Океанский ВМФ товарища Сталина. 1937-1941 годы

Глава вторая. Программа Большого флота

Разработка программы Большого флота проходила в обстановке большой секретности. Доступ лиц причастных к ней был строго ограничен, хотя, разумеется, деятельность столь большого масштаба не могла полностью остаться незамеченной разведслужбам иностранных государств. Из книги воспоминаний Н.Г. Кузнецова «Накануне»: «Программа создания Большого флота, хотя о ней и говорилось не раз, держалась в секрете и широко не обсуждалась. Она была утверждена «волевым порядком». Сталин дал свои указания, и дело запустили…»

Так как новая кораблестроительная программа разрабатывалась в обстановке строгой секретности и круг привлеченных к ее разработке лиц был строго ограничен, пришлось обойтись без участия ряда экспертов – теоретиков в области военно-морского строительства. По этой же причине старшие флагманы соединений и объединений к коллегиальному обсуждению вариантов программы также не привлекались. И.В. Сталин провел по этому вопросу с руководством РККФ и командующими флотами всего лишь одну встречу в июне 1936 года, которой остался очень недоволен. По свидетельству адмирала Л.М. Галлера, присутствовавшего на этой встрече, Сталин задал вопросы: «Какие корабли и с каким вооружением надо строить? С каким противником скорее всего придется встречаться этим кораблям в боевой обстановке?». По воспоминанию Л.М. Галлера, командующие флотами единодушно высказались за строительство подводных лодок, а их мнения по строительству надводных кораблей разделились. Командующий Тихоокеанским флотом флагман флота 1 ранга М.В. Викторов выступал за постройку крупных кораблей, а командующий Черноморским флотом флагман флота 2 ранга И.К. Кожанов высказывался за строительство наряду с крейсерами и эсминцами как можно большего количества торпедных катеров. Отпуская флагманов с встречи, Сталин недовольно заметил: «Вы сами еще не знаете, что вам нужно».

М.В. Викторов – начальник Морских сил РККА в 1937–1938 гг.

Понять Сталина в данном случае можно. Он надеялся получить какой-то конкретный ответ от специалистов-профессионалов, чтобы выработать наиболее правильный вариант строительства будущего флота, а вместо этого услышал полную отсебятину руководства РККФ и командующих флотами. Это значило, что высший командный состав РККФ не имеет единой точки зрения на развитие флота, т. е. не представляет себе реалий будущей морской войны. Поэтому Сталину пришлось в буквальном смысле заставить своих флагманов начать думать.

Заметим, что о создании (хотя бы о перспективном!) авианосцев на этой встрече не обмолвился ни один из руководителей ВМС. Сразу возникает вопрос, они, что вообще не понимали значения авианосцев в современной войне на море или же считали, что СССР еще не готов к их строительству? А может быть, вообще полагали, что авианосцы – это исключительно оружие империалистической агрессии? Как бы то ни было, но на данном совещании командование тогдашнего РККФ (за исключением М.В. Викторова) продемонстрировало сугубо местечковый подход к столь важной проблеме – каждый из них мыслил исключительно масштабами собственного ТВД.

Причем дело, в данном случае, было даже не в том, какие именно корабли импонировали тому или иному командующему флотом, а в том, что высший командный состав Морских сил РККА продемонстрировал полное отсутствие перспективного мышления в отношении развития Большого флота, наглядно продемонстрировав, что совершенно не представляет себе, каковы цели и характер стратегического применения ВМФ в ближайшем будущем.

Именно это и вызвало столь негативную реакцию Сталина, которому стало понятно, что с таким руководством РККФ много не навоюешь. Возможно, именно тогда Сталин задумался, не только о будущей реорганизации РККФ, но и о замене его не слишком компетентного руководства.

