Читать книгу: «Нечисть», страница 3

Глава 5

Через пару минут лейтенант был уже в школе. Предъявив документы, он прошел в кабинет директора. Пожилой очень образованный и культурный мужчина, с седыми волосами встретил милиционера сдержано. Вершинин объяснил директору школы цель своего визита, и они условились опросить всех друзей погибшего Вити Нагорных, включая классного руководителя. Первой была вызвана в кабинет именно она.

–Здравствуйте. Я лейтенант Вершинин, Алексей Митрофанович, заместитель начальника милиции Новотроицка.

–Доброе утро,– взволнованно, но твердо, красивым голосом ответила молодая учительница, высокого роста, с зелеными глазами, приятной внешности.

– Лариса Анатольевна, верно?

–Всё верно. Я так понимаю вы по поводу случившегося с Витей Нагорных?

–Вы уже в курсе, что произошло? Ну, это упрощает беседу.

–Городок-то маленький, все узнают обо всём очень быстро. Это ужасная новость.

–Ни дать ни взять. Скажите, пожалуйста, вы его хорошо знали? Был ли у него подозрительный круг общения? Или неприятности? И как бы вы вообще охарактеризовали этого юношу.

–Я здесь преподаю уже пять лет. Витя очень способный мальчик, трудолюбивый, даже в науках, не гений, но труженик, он все постигает, что ему интересно трудом и упорством.

–Замечательно. А его круг знакомых, или друзей, кто бы его хорошо знал или общался с ним, вы знаете? Что бы вы сказали об этом?

–Не подумайте, ребята как ребята, дружные, отзывчивые. Витю не назвать хулиганом, но и домоседом тем более. Он общался со всеми, впереди был.

–Положительные качества, это хорошо, но я не из военкомата, я из милиции, мне нужно всё обо всех.

–Это вам надо поговорить. Ой.. Ах да, всё верно. Его самый близкий друг, Костя Пережогин, вы с ним поговорите. Они очень хорошие друзья. Он как узнал весь на иголках, девчата говорят, мы уж его не трогаем, он всё курить ходит

–Он мог связаться с бандитами, или ещё с кем-то, чтобы ему хотели отомстить?

–Нет, что вы!! Нет, я уверена!

–Это хорошо, что вы уверены, – хладнокровно посмотрел ей в глаза лейтенант.

–Да я, извините, я переволновалась,– виновата посмотрев на лейтенанта, отмахнулась учительница,– И ученица хорошая, вчера травму получила, а Витя её спасал. И вот с утра, такие новости, – объяснила учительница, и взглянула в окно, поджав губы, сдерживая слезы, выдержав паузу, она продолжила,– Нет, врагов у него не было, он человек не замкнутый, но так просто в его пространство не попадешь. Очень серьезный. Дружелюбный и целеустремленный, уравновешенный, всегда на помощь придет. И что бы вот так?

Лейтенант пронзительно, и задумчиво взглянул на Ларису Анатольевну, и неожиданно прервал,– Какая ученица ваша травмировалась и кого он спасал?

–Что простите?

–Я спрашиваю: кто из ваших учениц травмировался вчера и кого он спасал?

–Антонина Шапошникова. А что? Мне продолжать про Нагорных? Он, бывало, провожал даже её до дома,– стесняясь, прошептала учительница.

Вершинин округлил глаза, и всей пятерней левой руки, врезался в свою шевелюру, расчесывая назад. Затем он поднялся и подошел к окну в кабинете директора, заправив руки в карманы.

–Товарищ Вершинин, что с вами?– спросил директор. В ответ не прозвучало ни звука.

– Лариса Анатольевна, вы не слишком лишнего наговорили,– обратился к учительнице, директор школы.

–Меня спросили, я ответила что знаю, и считаю что в таких обстоятельствах умалчивание это архи преступно.

–Ну, вы…– фыркнул директор и пригрозил пальцем, – Вы со своей добродетелью, теперь вас будут туда-сюда, терроризировать.

