Читать книгу: «Корона из песка и солнца»

Иллюстратор Зохра

© Зохра, 2025

© Зохра, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0068-3298-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Корона из Песка и Солнца

Пролог: Шепот Древних Ветров

Говорят, что сам ветер пустыни, что веками скользил над дюнами Аш-Шамсира, хранит в себе памяти о тех временах, когда мир был молод, а магия и люди жили в гармонии. Он шепчет истории о древних праотцах, о мудрецах, чьи сердца бились в унисон с сердцем земли. И именно эти мудрецы, не из золота и драгоценных камней, но из самой сути Великой Пустыни, сотворили её.

Корону из Песка и Солнца.

Она не была символом власти, что возвышает одного над другими. Она была её живым сердцем, её связующей нитью. Сплели её из застывшего солнечного света, что купает дюны в золоте на рассвете, из шепчущих песков Забвения, хранящих память о каждом шаге, и из первой капли живительной росы, что дарует жизнь засушливым землям. Её истинное предназначение было в том, чтобы связать душу правителя с дыханием самой земли, с её неиссякаемой силой и её хрупкой красотой. В её процветании отражалось благополучие народа, в её росте – мудрость и справедливость Султана.

И был век, когда Аш-Шамсир цвел, как самый прекрасный из оазисов. Великие Пески Забвения были лишь границей, а не угрозой, оазисы звенели жизнью, а торговые караваны несли богатства и знания по всем концам света. Мудрость сияла ярче солнца, а джинны, хоть и дикие, уважали связь между Короной и её истинным Хранителем.

Но велика была и сила Короны, и велика была жажда тех, кто не понимал её истинного предназначения. Тех, кто видел в ней не связь, а инструмент, не живое сердце, а бездушный артефакт. Попытались не служить ей, а подчинить, не питать её, а выкачать из неё жизнь для собственной выгоды, для безграничной власти и бессмертия.

И тогда Корона отвернулась. Её свет померк, а её сила, искаженная и извращенная, стала не даровать, а отнимать. Она испепеляла вместо того, чтобы греть, истощала вместо того, чтобы питать, отравляла вместо того, чтобы исцелять. Оазисы превращались в солончаки, реки высыхали до трещин, а пески стали поглощать не только воду, но и память, и надежду.

Она исчезла, растворившись в миражах и легендах, в шепоте древних сказаний, которые передавались из уст в уста, но всё меньше находили веру. Аш-Шамсир погрузился в тень своего былого величия, Султаны стали лишь тенями былых правителей, а джинны окончательно отвернулись от людей.

Теперь же, после долгих веков забвения, Корона вновь найдена. Но не для блага, а для порабощения. Не для процветания, а для истощения. Древний шепот ветров, что когда-то пели о славе, теперь звучат как предостережение. Они рассказывают о надвигающейся катастрофе, что грозит поглотить Султанат в вечную ночь. И о последней надежде, что кроется в самой неожиданной душе, способной услышать их зов.

Часть I: Эхо Пустыни

Глава 1: Оазис Безмолвия

Песок. Он был повсюду. Под ногами, между пальцев, в воздухе, что дрожал над дюнами, словно раскаленный шепот. Зайра знала его запах – острый, сухой, с легкой примесью минералов и древности. И знала его голоса – от тихого шуршания под легким ветром до громогласного рева песчаной бури, что могла поглотить целый караван. Но в оазисе Аль-Камар, где она провела всю свою жизнь, песок был другим. Здесь он был приручен, орошен, и его голоса были тихими, успокаивающими.

Аль-Камар – «Лунная Жемчужина» – был небольшим, но удивительно пышным оазисом, затерянным среди бескрайних просторов Великих Песков Забвения. Его существование было чудом, питаемым не только подземными источниками, но и, как говорила бабушка, древней магией, что пронизывала землю. Финиковые пальмы, высокие и стройные, шелестели на легком ветерке, отбрасывая длинные тени. В тени пальм росли сочные гранаты и инжир, а воздух был напоен ароматами жасмина и свежей воды из прохладного колодца.

