Читать книгу: «Вавилон. Пламя», страница 30

– Варац?

– Кирья?

Лилит открыла глаза одновременно с длинным выдохом.

– Пошли к Юки.

Из приемной вышла уже знакомая Лилит тучная аньянгка. Лицо ее было опухшим и заплаканным. Глаза были опущены. Юки ободряюще приобнимала ее за плечо. Мальчика с ними не было. Лилит вернула взгляд в окно.

Проводив свою пациентку, Юки обратилась к ним с недовольством и раздражением:

– Пришли еще мне нахамить? Или одной банки мало было, все расколотить хотите?

– Юки, я прошу прощения за свое поведение, – сказал Варац, не отрывая взгляда от окна. – Это было грубо и неуместно.

– Да, было, – с нажимом сказала Юки. – Может, я всего лишь знахарка, но я не позволю вытирать ноги о свой труд. Особенно северянину, особенно в таком тоне.

– “Особенно северянину”? – вскинул бровь Варац. – Да что ты…

– Мы очень извиняемся за все неудобства, – перебила его Лилит. – И я лично хочу поблагодарить вас за помощь. За ампутацию, за шов и за ваше время. Юки, – Лилит отстегнула протез, и протянула ей культю. – Я не выздоровела. Это магическая хворь, которая, как ты и сказала, рано или поздно вновь даст о себе знать. Завтра утром мы покидаем Чинджу с надеждой найти решение в кругах чародеев, – она вернула протез на место, сжала и разжала пальцы. – Позволь нам взять с собой небольшой образец из тела Афаа. Это может спасти жизнь, даже несколько. Кто знает.

Юки недовольно нахмурила брови, но почти сразу же вскинула их с растерянным сочуствием, словно забыла, из-за чего сердилась.

– У вас были еще симптомы? – спросила она.

– Я после всей этой истории один большой симптом, Юки, – Лилит улыбнулась несколько грустно. – Не спрашивай, откуда я знаю. Просто знаю.

Знахарка озабоченно кивнула.

– Хорошо, – согласилась она, и бросила на Вараца хмурый взгляд. – Тебя я в свою приемную больше не пущу. Ждите здесь.

Юки ушла, и Варац пробормотал что-то нелестное вполголоса. Лилит негромко шикнула на него, и несильно толкнула ногой. Чародей шикнул на нее в ответ, явно недовольный тем, что ему не дали высказаться, после чего они оба уставились в окно. Юки принесла баночку с черной пылью, напоминавшей стертый древесный уголь. Варац принял ее, и недоверчиво заглянул внутрь.

– Это все, что осталось? – спросил он.

Юки утвердительно кивнула. Чародей разочарованно поджал губы, и закрыл банку.

– Спасибо за все, – он неглубоко поклонился, и направился к выходу. Лилит задержалась, чтобы еще раз поблагодарить Юки.

– Надеюсь, вам повезет, аджумма, – негромко сказала ей знахарка. – Не теряйте веру. Только она одна иной раз показывает чудеса исцеления.

Лилит хотела вежливо улыбнуться, но вместо этого издала невеселый смешок, а ее рот исказился в скептичной усмешке.

– Да? Мальчишке, которого я тут видела, помогла ваша вера? – вырвалось у нее. На душе стало гадко, и она махнула рукой. – Неважно. Спасибо за добрые слова, аджумма. Удачи вам во всем.

Лилит покинула приемную. Варац курил снаружи, сжимая банку одной рукой. Лилит встала рядом.

– Едва ли от этого будет толк, – чародей потряс банкой в воздухе. – Но лучше у нас ничего нет.

– Могло и этого не быть, – Лилит усилием воли выдавила из себя заунывную тоску, и встряхнула головой. – Последняя ночь в самом обаятельном городишке Аньянга. Чем хочешь заняться, уважаемый чародей?

– Любой чушью, которая придет тебе в голову, – Варац охотно подхватил смену тона на более беспечный. – Честно, я порядком устал от Чинджу, и едва ли буду по нему скучать. Но тебе ведь наверняка захочется в последний раз пройтись по знакомым местам, подышать предвкушением ностальгии? – спросил он с лукавой полуулыбкой.