– А что значит «терроризировать», товарищ Фельдман? Вы считаете милиция какой-то карательный орган? Мы по-вашему палачи?

–Нет, товарищ Вершинин, я не это имел в виду,– прижав ладони к груди, ответил директор школы.

–Тогда просьба, помолчать! А вы, Лариса Анатольевна, хорошо, что поставили меня в известность. Может, еще какие у вас тайны есть?

–Тайн нет, товарищ Вершинин. Многие приезжие, кто-то раньше, кто-то недавно, вот и узнаем, друг друга, тихонько шепчемся, бывает. Это называется наладить быт. Они иногда все в гости заходят! А вы, скажите пожалуйста, вы что-то знаете про Тоню?

–Случайно познакомился,– ответил лейтенант,– Работа у меня такая.

–Надо навестить её сегодня,– между прочим, проговорила учительница, – Так мне продолжать про Нагорных рассказывать?

–Нет, и к Антонине пока не ходите в гости.

–А что? Почему? – Спросила она.

–Я сказал не нужно, значит не нужно.

–Ну, подождите же…– упрямилась Лариса Анатольевна.

–Я вам рекомендую, скажем, так. А вы сказали навестить Тоню?! А вы с ней в каких отношениях?

– Тоня очень открытая и любознательная в науках, да и во всем, ну и как же, в конце концов, это мой ученик.

–Отца Антонины знаете?

–Ну, по стольку, как и всех родителей, серьезный, спокойный мужчина, очень грамотный.

–Ясно. Это я так, наводящие вопросы. Спасибо что ответили на мои вопросы. А как мне найти этого Костю?

–Да он сейчас на уроке.

–Вы не могли бы его пригласить сюда, для беседы?

–Конечно, – после этого учительница молча встала со стула и вышла из кабинета, через несколько минут в кабинет зашел юный парень, не высокий, худой, впрочем, как и большинство школьников. Был он слегка взволнован.

–Присаживайся, Костя,– пригласил его директор.

–Здравствуй, Костя!– произнес лейтенант,– Константин Алексеевич Пережогин. Верно?

–Да, здравствуйте, все верно.

–Костя, расскажи, пожалуйста, что собой представлял Витя Нагорных? Какие вы с ним были друзья? И я слышал, они были близки с некой Антониной Шапошниковой. Верно?

–Нравилась она ему. Часто гуляли вместе. Он несколько раз ее до дома провожал.

–А ты не был случайно третьим другом?– Лейтенант и в него впился своим взглядом.

–Да мы просто все друзья хорошие, что здесь такого?– глаза молодого человека заметно бегали от взгляда лейтенанта.

–Да ну что ты, правда? Расскажи про друга. Расскажи про друзей, пожалуйста. Как родители, чьи угодно, относились к кому угодно?

–Вы думаете это я его? Мне зачем??!! Он и так без отца остался, мы с ним сдружились, как сюда переехали в тридцать восьмом.

–А Антонина нравилась тебе?

–Да у нас весь класс красивых девчат, и что теперь. Мы с ней за одной партой даже сидели.

–А как ты её провожал однажды. Не мог Виктор рассердиться, а?

–А вы как узнали?– напугано взглянул на лейтенанта юноша.

– Просто так спросил,– монотонно проговорил лейтенант,– так как же это вышло?

–Это случайно было, после школы у Вити дела какие-то появились и он ушел, а она осталась с подругами. Темно же было, и я всех четверых провожал,– потирая ладони, отвечал юноша.

–Так, ну допускаю это, мысленно. У тебя конфликты были с Витей?

–Да не было у нас конфликтов! Не было! У нас отцов не стало на войне. Мы после школы или в выходные дни подрабатывать ходим!– голос парня становился громче.

–Не нервничай, Костя,– все так же спокойно говорил лейтенант,– Ну не у вас между собой, может кто-то другой, посторонний, вторгся в вашу жизнь?

–Нет. Все было спокойно. Жить трудно, времена такие, но жить можно. Нас выбрала эпоха!