Зайра сидела у этого колодца, вплетая тонкие нити в грубую ткань, которая со временем превратится в покрывало. Ей было семнадцать, и её глаза, цвета полуденного неба, в котором растворялись редкие облака, были необычайно проницательны. Волосы, цвета воронова крыла, были заплетены в тугие косы, почти всегда покрытые легким платком, чтобы защитить от песка, который, казалось, стремился проникнуть повсюду. Она была стройна, но не хрупка; жизнь в оазисе требовала выносливости.

Рядом с ней, в тени навеса из пальмовых листьев, сидела её бабушка, Халима. Её лицо было испещрено морщинами, словно древняя карта, каждая из которых рассказывала свою историю. Глаза Халимы, когда-то, возможно, такие же яркие, как у Зайры, теперь были притушены возрастом, но в них всё ещё горел огонек мудрости и несгибаемой воли. Она перебирала сушеные травы, готовя целебный отвар.

«Опять молчишь, дитя моё?» – голос Халимы был как шелест старых пергаментов, сухой, но теплый. – «Твои мысли, кажется, тяжелее камней.»

Зайра подняла взгляд, и её обычно спокойное лицо было омрачено. «Сны, бабушка. Они стали… ярче. И тяжелее.»

Халима перестала перебирать травы и медленно кивнула. Она знала о снах Зайры. С самого детства девочка видела то, что другие не могли – отголоски будущего, тени прошлого, шепот земли. В их роду это называли «Даром Видящих», но Халима всегда подчеркивала, что это скорее бремя, чем дар.

«Что тебе явилось на этот раз, дитя моего сердца?» – спросила Халима, её тон стал серьезным.

Зайра нахмурилась. «Песок. Много песка. Но не тот, что знает наша земля. Он был… мертвым. И он поглощал свет. И была Корона, бабушка. Она сияла, но её свет был холодным. И на ней… на ней была тень. Тень, которая росла.»

Халима закрыла глаза, глубоко вздохнув. «Корона из Песка и Солнца,» – прошептала она, и в её голосе прозвучала древняя боль. – «Она вернулась. Я знала, что этот день придет.»

Зайра почувствовала укол тревоги. «Ты говорила, что это лишь легенда. Сказка для детей.»

«Многие великие истины начинаются как сказки, Зайра,» – Халима открыла глаза. – «Когда-то эта Корона была сердцем нашего Султаната. Его защитой. Но люди забыли, что её нужно питать, а не использовать. И она исчезла. Или, скорее, её спрятали те, кто понимал её истинную природу.»

«Но теперь она вернулась,» – Зайра опустила глаза на свои руки. – «И эта тень… она несет зло, я чувствую это.»

«Зло всегда ищет могущественные инструменты, дитя. Особенно те, что могут исказить саму суть мира,» – Халима поднялась и подошла к Зайре, взяв её руки в свои. Её ладони были сухими и теплыми. – «Твои сны – это не просто видения. Это предупреждения. И они означают, что скоро безмолвие Аль-Камара будет нарушено. Мы должны быть готовы.»

Зайра посмотрела на бабушку, чувствуя, как в её груди разгорается огонек беспокойства. Безмолвие оазиса, которое она так любила, казалось, уже было под угрозой. И песок, что когда-то был её другом, теперь шептал о надвигающейся буре.

Глава 2: Корона Тирана

Багдат-и-Нур – Город Света – когда-то был жемчужиной Аш-Шамсира. Его минареты пронзали лазурное небо, базары гудели от голосов торговцев и ароматов специй, а воды реки, что питала город, казались серебряными под лучами солнца. Но сейчас, под властью Султана Малика, город словно покрылся тонкой пленкой пыли, скрывающей его былое великолепие. Стены дворца, некогда символ силы и процветания, теперь казались тюрьмой, а не домом правителя.

Султан Малик, некогда гордый и справедливый воин, был теперь лишь тенью себя. Его глаза, когда-то полные огня, потухли, а движения стали вялыми. Он сидел на своем резном троне, словно марионетка, чьи нити держит невидимая рука. И этой рукой был Визирь Джафар.

