Сборник. Верберы

Глава 5

Феликс

Когда Алена спросила зачем ей с ним видеться, на Феликса словно небо обрушилось.

Вербер усиленно придумывал какие-то предлоги, пытался изобрести правдоподобные причины, на ходу фабриковал веские аргументы.

Давненько он так ни для кого не старался.

И еще постоянно всплывал вопрос. Она, что, тяготится его обществом?

Феликс усиленно гнал от себя эти мысли. Потому что, когда они снова всплывали, ему уже не хотелось гулять в лесу… Ему вообще ничего не хотелось.

Словно – все, ничего в жизни не стало…

В душе разливалось глухое уныние… От дискомфорта хотелось содрать с себя кожу, броситься зверем и начать убивать… Вгрызаться в плоть, полосовать ее звериными когтями… Пока и самому не придется испытать клыки и когти на собственной шкуре…

Феликс лишь однажды испытывал нечто подобное. Когда узнал о гибели родителей…

И вербер хранил твердую уверенность, что ничего хуже услышать не может…

Но не-ет! Нет и тысячу раз нет!

Он жестоко ошибся.

Алена собиралась познакомить его с мужем!

Вот ведь блаженная! Ну правда, же – дурочка!

Феликс едва увидит этот слюнтяя, едва учует на нем ее запах… Уже инстинкты встанут на дыбы…

А если муж вдруг приобнимет нэнги, если он ее слегка поцелует…

Феликс больше не сможет себя сдерживать.

Порвет на лоскуты – и сам не заметит! Какой уж тут контроль над оборотом! Какая сила воли! Какое терпение!

Соперник, от которого пахнет истинной парой. Который с ней… был в постели и не раз, судя по ребенку! Да она сумасшедшая, эта нэнги! Или хочет смерти собственному мужу!

Феликс еле отбился от приглашения к знакомству, чтобы хоть немного подготовиться к встрече.

Вербер еще не знал, что хитрая жизнь решила преподносить ему один убийственный сюрприз за другим. Чтобы не заскучал альфа, не расслаблялся.

Чтобы понял – какой спокойной, скучной и пресной была его жизнь совсем еще недавно.

Вначале поселок верберов в самом центре города. Правда, под полную ответственность Германа. Но ведь и под ответственность Феликса! Он альфа! И он за всех отвечает!

Затем истинная, которая знать не знает, что она тоже оборотень, драконица! И ведь не скажешь ей! Не поверит! Нэнги сама должна все вспомнить, сама все почувствовать.

Потом ее муж… Аррр…

Зверь внутри Феликса скалился, рычал и осатанело рвался на свободу. Найти, убить, растерзать соперника. Чтобы никаких препятствий между ним и истинной уже не оставалось.

Феликс боролся. С собой, с близостью Алены, которая все инстинкты поднимала на дыбы. Каждую минуту до зуда во всем теле хотелось перекинуться, а затем снова… И затем… Затем сделать то, чего требовала мужское естество. Настойчиво требовало, даже слишком.

Проснись в нэнги оборотень – сразу почуяла бы. От Феликса за версту несло тестостероном и прочим, что сопровождает желание в теле. Он сам почти задыхался от этого запаха. А еще потел, потел рядом с ней и ужасно хотел прикоснуться к Алене. Взять ее за руку, сжать тонкие белые пальцы в ладони…

Погладить мягкую, нежную кожу…

Вот только Феликс прекрасно понимал. Сделает эту малость и остановиться, сдержаться будет еще сложнее. В тысячу раз сложнее, чем сейчас.

Феликс надеялся, что общение с ним пробудит в нэнги ее истинную сущность, вернее ее вторую сущность. И Алена посмотрит на мир иначе.

Зачем ей человечишка, смертный? Ну, реально – зачем? А Феликс мог бы ввести ее в жизнь оборотней. Помочь научиться летать, перекидываться… Охранять, пока она осваивает крылья. Да все что угодно он для нее мог. Лишь бы осталась рядом, не уходила.

Он уже даже мысленно смирился с положением друга. Правда, тело Феликса с этим мириться совсем не желало. Настолько, что подавлять зверя становилось все сложнее и сложнее, а собственные порывы – и того хуже. Но лиха беда начала…

Он уже держался, достаточно стойко и почти спокойно. С трудом. Но ведь это лишь первые шаги… Первые минуты и часы их общения…

У-ух как непросто будет соплеменником, когда альфа вернется в поселок. Проверять выполнили ли его рекомендации, учли ли его замечания и требования.