–Ух, да ты, парень, умен и серьезен. Подумай, вспомни, может, где то было что?

–Как сказать. У вас же есть друзья , вы же им тоже помогаете, или они вам, вот и я всегда помогаю своим друзьям. И не всегда это «любовь» или «роман». Вот Тонька в колодец провалилась в походе. Витька бросился ее спасать, а мне что в стороне стоять – это же мои друзья! Ну вот, мы оба и полезли, остальные нам помогали сверху.

–И что, Кость, как она, кстати? Травмы или что?

–Не знаю, шлепнулась она прилично. Как, правда, я так и не понял!? Девчата говорили потом, что она засмотрелась. Может голова закружилась, не знаю. Когда достали, она еле глаза открыла, а поймали попутку, с карьеров шла «полуторка», так она в кузове что-то бормотала, думали, бредит, напугались. А в городе попросилась домой. Сама слезла с кузова, Витька помог, и она пошла.

–Ну а теперь Вити нет. Убили Витю, понимаешь? И ты либо следующий, либо ты подозреваемый? А еще утром покончил с жизнью отец вашей Антонины. Слышал?

–Федор Филиппович!!??– округлив от удивления глаза, спросил Костя,– не поверю ни в жизнь.

–Отчего же, как думаешь? – следящим взглядом, лейтенант оценивал реакцию.

–Я даже не представляю, честное слово,– напугался парень.

–Смотри, Костя,– осуждающе качнул головой лейтенант,– сейчас не самое лучшее время молчать. А может для эксперимента тебя под стражу заключить?

–За что же, товарищ лейтенант!?– испуганно воскликнул парень.

–В связи с опасной обстановкой бандитизма в стране, Константин Алексеевич, есть основания тебя задержать.

–Да не убивал я никого, ну вот чем мне поклясться??

–Только факты и аргументы могут тебе помочь, Костя, только так. Вот верю, что не ты! Верю!! Но ты что-то такое знаешь, что не говоришь ни кому. А!?

–Товарищ Вершинин, я прошу прощенья,– вмешался директор школы,– Ну все же он еще юн и глуп, может не стоит так?! Я вас прошу.

–Мне когда нужен будет ваш совет, я обращусь,– не глядя на директора школы, ответил лейтенант.

–А вы поговорите с Тоней,– ответил Костя.

–Мы со всеми поговорим, со всех спросим. А теперь о важном. Где находился ночью с часу до трех?

–Дома я находился, спал,– поджал плечи юноша.

–Кто это может подтвердить?

–Мама, и младшая сестра.

–Они не спят ночью, следят за тобой?

–Тогда выходит, что никто не может подтвердить. Я только утром узнал,– глаза юноши налились слезами, глядя в холодный, хищный взгляд Вершинина.

–Просто скажи, что ты знаешь, Костя, – медленно и отрывисто произнёс лейтенант.

–Товарищ Вершинин!– Вскочив со стула, попытался вмешаться директор школы, но поймав злой взгляд лейтенанта, стыдливо замолчал, потупив взгляд, и вернулся на свое место.

–Я не виноват,– прошептал парнишка.

–А тебя пока ни кто не обвиняет. Пока ты просто подозреваемый, и пройдешь со мной. Мой коллега не скоро прибудет.

Вершинин во время урока вышел из школы в компании молодого человека. Не привлекая внимания и лишних разговоров. Директор остался предупрежден, чтобы было тихо и без суеты. Закурив папиросу, лейтенант сказал:

–Не нервничай. Поговорим, подумаем вместе, вспомним – отпустим.

Юноша убрал руки в карманы брюк, поджав губы. Не далеко показался свет фар автомобиля, повернувшего к школе. Это был старшина Куликов, в недоумении разглядывая спутника лейтенанта.

–Ты так быстро и сюда!??– спросил лейтенант у старшины.

–Я поговорил с Бессоновым, он оказался тяжелым человеком.

–Поконкретней. Я тебя не отправлял туда, выяснить, какой он человек, а цель звонка Шапошникова.

