Читать книгу: «Самолет до перемен. Психологический роман про исцеление души, прощение и страхи», страница 3

Глава 3
Будьте осторожны в своих желаниях

Мы приземлились, и все в самолете захлопали. Я видела такое только по телевизору. Интересно, это эффект острова? Не то чтобы я придавала этому большое значение, но после поездки в Вену поняла: в мире существует нечто большее, чем то, что мы знаем или видим. На самом деле, есть вещи, которые мы просто чувствуем. Волнующие. Сейчас я четко ощущаю, что этот отпуск снова изменит меня. Интересно, так бывает с каждым семейным праздником, когда ты в него погружаешься?

Пожилая женщина рядом встает и возится с ручной кладью. Мама нервничает и хочет поскорее выйти, но двери самолета еще не открыты. И неважно, буду я стоять в проходе или нет, раньше все равно не выберусь.

– Почему мы не можем двигаться дальше? Я уже хочу к выходу, – ворчит мама, которая минуту назад хлопала от радости, что самолет вообще приземлился.

Я не против выйти последней. Мысль о том, что Фло будет позади, выбивает из колеи. За последние несколько часов я мысленно позанималась с ним озорным сексом в туалете, получила самое романтичное предложение руки и сердца, и мы живем в доме у моря с кучей милых детишек. Не знаю, почему мой мозг так работает, но я мысленно прошла все стадии отношений с ним. Теперь просто не могу больше смотреть ему в глаза. Мне слишком стыдно за все свои фантазии. Понимаю: я хочу любви и даже тело ее жаждет. Но я решила не затевать флиртов в отпуске, когда на самом деле предпочла бы быть с Дэниелом и мамой. Сейчас время для мамы. И на этом все, баста.

Я вспотела. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком виде. Но менять рубашку уже поздно. Я выключаю авиарежим и пишу водителю, что мы приземлились.

К счастью, нам не приходится беспокоиться о высадке – двери наконец открываются. Одни пассажиры торопятся выйти, будто спешат на важную встречу, другие уютно беседуют и словно ждут продолжения путешествия. Я нахожусь где-то посередине. Только когда Фло машет нам рукой и уходит, выдыхаю с облегчением. У нас тоже эта часть путешествия позади.

Когда мы выходим на улицу, теплый воздух дует нам в лицо. Длинные джинсы определенно были неправильным выбором для местного климата. Хотя для долгого перелета подошли идеально. В самолете было довольно прохладно, но к моменту приземления тепло стало ощутимым.

Надеюсь, весь день не будет настолько жарко. У меня свой режим термоконтроля: стоит перегреться и нужно сразу же уходить в тень. Вот почему я хотела взять солнцезащитный крем в ручную кладь. Мама снова говорит без остановки. Напоминает, что не стоит беспокоиться о промокшей рубашке. С другой стороны, я счастлива, потому что мы на Тенерифе. И здесь тепло. Разве не за этим мы сюда ехали?

Я даже позволяю себе на несколько секунд мысленно отгородиться от маминых разговоров и искренне улыбнуться. Мы на Тенерифе!

Но радость длится недолго: мы подходим к автобусу, и, конечно же, я оказываюсь рядом с Фло. Он это специально? Или это еще один глупый знак судьбы? Но что она пытается мне сказать? Нельзя убегать от красивых мужчин? Или что нужно всегда класть в ручную кладь запасную рубашку и переодеваться до посадки?

Я снова вспоминаю Дэниела и свою белую рубашку с фиолетовым пятном. Нет, я могу стоять рядом с Фло, потому что он мне безразличен. Мое сердце занято. Все просто.

– Это снова ты, – говорю я, вставая рядом с ним, чтобы не показаться застенчивой.

Мысль, что с Фло у нас никогда ничего не получится, ведь есть Дэниел, помогает. Я чувствую себя расслабленно.

– Остров маленький. Наверняка будем сталкиваться друг с другом чаще, – улыбается Фло.

– Тогда скажи, где здесь можно поесть самый вкусный торт, – вмешивается мама.

– Смотря какой. Вы хотите попробовать канарский или проверенные классические?

– Все зависит от того, вкусна ли канарская кухня.

– Вам придется узнать это самой, – смеется он.

– Ну, тогда скажите и про то, и про другое, – сдается мама.