– Знаешь, если Минг однажды решит тебя сожрать, я ей мешать не буду. Просто к сведению.

– Изрядный способ умереть, – кивнул Варац. – Даже почти заманчивый. Только пусть печень не ест, она безнадежно отравлена долгими годами моего вопиющего гедонизма.

– Я передам, – хмуро пообещала Лилит, пряча улыбку под показным недовольством.

Ночь перед отплытием прошла спокойно. Лилит и Варац прогулялись по Чинджу, который проводил их воплями пьяных бродяг, не трезвевших со дня первородного пламени. Духом ушедшего праздника по городу были разбросаны обрывки разноцветной бумаги, риса и полуувядших цветов. Они ненадолго заглянули в нору, которая еще не открылась, но уже перешла к новой владелице, и сейчас была под нехитрыми работами. Анэкуа, руководившая ремонтом лично, выглядела крайне довольной и даже почти приветливой. Оказывается, при перекладке пола она обнаружила еще несколько заначек Дори, и теперь пересчитывала денежки и думала, как бы их поудачнее инвестировать.

– Главный в одном ошибался, – сказала она Лилит, сгребая со стойки очередную груду юн. – Пока деньги лежат в подполе, они не работают.

Лилит согласно кивнула. Она тоже считала патологическую тягу Дори к заначкам скорее вредной, чем полезной. В качестве последнего жеста доброй воли она протянула Анэкуа серебряную флягу, которую нашла ранее за фальшпанелью.

– Гладко отстроиться, – пожелала она. – Надеюсь, в следующий раз тут будет что-то, кроме соджу.

Анэкуа приняла флягу, обежала ее опытным взглядом оценщика и коротко кивнула, убирая подальше.

– Бухло это дрянь, – сказала она убежденно. – И заезжих обслуживать не будем.

– А что будете?

– Работать, – аньянгка кивнула Лилит и улыбнулась уголками губ, всего на мгновение. Лилит не нужно было намекать дважды. Уважительно попрощавшись с новой главой подземного мира Чинджу, она покинула нору. Ей было бы любопытно взглянуть, чего добьется Анэкуа через несколько сезонов, какие наладит связи и какие отношения выстроит. Управление бандой было единственным, что Лилит, вероятно, не потянула бы, так ей казалось. Она встречала самых разнообразных главарей, и мало кто из них преуспел в этом нелегком деле. А те, кто преуспел, всю жизнь жили с мишенью на спине, привязанные к одному месту. Невозможность сбежать – главная причина, по которой Лилит никогда не взялась бы руководить бандой.

Вернувшись домой, они с Варацем болтали до рассвета. В основном о политике. Варац убеждал Лилит, что наследование титулов, земель и статуса это чушь. Лилит не соглашалась, утверждая, что только благодаря высокородным домам Север пока не превратился в бесправные болота. Они спорили о территориальных притязаниях архонов и том, насколько ограничена должна быть власть наместника. Диспут был долгим и жарким, и прогорел до самого рассвета, рассыпавшись пеплом с первыми лучами солнца. Когда повеяло утренним холодом и влагой, говорить уже не хотелось. И они просто сидели на полу, размышляя каждый о своем, пока громко не пробил портовый колокол.

Сборы не отняли много времени. Варац взял с собой несколько книг из своей коллекции, и минимум одежды, оставив платяной шкаф набитым нарядами и тканями. Лилит поправила лямку рюкзака, и замерла на пути к выходу, задержавшись возле скульпуры. Она присела напротив Ежа и погладила рукой очертания его морды, ощущая кожей прохладу листьев металла.

– Дай нам немного времени, – попросила она. – Я сейчас спущусь.

Варац с ухмылкой дернул бровью, но ничего не сказал. Он вышел, не до конца закрыв дверь, и Лилит услышала, как он спускается по лестнице. Она неглубоко вздохнула, поглаживая Ежа, прикрыла глаза и коснулась его лбом.

– Однажды мудрый кхин сказал мне, что ничто никогда не кончается по-настоящему. Хочешь знать, что я думаю?

Еж красноречиво молчал в ответ.

– Я думаю, что это утешение для детей. Все рано или поздно кончается.

Лилит дотронулась до холки скульптуры.

