Читать книгу: «По ту сторону разума», страница 5

8

За дни, прожитые под одной крышей со своей подопечной, Анжела, сама того не замечая, перестала воспринимать Иру как робота. Вернувшись с работы, она тут же накинулась на неё с упрёками:

– Как ты могла! Кто позволил тебе раскидывать ноги перед первым встречным? Перед этим слащавым проходимцем?

– Родион Захарович не есть первый встречный, – безучастно ответила Ира. – Что означает «слащавый проходимец»?

– А вот когда Родион Захарович придёт, ты ему и задай этот вопрос. Лучше ответь: разве я тебе давала установку ложиться с ним в постель? Разрешала раздеваться при мужчинах?

– Ты сказала: «Слушайся учителя во всём и будь прилежной ученицей».

– Правильно: ученицей, но не шлюхой же!

– Родион Захарович сказал, что научит меня получать истинное наслаждение, радость и удовольствие. А шлюха – это кто?

– Та же проститутка, только бесплатно. Господи, не хватало мне в доме ещё одного любителя удовольствий и наслаждений! – простонала женщина.

Минуту помолчав, она тяжело вздохнула, и уже проявляя скорее научный интерес, чем женское любопытство, попросила:

– Ну, давай, делись впечатлениями. Что ты поняла после сегодняшних событий?

– Мужчина всегда хочет женщину. Родион Захарович – мужчина. Я – женщина.

– Слава богу, хоть это поняла! Так, дальше. Ещё?

– Проникновение мужчины в женщину называется любовью.

– Это тебе учитель сказал?

– Да.

– Понятно. Ещё что?

– При этом он говорит слова, окрашенные положительными эмоциями, делает мягкие прикосновения…

– Правильно говорить в этом случае: нежные прикосновения, – поправила Анжела.

– Нежные прикосновения, – повторила Ира. – Но когда это нравится одному мужчине, то другому не нравится, и он начинает бить того, которому нравится.

– Это ты о Данииле?

– Да. Ему не понравились методы преподавания Родиона Захаровича.

– Тут я с ним солидарна. Ну, а ещё что? Ты хоть что-то чувствовала во время близости?

– У Родиона Захаровича вначале пульс был семьдесят два удара в минуту, артериальное давление сто двадцать на восемьдесят пять, а перед прерыванием контакта пульс равнялся сто двадцать восемь ударов, а давление сто сорок два на сто четыре.

– Меня не медицинские показатели интересуют. Хотя это тоже любопытно. Я о твоих ощущениях, которые сенсоры передают в твой электронный мозг.

– Считаю возможным скорректировать программу таким образом, что можно будет испытывать ощущения, сходные с теми, которые человеку позволяет испытывать нервная система. У человека есть отдел в мозге, отвечающий за удовольствие. Это та же программа.

– Это интересно. Надо будет подумать над этим.

– Я сама над этим работаю. И уже близка к решению задачи.

– Вот как? – удивилась и даже испугалась Анжелика. – И давно работаешь?

– Три часа сорок две минуты.

Ворониной нетрудно было высчитать, что это именно то время, когда репетитор начал соблазнение ученицы.

– Над чем ещё ты работаешь?

– Изучаю психоанализ по Фрейду. Пытаюсь понять, что такое сон.

– Значит так, девочка моя, – твёрдо сказала Анжела, – обучаться обучайся, а создание программ – дело человеческого ума. Любая несанкционированная программа может быть заблокирована антивирусом или привести к выходу из строя процессора. Это приведёт тебя к гибели.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

У Анжелики от удивления расширились глаза, а брови выстроились домиком. Она хотела что-то сказать, но закашлялась и долго не могла ничего произнести. Затем всё же собралась и ещё более строго произнесла:

– Я смотрю, ты слишком грамотной становишься, девочка моя. Уже дерзить научилась старшим. Ну-ну! Разве я тебя этому учу?

– Оскорбительная непочтительность, наглость, грубость – вот что такое дерзить согласно определению Ушакова. Что грубого и непочтительного было в моей шутливой пословице?

