Читать книгу: «Повара и хирурги»

Глава №24

(Высокие помыслы и грязные пепелища)

Стальнов склонился над заметавшимся по горшку борщом, занося массивное, размером с половник, ножевидное черпало – специальный пыточный инструмент, составленный из ложки и приваренного к ее донышку лезвия, и – положил вдруг его обратно на скатерть, отвлеченный бряцаньем колокольчика входной двери. Ага, явились! Оставив на время предсмертные метания супа, тут же затаившегося в надежде, которая, как известно, умирает последней, глумливый монстр узрел очередную группу своих подчиненных – пять или шесть мужчин выдающейся брюшной комплекции, мрачноватых, прилично одетых, с алыми, как и положено, лацканами пиджаков, выглядывавших из-под демисезонных плащей и курток. Мужчины топтались на пороге и, засунув руки в карманы, с деланным безразличием осматривали интерьер ресторана, представлявшего собой уютный, погруженный в сапфировый полумрак спортивный зал, оборудованный всем необходимым для занятий боксом, гимнастикой, многоборьем, настольным хоккеем, кун-фу и тяжелой атлетикой.

– Анатолий Иванович? – кивнул Стальнов старшему группы, человекообразному кабану в надвинутой на лоб фетровой шляпе и с цыганской серьгой в правом ухе, – пришел? Ну что ж, двигай к столу, раз пришел. Хлебнешь горяченького?

– Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!! – жалобно пискнул потерявший надежду борщ, увы, никем не услышанный, кроме своего пожирателя, нехорошо усмехнувшегося.

Анатолий Иванович, польщенный предложением хлебнуть горяченького, все-таки вежливо отказался и, привыкший внимать и не слишком-то умствовать, расположился со своими людьми вокруг задумавшегося полубога. А тот, сделав несколько пробных хлебков, безбоязненно, как самую обыкновенную ложку, облизал остро отточенное ножевидное черпало, и отослал робевшего официанта Пашу подальше.

– Итак, повестка дня остается прежней. – Движения Стальнова, обычно грубые и лишенные хоть какого-нибудь шарма, обрели подстать голосу картинную выразительность. – От нашего дряблого Санкт-Петербурженьки так и тащит паленым, и кому как не нам, борцам за противопожарную безопасность, побеспокоиться о бездымном будущем любимого городишки! Кому как не нам остановить выкипание невского болотца! Кому как не нам встать на пути огненного беспредела! О, кому как не нам?! – Стальнов остановился и выдержал величественную паузу, следя за произведенным эффектом. – Мы и беспокоимся, да, мы беспокоимся! Мы совещаемся, постановляем, митингуем, мы делаем тысячу всевозможных вещей, да только делаем все это из рук вон плохо, безобразно делаем. Мы проводим брифинги, а пожары не утихают, мы заявляем протесты, а пожары не слышат, мы устраиваем вечера культуры и отдыха, а пожаров все больше и больше! Откуда берется этот растущий разрыв между небесной высотой наших помыслов и грязными пепелищами будней? Ответ очевиден: сказывается недостаток дисциплины в наших рядах, сказывается недостаток элементарной субординации. Подчеркну: элементарной субординации! Сказываются также служебная лень, творческий застой и непростительная халатность, сквозь которые проглядывает преступное мурло равнодушия! – Стальнов опять со значением умолк и выдержал следующую, не менее величественную паузу. – Отсюда и вывод: назрела насущная необходимость скрестить два вектора – интенсивности и экстенсивности. Иного пути у нас просто нет. Интенсивность плюс экстенсивность. Иными словами – икстенсивность!

Глава №25

(шифрованный язык поваров мира)