При этом не следует полагать, что, проводя совещания с руководителями РККФ, Сталин подавлял их волю, отчего те теряли способность грамотно рассуждать. Ничего подобного на совещаниях с участием Сталина, и в том числе по вопросам военно-морского строительства, не было. Наоборот, Сталин всегда стремился проводить совещания как можно более демократично, с тем, чтобы его участники, не боясь, могли высказывать свои мысли. Все, кто участвовал в таких сталинских совещаниях, в один голос уверяют, что если кто-то аргументированно отстаивал свое мнение, то Сталин с ним обычно соглашался. Короче говоря, совещания у Сталина, в том числе и по военно-морским вопросам, носили исключительно деловой и конструктивный характер. Писатель Константин Симонов, со ссылкой на Адмирала Флота Советского Союза И.С. Исакова, описал, как именно Сталин проводил совещания по военно-морским вопросам: «Как вел свои заседания Сталин? Надо сказать, что он вел заседания по принципу классических военных советов. Очень внимательно, неторопливо, не прерывая, не сбивая, выслушивал всех. Причем старался дать слово примерно в порядке старшинства, так, чтобы высказанное предыдущим не сдерживало последующего. И только в конце, выловив все существенное из того, что говорилось, отметя крайности, взяв полезное из разных точек зрения, делал резюме, подводил итоги. Так было в тех случаях, когда он не становился на совершенно определенную точку зрения с самого начала. Речь идет в данном случае, разумеется, о вопросах военных, технических и военных, а не общеполитических. Когда же у него было ощущение предварительное, что вопрос в генеральном направлении нужно решить таким, а не иным образом, – это называлось «подготовить вопрос», так, кстати, и до сих пор называется, – он вызывал двух-трех человек и рекомендовал им выступить в определенном направлении. И людям, которые уже не по первому разу присутствовали на таких заседаниях, было по выступлениям этих людей ясно, куда клонится дело. Но и при таких обсуждениях тем не менее он не торопился, не обрывал и не мешал высказать иные точки зрения, которые иногда какими-то своими частностями, сторонами попадали в орбиту его зрения и входили в последующие его резюме и выработанные на их основе резолюции, то есть учитывались тоже, несмотря на предрешенность, – в какой-то мере, конечно».

Интересны воспоминания и о том, как И.В. Сталин проводил совещания по вопросам кораблестроения известного инженера-кораблестроителя В.А. Никитина: «Он (Сталин – В.Ш.) никогда сам не вел заседаний, на которых мне пришлось присутствовать, а предоставлял это Молотову или Кагановичу. Заседания Комитета обороны проходили в зале, уставленном небольшими столиками, каждый на одного человека. Почему-то обычно представители промышленности занимали левую сторону, а моряки – правую. Сталин обыкновенно садился за передний столик в крайнем правом ряду и почти все время молчал и слушал. Высказывался он редко и кратко. Он никогда не вмешивался в споры, а если находил нужным что-нибудь сказать, то только в конце просил слова у председательствующего. Меня поражали точность и правильность его высказываний. Однажды в Комитете обороны шло заседание по вопросу выбора схемы бронирования для проектировавшихся в то время линейных кораблей проектов № 23 и 69. Вопрос был очень сложный. Присутствовавшими на заседании специалистами высказывались мнения, иногда совершенно противоположные друг другу. В конце споров слово попросил Сталин. В нескольких кратких выражениях он поддержал одну из точек зрения, причем очень ясно и технически точно обосновал свое мнение. Это указывало, что он был очень способным человеком и, притом, большого ума. В этом ему отказать никак было нельзя».

Так что на самом деле, начав работу по созданию Большого флота, Сталин сразу же столкнулся с почти полным непониманием своих планов со стороны руководства РККФ. Это была серьезная проблема, которую следовало срочно решать.

* * *

С началом планирования Большой кораблестроительной программы Сталин и руководство Морских сил сразу же столкнулись с еще одной извечной проблемой – наличия далеко удаленных и изолированных друг от друга четырех ТВД (театров военных действий) – Северного, Тихоокеанского, Балтийского и Черноморского. Построенные и планирующиеся к постройке речные каналы на тот момент могли обеспечить лишь рокировку между Балтийским и Белым морями небольших кораблей (Волго-Донской канал, как мы уже писали выше, только проектировался). Что же касается Северного морского пути, то он еще не был освоен настолько, чтобы по нему можно было гарантированно проводить целые эскадры. Возможность межтеатрового маневра по Северному морскому пути планировалось в перспективе, но определять количество конкретных кораблей, с их распределением по конкретным морским театрам, надо было сегодня. Поэтому авторам плана приходилось рассчитывать самодостаточный наряд корабельного состава для каждого отдельного ТВД, что уже заранее гарантировало весьма серьезные затраты. Так если, англичанам, например, для прикрытия своих берегов было достаточно иметь одно-два соединения эсминцев, то РККФ в любом случае их надо было иметь четыре – для каждого ТВД. То же самое касалось минно-тральных сил т и т. п.