– “Жизненный путь имеет свойство совершать полный круг…” – она подняла голову к потолку. – Конечно, мастер. Только сверху спираль выглядит иначе, чем снизу. И ничто никогда не бывает, как раньше.

Она распрямилась и еще раз окинула взглядом Ежа, стараясь запомнить его таким, каким увидела впервые, когда зашла в студию, под завязку накачанная веществами.

– Прежним ты уже не будешь. Но будешь чем-то еще, – она вздохнула и шепнула: – Долгой жизни.

Лилит развернулась, и покинула студию, ни разу не оглянувшись. Еж так и остался стоять на месте, смотря ей вслед своими безжизненными, рубиновыми глазами.

Лилит и Варац добрались до порта по полупустому, еще не проснувшемуся городу, и ступили на причал. Лилит кивнула на корабль, на палубе которого перекрикивалась готовившаяся к отплытию команда. По волнам простилался кроваво-красный след водяных бликов, отбрасываемый показавшимся из-за горизонта солнцем.

– Ahlan, ansa, – крикнул с борта один из матросов, подтягивающий катушки вантов. – Прошу на борт.

– Благодарю, – Лилит поднялась по мостику. – Капитан не просил зайти?

– Сказал, чтобы вы заняли гостевую каюту, – плечистый матрос резко потянул веревку на себя. – И не шастали по палубе, пока в море не выйдем.

– Так и сказал? – Лилит вскинула бровь чуть насмешливо. – Или это ваш экспромт, ансан?

– А, – пожал плечами матрос. – Будто есть разница?

Он покосился на Лилит со сдерживаемым смехом. Лилит и Варац прошли дальше, к двери на среднюю палубу. Они спустились вниз, поскрипывая досками и преодолевая полумрак плохо освещенных коридоров. Стойкий запах лаванды щекотал ноздри, и Варац недовольно чихнул.

Гостевая каюта была маленькой, меньше чем на пассажирских суднах. Здесь едва можно было развернуться. Вещей Афаа видно не было – видимо, Корр велел здесь прибраться. Лилит аккуратно прислонила рюкзак к стене, и уселась на койку.

– Ну, все, – она окинула взглядом тесное пространство каюты. – Наш дом на ближайшие две луны. Кажется, скоро я возненавижу корабли сильнее лошадей.

– Не могу тебя винить, – Варац провел пальцем по пыльной поверхности пустого сундука. Он сделал пару шагов вдоль каюты, и замер, скрестив руки на груди. – Какой план, кирья?

– Для начала осмотрюсь. Пойму, где они держат рабов и бумаги. Там посмотрим, – Лилит подобрала под себя ногу. – А от тебя я прошу не вызывать у ансана Корра поводов в чем-то нас подозревать. Веди себя спокойно и вежливо, если сможешь. А, еще я пообещала ему твою скульптуру. Ничего?

Варац непонимающе нахмурил брови, и помотал головой.

– То есть, ты хочешь, чтобы я не только расшаркивался с работорговцами, но и осыпал их дарами, я верно услышал?

Лилит сдержанно выдохнула ноздрями.

– Варац, он вообще не хотел брать тебя на корабль. Мне пришлось чем-то его подмазать, а ты как думал?

– Думал, что ты проявишь достаточно уважения, чтобы не обещать что-то от моего имени, – взмахнул рукой Варац. – Я разочарован.

– Боже ты мой, – Лилит провела руками по лицу. – Он будет рад любой херне, которая выйдет из-под твоих рук, просто кинь в него чем-нибудь на откуп, и все. Это так трудно сделать?

– Ты правда не понимаешь? – Варац слегка склонил голову на бок. – Правда не понимаешь, почему я не хочу смотреть на Корра, говорить с ним, тем более вежливо, почему не хочу и пальцем шевелить, чтобы оказать ему какую угодно услугу? Или делаешь вид, что не понимаешь, потому что тогда тебе придется признать, как вопиюще ты на меня наступила?

Лилит резко поднялась на ноги.

– Хочу напомнить тебе, что не брала на себя заботу о твоем хрупком внутреннем мире, – отчеканила она. – Я заключила сделку, чтобы ты мог оказаться здесь. Если эта сделка тебя не устраивает – корабль все еще стоит у причала.