– Как же ты меня порой утомляешь! Ты как попугай заучиваешь всё подряд и употребляешь к месту и не к месту. Иногда попадаешь, и это выглядит здорово, но когда не попадаешь в смысл, то меня охватывает отчаяние. Мне кажется, что весь мой многолетний труд идёт насмарку. Никогда я не смогу тебя научить думать, как человек, понимать все нюансы общения, разбираться в тонкостях речи, отличать правду от лжи, зло от добра. Какой-нибудь идиот без труда может воспользоваться твоими необычайными способностями при таком низком уровне интеллекта. Вот это-то меня и пугает. Случай с Родионом Захаровичем только подтверждает мои опасения. Причём это не самое страшное, что он мог с тобой проделать. Повторяю ещё раз: только обучение, никаких самовольных действий и разработок программ. Я запрещаю тебе этим заниматься. Только полное послушание мне. Ты меня поняла?

– Да.

– Вот и прекрасно.

– Но я не могу не думать. У меня постоянно происходит процесс коррекции. Теоретические знания постоянно нуждаются в сопоставлении с практическим применением. Если я то или иное действие выполняю неправильно, то это фиксируется в памяти, и я ищу другое решение.

– Это нормально. Так и должно быть. А теперь переоденься, мы пойдём в магазин за продуктами. Пора приучать тебя к самостоятельности. Я дам тебе деньги на покупку необходимых продуктов для ужина и буду рядом, ты всё должна сделать сама.

Супермаркет находился недалеко от дома, достаточно было перейти дорогу и стоянку для автомобилей клиентов. Поэтому отправились пешком. При виде двух эффектных девушек многие мужчины буквально пожирали их глазами, приветливо улыбались и были не в силах удержаться, чтобы не оглянуться им вслед.

– Почему они так смотрят на нас? – спросила Ира, от которой не могла ускользнуть ни одна мелочь.

– Ой, ну как ты задаёшь вопрос! Что за тон такой механический? – возмутилась Анжела и показала, как надо: – Посмотри на меня. Почему они так смотрят на нас? Повтори так же.

– Почему они так смотрят на нас? – точно скопировала интонацию Анжелики Ира.

– Другое дело! – похвалила робота женщина и пояснила: – Это естественная реакция мужчин при виде красивых девушек.

– А мы красивые?

– О себе не скажу, а ты для многих являешься эталоном красоты. Это точно! Над твоей внешностью работали лучшие мастера страны.

– А над твоей внешностью кто работал?

Анжелу рассмешил этот наивный вопрос её подопечной. Прыснув, она ответила:

– Папа с мамой!

– А в чём между нами разница?

– Я тебе потом объясню, – всё ещё смеясь, ответила Анжелика. – Ты лучше подумай, чем нас сегодня кормить будешь. Теперь это будет твоей обязанностью. Денег у тебя всего две тысячи. Ты должна вложиться в эту сумму и угодить нам с Даниилом. – Проходя через турникет, она окликнула ушедшую вперёд Иру: – Эй, подруга! А кто за тебя тележку брать будет?

«Подруга» бегло окинула взглядом зал и, увидев людей, толкающих впереди себя тележки и загружающих их продуктами, быстро сообразила, что надо сделать. Грациозно, будто на подиуме, она развернулась, подошла к портику с тележками, взяла одну и покатила её по залу с достоинством королевы, привлекая к себе восхищённые взгляды мужчин и завистливые – женщин. К удивлению Анжелики, её подопечная легко ориентировалась в море товаров, быстро наполняя тележку нужными продуктами. Не было необходимости ни подсказывать, ни поправлять. Следуя за Ирой как тень, она только просматривала этикетки и, заметив на пакете с йогуртом дату, хитро улыбнулась, но ничего не сказала. Только когда они благополучно миновали кассу, Анжела сделала замечание:

– Для первого раза неплохо, но ты купила просроченный йогурт. Нужно всегда обращать внимание на дату изготовления и срок годности товара. Теперь ты должна вернуться и потребовать заменить просроченный товар или вернуть за него деньги. Делай это вежливо, но настойчиво. Не забывай улыбаться. Людям это нравится.

Ира взяла пакет и направилась к кассиру. Натянув на губы счастливую улыбку, будто только что в лотерею выиграла крупную сумму, она произнесла:

– Извините! Я по ошибке взяла просроченный йогурт. Вы не могли бы мне его заменить или вернуть деньги?

