– Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи, – разнесся женский голос по набитому людьми вагону.

– Люблю эти слова, – произнесла Вера, обращаясь ко мне, когда металлическая дверь за ее спиной захлопнулась. – Они действуют как переключатель. Можно, наконец, забыть кто ты, оставить все там, на платформе, и пожить хотя бы несколько остановок в состоянии «здесь и сейчас». Под землей все циклично и предсказуемо, не то, что там, наверху.

Я прекрасно понимала смысл ее слов.

Восемь тридцать утра, поток людей на платформах уже не такой большой, и нам с Верой посчастливилось найти вагон посвободнее. Я тяжело рухнула на первое попавшееся сиденье, а девушка, что вошла следом, устроилась напротив.

Мы ехали молча, каждая погруженная в собственные мысли. Вера, как обычно, открыла книгу в своем смартфоне и ушла в нее с головой. А я не могла оторвать от нее глаз. Она не замечала, как пристально я всматриваюсь в ее лицо. Меня уже отпустило, но внутри все содрогалось, стоило вспомнить, какую кошмарную ночь нам с наставницей пришлось пережить. Хотя, кошмарной, судя по обыденному поведению Веры, ночь была только для меня. Для нее это было лишь очередное дежурство.

Вера – совсем молоденькая девушка, среднего роста, среднего телосложения, светловолосая и неприметная, каких в Москве сотни, а то и тысячи. Встретив ее в вагоне метро, вы с малой долей вероятности остановите на ней взгляд, и уж точно не запомните ни цвета ее глаз, ни во что она была одета. Еще вчера вечером она, так же как и для остальных пассажиров сидящих рядом, не представляла для меня никакого интереса, но ночью все изменилось.

Мы возвращались вместе из больницы уже неделю. Вера живет всего в нескольких остановках от меня. Семь дней, как я, студентка третьего курса медицинского университета, прохожу практику в хирургическом отделении детской больницы, под ее руководством.

В первый же день практики, нас с подружками, Ангелиной и Ритой, направили в оперблок, где мы чувствовали себя санитарками, нежели будущими врачами.

Стоило оказаться на пороге отделения, как врач сходу вручила в руки Ангелине пару тканевых бахил и командным тоном приказала немедленно их надеть. Мы переглянулись, пожали плечами, покачали головой мол «тут прям как на войне», и Ангелина надела бахилы на туфли. Мы же с Ритой так и остались стоять, хлопая широко раскрытыми глазами, вдыхая запах советского кафеля и хлорки. Затем все же набрались смелости, подошли к женщине – «генеральше», как мы прозвали заведующую отделением, и попросили ещё две пары бахил. Генеральша недоумевающим взглядом оглядела нас, и до неё дошло.