На палубе дважды ударил колокол. Варац красноречиво посмотрел на Лилит.

– Уже нет, – коротко сказал он. – Спасибо, что не оставила мне выбора.

– Всегда пожалуйста, – Лилит вернула ему рассерженный взгляд.

Корабль медленно пришел в движение. Фонарь над дверью качнулся с едва слышимым скрипом. Варац отвел от Лилит взгляд, подвинул ее тыльной стороной ладони, и молча покинул каюту. Простояв в тишине несколько ударов сердца, Лилит злобно пнула койку, и выругалась.

– Вот поэтому, твою мать, я и работаю одна, – она принялась расстилать постель раздраженными, резкими движениями.

Немного успокоившись и приведя мысли в порядок, Лилит силой заглушила эмоции и переживания, которые мешали ей мыслить ясно. Она направилась в каюту Корра, которая располагалась здесь же, на средней палубе.

Капитан кивнул ей, стоило Лилит показаться на пороге, словно он уже ждал ее.

– Давайте к делу, – поторопил он, кладя локти на стол. – Расскажите, что вы планируете делать.

– Я действую по обстоятельствам, ансан, – Лилит степенно опустилась в кресло напротив. – Пока просто осмотрюсь. Познакомлюсь с командой.

Корр слегка вскинул бровь – как показалось Лилит, недовольно.

– Что ж, вы здесь профессионал. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Я буду сообщать вам обо всем, что мне удастся узнать. На время действия контракта я ваши уши, глаза и прочие органы чувств, – Лилит поклонилась одной головой. – Но мне нужен доступ на все палубы, капитан.

– Исключено, – твердо ответил Корр.

– При всем уважении, – настойчиво продолжала Лилит. – Если мне удастся понять, как именно нарушена работа печати, это может дать мне информацию о саботере. И помочь понять его мотивацию.

– При всем уважении, – в тон ей ответил Корр. – Вы не академический чародей. Над чарами работали лучшие сульянские демонологи, и что бы ни нарушало их работу, это не в ваших силах и не в ваших компетенциях. Ваша задача – найти зачинщика. А для этого доступ на нижнюю палубу вам не нужен.

Лилит слегка дернула краешком брови.

– Как будет угодно, ансан, – покорно согласилась она. – Мне говорили, что сульянская Купеческая Гильдия – представительство лучших из лучших. Это так?

– Разумеется, – нахмурился Корр. – На наших кораблях работают только отборные, опытнейшие матросы.

– И вы наверняка проводите какую-то разведывательную работу, прежде чем допустить их на работорговое судно, верно? – Лилит слегка погладила кожаную обивку подлокотника. – У вас наверняка есть какие-то досье, или хотя бы список примечательных фактов. Этим вы согласны со мной поделиться?

Корр какое-то время молчал. Потом кивнул.

– Почему нет. Можете изучить их, если считаете это необходимым. Мой помощник передаст вам бумаги.

Лилит вежливо улыбнулась, слегка стискивая зубы.

– Благодарю. У вас будут какие-то прямые поручения?

– Пока нет. Но сделайте так, чтобы мне не приходилось вас разыскивать.

– Постараюсь быть на виду. Разрешите приступить к работе.

Корр кивнул, возвращая на нос пенсне и вновь беря бумаги в руки. Лилит поднялась с места, поклонилась, и вышла. Она успела заметить по меньшей мере четыре места, где могли храниться интересующие ее документы. И не сомневалась, что на деле их гораздо больше. А тот факт, что Корр отказался давать ей досье на месте, лишь подтверждал ее предположение о том, что она имеет дело с параноиком и перестраховщиком. Это слегка раззадорило ее, кровь побежала быстрее. Улыбаясь своему азарту и предвкушению, Лилит вышла на палубу подышать и понаблюдать за командой.