–Да, звонок был. Шапошников просил, как угодно доставить к нему домой этого доктора, объяснив, что, со слов супруги, она вернулась домой, у нее были гематомы, и супруга подозревала перелом ребер. Однако домой она пришла самостоятельно.

–Хм. Тогда что же? Все так банально, что ли?

–Вы про что, Алексей Митрофанович?

–Поехали, чай попьем. Холодно.

–Как скажите,– улыбнулся старшина.

Глава 6

Юношу для начала поместили в подвальное помещение, где были оборудованы камеры. Лейтенант все же распорядился оставить парню его пальто и на всякий случай дать телогрейку, – вдруг все же не бандит!– объяснил лейтенант дежурному сержанту. В кабинете, лейтенант и старшина повесили плащ-палатки на стулья возле буржуйки, предварительно добавив дров в топку.

–Давай, Данил, ставь чай,– шутя скомандовал Вершинин.

–Уже, товарищ лейтенант!

Лейтенант сел на небольшой диван, прихватив с собой пепельницу и приготовив папиросы. Сложив локти на колени, Вершинин нахмурился, уставился в одну точку, погрузившись в свои мысли, не заметив, как Куликов уже организовал им по кружке чая, в железных подстаканниках.

–Товарищ лейтенант, всегда замечал, что вы много думаете, но что бы так. Вы прям как настоящий сыщик

–А в чем разница?

–Ну, как, мы же просто постовые. Несем службу по охране населения. Я, конечно, слышал о вашей интересной биографии.

–Завязывай, – перебил лейтенант,– Не отвлекай. Дай подумать.

Лейтенант прикурил очередную папиросу, сделал пару глотков чая и, снова сев, сложил локти на колени, так просидев с минуту, он встал и начал ходить по кабинету. За дверью раздались шаги мимо проходящей, по всей видимости, большой группе лиц. Лейтенант, не отвлекаясь от своих мыслей, лишь хмуро бросил взгляд на дверь, вслушиваясь в шаги, затем взглянул в окно, увидев там припаркованные черные авто. Старшина взволнованно повторил все то же самое, оглядываясь на лейтенанта, не понимал, что происходит. Вершинин перевел взгляд в пол, на его лице были не просто мысли, а, казалось, он продумывает и просчитывает все комбинации, которые послужили ночной трагедии, периодически затягиваясь густым дымом, пропуская его через легкие и выпуская затяжными струями. Старшина с удивлением смотрел на него и не мог понять, о чём он думает и как, ровно, как и то, что Вершинин, не глядя потушил папиросу, и принялся еще за одну, забыв о чае, который остывал в бокале. Кабинет был окутан табачным дымом. В ход пошла третья папироса. Лейтенант как не свой хаотично перемещался по кабинету, изредка подходя к своему остывшему напитку, и не заметил, как открылась дверь, и в кабинет вошел капитан, сопровождая коллегию очень серьезных и строго одетых мужчин, удивленно рассматривающих, как лейтенант, почти уйдя в себя, раздумывает что-то.

–Хоть топор вешай!– возмутился капитан, незаметно показывая кулак старшине Куликову и подмигивая ему взглядом на Вершинина, дескать “пора по стойке смирно!” перед такой публикой.

–Виноват, товарищ капитан!– старшина поставил бокал с чаем и, застегнув верхнюю пуговицу, выпрямился по стойке.

–Алексей Митрофанович!!– боясь потерять лицо перед коллегией, устрашающим голосом обратился капитан к Вершинину. На что лейтенант отмахнулся рукой, угрюмо затушив окурок в пепельнице.

–Да кому это надо, Константин Михайлович, дел невпроворот, а я тут буду… – Отмахнулся лейтенант.

–Ты это, Вершинин, того что ли!? – выругался капитан Найко.