Феликс понимал, что дикий коктейль из желания, страсти и ревности, что кипел в его венах, делает его более жестким, бескомпромиссным руководителем. Но сейчас он видел в этом лишь плюсы.

Не время соплеменникам расслабляться. Они слишком близко поселились к людям. Слишком. Не дай бог что…

Верберы еще никогда не пробовали жить практически бок о бок со смертными…

Волки и лисы – да. И нередко. Тем немного легче, что правда, то правда.

Даже если и обратился – вполне можешь спрятаться, сочтут за собаку. А лисы вообще в пригороде – не редкость. На трассах кучами гибнут, перебегая дорогу.

А вот медведь посреди крупного города… вот это да… это уже проблема.

Особенно если нет поблизости ни Цирка, ни цыганского табора…

Так мысленно шутил Феликс.

Алена выглядела задумчивой, недоверчивой. Она слишком хорошо чувствовала Феликса: малейшую его фальшь, малейшую недомолвку… С одной стороны, это давало оборотню надежду. Сердце бухало в груди, как оголтелое и хотелось бежать в зверином обличье, радостно приветствуя солнце, день, лето…

Но с другой… Ему все сложнее было ей врать…

Как солгать, глядя в ее глаза, когда все о себе готов выложить. Все, без утайки ей рассказать… Не приукрашивая и не замалчивая.

– Но ты все-таки придешь познакомиться с моим мужем? – после нескольких минут молчаливой прогулки настойчиво повторила свой вопрос Алена. Феликс закашлялся.

Бьет под дых.

Ведь загрызет этого недомерка! Не удержится. Как тут удержаться?

– Приду. Только не сразу, – не слишком уверенно произнес оборотень.

– Почему ты так этого опасаешься? Общения с моим Владом? – Алена прищурилась и вгляделась в лицо Феликса. Заворожила, пленила своим взглядом. Он даже дышать почти перестал. Ну и как теперь врать?

И он не смог. Сглотнул, выдохнул и сказал:

– Я могу порвать его… по-настоящему…

Она аж дернулась. Остановилась и внимательно изучала лицо Феликса. Ну что она хочет еще узнать? Что ему без нее… все равно что без воздуха? Что сейчас единственное его желание схватить, забрать и не отпускать? Она к этому готова? Ведь нет!

Тогда чего смотрит так, что соврать он уже не в состоянии. Жилы тянет. Нервы дергает…

Всего наизнанку выворачивает.

– Порвать? – прошептала она в ужасе.

Ну да. Он ужасен! Он страшен! Он зверь! А она? Она нормальная вообще? Да он за один ее взгляд в сторону другого убить готов… Тут же! На месте!

Федикс сжал кулаки до боли. Рычание так и рвалось из горла. Даже глотку немного саднило. Оборотень сдерживался. Из последних сил. Испытывал собственную волю…

Алена приблизилась, вдруг положила руку ему на грудь, и вербер вспыхнул, как лесной пожар – в мгновение ока. Стало жарко, душно и захотелось сбросить одежду. Сбросить и… А дальше она сбежит от него с воплями ужаса. Эти мысли немного охладили.

Вербер с трудом сосредоточился на словах Алены.

– Но ведь ты не злой. Я это чувствую. Ты… большой и добрый…

Я к тебе добрый, дурочка! Хоть за усы дергай, хоть в пасть залезай. Тебе можно все…

– Я разный…

– А разве ты не можешь быть таким же с моим мужем?

Да ты думаешь, о чем вообще просишь? Милосердие уже в том, что Феликс до сих пор не снес Владу башку когтями…

– Не могу. Не сейчас.

– Почему?

Феликс молчал. Смотрел ей в глаза и молчал. Не знал, как ответить и врать почему-то не мог. Хоть шкуру сдирай! Одно дело обманывать ее просто так, а другое – глядя прямо в глаза.

Вербер сглотнул. Ну что ж… Она сама спросила. Шокировать так шокировать. Молчать дальше у него не выходит. Она клещами правду вытягивает. Все равно продолжает допытываться.