Несомненно, на распределение будущих корабельных сил по военно-морским театрам оказало влияние и стремление к созданию надежной обороны именно на Балтике и на Черном море – там, где берега СССР были наиболее освоенными, имели важное экономическое значение и уже служили в прошлом объектом нападения. При этом до конца точно определить приоритет того или иного ТВД в 1936 году не представлялось возможным. Напряженная международная ситуация складывалась на каждом из четырех направлений. На Балтике, как мы уже отмечали, спешно вооружалась фашистская Германия, на Черном море вооружалась Турция, а на горизонте маячила фашистская Италия. Что касается Дальнего Востока то там уже во всю шла японская интервенция в Китае, взрывоопасная ситуация была и на линии противостояния СССР и Японии. Под возможным ударом англичан находился и Север.

Эскадра Балтийсокго флота на предволенных военно-морских маневрах

Исходя из тогдашней военно-политической ситуации и наличия своих военно-морских сил, по изначальной доктрине Большого флота, задача завоевания господства на своих ТВД (до полного выполнения будущей кораблестроительной программы) не ставилась, т. к. являлась нереальной. Главной задачей, по-прежнему, оставалась надежная оборона побережья и внутренних вод СССР от вторжения с моря. Но если. согласно прошлой программе 1933 года, оборона побережья должна была обеспечиваться исключительно легкими ударными силами флота (легкими крейсерами, эсминцами и подводными лодками), то теперь легкие силы предполагалось поддерживать полноценным линейным флотом. Поэтому, в основу перспективного планирования корабельного состава РККФ 1936 года были положены соображения о необходимости пропорционального развития трех крупных самостоятельных флотов на Балтийском, Тихоокеанском и Черноморском театрах. Северное направление считалось второстепенным и там на первое время, предполагалось ограничиться флотилией. Активных действий для малочисленного Северной флотилии не предполагалось, она должна была лишь прикрывать Мурман и Севморпуть, а также Белое море.

Что касается самого проекта кораблестроительной программы по созданию Большого флота, то он был окончательно разработан в Управлении ВМС РККА к январю 1936 года.

Предложения руководства РККФ полностью перечеркивали старую доктрину «малого флота». Новый проект предусматривал строительство 676 боевых кораблей основных классов, включая линклоры (в том числе в отдаленной перспективе даже двух малых авианосцев), общим водоизмещением 1,727 млн тонн. По проекту Генерального Штаба общий тоннаж кораблей должен был составить даже 1,868 млн тонн. В другом, более расширенном варианте программы, предполагалось построить даже не два, а шесть авианосцев, два из которых должны были войти в состав будущего Северного флота, а четыре в состав Тихоокеанского. При этом и в первом, и во втором проектах главной ударной силой будущих океанских флотов должны были стать современные линейные корабли. Начало реализации, как новой доктрины, так и новой кораблестроительной программы, намечалось на 1938 год. Что и говорить, планы были весьма амбициозными.

Руководители партии и правительства на канале Москва-Волга 1938 г.

Разумеется, что состав будущего РККФ прорабатывался, исходя, прежде всего, из финансовых и экономических возможностей СССР, из значения морских театров, будущих оперативных задач, а также, принимая во внимание политические устремления и состав флотов вероятных противников СССР (Великобритании, Германии, Италии и Японии). В целом, уровень тогдашнего промышленного производства СССР действительно уже позволял вести масштабное кораблестроение. Так в 1936 году в стране было выплавлено 16,4 млн тонн стали, добыто 27,43 млн тонн нефти и выработано 32,84 млрд кВт/ч электроэнергии. Однако помимо ВМС СССР в столь же стремительном темпе перевооружалась и Красная Армия. На это также были нужны деньги, причем немалые. При этом необходимо отметить, что первый вариант программы «Крупного морского судостроения» во многом базировался на оптимизме высшего советского руководства в отношении количества и сроков создания кораблей будущего флота. К.Е. Ворошилов и В.М. Орлов, И.М. Лудри и Р.А. Муклевич твердо считали, что энтузиазм и творчество масс, помноженные на достижения индустриализации и рациональное планирование, будут вполне достаточным для успешной реализации программы. Данный оптимизм основывался на том, что этот же энтузиазм и творчество, а также значительное количество материалов и финансов, к этому времени уже принесли определенный успех в создании целой линейки современных танков и самолетов.