Джафар был высоким, худым мужчиной с пронзительными, почти гипнотическими глазами, которые, казалось, видели насквозь. Его кожа была бледной, как песок в лунную ночь, а губы часто искривлялись в змеиной, самодовольной улыбке. Он всегда носил роскошные, но темные одежды, расшитые сложными узорами, которые, как шептались в народе, были не просто украшениями, а тайными знаками древних ритуалов. Его голос был тих, но проникал в самую душу, заставляя собеседника чувствовать себя под властью его воли.

Сегодня был великий день – день, когда Султан Малик должен был предстать перед своим народом, возложив на свою голову Корону из Песка и Солнца. Джафар сам «обнаружил» её в затерянных руинах, и сам же убедил Султана в её безграничной силе.

«Мой Султан,» – голос Джафара прозвучал, мягкий, как шелк, но острый, как сталь. – «Народ ждет. Они жаждут увидеть своего правителя, осененного древней силой, что возродит Аш-Шамсир к былому величию.»

Малик лишь кивнул, его взгляд был отсутствующим. Он чувствовал, как Корона, что лежала на бархатной подушке перед ним, пульсирует холодной энергией. Она не давала ему силы, как обещал Джафар. Она высасывала её, оставляя лишь усталость и апатию. Но Джафар был убедителен, его слова проникали в сознание, словно яд, заглушая любые сомнения.

«Да, Визирь. Я готов,» – прошептал Малик, и его голос был едва слышен.

Джафар улыбнулся, и в его глазах вспыхнул зловещий огонек. Он взял Корону – артефакт, который казался сплетенным из золотых нитей солнечного света и мельчайших, мерцающих песчинок. Она была изящна, но в её красоте таилась некая угроза.

На главной площади Багдат-и-Нур собралась толпа. Тысячи людей – от богатых торговцев до бедных водоносов – стояли под палящим солнцем, их лица были смесью надежды и страха. Надежды на возрождение, страха перед неизвестностью, которую принес новый артефакт. Слухи о Короне ходили давно, но теперь она была здесь.

Султан Малик вышел на балкон, и по толпе пронесся вздох. Он выглядел болезненно, но на его голове уже сияла Корона. Её свет был ярким, почти ослепляющим, но странно холодным. Казалось, что она не отражает солнечный свет, а поглощает его.

«Народ Аш-Шамсира!» – голос Джафара, усиленный магией, разнесся над площадью, заглушая любой ропот. – «Сегодня мы становимся свидетелями возрождения! Древняя Корона из Песка и Солнца, что была утеряна веками, вернулась, чтобы даровать нашему Султану безграничную власть и мудрость! Она свяжет его с самой душой пустыни, и никто не посмеет бросить вызов его воле!»

Султан Малик поднял руку, но его жест был слабым. В этот момент, когда Корона была на его голове, он почувствовал, как нечто древнее и могущественное впивается в его разум, высасывая последние крохи сопротивления. Он был лишь сосудом.

«С этой Короной, мой Султан, вы станете истинным владыкой Песков! Ваши враги будут обращены в прах, а земли Аш-Шамсира будут служить вашей воле!» – Джафар говорил громко и убедительно, его слова были полны обещаний, которые звучали слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но толпа, измученная невзгодами, хотела верить.

Когда Джафар закончил свою речь, по площади разнесся радостный крик. Но Зайра, если бы она была здесь, увидела бы не сияние возрождения, а лишь растущую тень, что исходила от Короны, медленно поглощая свет самого Султана. Она бы почувствовала, как земля под ногами стонет от боли, а древняя магия Короны искажается, превращаясь в нечто темное и хищное.

И в этот момент, когда Корона из Песка и Солнца воцарилась на голове тирана, в далёком оазисе Аль-Камар, Зайра проснулась от очередного кошмара, чувствуя, как её сердце сжимается от предчувствия беды.

Глава 3: Предвестники Бури

С каждым восходом солнца, что окрашивало дюны в огненно-красные и золотые оттенки, видения Зайры становились всё более четкими и навязчивыми. Они уже не были просто снами, растворяющимися с первыми лучами. Теперь они проникали в её бодрствующее сознание, являясь в мерцании миражей над горизонтом, в причудливых узорах, которые ветер выписывал на песке, и даже в отражениях воды в колодце.