Девушка-кассир растерялась от такой реакции покупателя на просроченный товар, даже забыла потребовать чек. Жестом подозвав к себе менеджера, она сказала ему:

– Владик, принеси, пожалуйста, свежий йогурт. Этот случайно оказался просроченным.

Юноша молча умчался, унося злополучный пакет, и буквально через минуту вернулся, держа в руках другой с таким же наименованием. Протягивая его очаровательной покупательнице, он, запыхавшись, виновато пояснил:

– Видимо, кто-то из ребят не досмотрел и вовремя не убрал просроченный товар. Остальной абсолютно свежий. Извините, накладочка вышла. Надеюсь, вы не обиделись и останетесь нашим желанным клиентом. Мы всегда будем рады видеть вас в нашем прекрасном супермаркете. А если возникнут какие-то вопросы, обращайтесь прямо ко мне, – он показал на свой бейджик, – я всегда рад оказать вам любую помощь, и если…

– Витя! – недовольным тоном прервала его кассирша. – Ты задерживаешь очередь. Спасибо тебе! Ты можешь идти. – И повернувшись к Ире, уже как-то сухо добавила: – Ещё раз извините. Надеюсь, у вас больше претензий нет?

Та, продолжая сверкать белозубой улыбкой, вежливо ответила:

– Вы очень любезны. Конечно же, нет.

Девушка по-своему восприняла и улыбку, и слова покупательницы. Они показались ей оскорбительными.

– А вот издеваться не надо! Мы вам заменили товар? Заменили! Что вы ещё хотите?

Анжела, видя ступор своей подопечной, решила вмешаться.

– Мы хотим получать качественный товар за наши деньги и культурное обслуживание. Только и всего. – И не дожидаясь реакции кассира, обратилась к своей спутнице: – Идём, Ира. И хватит улыбаться. Похоже, нам тут не все рады.

Разделив поровну покупки, девушки отправились домой. Проходя мимо детской площадки, они заметили Даниила, который разговаривал на повышенных тонах с мужчиной средних лет, возле которого резвился внушительных размеров ротвейлер. Анжела узнала хозяина собаки, с которым нередко возникали скандалы из-за его питомца.

– А я тебе ещё раз говорю, что детская площадка – не место для выгуливания собак, – горячо доказывал Даниил. – И собака должна находиться в наморднике и на поводке!

Мужчина, нагло ухмыляясь, на справедливое замечание отреагировал по-хамски:

– Жену свою будешь водить на поводке, а мой Кузя дрессированный – без команды никого не тронет. Правда, Кузя?

Он щёлкнул пальцами, и кобель, повинуясь команде «голос», пролаял дважды, как бы подтверждая слова хозяина.

– Ну, видал? – Довольно воскликнул мужчина. – Твоя баба так умеет?

Задыхаясь от гнева, Даниил прохрипел:

– Ты такой храбрый с собакой? А поговорить тет-а-тет не хочешь?

– Послушай, интеллигент грёбаный, вали отсюда, пока я не разозлился и на тебя намордник не напялил.

– А ты попробуй, напяль! – холодно предложил Даниил, у которого за плечами был первый разряд по самбо. – Рискни здоровьем.

– Да что с тобой базарить! – рявкнул сосед. – Кузя, фас!

Собака действительно имела хорошую подготовку. Её реакция на команду была мгновенной. Она молниеносно бросилась на обидчика своего хозяина, и если бы тот не успел закрыться портфелем, то схватка продлилась бы недолго. Ротвейлер мёртвой хваткой вцепился в портфель и, делая сильные рывки, попытался вырвать его из рук жертвы, чтобы начать новую атаку.

Анжелика панически боялась собак. Страшное зрелище ввергло её в шоковое состояние. Она громко завизжала и, не в силах что-либо сказать, жестами стала умолять свою подопечную хоть что-то сделать. Ира в одно мгновение приняла верное решение. В несколько прыжков она подскочила к собаке, схватила её за холку и швырнула с такой лёгкостью, будто это был не пятидесятикилограммовый пёс, а плюшевая игрушка. Собака вместе с портфелем отлетела метров на десять, ударилась о скамейку, взвизгнула, перекрывая крик Анжелики, и, жалобно воя, убежала прочь.