– Если скучаете по немецкой кухне, просто отправляйтесь в Ла-Пас. Там немецкий квартал.

– На Тенерифе есть немецкий квартал? – спрашиваю я в ужасе.

– Я бы сказал, что да. Здесь много эмигрантов. В Ла-Пасе вы найдете все, чего жаждет немецкий желудок.

Он поворачивается ко мне:

– Добраться туда легко, даже автобус ходит. А еще там есть мусс де гофио – мусс из гофио. Его можно купить где угодно. Но чтобы получить лучшее, нужна машина. Если напишете мне, я пришлю вам адрес. А если вам понадобится водитель – обращайтесь.

Вот он, его шанс. И я рада, что теперь мне не нужно решать, буду ли я когда-нибудь писать ему.

– Что такое гофио? – спрашивает мама, сосредоточенная исключительно на десертах.

В этот момент автобус резко тормозит, и мама по инерции падает в объятия Фло.

– Ты можешь в это поверить? Он сумасшедший! Он что, не может нормально водить? – восклицает она.

– Мама, – шиплю я. – Потише.

Пассажиры выбегают из автобуса, и я удивляюсь, как они все туда поместились. Мама уже нашла себе союзницу, которая тоже в расстройстве из-за водителя.

Фло просто улыбается мне:

– Все будет хорошо. Я обещаю.

– Как ты можешь обещать что-то подобное? Ты не знаешь мою маму.

– Зато знаю магию острова.

Мы входим в здание аэропорта и идем к выдаче багажа. От одной мысли о том, что снова придется тащить два тяжелых чемодана, мне становится плохо. Но я не хочу, чтобы это испортило настроение.

– Я путешествую только с ручной кладью, – говорит Фло и прощается с нами. – Увидимся.

А потом он уходит, даже убегает. И я задаюсь вопросом: откуда у мужчин такая уверенность в себе? Наверняка есть и неуверенные, я не хочу обобщать, как мама. Но Фло оставляет после себя много вопросов. Почему он уверен, что мы еще увидимся? Или что мама станет терпимее?

– Какая духота, – слышу, как она жалуется новой знакомой. К счастью, теперь у нее новый партнер по ворчанию. И притом достойный. Эти две дамы превосходно дополняют друг друга.

Их недовольство заразительно. Как настроение Оливии или Патрика заряжает меня радостью, так мои мысли быстро становятся негативными рядом с мамой. «Голодная, пить хочу и так хочу пи-пи, жарко и ужасно пахну», – интересно, имеет ли это отношение к невидимым ощущениям?

Я решаю записать этот вопрос в блокнот. Возможно, Сюзанна знает ответ. На этой неделе мы наконец-то увидимся снова. Эта мысль сразу же приводит меня в состояние эйфории, и я с нетерпением жду наш багаж.

Полчаса спустя эйфория исчезает. Мамин чемодан на месте, а моего нигде не видно. Что за чертова неразбериха?

Мама в своей стихии:

– Этого не может быть. Они не могут просто потерять твой чемодан. Мой тоже там был.

– У всех уже чемоданы. Только мы все еще здесь.

Хотя я вижу ситуацию примерно также, ее слова мне ничуть не помогают. Что теперь делать?

Звонит мой мобильный. Это водитель. Черт. Все это время он ждал нас на улице.

Я беру трубку:

– Алло.

– Привет, я просто хотела узнать, где вы и все ли в порядке, – слышу я женский голос.

– Мой чемодан не приехал, – отвечаю в отчаянии. Только в этот момент я понимаю, что это значит. Там все мои вещи. А если они не вернутся? Мои платья, мои воспоминания о Дэниеле, о Вене. Ком встает в горле.

– К сожалению, такое иногда случается. Пересылка гарантирована. Вам нужно подойти к стойке утерянного багажа и заполнить форму. Если повезет, чемодан доставят по адресу уже завтра утром. Кто знает, где он сейчас, – она говорит это так, будто речь идет не о моих вещах, а о какой-то газетке.

– А если не повезет? – с тревогой спрашиваю я, прикусывая губу.

– Тогда… – она делает паузу. – Тогда его доставят позже. Или, по крайней мере, вернут за него деньги. Но такое случается редко. Обычно чемоданы все же находят, и довольно быстро.