А лгать Алене не выходит. Совсем. Легче самого себя укусить за спину…

Значит, выход один…

– Я поняла! – не успел вербер ответить, улыбнулась Алена.

Феликс весь напрягся, сжал челюсти…

Но уж слишком довольной она выглядела для той, что поняла все, действительно, правильно. Не вопила от ужаса, не убегала. Не говорила даже, как он пугает ее… Что же такое она там придумала? Верберу даже стало немного интересно… Как она для себя все объяснила?

– Я ведь женщина, а Клим – ребенок. А мужа ты, как альфа и самец, воспринимаешь как возможного соперника. Как другого самца на своей территории… Так?

Ох, она даже не представляет насколько права!

Феликс радостно закивал. Пояснять, что дело не в территории, и не в мужском соперничестве, уже не требовалось. Она не требовала. А, значит, можно выдохнуть и перевести беседу в более спокойное русло. Пока Алена не убежала от Феликса с криками о помощи и ужасом в глазах.

* * *

Алена

Мы прогулялись с вербером по лесу и меня неожиданно отпустило. Оказывается, я еще боялась, что меня поймают, сотрут память или вообще убьют где-нибудь на природе. И там же закопают, без лишних глаз и ушей. Видимо, Феликс не зря подтрунивал над моей любовью к разным сериалам.

Насмотрелась криминальных триллеров. Вот и начало всякое мерещиться…

Я еще не до конца верила Феликсу. Но он почему-то ужасно располагал к себе. Не знаю даже… Рядом с этим громилой я ощущала себя в полной безопасности. Словно одно только его присутствие гарантировало мне лучшую жизнь и защиту…

И все равно я чувствовала, что Феликс не всегда откровенен. Некоторые его ответы так и отдавали неумелой, неловко сфабрикованной ложью. Даже странно, что альфа оборотней, тайно живущих среди людей, да еще и разменявший два века, не умеет достаточно хорошо лгать.

Казалось бы, за свою длинную жизнь он должен был наработать немалый опыт…

Через некоторое время я поняла, что пора бы и честь знать. Если убивать меня не планируют, сажать под замок тоже, память стирать мне тоже не станут, значит надо идти работать. Я же не вербер и не могу поймать лису или зайца на завтрак.

– Мне надо домой, – прямо сообщила я.

Феликс тотчас притормозил. Вгляделся в мое лицо внимательно, даже чуть прищурился и скулы его заострились. Я остановилась тоже. Оборотень некоторое время смотрел и молчал, сглатывал и словно проглатывал слова. А затем уточнил:

– Тебе не нравится со мной?

Хм… Внезапный вопрос. Прямо-таки сногсшибательный… Как подсечка посреди обычной прогулки.

Начнем с того, почему мне вообще должно с ним нравиться или нет? Мы же не влюбленная парочка… И почему это сравнение пришло на ум? Я глаз не могла отвести от вербера, который выглядел сурово, собранно, будто ожидал удара под дых и готовился к нему морально, физически.

Рубаха парень, спокойный и надежный великан теперь напоминал воина перед битвой. Но опять почему-то не напугал меня.

– Ответь, Алена. Что я не так сделал? Я должен знать, чтобы исправиться…

Вот теперь он совсем ввел меня в замешательство. Он, что, рассчитывал, что мы тут будем до самого следующего утра прогуливаться? А мои обязанности? Работа? Сын, наконец?

– Кхм… Феликс. Мы вроде договорились, что будут другие дружеские встречи. Но у меня есть дела. Работа.

Вербер улыбнулся с таким облегчением, словно я его рублем одарила.

– Хочешь я тебя буду обеспечивать?

После этого его вопроса я чуть не упала. И видимо, на моем лице отразилось все, что сейчас вертелось в мыслях. Потому, что Феликс усмехнулся, мотнул головой и быстро добавил:

– То есть… Кхм… Я имел в виду, что возьму тебя на работу!

И снова я ощущала, что вербер лукавит. Не совсем честен. Придумывает на ходу.

Я пытливо вгляделась в лицо вербера. Тот немедленно широко улыбнулся. Хотя и не следовало бы. Улыбка Феликса сейчас больше походила на оскал. Потому что выглядела какой-то вымученной, натянутой, напряженной. Так что очарованием от нее и не пахло. Не познакомься я с оборотнем поближе, уже здорово насторожилась бы.