Необходимо отметить, что оптимизм военного руководство в реалистичности кораблестроительной программы некоторое время разделял и И.В. Сталин, а также курировавший в то время военно-морские дела В.М. Молотов. Сегодня совершенно очевидно, что ожидания, как военного, так и политического руководства, относительно решающего значения энтузиазма и творчества масс на темпы военного кораблестроения, был серьезно завышены. Как оказалось, куда большее значение имел профессионализм и мастерство инженеров и рабочих. Однако в 1936 году из московских кабинетов все виделось иначе…

О том, как хронологически развивались события, связанные с обсуждением вариантов строительства Большого флота, рассказал военно-морской историк М.С. Монаков в своей работе «Судьбы доктрин и теорий»: «Решения, коренным образом изменявшие концепцию строительства ВМС, были в первую очередь обусловлены потребностями «державной политики», в основу которой легли возросшие возможности экономики. Имеются все основания полагать, что к разработке новой программы приступили не позднее декабря 1935 г. В пользу этого говорит и то, что в 1935 г. под контролем наморси В.М. Орлова, его первого заместителя И.М. Лудри, инспектора Морских Сил П.И. Смирнова-Светловского и начальника Главморпрома Р.А. Муклевича в центральном аппарате УВМС, в военно-морских научно-исследовательских институтах и в отдельных конструкторских бюро промышленности уже вырабатывались тактико-технические задания на проектирование и строительство тяжелых кораблей. Тем не менее, начальник Генерального штаба РККА Маршал Советского Союза А.И. Егоров направил 16 января 1936 г. начальнику Морских Сил РККА флагману флота 1 ранга Орлову записку по поводу «разрабатываемой дополнительной программы судостроения», а через три дня Орлов представил наркому обороны К. Е. Ворошилову подробный доклад, составленный с учетом замечаний Егорова. Наиболее примечательными в этом докладе являются следующие моменты: коренной пересмотр задач ВМС и их состава, включая соотношение между родами сил и распределение их по театрам. Поворот от преимущественного развития легких надводных сил к строительству «капитальных» надводных кораблей (линейных кораблей, крейсеров и т. п.). Беспрецедентная заинтересованность Генштаба в ускоренном развитии флота, превосходящая аналогичную в аппарате начальника УВМС. Оба ведомства признали целесообразным иметь на всех морских театрах, кроме Северного, силы, превосходящие или как минимум равные флотам вероятных противников (враждебных коалиций). Для этого считалось необходимым иметь в строю 676 боевых кораблей основных классов общим тоннажем 1727 тыс. тонн, что было соизмеримо с суммарным тоннажем таких морских держав, как Великобритании и США. При этом начальник Генштаба предлагал развернуть флот даже более многочисленный – суммарным тоннажем 1868 тыс. тонн, что на 8 % превышало предложения УВМС. Примечательно и то, что Егоров считал необходимым на всех открытых морских театрах иметь не менее 6 авианосцев (2 на СФ и 4 на ТОФ), а Орлов полагал возможным ограничиться лишь двумя (по 8 тыс. тонн) и только на ТОФ. Для реализации всего этого предлагалось оставить в силе программу, утвержденную и запущенную во второй пятилетке, но дополнить ее необходимым числом кораблей, которые следует построить в ходе третьей. По первоначальным вариантам к середине 40-х годов предполагалось довести состав Морских Сил РККА до 24 линейных кораблей, 20 легких крейсеров, 199 лидеров и эсминцев, 90 больших, 164 средних и 90 малых подводных лодок. Естественно, на первый план выходила проблема реальности этих планов. Вывод начальника Морских Сил был оптимистичен: «ориентировочные расчеты показывают, что такая программа строительства вполне реальна и может быть, при соответствующем развороте промышленности, выполнена в 8-10 лет». Правда, при этом он отмечал, что строительство «подлодок, эсминцев, крейсеров и части больших крейсеров (примерно 50 %) следует реализовать в первую очередь, а именно – к концу 1940 г., отнеся постройку всех линкоров и не менее половины тяжелых крейсеров на последующие годы». Данные предложения, судя по всему, готовились в большой спешке и в обстановке глубокой секретности, а потому не опирались на результаты предварительных исследований».