Я представляю, как провожу отпуск в одних и тех же трусиках. И все неудобства – из-за перелета. Похоже, сексуальной жизни здесь не предвидится хотя бы по техническим причинам, связанным с нижним бельем. Не то чтобы я планировала…

Кратко объясняю маме, что нам нужно делать, и тащу за собой ее чемодан. Все бы отдала, лишь бы нести оба.

– Мы просто раскошелимся и купим тебе новые вещи, – говорит мама, видимо, пытаясь меня подбодрить.

Нам снова приходится ждать у стойки. А пока я гуглю, чего ожидать. Оказывается, если чемодан не найдется в течение 21 дня, он считается утерянным.

Утерянным? Отлично. Далее я натыкаюсь на исследование: 71 % чемоданов прибывают с опозданием, а 6 % так и не находят.

Пожалуйста, что это? Значит, мне не чертовски не везет, а наоборот, до сих пор очень везло? Ладно. Гуглить такие вещи так же бессмысленно, как вводить в интернете симптомы болезни: в итоге все сводится к тому, что у тебя рак и ты умираешь. Я убираю телефон в сумку. По крайней мере, хоть он при мне. Без него я бы здесь точно потерялась.

Наконец заполняю анкету, указываю адрес Сюзанны, и мы выходим к водителю. Бедняжка потеряла столько времени, и ее настроение, наверное, такое же скверное, как и у нас. Мама пьет так, будто неделю бродила по пустыне.

– Где ты взяла бутылку? – спрашиваю в замешательстве.

– У меня была еще одна. Я завернула ее в куртку и положила в чемодан.

– Ты серьезно?

– Да, – она протягивает бутылку мне. – Вместо того чтобы снова возмущаться, скажи спасибо. Здесь так жарко. Ты, наверное, изнываешь от жажды.

Я не знаю, что думать в первую очередь. Возмущаться? Мне кажется, она сумасшедшая. Но, к сожалению, мама права: я действительно умираю от жажды. Поэтому молча запиваю свои слова четвертью литра воды.

– Ну давай же, – говорю, возвращая бутылку. – Наш водитель ждет.

– Бетти, – она прочищает горло, и я точно знаю, что будет дальше. – Мне нужно в туалет.

Когда мы наконец выходим из аэропорта, я надеюсь, что удастся быстро найти водителя. Настроения уже совсем нет, хочется просто добраться до места.

На улице я начинаю сиять. Пальмы повсюду. Я медленно осознаю, что мы прибыли в рай, и на мгновение все становится хорошо. Да, все еще может быть хорошо, даже без чемодана.

Мы видим женщину с тонкой сигаретой, такой, какие курили в перчатках и хранили в портсигарах. Рядом с ней табличка с нашими именами. Хотя бы это было легко.

– Вот она, – говорит мама, и мы идем к женщине.

Она затягивается сигаретой, убирает с лица длинные волнистые волосы и приветливо улыбается:

– Здравствуйте, вот вы где. Я Жасмин.

Она пожимает нам руки как старым знакомым, а затем вытирает несколько бисеринок пота со лба и спрашивает:

– Нужно ли вам что-нибудь еще перед дорогой? Ехать придется долго.

Я не решаюсь спросить, сколько именно. Мама тоже молчит, смотрит на пальмы и улыбается. Я не могу в это поверить. Неужели волшебство уже происходит?

– Нам ничего не нужно, спасибо, – отвечаю я и иду к машине.

Это темный минивэн – собачья будка, как назвала бы его мама. Мы втроем сидим спереди, и нам немного тесновато. Конечно, я опять посередине. Но это неважно. Ведь эта поездка не может быть неприятной. Кажется, мое волшебное путешествие вот-вот начнется.

Справа в окне виднеется море. Как это удивительно! К счастью, я просто смотрю по сторонам, пока Жасмин проводит первую обзорную экскурсию. Рассказывает, что можно увидеть и что предлагает остров. Признаться, я ничего не запомнила, но звучит все просто фантастически. Даже мама задает вопросы и внимательно слушает.

Я не знаю ее такой. Она еще ни разу не пожаловалась. Да и как можно жаловаться при таком виде? И Жасмин великолепна.

– Давно вы здесь живете? – спрашивает мама.

– Думаю, уже 15 лет.

– А почему эмигрировали?