Ибо сейчас на лице Феликса застыло примерно такое выражение, какое бывает у гимнасток при выполнении сложнейшего элемента, если те пытаются еще и улыбаться…

Жуткое зрелище…

– Я вообще журналист-рекламщик. Пишу о разных предприятиях, товарах и прочем. За деньги. Ты, что же, закажешь серию статей о том, как хорошо быть оборотнем?

Феликс шутку оценил, хохотнул и вдруг посерьезнел.

– Ну почему же? Мы с тобой договорились о встречах, чтобы я привыкал к близости людей. Человека… Ну и вообще людей. Мы же пойдем в общественные места. Чем тебе не работа?

Я вскинула брови. Он это серьезно? Или это такой неподражаемый юмор оборотней? Мол, обернись. Да нет же, не за спину, а в зверя!

– Ну что-о? – развел руками Феликс.

– Это скорее дружеская услуга.

– А почему я не могу за нее платить?

А он настырный, этот громила.

– Да потому что я делаю это не из-за денег. А просто потому, что мне интересно с тобой общаться.

Вот теперь улыбка Феликса резко преобразилась. Стала ясной, лучистой, почти мальчишеской. И совсем не походила на прежний оскал.

– Ты серьезно? – он хотел что-то сделать, но торопливо спрятал руки в карманы.

– Вполне.

Нас окутала тишина…

Феликс ничего не говорил. Только смотрел своими синими глазами, чуть придвигался и то вытаскивал руки из карманов, а то снова прятал их. А я растерялась. И почему-то совсем не хотела бежать. Смотрела на Феликса и чувствовала, что ноги будто вросли в землю. Странное ощущение окутало меня. Тепла, уюта… Какой-то затаенной радости, которая зреет в груди, а потом вдруг вырывается наружу восторгом. Вдруг стало жарче, сложнее дышать. Словно воздух вокруг нас резко раскалился. Я уже и забыла это ощущение.

Феликс снова сглотнул, облизал губы и вдруг решительно взял меня за руки. Сжал их вздрагивающими пальцами. Горячими, как натопленная печка.

– Кхм… Я очень рад, что тебе со мной интересно… – произнес с песком в голосе. Тихо и как-то проникновенно. У меня аж мурашки по спине побежали. Да-да! Они существуют! Эти гадкие мурашки, от которых становится одновременно не по себе и приятно-приятно… Словно получил лучший в жизни подарок. Или просто неожиданно спасся.

Только, что твоя жизнь или здоровье висели на волоске, ты находился в шоке, в ауте, на краю бездны. И вдруг все стало безусловно прекрасно. Это облегчение, эту радость, которая сначала нарастает, а затем выплескивается, охватывает теплой волной и беззаботностью, почти детским восторгом, сложно переоценить.

Феликс чуть наклонился, потом еще… а затем резко выпрямился и прокашлялся.

А я все еще неотрывно смотрела на вербера и – клянусь – между нами словно ток пробегал.

Феликс неожиданно выпрямился, расправил плечи и произнес так, словно клялся.

– Даю слово, я тебя не разочарую.

Это звучало так странно… Мы ведь едва знакомы. Мы почти ничего друг о друге не знаем. Мы совершенно не знаем друг друга!

Но фраза звучала настолько естественно, настолько правильно, что я даже не удивилась. Словно именно этого я и ждала. Кивнула, пожав горячую ладонь вербера. Он надсадно втянул воздух, даже как будто со свистом, и еще немного ко мне придвинулся. Теперь наши тела почти соприкасались, и я чувствовала жар оборотня. Он окутывал невидимым, чарующим коконом, впитывался в кожу и глубже, глубже, еще глубже.

Меня бросило в жар. Лицо Феликса пылало, на щеках горел лихорадочный румянец, а губы стали словно ярче и пухлее.

Чувственные… такие… мужские…

Жестко очерченные и при этом пухлые…

Я аж засмотрелась. Феликс тут же перехватил мой взгляд и произнес со сдавленным рычанием:

– Если хочешь что-то сделать, давай…

Я встрепенулась, наваждение медленно уходило. Я хотела закончить работу!