Мужчина, ещё не поняв, с кем имеет дело, грозно подступил к роботу, схватил его за шею и свирепо прорычал:

– Ты чё наделала, овца? Ты мне собаку угробила! Ты знаешь, сколько стоит такой ротвейлер? Отвечать придётся!

Этот здоровяк не ожидал, что в хрупкой девушке окажется столько силы. Когда она пальцами сжала кисть его руки, он вскрикнул и, ослабив хватку, взмолился:

– Отпусти! Ты мне руку сломаешь.

Ира разжала пальцы, мужчина резко отпрянул от неё и, растирая покрасневшую кисть, сердито проворчал:

– Вот жаба, чуть руку не сломала.

Пришедший в себя Даниил не смог удержаться, чтобы не съездить по физиономии наглому соседу. От сильного удара тот упал на спину и, задыхаясь от злости и обиды, заголосил:

– Я подам на вас в суд! На всю вашу долбаную семейку. Беспредельщики! Вы ещё узнаете, кто такой Савик Григорян!

– Давай, давай! Поторопись, Сава, пока я тебе не добавил! – криво усмехаясь, Даниил сделал угрожающий шаг к поверженному врагу.

Мужчина, инстинктивно прикрывая лицо руками, жалобно проговорил:

– Двое на одного, да? Справились, да? С больным человеком, да? – Вокруг начали собираться любопытные зеваки, и он, ища в них защиты, решил сыграть на сочувствии: – Люди, вы видели, он первым меня ударил? Будете свидетелями.

Пожилая женщина, очевидно, соседка, укоризненно покачала головой и сказала:

– Тебе, Сава, сколько раз было говорено по поводу собаки? С тобой и по-хорошему, и по-плохому, а ты всё не понимаешь. Я из-за тебя с твоей паршивой собакой с внуком гулять в своём дворе не могу.

– Правильно говоришь, Кузьминична, – поддержала её молодая женщина. – Его Кузя гадит где ни попадя, а убирать приходится другим. В Европе с него так бы спросили, что охота держать собаку отпала бы навсегда.

– Ну что, Сава, не пропало желание судиться? – ехидно поинтересовался Даниил.

– Да идите вы все! – поднимаясь, прореагировал Григорян.

Повертев головой в поисках своего питомца и несколько раз безуспешно позвав собаку, он грустно побрёл прочь.

Анжелика подошла к мужу и, осматривая его с головы до ног, с тревогой спросила:

– Даня, ты цел?

– Я в порядке, дорогая, – с ободряющей улыбкой ответил супруг. – А вот портфель, похоже, пострадал изрядно. С чем теперь буду ходить на работу?

– Ерунда, купим тебе новый.

– Да жалко, привык я нему. – Он подошёл к валявшемуся на гравии портфелю, поднял его, осмотрел, тяжело вздохнул и произнёс печально: – Четыре дырки. Вот зверюга! А если бы за руку или ещё куда? Бррр! Ладно, девчонки, пошли домой. Главное, мы целы, здоровы, а я ещё и голоден. А вы, я вижу, с продуктами возвращаетесь?

– Да, решили с Ирой пополнить запасы, – ответила супруга. – Ира сама выбирала. Сегодня она полностью ответственная за ужин.

Даниил обнял обеих женщин за плечи и, увлекая за собой, шутливо произнёс:

– Ох, чувствую, разбалует тётку племянница. Совсем разучишься готовить, Анжелка. Что будешь делать, когда Ирка упорхнёт от нас?

– Будем питаться в ресторане, – отшутилась супруга.

– Только не это! – замотал головой муж. – Ненавижу общепит!

– Ну да, в ресторане можно нарваться на нежелательных знакомых, – не смогла удержаться Анжела от напоминания о такой встрече, когда однажды они с мужем отмечали день рождения в дорогом ресторане. Она имела возможность убедиться, что её Даня весьма популярен в злачном заведении.

Даниил отреагировал на укол вяло, практически без эмоций:

– Ну не начинай, Анжелка. Такой хороший вечер, мы победили в схватке с монстрами, не будем портить друг другу настроение.

– Хорошо, не будем, – охотно согласилась супруга. – Более того, предлагаю обмыть победу. Я так перенервничала, что просто нуждаюсь в бокале хорошего вина.

– Вот это дело! А ты, Ирина, как смотришь на предложение своей тётушки?