Она уселась на борт возле капитанского мостика, откуда хорошо просматривалась вся палуба. Команда непрерывно корректировала паруса, подстраиваясь под переменчивый ветер. Наблюдая за тем, как они координируются и перекрикиваются, совсем скоро Лилит поняла, что Корр и близко не исполняет функции капитана корабля. Выход из порта и взятие курса были интенсивным и важным моментом, в котором капитан попросту не мог отсиживаться в каюте, зарытый в бумаги. Нет, Корр был таким же пассажиром, как и сама Лилит. А держать курс, стоять у руля и командовать огромным экипажем он доверил другому человеку. Тому матросу, который встретил ее и Вараца на мостике ранее этим утром. Он не был одет иначе, и не носил никаких опознавательных знаков, указывающих на его звание, но команда безропотно выполняла все его приказы, отданные громким и властным голосом. Лилит наблюдала за ними до самой темноты, не двигаясь с места. Спустя некоторое время после заката, когда постепенно наступившую на палубе тьму освещали лишь соляные фонари, дважды ударил колокол. Послышались негромкие, дружные хлопки. Паруса были подтянуты и скорректированы, руль прочно закреплен замком. Они вышли в открытое море, и взяли курс на Синепалк.

Началась неспешная пересменка; часть команды отправилась ужинать, часть – отсыпаться. Лилит слезла со своего насеста, разминая затекшие ноги. Она пошла к двери наперерез помощнику капитана, с которого не сводила глаз весь день. Они неловко столкнулись у входа. Лилит отступила назад с вежливой улыбкой, жестом пропуская его вперед. Он посмотрел на нее почти оскорбленно, открыл для нее дверь, и придержал ее.

– Замерзли-таки, анса? – спросил он светлым голосом, проходя за ней внутрь. – Весь день сидите, простудитесь же.

– Проголодалась, ансан, – ответила Лилит, чуть поворачивая голову, чтобы он лучше слышал ее. – Сами-то не замерзли? Вы тоже весь день под ветром.

– Такая служба, анса, – весело ответил матрос. – Рыбу любите, надеюсь? Море ничем особо больше не балует.

– Я не привередлива, – кивнула Лилит. – Команда не будет возражать, если я присоеденюсь к ужину?

– Ребятам нет дела, анса, до северянки особенно. На всеобщем у нас почти никто не говорит, и не потому что в Сульяне плохое образование, – с улыбкой сказал помощник. Хоть его слова и звучали грубо, он их таковыми явно не считал. Лилит с пониманием улыбнулась.

– И хорошо. Потому что я по-сульянски тоже ни слова не знаю, – сказала она, останавливаясь у своей каюты. – И вовсе не потому что мне трудно даются иностранные языки.

Она испытала легкий укол удовольствия от того, как рот ее собеседника исказился в едва заметной, слегка презрительной гримасе. Галантно поклонившись, она зашла к свою каюту, и закрыла дверь.

Варац был внутри. Он лежал на койке, закинув руку за голову. В воздухе густо пахло ромом, на столе стояла початая бутылка. Соляной фонарик тускло освещал его задумчивое лицо и подсвечивал слегка затуманенный взгляд. Лилит сдержала усталый вздох.

– Ты где был весь день? – спросила она, облокачиваясь на дверной косяк.

– Проводил инвентаризацию, – Варац перевел на нее взгляд, не поворачивая головы. – Так мы в академии называли нажиралово в кладовке.

Он поднес бутылку к губам, и отпил. Лилит подумала, что среди множества раз, когда она видела Вараца с алкоголем в руках, этот был первым когда он показывал очевидные признаки опьянения. Вероятно, дело было в роме. Лилит постучала носком ботинка по полу.

– Ты все еще дуешься? – спросила она.

Варац тихо фыркнул.

– Обиды это скучно. Я сам виноват. Мне стоило лучше отдавать себе отчет в том, что я связался с бандиткой, чья социализация ограничивается социопатическими манипуляциями и рабочими отношениями без намека на эмпатию, – он медленно присел, приняв вертикальное положение. – Не уверен даже, что тебе знакомо это слово.

– Куда мне, действительно, – Лилит посмотрела на него насмешливо. – Хочешь помочь, или будешь и дальше упиваться жалостью к себе?

Глаза Вараца сверкнули попранной гордостью. Он резко опустил ноги на пол.

– Ну-ка не сметь! Я тебе и так многое позволяю, дорогуша!

– Я тронута, – ехидно улыбнулась Лилит. – Пошли поужинаем. И заодно погреем уши. Мне нужен переводчик.

Варац поднялся на ноги, слегка покачнувшись в процессе.