Она видела Султана Малика – не того, кого она знала из рассказов бабушки, о справедливом правителе, но изнуренного, почти прозрачного человека, чьи глаза были пусты. Корона на его голове сияла ослепительно, но Зайра чувствовала, что это сияние было неестественным, холодным, словно свет мертвой звезды. Она видела, как от Короны тянутся тонкие, черные нити, впивающиеся в землю, высасывающие из неё жизненные соки. Деревья в её видениях увядали, реки мелели, а плодородные земли превращались в солончаки.

Но самым тревожным было присутствие Визиря Джафара. В её видениях он был не просто человеком, а воплощением тени, что росла. Его смех был беззвучным, но Зайра чувствовала его холод на своей коже. Он стоял за спиной Султана, его руки были подняты, словно он дергал невидимые нити, управляя не только правителем, но и самой Короной. Его магия была темной, древней, и Зайра чувствовала её, как чувствовала приближение песчаной бури – инстинктивно, глубоко в костях.

«Он не просто использует Корону, бабушка,» – сказала Зайра однажды вечером, когда они сидели у костра, а воздух вокруг них был непривычно тяжелым. – «Он её искажает. Он заставляет её делать то, для чего она не была создана.»

Халима, чьи руки дрожали, когда она подносила чашку с травяным чаем к губам, кивнула. «Я чувствую это, дитя. Пески стонут. Воды уходят глубже. Даже воздух стал другим. Это не просто засуха. Это болезнь. Болезнь, что поразила саму землю.»

Слухи, которые обычно достигали Аль-Камара лишь через редких путников, теперь неслись быстрее ветра. Рассказывали о зверствах Султана Малика – о том, как он приказал сжечь целые поселения, которые отказывались платить непомерные налоги, о том, как исчезали люди, посмевшие высказать недовольство. Говорили о странных болезнях, поражавших скот, и о том, что джинны, которые когда-то были частью их мира, теперь либо исчезли, либо стали злее и опаснее.

«В Багдат-и-Нур творится что-то неладное,» – рассказывал один старый торговец, который рискнул проехать через Великие Пески, чтобы достичь Аль-Камара. Он был изможден, его лицо было покрыто пылью и страхом. – «Султан… он не тот, кого мы знали. Его глаза пусты, а слова – это слова Визиря Джафара. Говорят, что Джафар – колдун, что он призывает темные силы и связывается с ифритами из глубин земли. А Корона… она сияет, но от неё исходит холод. Холод смерти.»

Халима слушала, её взгляд был прикован к Зайре. «Он ищет что-то,» – прошептала она, когда торговец закончил свой рассказ и заснул у костра, обессиленный. – «Джафар не просто хочет власти над Султаном. Он хочет власти над самой Короной. Но для этого ему нужна не только она.»

«Что ему нужно, бабушка?» – спросила Зайра, чувствуя, как её сердцебиение ускоряется.

«Ключ. Связь. То, что позволит ему преодолеть сопротивление Короны и полностью подчинить её своей воле,» – Халима встала и подошла к старому сундуку, спрятанному под настилом их скромной хижины. Она достала оттуда небольшой, искусно вырезанный из темного дерева амулет, который Зайра никогда раньше не видела. Он был теплым на ощупь, и от него исходила легкая, успокаивающая энергия. – «Мой род, дитя, был не просто Хранителями оазиса. Мы были Хранителями Древней Крови. Крови, что течет в тебе. Крови, что может пробудить истинную силу Короны. Или… связать её с тем, кто хочет её уничтожить.»

Зайра взяла амулет. Он был прохладным и тяжелым в её ладони. «Значит… он ищет меня?»

Халима кивнула, её глаза были полны печали и решимости. «Он ищет всех, кто несет Кровь Хранителей. Но ты – последняя. Последняя надежда. И последняя угроза для него. Он не остановится, пока не найдет тебя.»

В эту ночь Зайра не спала. Она сидела у входа в хижину, глядя на бескрайние звезды, что рассыпались по черному бархату неба. Ветер пустыни нес не только песок, но и предчувствие неизбежного. Безмолвие Аль-Камара было хрупким. И Зайра знала, что скоро оно разобьется вдребезги. Буря приближалась, и она чувствовала её каждой фиброй своего существа.