашему делу, но даже подозреваемого в таких симпатиях, если он попадал в руки врагов, неминуемо ждали пытки и смерть…

Почему же мы не убивали военнопленных? Потому что только трус убивает поверженного врага. Потому что Повстанческая армия не может пользоваться тактикой тирании, с которой борется. Потому что вся пропаганда и вся политика тирании были направлены на то, чтобы представлять повстанца-революционера как жестокого врага. Потому что жестокость, бессмысленная в обычной войне, в войне гражданской становится еще менее оправданной, ибо сегодняшние противники после окончания войны должны будут жить вместе, и убийцы неизбежно встретятся с детьми, женами и матерями своих жертв. Потому что постыдным и унизительным „подвигам” убийц и палачей мы желали противопоставить высокогуманное поведение наших бойцов, чей пример будет поучителен для грядущих поколений. Потому что уже сейчас надо сеять семена братства…»

В этом выступлении четко сформулированы условия мирного решения конфликта между армией и революцией:

1. Арест и предание трибуналу диктатора.

2. Арест и предание трибуналу всех политических лидеров, несущих ответственность за то, что они развязали гражданскую войну и обогащались за счет республики.

3. Арест и предание военному трибуналу, независимо от ранга, всех военных, которые опозорили свое звание зверствами и преступлениями против мирного населения городов и деревень или контрабандой, темными махинациями и вымогательством.

4. Назначение на пост временного президента человека, уполномоченного всеми участниками борьбы против тирании, для того, чтобы он в максимально короткие сроки подготовил страну к проведению всеобщих выборов.

5. Реорганизация армии на такой основе, которая не позволила бы ей в дальнейшем стать орудием какого-нибудь нового каудильо³⁵ или антинародной политической партии.