– Какая честь, что твой выбор пал на меня, – сказал он въедливым тоном. – На твое счастье, это кошмарное пойло разбудило во мне голод.

– Спасибо, – Лилит открыла перед ним дверь. – Я ценю.

Чародей негромко фыркнул, выходя наружу. Они направились к корабельной кухне, где ужин уже был в самом разгаре. Густо пахло соленой рыбой, зажаренной на дровяной печи. К ней подавали водоросли и немного хлеба – роскошь, которую моряки могли себе позволить только в первые несколько дней после выхода из порта. На сравнительно небольшой кухне стоял лишь один длинный стол, умещавший за собой около десяти человек. Видимо, матросы принимали пищу по очереди.

Они шумно переговаривались и смеялись. Лилит и Варац взяли по глиняной тарелке и положили себе по куску жареной скумбрии и немного водорослей из большого общего котла. За столом стоял лишь один свободный стул, и один из матросов услужливо поднялся, уступая Лилит свое место. Она благодарно улыбнулась. Матрос подхватил свою тарелку и отошел, продолжая участвовать в разговоре. Лилит не спеша принялась за еду, прислушиваясь к тону их голосов. Пока было похоже, что они просто болтают о чем-то отвлеченном.

– Что-то интересное? – тихо спросила она, смотря в свою тарелку.

– Жалуются на жен, – ответил Варац, жуя водоросли. – Это интересно в твоей системе ценностей?

– Не особо.

В разговоре участвовал весь стол. Сульянцы, соседствующие с Лилит и Варацем, не обращали на них никакого внимания, смотря исключительно на говорящего. Лилит медленно ела, украдкой поглядывая на матросов. Варац слушал их, глядя в потолок со скучающим выражением лица.

– Последние местные слухи, – сказал он. – Что-то о терках шейхов, я потерял нить.

Лилит медленно прожевала и проглотила рыбу. Варац лениво качнул рукой, запрокинутой за спинку стула.

– Жалованье, – он сдержал зевок. – Капитан.

– Давай, – тихо сказала Лилит.

Варац немного помолчал, слушая разговор, который слегка убавил в тоне, когда речь зашла о Корре.

– Говорят, что он с захода в Чинджу сам не свой. И совсем ополоумел, раз нанял в охрану северянку. Радуются, что хоть рабыня больше не шастает по кораблю, будто ей все дозволено. Говорят… – Варац вернул запрокинутую голову в исходное положение. Лилит увидела, как его глаза блеснули любопытством.

– Что?

Чародей едва заметно улыбнулся, и вернулся к водорослям. Лилит увидела, как некоторые из матросов украдкой косятся на нее.

– Ничего. Обсуждают твои внешние данные, – Варац положил в рот ворох водорослей, и посмотрел на Лилит с насмешкой. – Переводить?

– Перебьюсь, – она укусила рыбу.

– Какая халатность, – возмутился чародей с набитым ртом. – А вдруг это важно для дела? Вот молодой человек например заметил, что у тебя костлявая задница. Второй возразил, что пока спина исправно гнется, это совершеннейшая мелочь.

Лилит продолжила сосредоточенно жевать рыбу. Стол засмеялся.

– Какая жуткая похабщина, – умилился Варац, на глазах приобретая интерес к диалогу сульянских моряков. – Они обсуждают предполагаемую глубину твоего горла, можешь вообразить? Не думал, что у моряков есть такой живой интерес к человеческой анатомии.

– Оборжаться, уважаемый чародей, – Лилит запила рыбу водой из деревянной кружки.

– Очень серьезный вопрос, кирья, – ответил Варац. – Животрепещущий, я бы сказал. Вот прямо сейчас было вынесено предположение, что ты из тех, кто любит, чтобы их хватали за волосы. А с другой стороны возразили, что северянки в постели никакущие. Было спрошено, откуда уважаемому моряку это известно, на что тот ответил, что лучшая проститутка в северном борделе и рядом не стоит с обычной сульянской давалкой. Я постарался сохранить исходную терминологию.