В конце концов, первоначальная программа была переработана. Наряду с некоторым снижением общего тоннажа из нее были исключены и все авианосцы и уменьшено количество линкоров. К середине июня 1936 года скорректированная перспективная программа развития РККФ была готова и В.М. Орлов представил ее на обсуждение в Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Труда и Обороны СССР.

Обсуждение кораблестроительной программы прошло успешно. И Сталин, и другие члены Политбюро проголосовали за принятие нового варианта программы «Крупного морского судостроения на 1937–1943 годы», который был серьезно переработан и по количеству кораблей, и по срокам их постройки. После обсуждения в Политбюро ЦК ВКП(б) и в СТО СССР программу предварительно утвердили закрытым постановлением правительства 26 июня 1936 года. Первый этап строительства Большого флота, согласно «Десятилетнего план строительства кораблей ВМФ» планировалось завершить к 1947 году, на дальнейший период была спланированная перспективная «Десятилетняя программа военного кораблестроения на 1946–1955 годы». 16 июля 1936 года Совет Труда и Обороны при Совнаркоме СССР сформулировал первый вариант «Программы крупного морского судостроения», конкретизировав наркомату тяжелой промышленности сроки ее выполнения на ближайшие два года.

Однако, несмотря на принятие программы 1936 года, до конца она Сталина не удовлетворила. Дело в том, что, получив карт-бланш от Сталина, руководители РККФ провели все расчеты по максимуму, фактически нарисовав перед вождем картину идеального океанского флота. Однако имелась существенная деталь – все их расчеты делались без учета экономических возможностей Советского Союза. Даже откорректированной кораблестроительная программы выполнена быть не могла. При этом свое дело она сделала. Она обозначила первичные ориентиры, от которых можно было уже переходить к планированию реального количества кораблей и сроков их постройки. Итак, общая идея флагманов была теперь Сталину понятна, как было понятно и то, что данный идеалистический план будет нуждаться в существенной корректуре. Но на этом этапе главным было заставить поверить руководство РККФ в будущее океанского флота и привлечь их на свою сторону. Волею судьбы, обсуждение кораблестроительной программы Большого флота 1936 года странным образом совпало с судебным процессом над маршалом М.Н. Тухачевского (который являлся самым яростным противником Большого флота) и его сообщниками…

* * *

Что же конкретно представлял проект кораблестроительной программы СССР 1936 года? Выше мы уже писали, что. с учетом кораблей, построенных и строившихся по планам первых двух пятилеток, предполагалось ввести в строй 533 корабля основных классов общим стандартным водоизмещением около 1307,3 тыс. тонн.

По замыслу руководства РККФ выполнение программы 1936 года должно было обеспечить Советскому Союзу лидирующее место среди великих морских держав. На момент ее составления суммарное водоизмещение британского флота составляло 1222,5 тыс. тонн, ВМС США – 1100 тыс. тонн, ВМС Японии – 878,5 тыс. тонн, ВМФ Франции – 596,9 тыс. тонн, ВМФ Италии – 413,6 тыс. тонн и, наконец, ВМФ Германии – 131 тыс. тонн.

По первоначальному замыслу руководства РККФ в общей сложности для четырех флотов должны были быть построены: восемь «больших» линкоров типа «А», шестнадцать «малых» линкоров типа «Б». Что касается представленных в программе линкоров, то линкоры тип «А» должны были иметь стандартное водоизмещение 35 тыс. тонн (предел, допускавшийся Вашингтонским договором), а линкоры типа «Б» стандартное водоизмещение 26 тыс. тонн, т. н. «облегченный» линейный корабль (развитие идеи французского линкора «Дюнкерк» и германского линкора «Шарнхорст»).

Бытует ошибочное мнение, что фантастическую цифру в 24 линкоров, которые предполагалось построить к 1943 году, якобы, навязал Сталин. В ряде изданий этот приводится, как факт его глупости и невежества. На самом деле к данной цифре Сталин не имел никакого отношения. Более того, такого количества линкоров никто никогда строить не собирался. Так откуда же появилась данная цифра?