–Мне определенно понравился ваш подход к работе,– включился в беседу один из гостей, очень солидный и взрослый мужчина, с лысиной, – Банников Валерий Иосифович,– подойдя к лейтенанту, он протянул руку на встречу для рукопожатия. Лейтенант ответил взаимным жестом, и представился:

– Вершинин Алексей Митрофанович! Вы ко мне?

–Совершенно верно. Мне сообщили, что вы ведете дело о гибели товарища Шапошникова.

–Вы кем будите? – хмуро поинтересовался лейтенант.

–Я буду главный инженер строительно-монтажного управления ГИПРОМЕЗ². Сегодня утром таинственным образом мой коллега и второе лицо управления строительства завода – погиб. Как и положено я доложил в Москву, и решил все-таки заехать в наш местный отдел милиции.

–Вы решили показать, кто тут главный и поторопить?

–О, нет, простите, я хотел поговорить и мне понравился ваш характер, мне сказали, что этим занимается лейтенант, но я не мог подумать, что встречу такого серьезного офицера, для такого маленького штата работников.

–И такое бывает, знаете ли!

–Я приношу свои извинения,– изобразив поклон головой , оправдался джентльмен,– Я не хотел кого либо оскорблять.

–Опустим это. Вы пожаловали не за этим.

–Совершенно верно, я же хотел с вами переговорить. Это важно.

–А это ваша группа поддержки?

–Нет у что вы, товарищи ,это как-то и в самом деле выглядит нелепо,– обернулся Банников на коллег.

–Я ведь могу и допросить всех, раз ваш коллега, за мной не заржавеет.

–Алексей, ну хватит,– вмешался капитан, махнув ладонью.

–Нет, нет, все в порядке,– поправил начальника милиции Валерий Иосифович,– Нам и в правду стоит поговорить наедине.

–Ну что же, это не составит труда, – ответил один из коллег Банникова.

По выражению лица Вершинина старшина Куликов понял, что ему стоит покурить на улице. Коллегия высокопоставленных руководящих товарищей тоже не растерялась и вышла в коридор. Оставшись в растерянности, капитан Найко развел руками и проговорил:

–Ну чертяги, как с вами бороться!?– тоже вышел из кабинета.

–Присаживайтесь, товарищ Банников,– пригласил жестом руки Вершинин, указывая на стул своему гостю,– Стоит пологать у вас разговор не просто, чтобы провести время.

–Совершенно верно, товарищ лейтенант. Я проинформирован о вас, о вашем опыте. Я не стану отнимать слишком много времени.

–Я вас слушаю.

–Мы не с того начали,– проронив улыбку, сказал товарищ Банников,– Я вовсе не пришел командовать или что то еще. Меня беспокоят обстоятельства убийства моего коллеги.

–С чего вы взяли, что он убит?

–Но он мертв. Верно!?

–Погибают в бою, или от рук убийцы, а тут больше вопросов.

Банников тут же перебил Вершинина, несогласно покачав головой, и отмахиваясь руками:

– Что вы, что вы, товарищ лейтенант! Я убежден, что он убит! Я убежден! Это не самоубийство!

Вершинин уселся удобнее на стуле и достал папиросу в ожидании новых фактов, прикурив и затянувшись дымом, он одновременно заговорил:– Вы что-то конкретно знаете?

–Знаю, мой дорогой товарищ лейтенант,– вежливо, но учтиво ответил Банников,– Я знаю Шапошникова много лет, я знаю, какой он был во время войны, до войны, в университете, как он защищал свои проекты и работы в сфере проектирования металлургии и я абсолютно убежден, уверен, это не самоубийство.

–Не спешите. Следствие только началось. Многое предстоит еще выяснить.

–Абсолютно с вами согласен, товарищ Вершинин, но я вас прошу! Как человека, прошу! Как коммуниста! Если вы придёте к выводу, и все факты буду указывать, что это самоубийство, знайте и помните, где-то вы допустил ошибку!

–Кхм! Кхм!– прокашлялся Вершинин, и вновь затянулся едким дымом, с подозрением взглянул на Банникова,– Любопытно.

–Простите, что любопытно!?