– Мне очень нужно завершить работу. Поехали назад, а?

Феликс развел руками и жестом пригласил меня обратно, по тропке. А уже когда я первая заспешила назад, за спиной послышался вздох…

Мы быстро добрались до стены и перелезли через нее прежним способом. Я не могла не любоваться на оборотня. Не восхищаться тем, какой же он ловкий. И это при такой-то массе тела!

Ехали мы теперь довольно странно.

Феликс то газовал, и мы летели по дороге так, что только пыль взвивалась столбом, то притормаживал и словно старался вести поспокойней. Как будто пытался выполнить мою просьбу и одновременно что-то его сбивало.

А когда мы остановились возле забора, я увидела знакомые следы машины…

Неспешно вышла наружу, уже без раздумий опершись о горячую, широкую ладонь оборотня.

Словно нет ничего на свете естественней, правильней, нежели принять поддержку и помощь Феликса…

Хм… Неужели… Не успела юркнуть в калитку, как из нее навстречу мне вышел Влад…

За спиной раздалось рычание Феликса. Настоящее, почти медвежье.

Муж смотрел на меня прищуренными серыми глазами, расправил крепкие плечи и выпрямился. Вообще-то я всегда любила крупных мужчин. И Влад поддерживал себя в форме, хотя в последние годы у него и появился заметный животик. Однако он, по-прежнему, был сильным и выносливым.

Не чета большинству мужчин его возраста.

Я собиралась радостно поприветствовать мужа, игнорируя утробное рычание Феликса, которое не прекращалось и словно бы даже становилось все громче. Но вместо этого Влад выпалил:

– Работа у тебя, значит? Отправила меня в командировку, а сама шляешься по му…

Договорить он не успел. А я даже дернуться не успела. Феликс уже прижал Влада к забору, надавив рукой на горло моего мужа.

– Еще слово… И я за себя не ручаюсь…

В голосе оборотня слышалось рычание. Так отчетливо, словно разговаривал с Владом уже почти зверь, только владеющий человеческой речью.

Муж задохнулся, принялся судорожно втягивать воздух. А Феликс надавил сильнее, глаза его полыхнули незнакомым огнем. Он оскалился и словно почти не осознавал, что творит в эту минуту. Лицо оборотня преобразилось. И я поняла – с кого рисовали берсерков. Ничего человеческого в чертах Феликса не осталось. Только звериная жажда терзать, убивать, уничтожать.

Влад покраснел как рак, забился, пытаясь достать вербера руками и ногами. Даже садануть в пах. Но все его жалкие попытки оборотень отрезал на раз. Рубящим ударом руки. Я видела, что Владу больно, и не знала, что предпринять.

Вид у Феликса был такой, словно все – мужу конец. Я до ужаса, до стука сердца в ушах, боялась, что так оно и случится. И не меньше страшилась что-то предпринять, подтолкнув вербера к яростным действиям.

Я металась. Переживала за Влада – он уже хрипел, бил ногами и закатывал глаза. Но страшилась даже коснуться оборотня. Вдруг рассвирепеет еще больше?

Так вот о чем он говорил на счет тренировки общения с людьми?

Видимо, на мужчин – самцов оборотни вот так и реагируют.

Я выдохнула и решилась, потому что не могла позволить Феликсу причинить непоправимый вред Владу. И одновременно не хотела, чтобы у оборотня случились из-за нас неприятности. Уж, наверняка, подобное преступление у них в сообществе не приветствуется. Иначе оборотней давно бы уже всех перестреляли.

Я сделала над собой усилие и положила руку на плечо вербера: горячее и каменное, словно русская печка.

– Феликс… пожалуйста…

Я не знала, что бы такое сказать. Фраза получилась вымученной, жалкой… Но оборотень вдруг перестал рычать, оглянулся и посмотрел на меня.

Осмысленно и почти виновато.

– Феликс, пожалуйста, – взмолилась я. – Отпусти его… Прошу тебя…

И… вербер послушался. Отошел от мужа, презрительно отряхнув руки.

Влад закашлялся, потирая горло. Феликс гневно зыркнул в его сторону и затем произнес очень громко, уже в мою:

– Я буду ждать следующей встречи! Я тебе позвоню!

Замер, словно ожидал, что я начну спорить, отпираться, отказываться.