На самом деле все обстояло очень просто. Руководство РККФ запросили рассчитать состав будущего флота, в том виде, в каком его видели руководители флота. Те особенно не мудрствовали, предположив, что лучше всего, было бы иметь на каждом морском ТВД по самостоятельной мощной дивизии линкоров в шесть единиц. Так и появилась данная фантастическая цифра. Поэтому 24 линкора – это, ничто иное, как мечтательные «хотелки» руководства РККФ, а не конкретные сталинские указания. Когда же создание Большого флота перешло в реальную стадию, об этих цифрах, разумеется, уже никто не вспоминал. Но прошли годы и завораживающее воображение число линкоров стало перекочевывать из издания в издание, обрастая все большими нелепицами.

По планам руководства РККФ намечалось увеличить количество легких крейсеров и эскадренных миноносцев, при уменьшении числа подводных лодок в общем объеме кораблестроения. Всего предполагалось построить двадцать легких крейсеров, семнадцать лидеров эскадренных миноносцев, 128 эскадренных миноносцев, 90 больших, 164 средних и 90 малых подводных лодок. Наибольшее пополнение должны были получить Тихоокеанский и Балтийский флоты – по 415 и 400 тысяч тонн, или 232 и 137 кораблей основных классов соответственно. Черноморский флот должны были пополнить 98 кораблей основных классов тоннажем 352,6 тысяч тонн. 66 кораблей должны были пополнить Северную флотилию. И сегодня перечисление количества предполагаемых к постройке кораблей поражает воображение!

Что касается распределения тоннажа по классам кораблей, то 53,2 % от общего тоннажа будущего флота должны были составить линейные корабли, 18,3 % – подводные лодки, 17,2 % – лидеры и эсминцы, 11,2 % тоннажа приходилось на крейсеры. Сегодня существует мнение, что В.М. Орлов и И.М. Лудри со своей задачей не справились не до конца, т. к. не включили в программу кораблестроения создание тяжелого крейсера «Х» с 254-мм артиллерией, который мог бы стать достойным противовесом т. н. «вашингтонским крейсерам». И это притом, что именно такой тяжелый крейсер в это время уже находился на стадии проектирования.

Что касается «малых» линкоры типа «Б», то их предполагалось строить для закрытых Балтийского и Черноморского ТВД (где флоты, в случае войны, оказывались заблокированными), по восемь на каждый. По расчетам, этого должно было хватить для активной морской обороны даже против коалиции морских держав. «Большие» линкоры типа «А» предназначались Тихоокеанскому флоту. Для борьбы за господство на море с Японией этого было недостаточно, но для активной обороны побережья, вполне. При этом, в случае необходимости, «большие» линкоры могли быть переброшены по Севморпути на Северную флотилию. При этом, чтобы, в случае непредвиденных обстоятельств, Север не оказался в изоляции, и имел возможность пополнять свой боевой состав тяжелыми кораблями, неподалеку от Архангельска в Северодвинске, как мы уже говорили выше, началось создание большого судостроительного завода.

В данном случае авторы программы, исходя из тех реалий, в которых они находились в 1936 году, все рассчитали правильно. Точку зрения авторов программы на распределение по военно-морским театрам линейных сил несомненно разделял и Сталин.

По мнению ряда современных историков военно-морского флота, в программе 1936 года наблюдалась «явная несбалансированность будущих флотов в тактическом отношении». Количественное соотношение между линкорами, крейсерами и эскадренными миноносцами было запланировано на уровне начала XX века и, в условиях прогресса подводных сил и авиации, не обеспечивало боевой устойчивости и эффективности применения крупных кораблей, игнорировалась роль авианосцев. Вместе с тем, они же признают, что роль подводных лодок оценивалась на должном уровне.

Что касается сроков строительства, то было решено сразу же одновременно начать строительство сразу восьми линкоров. Семь из них предполагалось заложить в 1937 году в Ленинграде и один в 1938 году в Николаеве. Из предусмотренных к закладке линкоров, четыре являлись «большими» типа «А» и четыре – «малыми» типа «Б». Помимо линкоров, одновременно предполагалось заложить восемь легких крейсеров, восемь лидеров эскадренных миноносцев, 114 эскадренных миноносцев и 123 подводных лодок. При этом темпы строительства предполагались самыми стремительными, и сдача флоту восьми первых линкоров была запланирована уже на 1941 год.