Мама переходит в режим интервью. Но можно ли вообще спрашивать об этом? Она ведет себя как я во время поездки в Вену.

– Обычная история. Приехала сюда из-за любви. Любовь давно прошла, но я нашла новую. Она связана с островом и никогда не закончится, – Жасмин вся светится.

– И теперь вы работаете водителем?

– Боже, нет! Это была дружеская услуга.

Она смеется.

– С такой машиной я бы не завела друзей. Я убрала всю собачью шерсть специально для вас, это был поступок, скажу вам. Самой мне это не нужно каждый день.

Жасмин берет телефон, что я не нахожу крутым, ведь она за рулем, и показывает фотографии.

– Вот мои хулиганы. Я спасла их всех, теперь у меня три собаки.

– Они такие милые, – комментирует мама.

– Большие, – добавляю я.

‒ Да, им нужно много места и активности. Но и мне тоже, так что все сошлось. Я организовала школу дрессировки, у меня питомник и дом отдыха, специально оборудованный для путешественников с животными. Там можно пройти курсы по воспитанию щенков, корректировке поведения, а также получить консультацию, как справиться с горем после потери питомца. Как видите, я предлагаю все, что связано с собаками.

– И вы можете зарабатывать этим на жизнь? – мама слишком любопытна. Неужели у нее нет ни капли порядочности? Но вопрос и у меня горит на губах.

– Ха-ха, все хотят знать. Едва свожу концы с концами, но занимаюсь любимым делом. Этого достаточно. Это все, чего я хочу от жизни.

И похоже, что это правда. Для меня этого недостаточно. Может потому, что я пока не нашла свое дело? Такой вопрос стоит обсудить с Сюзанной. Обязательно запишу его позже. Сейчас не стоит, иначе мама не остановится.

Тем временем Жасмин говорит:

– Посмотри в бардачке. Там моя листовка. Вдруг встретишь кого-нибудь, кому понадобится помощь с собакой.

Я открываю бардачок. На листовке изображены счастливые собаки: такса, лабрадор, и, честно говоря, на этом мои знания о собаках заканчиваются. Читаю слоган, написанный крупными буквами, и понимаю, что мой следующий знак находится здесь.

Фраза бросается прямо в глаза и задевает меня. Я чувствую странные ощущения.

– Что это значит? – спрашиваю у Жасмин и протягиваю листовку маме.

– Я всегда хотела проводить дни среди собак, и вот – мечта сбылась. Все возможно. Если чего-то действительно хочешь – верь, что это сбудется.

Глава 4
Добро пожаловать в рай

Жасмин высаживает нас у дома, отпирает дверь и протягивает ключ.

– Извините, что у меня нет времени провести вам экскурсию, нужно срочно выгулять собак. Но если что-то понадобится или захочется навестить меня, просто напишите. Посмотрите флаер, я провожу туры по выгулу собак. Если захотите присоединиться, дайте знать. Для вас, разумеется, бесплатно, – с этими словами она запрыгивает в машину и уезжает.

Мы стоим и переглядываемся.

Прежде чем зайти внутрь, я оборачиваюсь. Вдыхаю теплый воздух и осознаю, где нахожусь.

– Мы в раю, – говорю я, и на глаза наворачиваются слезы. Вижу, как они блестят и у мамы. У нас две террасы. ДВЕ.

Одна – прямо у двери, в тени. Другая – с несколькими ступеньками – на солнечной стороне с видом на море. Мы даже слышим шум прибоя. И пение птиц. И кваканье лягушек. И не пойму что еще. Все это похоже на медитацию. Меня захватывают мысли и чувства.

Трудно оторваться от прекрасного зрелища. Мы медленно входим в домик. Осторожно, чтобы пузырь мечты не лопнул, и мы не оказались снова в Берлине.

– Это удивительное место, – вырывается у меня. Я оглядываюсь и восхищаюсь.

Мама идет пописать, а я захожу в спальню. Здесь большая двуспальная кровать, вместительный шкаф, туда легко поместятся оба чемодана. С каждой стороны кровати – тумбочка. А над кроватью окно. И тут мне приходится присесть.

То, что я вижу, едва ли не прекраснее моря: гора, над которой висят облака. Зрелище настолько чудесное, что слезы снова подступают. Это рай!