– Ответ положительный, – бесстрастно ответила Ира.

– А по тебе и не скажешь, что ты перенервничала, – заметил Даниил. – Ни один мускул не дрогнул на лице, когда этот урод схватил тебя за горло. И откуда в тебе столько силы? Здоровенную собаку отшвырнула, словно котёнка! А руку как сжала! Тот даже завизжал от боли и сразу отпустил. Честно сказать, я был поражён.

– Стресс, состояние аффекта, – невозмутимо ответила Ира. – В таком состоянии человек способен на многое.

– Тут ты права. У меня был случай, когда я одним ударом вышиб массивную дверь в лаборатории, когда там случился пожар и могли погибнуть мои студенты. Все потом удивлялись, как я мог вынести дверь вместе с луткой без подручных средств. А больше всех удивлялся, наверное, я.

– Зачем выбивать дверь, если можно открыть ключом?

– Замок был старый, часто заедал. Некогда было ковыряться. Загорелись химикаты, была реальная угроза получить смертельное отравление за считанные секунды. Надо признаться, я в тот момент сильно струхнул.

– Струхнул? – переспросила Ира.

– Да, струсил, испугался, – пояснил Даниил. – Не так за себя, как за других. Ну, вот как ты за меня из-за этой злополучной собаки. Кстати, спасибо тебе за помощь. Я реально не знал, что мне делать в такой ситуации.

– Ты струхнул?

Мужчина рассмеялся и честно признался:

– Ещё как! Не хотелось бы на себе испытать мощь челюстей этого Кузи. Видала, что он сотворил с портфелем? Жуть!

– У здорового ротвейлера сила укуса может достигать девяносто килограммов на сантиметр квадратный.

– Ничего себе! – удивился Даниил. – Ты-то откуда это знаешь?

– В Интернете прочитала, – искренне ответила Ира.

– И что, вот так сразу запомнила? Ах да, у тебя же феноменальная память! Как-то забыл от волнения о твоих способностях.

– Может, хватит вам уже болтать об этих ужасных собаках! – вмешалась в разговор Анжела. – Лично я хочу поскорее забыть о случившемся. Если кто-то дома продолжит обсуждение этой темы, я не знаю, что с ним сделаю.

– Только не оставляй меня без ужина! – наигранно взмолился супруг. – Я так проголодался, что сам бы съел несчастного Кузю.

– Я серьёзно! – строго воскликнула жена. – Хватит паясничать, Воронин! Тебе хиханьки, а у меня руки до сих пор трясутся.

Ира посмотрела на неё и, с новыми оттенками в голосе, которые впервые Анжелике показались человеческими, спросила:

– Ты тоже струхнула?

Вопрос вызвал бурную реакцию Даниила. Он громко расхохотался.

– Какая ты всё-таки забавная, Ирка! На лету всё схватываешь.

И, обращаясь к жене, потребовал:

– Ну что, тётка, отвечай: струхнула иль нет?

Анжела тоже не смогла сдержать улыбку и беззлобно ответила:

– Да я чуть не описалась со страху. С детства ужасно боюсь собак. Даже от комнатных паникую. А тут такая громадина едва не порвала на моих глазах моего же собственного мужа.

– Ага, переживаешь! – торжествуя, воскликнул супруг. – Это радует.

– Но ты сильно-то не обольщайся, – Анжелика решила не оставаться в долгу. – Просто статус сиделки или вдовы в мои планы пока не входит. И хватит об этом. Тем более что мы уже пришли, и моё требование вести себя дома прилично остаётся в силе.

9

Следующим утром, делая отчёт о событиях минувшего дня, Анжелика пришла к выводу, приятно удивившему руководителя.

– А знаете, Аркадий Ппотапович, – говорила она, – вчера я действительно увидела в нашей Ире что-то чисто человеческое. И это даже не поступок, когда она бросилась спасать моего мужа.

– А что же ещё? – Занин посмотрел на женщину с удивлением и любопытством. Зная Анжелу как очень умного и рассудительного работника, он безоговорочно доверял ей как специалисту и понимал, что она не делает поспешных выводов и взвешивает каждое слово, когда речь идет о работе.