С минуту мы смотрели друг на друга. И я почти забыла о том, что здесь Влад и о том, что он еще кашляет и суматошно глотает ртом воздух.

– Ххорошо, – ответила я. Потому, что вдруг поняла – не услышав мое согласие Феликс с места не сдвинется.

Я чувствовала его. На каком-то невероятном, интуитивном уровне. Почти также, как чувствовала сына, маму… И как никогда не чувствовала мужа… Как бы дико это ни прозвучало…

Вербер посмотрел на меня так… Не знаю, я замерла на месте и даже, кажется, дышать перестала. С минуту он медлил, словно давал понять, что готов снова урезонить Влада. Муж возмущенно дышал за моей спиной. Я помахала Феликсу рукой. Как дурочка. Но он кивнул и сел в машину.

Когда громадина на колесах уехала, я повернулась к мужу. Тот молча вошел в калитку, а затем и в дом. Я догнала Влада уже на кухне, за столом. Он сидел как прокурор, скрестив пальцы и смотрел исподлобья.

И у меня ярость бушевала в душе!

Проклятье! Я ничего такого не сделала! Я ни с кем не изменяла Владу! Никогда! Ни разу!

Я не заслужила подобного обращения!

А еще почему-то наклевывались шальные мысли.

Если он так реагирует на мое появление в обществе с другим мужчиной… Может все не просто так. Я ведь тоже несколько раз видела Влада с разными женщинами.

Возле его работы, когда случайно проходила мимо, на вокзале, когда провожала мужа в командировку. Он сказал тогда, что это по работе, по делу, из-за каких-то документов. А сейчас мне внезапно подумалось…

Если Владу и в голову не приходит иной сценарий, кроме, как моя измена… Может у самого рыльце в пушку?

Отчасти я понимала Влада. Между нами с Феликсом, действительно, была какая-то химия… Я не могла этого отрицать и не обманывала себя.

Но! Я никогда не изменила бы мужу! Это мне даже в голову не приходило. Максимум – дружеские встречи. И я сразу обозначила верберу границы.

Некоторое время Влад играл в молчанку. Смотрел в стиле «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Нет, реально. Словно я подсудимый, а он – судья и прокурор в одном лице.

Я спокойно налила себе чаю и села напротив мужа в ожидании, когда же он закончит играть в психологическую атаку.

– Я вижу, ты времени даром не теряешь, – наконец-то, разродился Влад.

Я повела плечом.

– Чего молчишь? – выпалил муж. – Нечего сказать в свое оправдание?

Я отпила чай и спокойно спросила:

– Прости. А в чем мне нужно оправдываться?

Влад вспылил, вскочил, едва не перевернув стул. Швырнул тарелку в раковину, так что та разлетелась на несколько частей.

– Сам уберешь! – среагировала я.

– Да ты! Да ты! – муж подскочил, снова уселся напротив и закончил: – Я же вас сам застукал! Тепленькими! Прямо горяченькими!

Я аж рассмеялась на его подозрения. Влад посмотрел так, словно я умалишенная.

– Ты, дура, что ли? Я застукал вас!

– Я это уже слышала, – спокойно произнесла я. – Ты встретил меня с новым знакомым. Точнее – с новым главой поселка, который выстроили тут рядом. Мы общались. И?

Влад захлебнулся воздухом, покраснел так, будто его снова душил Феликс.

– И? Ты ходила на свидание с другим? И хрен его знает, чем вы там занимались?

– Чей?

– Чего???

– Чей хрен знает?

Влад сглотнул и немного охладился. Видимо, моя нейтральная реакция и даже черный юмор слегка остудили его пыл. Наверное, он ожидал, что я начну просить прощения, умолять… Оправдываться, наконец. Я прямо слышала, как со свистом сорвало шаблон мужа.

– Ты, что же, хочешь сказать, что между вами ничего не было? – усмехнулся Влад.

– А ты, что, видел иное? Как ты говоришь: ты застукал нас? Мы целовались, обнимались? Или вообще занимались интимом?

– Ты с ним гуляла!

– А ты гулял со своей Настей из отдела продаж? И? Не припомню, чтобы я устроила вам скандал на эту тему!

Влад сорвался со стула и со всей силы ударил тот об пол. Предмет мебели скрипнул, но не сломался.