– Любопытно то, как вы пытаетесь, что-то сказать, но нечто вам мешает.

–Хм! Нет,– усмехнулся Банников,– Я не пытаюсь ничего сказать, кроме того, что Шапошников этого сделать сам не смог. Он любит точнее уже любил дочь и супругу, он решал разного масштаба и характера проблемы, и ничего не смогло бы довести его до такого абсурда.

–Может быть, вы его плохо знали? – вновь включился коварный взгляд лейтенанта.

–Лучше чем кто-либо. Уверяю! Огромный перечень работ, командировки на мощнейшие и крупнейшие предприятия страны, война окончена, мирное время, огромное количество рабочей силы, работа с нуля!

–Вдруг это была не работа а, скажем, личная жизнь?

–Вы имеете в виду?… А-а, нет! Нет! Нет! Нет! Это все отметайте сразу, там все для семьи, во имя семьи. Нет. Это исключено, я готов нести ответственность за всё мною сказанное!

–Ну, знаете, люди ради семьи на сторону противника переходили, сотрудничали с вражеской агентурой. Вот, чем вам не версия?

–Я все понимаю. Но..

–Но если это не самоубийство, что вы пришли ко мне? Боитесь, что Смерш шкуру снимет со всех в городе?

–Как раз боюсь, что не с тех снимут, а в итоге получится все наоборот, и они точно меня слушать не будут. Да, мне сообщили, как он погиб, но я убежден и не откажусь от своих слов, что это не самоубийство, товарищ лейтенант. Я убежден, что его не взяла на крючок вражеская разведка, я убежден, я его характер знаю. И про любовные игрища, ну это глупость полнейшая. Я к вам пришел потому, что мне показалось, вы тот, к кому ещё можно прийти, и я вас прошу, найдите истину. Я вас очень прошу. От меня – всё, что вам потребуется, просто в помощь и как человеку.

–Меня не нужно убеждать или просить. Я делаю свою работу до конца. Когда вы с ним виделись в последний раз?– внимательно выслушав, грозно начал Вершинин.

–Вчера. На планировании доменных цехов, потом пришел телефонист, сообщил, что звонила Татьяна, сказала, что с Антониной беда случилось. Он при мне звонил начальнику лагеря, просил помощи, чтобы им прикомандировали, там какой-то врач военный,– пожал плечами Банников.

–Есть такой, доктор Вернер Шольц. Армейский хирург, армии Паулюса служил.

–Ох, ничего себе у вас тут экземпляры!– удивился Банников,– Это среди военнопленных?

–Именно. А дальше что?

–Ах да, дальше, мы обсудили еще некоторые детали на будущее, ну это связанно с дальнейшим производством чугуна, и в какой перспективе будет развиваться архитектура производства. Сегодня вечером я выезжаю в Москву.

–С какой целью?

–Дальше работа в институте, я здесь не постоянно, у меня еще несколько объектов. Страна растет.

–Да уж, страна растет, инженеры гибнут,– задавливая окурок в пепельницу, сердито ответил Вершинин,– Я бы вас попросил задержаться на день другой, очень бы попросил.

–Ну, подождите, товарищ Вершинин,– усмехнулся в недоумении Банников,– Я к вам как человек к человеку, я можно сказать…

–Я вас как человек человека прошу задержаться на один лишний день. Вопросов много и ко многим, пока я не пойму за что цепляться. Ваше упрямство по поводу гибели Шапошникова это хорошая бдительность, но так дела не делаются, и мне придется задать вопросы и вам и вашим общим коллегам.

–Хорошо, я понимаю, как скажите.

–И я бы вам рекомендовал больше никому о ваших догадках и убеждениях не говорить. Договорились?

–Я вас услышал, товарищ Вершинин, я вас понял,– вставая со стула уверено ответил Банников и, протягивая руку, добавил,– Благодарю, что уделили мне время. Я могу идти?

–А я вас и не задерживал,– пожав руку, ответил Вершинин,– Вам спасибо за бдительность и понимание. И еще одна просьба, мне на завтра можно подготовить досье на Шапошникова.