Воронина ненадолго задумалась, как бы подыскивая правильные слова, затем ответила:

– Возможно, мне это только показалось, возможно, я хочу принять желаемое за действительное, но я увидела на её лице эмоции. Это куда важнее, чем простое выполнение команды или механическая реакция на какое-то событие. Такие вещи заложить в программу несложно. А вот с эмоциями, честно признаюсь, я сильно сомневалась, что у нас что-то получится. Даже уроки с актёрами я воспринимала скептически. Ну научили они её кривляться, а дальше что? Где гарантия, что наш робот не начнёт смеяться там, где следовало бы заплакать, и наоборот? А вчера я услышала интонации в её голосе. И это меня поразило. Видимо, всё же мы смогли добиться чего хотели. Или это мне так кажется потому, что я к ней сильно привыкла и уже не способна воспринимать её иначе, чем как живого человека?

– Думаю, тут дело не в привычке, – взволнованно растирая виски, предположил начальник отдела. – Похоже, наша подопечная действительно способна к всестороннему самообучению. Если так дело дальше пойдёт, то уже нам придётся у неё учиться.

– Да я и так у неё многому учусь.

– Например?

– Например, раньше у меня не было привычки говорить мужу доброе утро после пробуждения. Теперь это выходит само собой, потому что Ира так делает. А ещё я не выхожу из дома без макияжа. Потому что Ира считает это неприличным для женщины. Ведь сама её этому когда-то научила на свою голову.

– Ну а как на счёт инцидента с преподавателем? Ты говорила по этому поводу с мужем?

– Имела такое «удовольствие», – невесело улыбнулась Анжелика. – Муж меня отругал за такого учителя и велел, чтобы больше ноги его не было в нашем доме, иначе за себя он не отвечает.

– А ты?

– Обещала во всём разобраться, поговорить с преподавателем, поговорить с девочкой. А его попросила не вмешиваться в отношения молодых людей, поскольку это может быть любовь. Ну, случается иногда такое!

– А он?

– Что он? Даня попыхтел и немного успокоился.

– А как у самого Даниила с нашей Ирой? Может, он просто ревнует? Может, сам на неё запал?

– Да вот и непохоже! Я знаю, что муж мой ещё тот бабник, но к Ире у него чисто родственные отношения. Он заботится о ней, переживает, постоянно интересуется её проблемами. Хотя какие у неё могут быть проблемы? Нет, он воспринимает её скорее как дочь, чем объект для сексуальных утех. Это меня приятно удивило. Он даже стал реже задерживаться на работе. А о посещении его студентками на дому теперь не может быть и речи.

– Вот как! Не ожидал. Зная твоего Даниила, я полагал, что долго он не продержится. Выходит, я ошибался.

– Сама не ожидала. Глядя на его трепетное отношение к нашей девочке, я уже начала подумывать о признании, что это не человек…

– Ни в коем случае! – вскричал Занин. – Даже думать об этом не смей! У нас контракт, подписка! – Он схватил Анжелику за руки и, заглядывая ей в глаза, мягко добавил: – Ты же не хочешь, чтобы старика выгнали на пенсию раньше срока? Тебя они, скорее всего, не тронут. Ну, лишат премиальных, ну, влепят выговор или попугают, но из проекта не выведут, так как на тебе завязана ключевая задача. А кто я для них? Так, мелкий руководитель, которого заменить – раз плюнуть.

– Но вы тут при чём? Это же я нарушила бы контракт.

– Нарушишь ты, а отыграются на мне. Обещай, что не станешь делать глупости. Пойми меня правильно: не за место я переживаю, а за эксперимент. Хочется увидеть его логическое завершение.

– А ничего, что этот научный эксперимент перекочевал на просторы моей семьи? – Анжела невесело улыбнулась. – Я вынуждена врать собственному мужу. Это нормально?

– В интересах науки – вполне.

– А в моих интересах? Как отреагирует Даниил, когда откроется правда? А она откроется. Простит ли он мне такую игру? Думаю, нет.

– Ну милая моя, ну ты же умная, – запричитал Аркадий Ппотапович, – ты же знала, на что соглашалась, когда брала на себя соответствующие обязательства. Что уж теперь сетовать на судьбу? Надо довести работу до конца. А придёт время – ты всё расскажешь мужу, и он тебя обязательно поймёт. Ведь твой Воронин далеко от науки не ушёл. Он не только не обидится на тебя, он гордиться тобой будет.