Заговорил помощник капитана. В его голосе чувствовалась властность, которая привлекла внимание Лилит. Он говорил с паузами, а стол притих, и слушал. Лилит не могла этого знать, но он говорил примерно следующее:

– Ты с северными трахаешься как с людьми, потому они тебе и кажутся никакущими. Их надо брать как берешь рабынь, вот от этого они текут. И неудивительно, раз тоже на коленях выросли, – помощник капитана незаметно стрельнул глазами в сторону Лилит. – Эта? Гордая и деловая, пока не придушишь, потом еще умолять будет ей вставить. Все северянки такие.

– Странно, – сказал Варац по-сульянски, отпивая воды из кружки. Стол разом замолчал. – Все северянки, которых знал я, уже начистили бы тебе рожу за подобные риторические вольности. И были бы правы.

Моряки переглянулись несколько смущенно, поняв, что все это время их подслушивали. Лишь помощник капитана и бровью не повел:

– Это не наша вина, ансан, что северяне девок своих удовлетворить не могут.

Варац улыбнулся, и слегка сощурился.

– Сульянцы живут в какой-то поразительной иллюзии, что весь мир пускает на них слюни, тогда как в действительности все считают вас дутыми пустышками. В вашей нации нет ничего гордого, ансан. Горделивое, максимум. А девушки, о которых вы так пренебрежительно отзываетесь, потешаются над вами в гримерных, потому что в процессе вы не в состоянии оторвать глаз от зеркала, – Варац поднялся из-за стола, сопровождаемый дюжиной недовольных взглядов. Он подошел к помощнику капитана, и сочувственно хлопнул его по плечу. – Не отчаивайтесь, ансан. Размер в этом деле не главное.

Послышался одиночный смешок, но остальному столу шутка не пришлась по душе. Чародей вышел из кухни. Лилит, которая поняла лишь, что Варац и здесь умудрился оказаться в своем репертуаре и вывести из себя второго человека на корабле, спешно последовала за ним.

Она нашла чародея на палубе, где тот курил на капитанском мостике. Лилит молча подошла к нему. Она скрестила на груди руки и уставилась в темную воду, рассекаемую килем корабля.

– Валяй, – вздохнул Варац. – Отчитай меня за недальновидность и скажи, что я мог бы еще полторы луны подслушивать их кошмарные сплетни, что было бы гораздо полезнее.

Лилит протянула вперед руку, и забрала крученку из его пальцев.

– Что бы ты ему ни сказал, наверняка было приятно, – она затянулась. – Так?

– Не то слово, – усмехнулся чародей. – Крайне противный тип.

Лилит улыбнулась, и вернула ему крученку.

– Тогда хер с ним. Жить стоит ради удовольствий, в том числе удовольствий ставить на место разнообразных сволочей. А я придумаю что-нибудь другое, не впервой.

Варац вскинул бровь.

– Какое неожиданно здравое суждение. Ты не простыла?

– Хуже, – пожаловалась Лилит. – Мне не все равно, и пока что это мой худший недуг, включая некромикаре, – она сдержанно вздохнула, и снова уставилась в воду. – Мне не стоило обещать от твоего имени. И да, я понимаю, почему ты презираешь работорговцев. По крайней мере думаю, что понимаю.

Она провела рукой по борту корабля, чувствуя кожей мелкие сколы и неровности лакированного дерева.

– Я не привыкла принимать в расчет даже свой комфорт, Варац. Для меня нет слишком высокой цены за достижение цели. И я все еще привыкаю к тому, что для тебя это не так.

Повисла недолгая пауза.

– Ничего, кирья, – сказал чародей, выдыхая дым. – Обычно мы оба бы уже сбежали.

Лилит согласно кивнула, покусывая внутреннюю сторону щеки. Что бы она отдала, чтобы сбежать от всего, что ей пришлось пережить и взять на себя за последний сезон. Но обстоятельства все глубже хоронили ее под собственным весом, мешая пошевелиться. И она не была уверена, как бы чувствовала себя, столкнись она с ними в одиночку. Может лучше, может хуже, может настолько иначе, что сравнение вообще было бы неуместно. Она знала одно: спекулировать и рассуждать на эту тему ей совершенно не хотелось. Ей хотелось стоять на палубе рядом с Варацем и слушать, как парус хлопает на холодном морском ветру. К счастью, присутствие чародея всегда неплохо отвлекало ее от непрошеных самокопаний. И за одно это Лилит была ему невероятно благодарна.