–Можно, конечно, я сегодня распоряжусь в отделе кадров. Всего доброго.

–До свидания,– кивнул лейтенант.

Банников вышел из кабинета с рассерженным видом, на улице, возмущенные коллеги стали расспрашивать его, что произошло.

–Совсем милиция работать не хочет и не умеет, и ни чего не понимает!! – изображал возмущение инженер.

–Да уж, ну ничего, органы посерьезней возьмутся за это дело, – добавил возмущенно коренастый невысокого роста, один из коллегии.

Машины уехали. Вершинин стоял у окна, провожая их взглядом, и усмехнулся от всего услышанного через открытую форточку,

–С таким талантом только в бане выступать,– подумал ехидно лейтенант. В кабинет вошел его помощник и капитан.

–Так, Алексей, что происходит?– спросил капитан.

–Пока сам не пойму, Константин Михайлович, им бы лучше спихнуть дело на суицид, а они тревожатся, что Шапошникова убили. Не понимаю. Напрашиваются? Или ждут, когда Смерш возьмется за дело?

–Неужели, правда?– спросил его капитан.

–Разумеется не правда. Убили его не за этим, и так не убивают “за это”.

–За что “за это”!?

–За что-то важное,– подметил лейтенант, снова вынимая пачку папирос,– За что-то, что необходимо скрыть как суицид!

–Да тормозни ты, куда ты столько куришь?– громогласно спросил капитан.

–В себя,– усмехнулся и чиркнул спичкой лейтенант,– Так вот. И всё бы ни чего, но как же быть со смертью мальчишки, Вити Нагорных?

–А он тут при чем?– удивлённо спросил его помощник.

–При всем, Данил, при всем! Все совпадения они не случайны!

–Леша, ты можешь как то конкретно, ты же сам любишь конкретику? – спросил капитан, сам вынимая папиросы из кармана.

–Люблю, но пока её не вижу сам, Константин Михайлович! Всё косвенно. Парень погибает первым, за несколько часов до Шапошникова, при не понятных обстоятельствах, зацепок нет, свидетели так себе, затем погибает сам Шапошников, очень странной загадочной смертью, их обнаруживают вертухаи, сопровождая немецкого военнопленного осмотреть травмированную дочь того самого Шапошников. Вам как, нравится? А еще для всеобщего “нравится”, Витя и Тоня одноклассники, друзья. Ну не бывает так все случайно.

–У нас три дня, Алексей, три! Максимум четыре, и тогда сюда влезет или контрразведка, или МГБ! И тогда нам тут несдобровать!

–Я об этом не думаю. Я о деле думаю. Надо еще раз всех опросить и все сопоставить. Есть пока доводы и мысли, фактов так себе.

–А какая связь между ними есть? – снова спросил старшина.

–Данил, я только что объяснял: Нагорных и Шапошникова учились в одном классе и, по словам их друзей, очень близко дружили.

–Понял. А если папе что-то не понравилось и он парня, того этого, а потом и сам?? Дел-то?– высказался Куликов. От чего Найко и Вершинин молча и медленно повернули на него головы.

–Ну, все, дело раскрыто! – сказал капитан Найко, пожимая плечи, усмехаясь над совсем молодым старшиной Куликовым.

–Данил,– угрюмо проговорил Вершинин,– Не пори космических масштабов чушь.

–А что, товарищ капитан!– возмущено воскликнул старшина,– Ну вот же! Ну, вот этот самый Нагорных, что то сделал этой девчонке плохое…

…– Или хорошее!– перебил и ехидно улыбнулся лейтенант.

–Алексей! Не перебивай сыщика!– отрезал капитан, оба коварно улыбнулись.

–Ну подождите же, товарищ лейтенант, товарищ капитан!– не успокаивался молодой старшина,– Ну может это он её там обидел, может приставал не по делу, а батя пришел да отомстил! А потом сам понял, что наделал и от горя и того! Ну!!