Мама подходит ко мне и разделяет мой восторг. Она берет меня за руки, и мы возбужденно прыгаем по спальне, как маленькие девочки. Я давно не видела ее такой – живой, легкой и спортивной.

Вместе мы исследуем совмещенную в одной комнате гостиную и кухню. На стойке лежит записка:

Мы сходили в продуктовый, чтобы вам не пришлось голодать в первый вечер. Позвоните по этому номеру, если нужен водитель, чтобы купить еду или если возникнут вопросы по отелю. Пешком это немного хлопотно. Георг всегда заботится о наших гостях и о die Finca².

До скорой встречи,

Сюзанна.

Я открываю холодильник: голодна настолько, что могла бы съесть даже мясо. К счастью, Сюзанна знает меня достаточно хорошо, чтобы я не нашла ничего подобного. Вместо этого у нас есть хлеб, йогурт, вино, шоколадные батончики, свежие фрукты и овощи, а также томатная паста. Я даже нахожу в кухонном шкафу спагетти.

– Я приготовлю их, – говорит мама и берет макароны.

Не верю ушам. Разве ей не нужно отдохнуть? Я так сильно измотана, что готова есть только хлеб с сыром, лишь бы не готовить. С облегчением благодарю ее, не напоминая о нашей изнурительной дороге, и ухожу в душ. Я в раю.

Вытираюсь полотенцем и только собираюсь подойти к чемодану, как понимаю, что там было все…

– Мам… – говорю я, заходя на кухню. – Мне нечего надеть. Мой чемодан…

Она смеется:

– Бери из моего чемодана. Я с удовольствием поделюсь. Я собрала лишнего.

Боже. Это будет весело. Мамин стиль одежды не совсем мне подходит, и она на несколько килограммов больше меня. Но что еще я могу сделать? Отказаться? Проверяю телефон, вдруг есть новости о багаже, и выбираю одно из маминых платьев. В таком наряде я бы даже к почтовому ящику не вышла, но поскольку мы живем в «Финке» в изоляции и сегодня я не собираюсь покидать территорию, приходится покорно подчиниться судьбе в образе этого цветочного платья. Мамины трусики слишком велики, чтобы держаться на мне без зажима, поэтому остаюсь без них.

Мама не перестает смеяться при виде меня:

– Ты выглядишь глупо.

Спасибо. Молча беру тарелки и столовые приборы, которые мама уже поставила на стойку, и выношу их на террасу. Потом я вижу море и сразу же чувствую прилив радости. Трудно оторваться от этого зрелища и вернуться мыслями к маме. Она улыбается и напевает себе под нос. В квартире пахнет спагетти. Приятно видеть ее такой счастливой. Я давно не слышала, чтобы она так смеялась. Может, ей действительно был нужен отпуск? Подождем и посмотрим. Каникулы еще впереди.

– Спасибо, что приготовила, мама, – целую ее в щеку. – Пахнет так вкусно.

Мама берет бутылку вина и два бокала, а я несу остальное.

– Прекрасно, – говорит она, наливает вино и поднимает бокал, чтобы звякнуть ими.

– А – а–а! – кричу я и роняю свой. Он разбивается вдребезги. – Черт.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает мама. – Тебя ужалили?

– Нет… тут что-то… Подожди… Я не знаю, – я настороженно оглядываюсь, но не двигаюсь, вокруг осколки, а я босиком. – Вот этот! – вскрикиваю и задерживаю дыхание.

– Черт возьми, да это же геккон, гаденыш, – мама снова смеется. – И из-за него ты подняла такой шум? В путеводителе написано, что они безвредны. Я позову уборщика.

К счастью, она обулась и оставила меня наедине с этим существом.

– Оно боится тебя больше, чем ты его, – смеется мама.

Я нерешительно заглядываю в кусты и замечаю еще нескольких. Довольно милые, на самом деле. И цвета у них удивительные.

– Мам, ты уверена, что это гекконы, а не кусающиеся ящерицы?

Она осторожно обходит меня и протягивает мне тапочки.

– Неважно. Никто из них не причинит тебе вреда. Это же не крокодилы.

Мама смеется надо мной, а я помогаю собирать осколки.

– Главное, чтобы эти существа не попадали внутрь. У меня сердце замирает, когда они так резко подпрыгивают.