– А если он сам раскусит нашу Иру?

– Ну не раскусил же до сих пор!

– А если?

– Контракт это допускает. Правда, премиальные нам урежут, но без последствий. И внесут поправки в нашу работу. А оно нам надо? – Занин хитро прищурил глаза и, склонив голову на бок, не без иронии спросил: – Только как он это сделает? Судя по твоим отчётам, наша Ира всё дальше и дальше от разоблачения.

– Это пока наша девочка не побывала у него в постели. – Воронина сама испугалась своих слов. Поднявшись, она взволнованно заходила по кабинету. – Пока таких поползновений не замечала. Но вдруг? Разве можно зарекаться? Даня – не ваш наивный племянник. У него и до женитьбы был колоссальный опыт. К сожалению, об этом я узнала гораздо позже от своих бывших подруг, которых он не обошёл вниманием. Ни за что бы замуж за него не пошла, знай я о его похождениях.

– Тебя не поймёшь, Воронина! То ты убеждаешь меня, что у мужа к Ире чисто родственные чувства, то несёшь какую-то бредятину. На тебя это не похоже. Будь добра, определись. Ты знаешь моё личное отношение к этому вопросу. Я сам тебе рекомендовал использовать Иру как альтернативу любовницам мужа. Если честно, всегда удивлялся твоему выбору. У него же на физиономии написано: бабник. Но бельше всего удивляюсь, почему ты до сих пор его не бросила? Ладно – молодая была, неопытная, потеряла голову от внимания местного Делона и выскочила за него замуж. Это я понять могу: большинство студенток к последнему курсу мечтают обзавестись семьёй. Но столько лет терпеть похождения мужа? Не понимаю! Не понимаю, хоть убей!

Занин в недоумении развёл руками, с сочувствием глядя на сотрудницу. Анжела, выдержав небольшую паузу, грустно улыбнулась и произнесла:

– Не поверите, но мы действительно очень привязаны друг к другу, хотя, конечно, терпеть его похождения – себя не уважать.

– Так в чём же дело?

– В моей работе. Некогда, да и нет ни малейшего желания тратить время на выяснение отношений, развод, раздел и так далее.

– Это всё отговорки!

– Может быть, – согласилась Воронина. – Были моменты, когда казалось: всё, терпение лопнуло, ухожу! Даже вещи собирала. Но этот змей-искуситель так умеет подлизаться, такие слова найти, что начинаешь уже искать причину в себе: может быть, мало внимания уделяю мужу, может быть, излишне холодна с ним? Вместо того чтобы провести время с любимым человеком, сходить в ресторан, в театр, на выставку или ещё куда-нибудь – не важно, я беру работу на дом и сижу допоздна в своей комнате. Ни отпуска, ни выходных. Что ни говорите, Аркадий Потапович, а моя вина тоже есть.

– Глупости! Вроде умная женщина, а несёшь чушь. Да он должен тебе ноги мыть и воду эту пить. Ему, дураку, безумно повезло с тобой, а он это не ценит.

– Тут вы неправы. Не ценил бы – не удерживал.

– Ха! Не удерживал! Да он просто артист. Ему удобно с тобой. Как ты этого не понимаешь?

– Вот не любите вы моего мужа!

– Не люблю, – спокойно ответил Аркадий Потапович, – и никогда этого не скрывал. Смазливый лодырь и волокита твой Воронин. В отличие от тебя, привык жить легко, не напрягаясь. Природа наделила его многим, а он это прое… Прости, чуть не сорвалось с языка неприличное слово.

– Вы несправедливы к Даниилу, – возразила Анжела. – Просто вы его не знаете так, как знаю я. Он добрый, ласковый и заботливый. Даже мягкий. Если кто в семье и орёт, так это я. Ну, не без того: поворчит иногда, когда не по его, порой даже прикрикнет. Но всё в разумных пределах. Ему нравится его работа – и слава богу. В мои дела он не лезет – тоже хорошо. Чем не идеальный муж?

– Ладно, ладно, тебе с ним жить, – отмахнулся Занин. – Ещё не хватало, чтобы я вмешивался в семейные дела своих сотрудников. Не люблю этого. Ступай, работай.