–Старшина Куликов!– медленно повышая голос, проговорил капитан,– Остановитесь! Вы старшина, в конце концов, старшина милиции, а не дворник из подворотни! Че за доводы, как баба на скамейке!??

Молодой старшина, поджал губы, заправил форму, поправил ремень. Щеки налились румянцем, а глаза забегали,– Ну я так это понял, а что там другого то?!

–Данил, ну всё,– сказал Вершинин, заметив, что старшина и расстроился и одновременно верит в свою правоту, полагая, что его никто не хочет слушать,– Немного подумать, и всё! Ты размеры видел Шапошникова?? Как он пробрался бы без шума в дом к Нагорных? Как он себе тринадцать раз порезал вены на конечностях, да такой глубины, и воды-то в ванной не было, как правило, такие себе воду горячую делают, чтобы сердечко тише стучало. В общем, наших товарищей, кто-то убил и это однозначно. И сделал это без следа и шума,– подытожил лейтенант, очередной раз, вынимая папиросу из пачки и заминая мундштук.

–А вдруг как его и увидели, да просто испугались!

–Вот это тоже интересно, но нет, Данил! Его немногие знают, чтобы боятся, к тому же он человек, а не вепрь какой, могли и убить, и наши могли стрелять, раз видели, что юноша упал на пол.

–Ну да. Я же не служил в Смерш как вы.

–Дело не в том, кто где служил, сколько и в каком звании. Научись думать, слушать и понимать, пока ты еще молод!

–Виноват, товарищ лейтенант,– насупился старшина.

–Ну всё, давай к делам! – вздохнув, произнес лейтенант, затем погрузился в мысли, нахмурив брови.

–Ну, давай к делам, Алексей!– развел руками капитан.

–Поговорить попытаться с мамой погибшего Вити Нагорных, а после еще раз поговорить с гражданкой Шапошниковой, еще лучше с обеими, и только потом я хочу поговорить с немцем, с этим Шольцем.

–Что он так тебе?

–Он что-то понял, но не сказал. Он понял.

–Да ну-у!– несогласно промычал капитан,– Что он там понял, убили или убился сам?

–Я полагаю, у него все-таки наметанный глаз по анатомии, он видит что надо.

–Ты его еще привлеки к работе!– Усмехнулся капитан.

–А что, как вариант.

–Да брось ты, а!– Вскрикнул капитан в недоумении,– Сам-то как себе представляешь советского милиционера бродящего по улицам с пленным немцем!

–А то что они по городу вечерами бродят, подрабатывают, это ничего!?

–Ладно, с тобой не поспоришь,– отмахнулся капитан,– Зачем он тебе?

–Да много вопросов, очень много! Еще бы с результатами вскрытия ознакомиться, но, по всей видимости, это или поздно будет или завтра.

–Да будет, еще только середина дня.

–Тогда поехали, юнга! – скомандовал Вершинин глядя на Куликова,– У нас кругосветка намечается.

–Давайте работайте! Так, а с пацаном что?

–Вечером поговорим,– ответил Вершинин.

Уже на выходе из отделения милиции, Вершинин встретился с постовым, который доставил из Орского морга медицинские заключения.

–Алексей Митрофанович, вот к вам спешу, – поздоровавшись, он передал документы лейтенанту.

–Давай-давай,– лейтенант взял в руки бумаги, и на ходу начал их читать. Уже на улице он остановился, глядя на него остановился и старшина. Вершинин повторно перечитал каждый документ, по двум осмотрам.

–Товарищ лейтенант??– тихонько позвал старшина, не понимая, что происходит, но Вершинин промолчал.

–Вот и первые промахи,– пробормотал лейтенант,– Садись, пока еще не стемнело, поехали.

–А куда ехать, товарищ лейтенант? Так еще полдень.

–Прямо на Восток. В лагерь. – указал пальцем лейтенант прямо по курсу.

–Есть! А зачем?– непонимающе спросил старшина.

–Поехали, просто поехали.