Затем муж прошелся, а вернее даже – пробежался по комнате. Наконец, он остановил свой забег и выпалил:

– Так это было в отместку? Ты решила мне отомстить?

И хотя он ничего больше не сказал, на лице Влада было все и так слишком уж красноречиво написано.

Все!

С точками, запятыми, восклицательными знаками!

Даже со схемами из Камасутры!

И чем они занимались с Настей. И почему он сразу же подумал про нас с Феликсом то же самое.

Я выдохнула. Сердце ухнуло куда-то вниз. Окаменело и перестало биться. В груди заныло. Он… мне… изменил…

Вначале это просто в голове не укладывалось.

Ну да, мы немного охладели друг к другу в последнее время. Да, мы мало общались и почти все время в горизонтальном положении. Да, каждый из нас проводил свободное время за компьютером. Я работала – рабочий день фрилансера не ограничен восемью обычными часами. А Влад смотрел то сериалы, то мультики.

Но мне и в голову не приходило, что муж способен мне изменить!

Да и сейчас наступил момент отрицания. Так смертельно больные вначале не верят в диагноз. Кричат в лицо врачам: «Да вы ошибаетесь!»

Цепляются за соломинку, надеясь на лучшее.

Я пережила отчаянную надежду быстро. В рекордные сроки, можно сказать.

Потому, что Влад вернулся на свое место и вдруг произнес:

– Давай все забудем? А? Я расстался с Настей, а ты расстанься с этим… верзилой…

И вот тут моя надежда умерла: в страшных муках и ужасающих судорогах.

Недавно я еще могла по-разному интерпретировать претензию Влада: мол, ты мне мстишь. Например, муж вполне мог иметь в виду, что я вызывала у него ревность, как он вызывал ревность во мне. Если бы вызывал… Или вроде того…

Но теперь все встало на свои места.

Четко, как детали пазла.

И на этом пазле изображалась смерть нашего с Владом брака.

– Уходи, – процедила я.

Влад сморгнул, встал, налил себе стакан воды, осушил его и подбоченился:

– Слушай. Не руби так сразу. Да, я виноват. Но я же мужик! Я сорвался. Но я никогда раньше тебе не изменял! Клянусь.

Я сглотнула ругательства, подавила желание ударить его чем-то потяжелее и отчеканила:

– Одного раза более чем достаточно!

– Да ты! Да ты!

Влад еще раз пробежался по комнате, выпил еще стакан воды, остановился и выпалил:

– Ты уверена?

– Да, – выдохнула я.

Он схватил чемодан, который дежурил у двери после командировки. Еще не успел разобрать, видимо, вернулся вот только что.

– Переночую у мамы! Передумаешь, ты знаешь где меня искать!

Я закрыла лицо руками. Послышался хлопок входной двери, а затем и следующий – уличной. Тишина накрыла дом невесомым куполом.

Зазвенела в ушах натянутой до предела струной, которая вот-вот оборвется. И… оборвалась… Я зарыдала в голос.

Не помню сколько времени я заливалась слезами. Рыдания душили, вырывались наружу болезненными спазмами, глаза саднило.

Он изменял мне! С этой дурындой! Белобрысой крашеной шваброй с увеличенными губами! А я, идиотка, даже не подозревала! Даже не думала! Ведь это же мой Влад! Верный и честный! С которым мы женаты… боже, столько даже не живут! Отец моего любимого Клима!

Я заметалась по кухне, натыкаясь на стены, хватая вещи и не зная, что с ними делать. А затем взяла кружку, которую мне привез из командировки Влад.

Большую белую, с тонким золотистым узором. Я очень много пью, а большие кружки, как правило, довольно тяжелые. Таскать их с кухни на первом этаже в рабочую комнату на втором было не так уж и весело. И вот Влад привез мне эту! Легкую, удобную, большую…

Кружку взамен измены…

Я бросила кружку в мусорное ведро и закричала. Так, что у самой уши заложило.

Вззз… Вззз… Я не сразу поняла, что звонит сотовый. И почему-то, не глядя на номер, решила, что это звонит Влад. Решил либо в очередной раз «начать все с чистого листа», либо обвинить. Впрочем, уже неважно.

