Читать книгу: «Спасибо, что предал»

Глава 1

Пакеты впивались в пальцы целлофановыми ручками, словно тонкие лезвия, оставляя на коже багровые полосы. Не три, не четыре, а целых шесть кульков – расчет на три дня вперед для ее ненасытной армии. Таня брела, как подстреленная лошадь, которая уже не чувствует боли, а лишь тупо переставляет ноги, движимая инстинктом добраться до стойла. Сознание отключилось, остался лишь автопилот, ведущий ее усталое тело домой.

Впереди, спотыкаясь о трещины в асфальте, неслись три вихря в одинаковых синих куртках и серых шапочках с помпонами. Они были похожи на стайку суетливых воробьев, но для нее – на три урагана, выжимавших из нее последние соки.

– Мам, а Сашка меня стукнул!

– Это он меня первый!

– А я не стукнул, я так… задел!

И тут, как ножом по стеклу, – пронзительный вой Паши. Этот звук впивался в ее измотанные нервы острее любого лезвия. Она остановилась, чувствуя, как дрожат от натуги руки.

– Хватит! – ее голос прозвучал хрипло и пусто, будто доносился из глубокого колодца. – Идите уже домой. Там и будете выяснять.

Дети, на секунду притихшие, тут же возобновили пререкания, но уже шепотом. Они привыкли к этому уставшему голосу матери, к ее глазам, в которых погас свет. Таня глотнула воздух, густой от выхлопных газов и осенней сырости.

Ее жизнь… Нет, это было не жизнь. Это был режим выживания, доведенный до автоматизма. Подъем в пять, чтобы успеть все: завтрак, сборы, уговоры, крики. Затем дорога в сад – бесконечный марафон с тремя неугомонными спутниками. А после – восемь часов в отделе кадров, под прицелом взгляда Жанны Викторовны. Не Жанны, а самой настоящей жабы в человеческом обличье, худосочной и злой, с лицом, заостренным вечной брезгливостью. Она появилась, пока Таня была в декрете, и с тех пор словно питалась ее истощением, заваливая работой вдвое больше остальных.

А венцом каждого дня был этот вечный марш-бросок с пакетами и тройняшками, замыкавший порочный круг.

Олег. Самый главный мужчина в их доме, чье присутствие все больше становилось мифом. Они познакомились на работе: он – начальник автотранспортного отдела в крупной логистической компании, она – перспективный специалист. Его мир был полон напряжения и ответственности, ведь над ним довлел Илья Андреевич Резак – человек, чья фамилия полностью оправдывала стиль работы. Он не обходил конкурентов, а срезал их под корень, и оказаться в его немилости означало полный провал. Поэтому постоянные задержки на работе, частые командировки стали неотъемлемой частью их семейной жизни.

Таня все это понимала. Она верила, что он старается для семьи, что это временно. Но в минуты выматывающей усталости, как сейчас, это знание не согревало. Оно лишь подчеркивало ее чудовищное одиночество. Рядом с ней были дети и бесконечные заботы, а где-то там, далеко, – его РАБОТА с большой буквы. Важная, сложная. А ее собственная жизнь превратилась в каторгу, имя которой – быт.

И тогда в память прокрадывалось «раньше». Всего четыре года назад… Она весила шестьдесят, а не восемьдесят килограмм. Носила не эти уродливые ботинки, а элегантные туфли на каблуке, в которых чувствовала себя женщиной. Спала по девять часов, а в выходные позволяла себе нежиться в постели все одиннадцать – неслыханная роскошь по нынешним меркам. Ее волосы были не собранными в жидкий «крысиный хвостик», а струились густой и блестящей русой волной. И Олег… Олег смотрел на нее тогда иначе. В его глазах читалось не терпеливое ожидание ужина, а восхищение, страсть, любовь. Сейчас же она не могла подобрать слов, чтобы описать ту пустоту, что легла между ними непроходимой пропастью.

Наконец, дверь квартиры. Дети, скинув обувь, понеслись внутрь, словно ураган, врывающийся в тихую гавань. Таня заставила себя разуться, занести пакеты и… рухнула на маленький кухонный диванчик. Просто села, и все. Тело гудело, спина ныла тупой, привычной болью, ставшей частью ее существа. Ей бы отпуск… Но ее отпуск закончился месяц назад. Она провела его не на море, а в аду, вытирая сопли и сбивая температуру всей своей «банде», включая мужа, который болел громче и требовательнее всех, словно ребенок.