По расчетам руководства РККФ, выполнение программы 1936 года, сразу же выводило СССР в ряд ведущих морских держав. Ведь на момент ее утверждения флоты США и Великобритании насчитывал по 15 линкоров, Японии – 9, Франции – 6 и Италии – 4. Что касается РККФ, то, по расчетам, к 1942 году он должен был иметь в строю 11 линейных кораблей, а через пять лет (даже при условии вывода из боевого состава трех устаревших линкоров типа «Марат») 24 линкора.

Что и говорить, план 1936 года был грандиозным. И это при том, что завершить это грандиозное военно-морского строительство предстояло в предельно сжатые сроки – в течении всего семи лет с 1937 по 1943 год.

Что касается Сталина, то, как мы уже говорили выше, он в целом программу одобрил. Однако определенные сомнения в ее выполнении у вождя имелись. Поэтому, в целях удешевления, и максимальной унификации строительства, а также в целях сокращения времени, Сталин распорядился использовать только уже ранее разработанные проекты. Так новые легкие крейсера было решено строить по уже апробированному типу «Кирова», лидеры – по проекту итальянского завода «Орландо» (проект 20И), эскадренные миноносцы – по проекту 7, а подводные лодки – по образцу XIV, IX и XII серий. Главморпрому также предписывалось, при разработке проектов кораблей, «стремиться к наибольшему использованию оправдавших себя конструкций и унификации конструкций и механизмов».

К 10 апреля 1937 года по заданию заместителя наркома оборонной промышленности Р.А. Муклевича 2-м Государственным проектным институтом был разработан «Организационный план морской судостроительной промышленности на 1937–1943 годы».

28 июня 1937 года В.М. Орловым и Р.А. Муклевичем было подписано специальное протокольное соглашение о выполнении плана судостроительных работ на 1937 год. Согласно этому протоколу общий объем нового военного кораблестроения определялся небывалой ранее для РККФ суммой в 930 млн рублей (при общих расходах на оборону в 1937 году в 20,1 млрд рублей).

Стоимость кораблестроительной программы была, разумеется, важным аспектом. Однако, несмотря на огромные затраты, в целом строительство Большого флота уступало расходам, как наркомату авиации, так и наркомату производству боеприпасов. В целом же на Морские Силы (а позднее и на наркомат ВМФ) пришлось лишь 31 % всех инвестиций от расходов на наркомат обороны. По факту же освоения средств мы видим иную картину, доля Морских Сил (наркомата ВМФ) не превышала 24 %. Таким образом, расходы на капитальное строительство (заводы, предприятия, верфи, военные базы и т. д.) флота не были какими-то выдающимися. Следует отметить, что, несмотря на выделение огромных денег на строительство флота, общая доля военно-морских расходов в 1937 году составила менее 10 %. В 1939 году, согласно плану текущих военных заказов по всем наркоматам СССР, общие затраты на оборону должны были составить почти 22 млрд. рублей, то РККФ должен был получить товарной продукции от других наркоматов на сумму 4,5 млрд. рублей. Таким образом, даже в период максимального строительства Большого флота СССР должен был потратить в интересах ВМФ, включая и кораблестроительную программу, всего 20,35 % от всех военных расходов! По факту план оказался не выполнен, но наркомат обороны провалил план еще сильнее (на 3 млрд. рублей недодал продукции наркомат боеприпасов, от наркомата авиации недополучили продукцию на 1 млрд. рублей), но даже при этом наркомат ВМФ получил только 23,57 % общего объема товарной продукции. Всего же в период 1938–1940 годов общие бюджетные ассигнования на флот составили 22,5 млрд. рублей – 19,7 % от общих затрат на оборону СССР. Все это в совокупности говорит о том, что, даже в период строительства Большого флота, затраты на него не были чрезмерными для страны. Разумеется, что если бы никакой программы строительства океанского флота не было вовсе, то эти денежные средства могли поступить на усиление армии. Однако дело в том, что РККА в тот момент уже не успевала осваивать даже те суммы, которые ей выделялись. Так план поступления товарной продукции свыше 17 млрд. рублей оказался выполнен наркоматом обороны менее чем на 70 %.