– Отстань от меня! Я тебя ненавижу! – крикнула я в трубку и услышала тяжелое, надсадное дыхание. Почему-то ужасно знакомое. – Феликс? – спросила я наугад.

В трубке раздалось еще более явственное тяжелое, со свистом дыхание. Мне ответило молчание. Кажется, оборотень решил, что я ополчилась на него. Потому что так волноваться из-за обычного звонка он стал бы вряд ли. Я понимала, что надо что-то сказать. Может, извиниться, а может, – и вовсе – все объяснить. Но не могла. Просто не могла сейчас начать разговор. Да и объяснения в голову не лезли. Что я могла сказать?

Тишина затягивалась. В какой-то момент показалось, что Феликс уже бросил трубку. Но гудков не на том конце связи не было. Я судорожно искала нужные слова и мне никак не удавалось их выдумать.

– Мне показалось, что тебе плохо, – глухо и растерянно произнес вербер. – Я сильно не вовремя? Надеюсь, ты это не всерьез?

– Что? – не поняла я.

Мысли метались в голове стаей встревоженных птиц, путались и перемешивались.

– Отстань… ненавижу… – я прямо слышала, как меняется его голос, пока вербер меня цитировал. Звучит словно из глубокого колодца.

– Это я не тебе. Извини…

– А кому? – он точно выдохнул с облегчением. Я была абсолютно в этом уверена.

– Неважно, – я постаралась ответить ровно и нейтрально.

Ну мало ли на кого я могу злиться? На квартиранта, который не платит квартплату. На заказчика, который просит все переделать, хотя уже давно утвердил макет материала. На соседа, который выпустил свою собаку на мой участок и мне ту никак не выгнать… Да на кого угодно, на самом деле.

Феликс молчал, тяжело дышал и не прерывал связь. Я не сдержалась, шмыгнула и, кажется, всхлипнула и оборотень тотчас среагировал.

– Алена? Он тебя обидел? Я убью его!

Рычание пронеслось по связи. Такое же как в момент, когда Феликс держал Влада за горло. Я всхлипнула снова, потому что сдерживаться уже не было смысла. Но постаралась утихомирить альфа-самца на том «конце провода».

– Феликс. Это наши семейные дела. Они вообще никого не касаются. И тебя, тем более. Все нормально. Это все между нами.

Рычание не прекратилось, а, наоборот, стало сильнее.

Я почти физически ощущала желание Феликса наброситься на Влада, порвать его на части… Не как человек, а как дикий зверь, что защищает… а что он защищал? Кто я ему? Зачем я ему сдалась?

Боже, как надоело пытаться понимать мужиков! Как достало стараться залезть им в голову, разобраться в их странных реакциях и поступках! Ужас просто!

Достали! Одним словом! Дос-та-ли!

На меня навалилась буквально вселенская усталость. Такая, что хочется лечь и не двигаться. Именно моральная, не физическая. Когда даже уже все равно, что произойдет дальше. Лишь бы тебя не трогали и ни в каком виде не втягивали в очередную драму…

– Я вас прошу, – устало попросила я. – У меня нет сил вас уговаривать. Феликс. Будьте мужчиной. Оставьте все, как есть. Наш уговор останется в силе. Дайте мне пару дней выдохнуть, и я буду готова помогать вам адаптироваться…

Рычание стало чуть тише. А затем послышалось шумное дыхание.

Некоторое время по связи транслировалось только оно. И ничего больше.

– Значит, по-вашему, быть мужчиной означает позволить обидеть женщину, которая… – Феликс осекся и задышал чаще.

– Феликс. Вы не вправе вмешиваться в мои семейные дела! – выпалила я, начиная раздражаться.

Да что сегодня с этими мужиками? ПМС? Причем, какой-то общегородской, видимо. Говоришь не вмешивайся, а он продолжает. Говоришь – пошел вон, а он предлагает смириться с изменой. У них что, в один день мозги отключились?

– Я… не вправе, – эхом повторил Феликс сквозь рычание. – Но хочу…

– Я тоже много чего хочу! – возмутилась я, уже не сдерживаясь. – Хочу, чтобы меня оставили в покое на два дня! Всего-то! Не спрашивали, что не так! Не предлагали помощь. Просто дали мне время успокоиться!

Последние слова я кричала, а шумное дыхание Феликса в трубке стало более неровным.